и и т. п., и т.  д.  Однако  позвольте  заметить,
ведь подсудимый давно обладает особыми свойствами мозга, но о какой морали и
нравственности может идти речь? Мы  только  что  говорили  о  нечеловеческой
жестокости подсудимого. Это мораль? Это нравственность?  -  прокурор  развел
руками: - Если за мораль и нравственность принимать  уничтожение  свыше  ста
тысяч человек, пусть даже отъявленных преступников, уничтожение без  суда  и
следствия, без определения степени виновности каждого считать моралью, то  я
скажу: избави Бог нас всех от такой морали!
   Во имя правосудия и справедливости я требую для всех присутствующих здесь
подсудимых высшей меры наказания - смертной казни!
   Прокурор закончил речь и сел на место.

   Выдержки из речи защитника
   - Мой коллега прокурор произнес блистательную речь,  достойную  по  своей
красочности  лучших  образцов  древнего  ораторского   искусства.   Пожалуй,
Демосфен так не обрушивался на Филиппа II, а Цицерон на  Катилину,  как  мой
коллега на человека, который своим беспримерным подвигом спас  человечество.
Спас всех нас, присутствующих в зале, от мозговых операций, в  том  числе  и
моего коллегу, спас ваших дочерей, господа, от растления  и  насилия,  ваших
сыновей от рабства; рабства, от которого уже никто не смог бы спасти их,  ни
Спартак, ни Пугачев, ни высокомудрые  политики.  Мой  коллега  прокурор  пел
здесь дифирамбы лжи и обману и очень сокрушался по поводу того, что в  нашем
будущем обществе не будет им места. Что ж, прокурор последователен. Этого  у
него никак не отнимешь. Прокурор забыл, будем считать, что  забыл,  что  так
называемый роман "Тупик" написан не моим подзащитным и не является в  полном
смысле романом, а грозным предупреждением, художественным  описанием  точной
модели, созданной в интеллектуальной системе СС, для которой  нет  на  нашей
планете недоступной информации. Факт написания романа СС сейчас не  подлежит
сомнению  так  же,  как  не  подлежит  сомнению   абсолютная   достоверность
прогностической ценности модели. Вам хорошо известны  материалы  предыдущего
судебного процесса, на котором представлены  неопровержимые  доказательства,
что именно такой общественный строй готовили нам  Каупони  и  его  компания.
Перед вами прошли свидетели и жертвы мозговых операции. Их было  произведено
около  трехсот  тысяч.  Триста  тысяч   несчастных,   лишенных   способности
сопротивляться, изготавливали на подпольных заводах страшное  оружие.  Этого
вам мало? Вам мало и около пятидесяти тысяч искалеченных девичьих душ и тел?
Господин прокурор, очевидно, считает, что недостаточно. Надо было подождать,
пока неогуманисты не станут действовать, не возьмут  всю  полноту  власти  в
свои руки и не установят свой режим. Вот о чем так сожалеет прокурор!
   (Прокурор заявил  протест.  Суд  принимает  протест  прокурора  и  делает
замечание защитнику).
   Защитник: - Хорошо, я изменю формулировку  и  вместо  сожаления  скажу  -
недомыслие.  Свыше  трех  столетий  Мафия  сосала  кровь   у   человечества.
Наркомания, проституция, убийства, подпольный бизнес - это  были  не  только
преступления, но и продуманные средства накопления сил  перед  окончательным
прыжком - захватом  власти  и  установлением  небывалого  режима  насилия  и
подавления. На совести, хотя, простите,  нельзя  употреблять  это  слово  по
отношению к Мафии, на ее счету миллиарды убийств, как непосредственных,  так
и при помощи наркотиков. Общество оказалось бессильным  бороться  с  Мафией.
Чтобы победить ее, надо было  изменить  законы.  Естественно,  этого  нельзя
сделать, так  как  изменение  законов  -  большой  шаг  назад  в  социальном
развитии. Это также таило в себе опасность установления снова  тоталитарного
режима. При существующих же законах  все  меры  оказывались  неэффективными.
Мафиози убирали свидетелей, и процессы против главарей шаек прекращались  за
отсутствием доказательств. Сколько таких процессов состоялось? Тысячи. И чем
они кончались? В лучшем случае, преступник получал несколько лет  отсидки  в
тюрьме и после выхода из нее снова принимался за старое.
   Мой подзащитный избрал единственно верный путь борьбы  и  победил.  Мафия
разгромлена. И теперь "благодарное" человечество  судит  и  приговаривает  к
смерти (на этом, по крайней мере,  настаивает  прокурор)  своего  спасителя.
Логично? Недавно вы, жители Женевы, были свидетелями  героического  поступка
юноши, который, рискуя жизнью, спас женщину с опрокинувшейся во  время  бури
яхты. Спасая, вынужден был оглушить ее ударом кулака, так как обезумевшая от
страха  женщина  могла  утопить  и  его,  и  себя.  Подумайте,  если   моего
подзащитного  судят  за   спасение   всего   человечества   и   расправу   с
заговорщиками,  не  логично  ли  было  осудить  спасшего  женщину   молодого
человека? Логика одна и та же.
   Теперь разрешите  перейти  к  выбору  средств.  Позвольте  задать  вопрос
господину прокурору. Представьте себе ситуацию: к вам в дом ворвался  бандит
и насилует вашу дочь. Вы тут призывали  к  тому,  чтобы  оружие  необходимой
обороны было соразмерно оружию заговорщиков.  Вы  тоже  будете  действовать,
защищая свою дочь, тем оружием, которое применяет насильник по  отношению  к
ней? Как вы себе это представляете? (Смех в зале).
   (Прокурор заявляет протест. Протест принят).
   Защитник: - Прошу прощения! Согласен, что в  данном  случае  ваше  оружие
может быть несоразмерно с оружием преступника. (Сильный смех в зале).
   Судья делает замечание защитнику.
   - Простите, но я хотел лишь сказать, что господин прокурор должен избрать
более твердое оружие (хохот)  и,  естественно,  нанесет  насильнику  большие
повреждения, чем насильник - его дочери. То есть защищающийся имеет право на
выбор оружия, и это оружие может  превосходить  оружие  насильника  и  более
жесткие методы, чем те, которые применяет насильник.
   Позвольте провести еще одну аналогию.  Допустим,  на  Землю  высаживаются
космические пришельцы с  намерением  покорить  население  Земли,  превратить
людей в рабов. Оружие  пришельцев  превосходит  оружие  землян.  Единственно
эффективным оказывается бактериологическое  оружие.  Но  оно  запрещено  уже
триста лет! Что же делать? Отказаться от  его  применения,  потому  что  оно
негуманно, и быть порабощенными? Нет  никакого  сомнения,  что  человечество
применит любое оружие, лишь бы оно было  эффективным!  Причем  будем  ли  мы
задумываться, что это оружие нечеловечески жестоко? Будем ли мы задумываться
над тем, что корабль пришельцев может покинуть Землю и занести  инфекцию  на
свою планету и тем самым на нашей совести будет уничтожение всего  населения
другой планеты? Ведь счет пойдет не на сотни тысяч, а на десятки миллиардов!
Так как? Что мы предпочтем?
   Если следовать логике многоуважаемого прