ь парка и вышла к озеру. Здесь фонари  не  горели,  и  можно
было идти смело. Вскоре перед  ней  забелела  мраморная  фигура  Дианы.  Лаз
обнаружился не сразу. Она вся исцарапалась о шипы роз, пока нашла его.  Вход
был прикрыт сухими ветками. Разобрав их, она  обнаружила  уходящую  в  землю
почти вертикально дыру и осторожно спустилась в  нее.  Дыра  была  глубокая.
Когда она достигла дна, ее голова едва выглядывала  на  поверхности.  Ирина,
как могла, сгребла ветки и закрыла отверстие. Присев на  корточки,  нашарила
руками идущий под углом вниз подземный ход.  Он  был  узкий,  и  приходилось
ползти. Ход шел под уклон, затем выровнялся  и  стал  немного  шире.  Теперь
можно сесть и передохнуть. Сев, она оперлась руками о землю и почувствовала,
что ее  правая  рука  задела  что-то  гладкое.  Протянув  дальше  руку,  она
обнаружила небольшой пластиковый мешок. В мешке лежали фонарик  и  небольшой
пакет. Она разорвала его и понюхала.  Это  был  хлеб  и  кусок  сырокопченой
колбасы.
   "Не догадался оставить нож или порезать", - весело упрекнула  она  Павла,
отгрызая твердую колбасу. Хлеб еще  не  успел  зачерстветь.  Ирина  еще  раз
запустила руку в мешок и нашла там флягу с водой.
   Подкрепившись и выпив воды, она зажгла фонарик и осмотрелась. Над головой
настлана  широкая  бетонная   плита.   Очевидно,   сейчас   она   находилась
непосредственно под стеной ограды. Потушив фонарь, она поползла дальше.
   Продвинувшись еще метров на  десять,  Ирина  обнаружила,  что  ход  пошел
вверх. Вскоре показался вертикальный выход.  Она  встала  во  весь  рост,  и
голова ее уперлась в набросанные сверху сучья.  Осторожно  сдвинув  их,  она
выглянула. Было абсолютно темно, так же, как и в самой яме. И вдруг Ирина  с
ужасом  поняла,  что  не  сможет  выбраться  на  поверхность.   Когда   она,
зацепившись руками, попыталась подтянуться, острая боль пронзила ее  грудную
клетку. Она совершенно забыла о сломанных ребрах. Передохнув  и  дождавшись,
когда боль утихнет, повторила свою попытку и потеряла сознание.
   Когда она пришла в себя, в яме было уже  светло.  Наверху,  сквозь  ветки
кустарника,  проглядывало  чистое  голубое  небо.  Ирина  прислушалась.   Ей
показалось, что она слышит  голоса.  Действительно,  минут  через  пять  она
услышала шаги. Шли двое и о  чем-то  оживленно  беседовали.  Затем  раздался
смех. Шаги и голоса вскоре затихли. Ирина поняла, что выход из  ее  убежища,
вернее, теперь - ловушки, находится в кустах недалеко от дороги.
   Она уселась поудобней и стала обдумывать свое положение. Вернуться назад?
Нет, ни в коем случае. Во-первых, входная яма еще глубже. Во-вторых,  трудно
представить, что будет "во-вторых". Чем закончится умственный поединок Марии
с генералом? Победит ли женщина или служебное рвение мужчины? Она  прекрасно
понимала, что ее свобода является гарантией не только жизни их двоих, но  и,
наверное, чего-то большего. Ирина давно присматривалась к  Павлу  и  поняла,
что тот связан с какой-то тайной организацией.  Какие  цели  преследует  эта
организация - она не знала. Ей было достаточно,  что  организация  враждебна
Генриху и таким, как он. Ее захлестнула волна ненависти. Мысли  вернулись  к
недалекому прошлому. "Почти два года!" Но эти два года  растягивались  в  ее
сознании на всю прожитую жизнь. Безмятежная, как теперь  казалось,  жизнь  в
школе была далека и представлялась  в  ее  памяти  маленьким  незначительным
отрезком  времени.  Все  занимал  болезненный  туман  недавних  страданий  и
унижений.
   Генрих избил ее в первую же ночь. Избил не потому, что она чем-то ему  не
угодила. Она безропотно выполняла все  его  прихоти,  борясь  с  тошнотой  и
отвращением. Нет. Он избил ее потому, что сам ничего не мог. Сначала  он  ее
кусал, затем начал бить. Последующие  ночи,  проведенные  вместе,  мало  чем
отличались от  первой.  Каждый  раз,  идя  по  его  дому  в  спальню,  Ирина
чувствовала, наверное, то же  самое,  что  чувствует  арестованный,  идя  на
допрос к следователю, зная, что его подвергнут пыткам.
   Только один раз в течение целого месяца она получила  передышку.  В  доме
появилась новая девушка. Но она скоро  исчезла.  Вероятно,  оказалась  менее
терпеливой, чем Ирина.
   Потом открылся Павел. Он был  и  раньше,  но  она  с  ним  совершенно  не
общалась. Как-то раз Павел встретил ее в коридоре и,  ни  слова  не  говоря,
сунул ей в руки небольшой сверток. Закрывшись в комнате, Ирина открыла  его.
В свертке оказался кусок сыра.
   За первой передачей последовали другие. Только благодаря  им  она  смогла
выжить. Генрих буквально всех морил голодом. Он  был  патологически  скуп  и
вечно ворчал по поводу больших расходов на питание. Когда Ирина, получая  от
Павла регулярные передачи, стала меньше есть за обедом, Генрих заметил это и
даже на время подобрел. Он целую неделю рассказывал  ей  про  спартанцев,  о
том, как их с детства приучали переносить лишения и  какими  они,  благодаря
этому, были сильными, выносливыми и храбрыми.
   Между Ириной и Павлом завязалась дружба. Иногда им удавалось  поговорить.
О том, чтобы эта дружба переросла во что-то другое, Ирина никогда не думала.
Если раньше, в школе, ей часто, что скрывать, приходило желание принадлежать
мужчине, то сейчас одна мысль об этом  вызывала  отвращение.  Случись  тогда
Павлу сделать малейшую попытку к сближению, она бы возненавидела его так же,
как ненавидела своего мучителя. Павел, по-видимому, это понимал.
   Павел... Ирина вспомнила, как он однажды принес ей кулек апельсинов.  Это
было как раз перед обедом. Ирина не удержалась и съела сразу два. За  обедом
Генрих стал подозрительно принюхиваться. Боясь, что  он  обнаружит  источник
запаха, Ирина набрала полную ложку укропа, который подавался  к  бульону,  и
тщательно его разжевала. С тех пор она стала осторожнее и после  нелегальной
еды тщательно чистила зубы и полоскала рот.
   Захотелось пить. Она сунула руку  в  мешок  и  обмерла.  Фляга  оказалась
пуста. На дне мешка размок кусок хлеба. Она съела его. Стало легче, но через
час снова захотелось пить. Солнце стояло высоко, и в яме совсем  посветлело.
Снова послышались голоса.
   "Может быть, позвать на помощь? А если меня выдадут? Скорее  всего.  Нет,
надо попытаться самой". А пока решила поспать и действительно заснула. Когда
проснулась, уже смеркалось. Прислушалась. Тихо. Встав  во  весь  рост,  она,
дотянувшись до сухих веток, сбросила их  на  дно  ямы.  Затем,  вооружившись
отломанным суком, стала разрывать края и сбрасывать землю под ноги. По  мере
того как края расширялись, яма становилась мельче. Вот  уже  на  поверхности
показались  плечи...  Было  уже  совсем  темно,  когда  она   выбралась   на
поверхность.
   Яма оказалась в центре небольшой прогалины среди высоких и густых кустов.
Можно встать в полный рост и оставаться скрытой.
   Она попыталась сориентироваться. Где-то поблизости должна быть  стена.  В
противоположном направлении лес...
   Раздвинув кусты, она выглянула наружу. Стена высилась справа от нее.
   Она пошла в противоположном направлении и, пройдя через  густые  заросли,
очутилась на дороге. Дальше  шло  поле,  а  вдали  ни  фоне  неба  виднелись
верхушки деревьев. То был лес.
   - Эй! Ты что здесь делаешь? - услышала она справа  от  себя.  В  лицо  ей
ударил свет фонарика. Она бросилась бежать, но ее быстро догнали и  схватили
за руку.
   - Постой! Куда! - догнавший сильно дернул ее за руку и повернул  лицом  к
себе. Это был парень лет двадцати трех. Он осветил ее лицо фонариком.
   - Ого! Какая ляля! - с удовлетворением в голосе произнес он. - И куда  же
мы так поздно идем?
   - Пустите меня! - с отчаянием крикнула Ирина.
   - Так сразу? - в его голосе  была  насмешка.  -  Ну  уж  нет!  Не  всегда
приходит такая удача!
   Ирина сделала попытку вырваться.
   - Тихо! Не трепыхайся. - Парень еще  раз  дернул  ее  за  руку,  причиняя
нестерпимую боль в сломанных ребрах.
   - Прежде всего, скажи, откуда ты взялась?  -  продолжал  он,  оценивающим
взглядом рассматривая ее лицо и фигуру. - Молчишь? Ну  что  же,  я  сам  это
узнаю.
   Он схватил ее другой рукой за  ворот  платья  и,  дернув,  обнажил  левое
плечо.
   - Ну так  я  и  знал,  -  торжествующе  произнес  он,  освещая  фонариком
вытатуированный номер.
   - Давно сбежала? Молчишь? Ладно. Это легко выяснить. Он дернул ее еще раз
за руку и потащил за собой.
   - Ты, видно, дорого стоишь? -  поинтересовался  он.  -  Я  знаю,  что  за
некоторых таких вот дают больше денег, чем стоит целая ферма.
   - Вы фермер? - тихо спросила Ирина.
   - Ну да, - подтвердил парень, несколько ослабляя  хватку,  и  добавил:  -
Пойдешь сама или тащить?
   - Куда вы меня ведете?
   - Ясно куда. В усадьбу. Там сейчас как раз полиция, - пояснил он.
   - Зачем?
   - Чудачка, - он засмеялся. - Знаешь, сколько мне за тебя  отвалят?  Целых
три сотни! А то и больше.
   - Это разве много?
   - Дура! Ты видно  никогда  не  работала.  Попробуй  заработать,  особенно
теперь...
   - Отпустите меня.
   - Ищи дураков! Да ты сама, цыпочка, напрасно это. Будешь снова  в  тепле,
сытая... зря ты убежала.
   Он остановился и, воровато оглянувшись по сторонам, потянул ее к кустам.
   - Зайдем сначала сюда...
   Ирина рванулась и, не помня себя, закричала.
   - Цыц, дура! - парень размахнулся и отвесил ей  пощечину.  -  Ишь,  какая
недотрога. - Он ударил ее еще раз и швырнул на землю среди кустов.
   - Тебе что? В первый раз, что ли? - он надавил  ей  на  живот  коленом  и
резким движением задрал платье.
   - Пусти... я сама... - задыхаясь от тяжести прохрипела Ирина.
   - Вот так-то будет лучше, дурочка, - он приподнялся и  стал  расстегивать
брючный ремень.
   Когда он снова наклонился над ней, в лицо ему брызнула струя из цилиндра.
Ирина вскочила и, не помня себя, раз за разом нажимала  на  выступ  баллона,
брызжа из него струей в удивленно раскрытые глаза  и  рот,  пока  баллон  не
опустел. Она отбросила его в кусты и отдышалась.
   Когда дыхание ее выровнялось, замерла,  прислушалась.  Вокруг  тихо.  Она
наклонилась над лежащим парнем, взяла его за  ноги  и  оттащила  подальше  в
кусты. Затем пошарила у него в карманах и нашла то, что  искала,  -  большой
складной нож. Она с трудом открыла лезвие и  потрогала.  Лезвие  было  остро
отточено. Она подумала, не связать ли насильнику руки и ноги его же ремнем и
забить кляпом рот, чтобы он не смог поднять тревоги, но, наклонившись  снова
над ним, поняла, что тот мертв.
   Она не помнила, как добралась до опушки  леса.  Следуя  указаниям  Павла,
нашла овраг и стала им пробираться. Внезапно из-за дерева  показался  силуэт
человека. Ирина напряглась, сжимая в руках нож.
   - Это я, - послышался негромкий голос. Ноги  у  нее  подкосились,  и  она
упала. Павел, это был он, едва  успел  подхватить  ее,  не  давая  удариться
головой о выступающие из земли толстые корни деревьев.
   Через минуту она пришла в себя и попыталась подняться, но  Павел  удержал
ее:
   - Полежи еще немного.
   - У тебя нет воды?
   - Сейчас принесу, - он осторожно положил ее голову на  мох  и  скрылся  в
темноте. Вернулся через минуту и, поддерживая рукой ей голову, дал напиться.
Ирина осушила почти половину фляги. Павел молча наблюдал за ней, не  задавая
никаких вопросов.
   - Вот теперь я что-нибудь поела бы...
   - Если ты можешь двигаться, то здесь рядом. Ты почти дошла до  пещеры,  -
пояснил он.
   Небольшая пещера, вернее, ниша, была вырыта в склоне оврага  и  тщательно
замаскирована ветками и плющом. В пещере Павел зажег фонарь, достал из мешка
провизию. Пока она ела, он так же молча рассматривал ее и только после того,
как она насытилась, стал задавать вопросы.
   - Почему ты одна? - был его первый допрос. - Где Мария?
   Ирина рассказала Павлу о событиях последних дней и о своих  злоключениях.
Павел молча слушал, не торопил,  только  иногда  его  нетерпеливые  движения
свидетельствовали о том, что он крайне заинтересован рассказом.
   - Ты сможешь идти? - спросил он, когда Ирина закончила  свой  рассказ.  -
Здесь оставаться небезопасно. Утром обнаружат труп того парня, и все фермеры
в окрестности поднимутся разыскивать убийцу.
   - Попробую, Мне только страшно  холодно.  Я  ушла,  как  была,  в  легком
платье. Вдобавок, оно все порвано.
   - На, натяни мой свитер, - он стянул через  голову  свитер  и  остался  в
легкой рубашке. Ирина надела его и вскоре согрелась.
   - Я могу уже идти, - сказала она, вставая.
   - Здесь, в трех километрах, живет  мой  знакомый  фермер.  Я  ему  хорошо
плачу, но надо успеть туда, пока до него не дошла весть об убийстве парня. В
этом отношении они между собой очень солидарны.
   - Но я же только защищалась!
   - Видишь  ли...  насилие  над  такой  женщиной  среди  них  не  считается
преступлением. Раз у тебя номер на плече - ты уже не человек. Во всех других
отношениях они славные люди. Ты пойми - это не их  вина.  Прошло  уже  почти
двести лет, как установлен этот режим...  Если  они  узнают,  что  ты  убила
одного из них, то поднимется вся округа.  Они  будут  рыскать  вокруг  и  не
успокоятся, пока тебя не поймают и не повесят.
   - Что же делать?
   - Мы должны успеть до  рассвета  подойти  к  ферме  моего  знакомого.  Ты
спрячешься в придорожной канаве, а я пойду к хозяину фермы и возьму  у  него
машину. Я уже раньше не раз это делал, щедро платя каждый раз. Взяв  машину,
я выеду на  дорогу  и  подберу  тебя.  Часа  через  три-четыре  мы  будем  в
безопасности.
   Они выбрались из оврага и пошли по узкой  тропинке.  Павел  шел  впереди,
светя фонариком. Ирина - сзади, стараясь не отставать.
   - Ты его хорошо спрятала?
   - Я его чуть оттащила от дороги. Но  там  мелкий  кустарник.  У  меня  не
хватило сил затащить его подальше.
   - Тогда надо торопиться. Неизвестно, чем это все кончится. - Павел  пошел
быстрее.
   Уже начинало развидняться, когда  лес  закончился,  они  вышли  на  поле.
Метрах в ста от леса шла дорога, а немного дальше стояла ферма.
   - Уже светло. Тебе придется спрятаться здесь в  кустах.  Теперь  я  пойду
один. Как только ты увидишь, что из ворот фермы выезжает  машина  -  беги  к
дороге. На, подержи пока, - он протянул Ирине бластер. - Я  не  хочу,  чтобы
они его у меня видели.
   Сесть незаметно в машину Ирине не удалось. Когда она бежала по  полю,  из
ворот фермы вышла женщина. Пропуская идущих мимо  коров,  она  взглянула  на
поле и увидела бегущую Ирину. Женщина остановилась, привлеченная  увиденным,
потом закричала. Из ворот показался мужчина. Увидев Ирину, которая пробежала
уже больше половины пути, он что-то крикнул и скрылся в воротах.
   - Черт подери! - выругался Павел.  -  Теперь  он  начнет  обзванивать  по
телефону всех соседей.
   Они мчались по пустынному шоссе. Павел выжимал из машины все возможное.
   - Старая развалина! - выругался он.
   - Это не такая, как все? - удивленно спросила Ирина.
   - Водородно-кислородный двигатель, - пояснил Павел. - Слишком тяжелая  по
сравнению с электромобилями, и скорость не та, конечно. У всех  фермеров,  в
основном, такие же старые модели. Они дешевле, да и  водород  стоит  меньше,
чем аккумуляторы.
   Ой бросил взгляд на манометр.
   - Хорошо, что еще полные баллоны, - с облегчением вздохнул он. -  Нам  бы
только забраться в горы, там безопаснее, чем на равнине.
   - За нами будет погоня?
   - Кто знает. Во всяком случае, надо спешить.
   Дорога пошла в гору, и двигатель надрывно завыл. Вскоре  на  горизонте  в
утренних  лучах  солнца  засверкали  снежные  вершины.  Некоторые  из   них,
казалось, плыли в воздухе, окутанные снизу облаками.
   Через два часа непрерывной езды они взобрались на первый  перевал.  Павел
остановил машину. Вышел, хлопнув дверцей, и посмотрел вниз. Ирина не  успела
подойти к нему, как он уже повернул назад.
   - Скорее! Садись!
   Она бросила взгляд вниз на простиравшуюся под ними равнину. Но ней  серой
змейкой вилось шоссе. Вдалеке, как ей показалось,  по  ней  медленно  ползли
темные точки.
   - Это за нами, - поняла она их значение.
   Павел пожал плечами.
   - Скорее всего. Ты заметила, что они движутся тесной  группой?  Не  будем
терять времени.
   Минут через сорок он  снова  остановился.  Дальше  дорога  шла  вниз,  по
переброшенному на стальных  тросах  небольшому  мосту  переходила  на  склон
следующей горы. Там, за вторым перевалом, было море.
   Павел подошел к краю обрыва и заглянул вниз. Тотчас же у  него  над  ухом
просвистела пуля. Метрах в ста ниже по серпантину дороги  двигалась  колонна
машин. За легковыми машинами ехал грузовик, в кузове которого  сидели  люди.
Один из них заметил подошедшего к обрыву Павла и тотчас выстрелил.  Сомнений
в намерении преследователей не оставалось. Их машины, судя по сокращавшемуся
расстоянию, догоняли беглецов. Не говоря ни слова, Павел снова сел за руль и
погнал машину дальше. За мостом он,  заехав  за  первый  поворот,  остановил
машину и, захватив бластер, побежал вниз. Ирина последовала за ним. Пробежав
немного, Павел залег за большим валуном у края дороги. Внизу, как на ладони,
был виден мост через пропасть. Павел поднял бластер и взял его на прицел.
   Ирина  поняла  его  намерение.  Сейчас  последует  выстрел,  и   мост   с
перерезанными лучом тросами рухнет в пропасть. Однако Павел медлил.
   Послышался гул двигателей, показалась первая машина. "Почему он  медлит?"
Машина въехала на мост, за ней последовали другие. Ирина  со  страхом  ждала
выстрела. Она раньше не подозревала в Павле  такой  жестокости.  Неужели  он
сейчас обрушит все в пропасть? Она зажмурилась.  Раздался  грохот.  Ирина  с
ужасом посмотрела вниз. Моста как  не  бывало.  На  противоположной  стороне
пропасти висели обрывки конструкций, а снизу доносились гул и  глухие  удары
падающих обломков. Потом стали слышны крики. Она посмотрела внимательнее и с
удивлением увидела  стоящие  на  дороге  по  эту  сторону  обрыва  машины  и
высыпавших из них людей. Люди что-то кричали, возбужденно размахивая руками.
   - Жалко стрелять в этих болванов, -- проговорил Павел. - А надо  было  бы
их проучить.
   - Эй! Эй! - донеслось до них.
   - Чего вам? - громко крикнул Павел.
   - Послушай! - отвечали ему. - Ты сам можешь отправляться ко всем  чертям!
Мы тебя не тронем!
   - Что вы хотите? - еще раз спросил Павел.
   - Отдай нам твою шлюху.
   - Нет, их надо проучить, - Павел  прицелился  и  поджег  стоящую  впереди
машину.
   Ирина увидела, как люди метнулись под прикрытие скалы.
   - Теперь можно ехать дальше. Вряд ли они посмеют нас преследовать.
   Они вернулись к машине и поехали.
   - Почему ты не обрушил мост перед ними, а дождался, пока они его проедут?
- спросила Ирина, садясь в машину.
   - Чтобы лишить их возможности связаться с полицией.
   - Ты уверен, что они не сообщили раньше?
   - Я их достаточно  хорошо  знаю.  Эти  фермеры  не  захотят  лишить  себя
удовольствия самим повесить нас на развесистом дереве.
   Павел затормозил.
   - Вот как раз то, что мне нужно! - он остановил машину под  нависшей  над
дорогой скалой. Вышел из машины и оценивающим взглядом осмотрел ее. Найдя  у
самого основания глубокую расщелину, он удовлетворенно хмыкнул:
   - Дальше мы пойдем пешком, -  сообщил  он  и,  открыв  боковое  отделение
багажника, стал вытягивать один  за  другим  баллоны  со  сжатым  газом.  Он
засунул их в нишу под скалой. Сверху положил  несколько  банок  со  смазкой,
вытащенных из багажника.
   - А теперь отойдем подальше.
   Они прошли до поворота дороги. Павел поднял бластер и  прицелился.  Взрыв
потряс воздух. Скала наклонилась и стала сползать. Под ее  тяжестью  карниз,
по которому шла дорога, не выдержал и вместе со скалой обрушился в пропасть.
   - Вот и все дела! - удовлетворенно произнес Павел, когда утих шум падения
лавины камней. -  Теперь  эти  пастухи  закрыты  с  двух  сторон.  Пока  они
выберутся или их вытащат, мы будем уже далеко.
   Когда они дошли до перевала, Павел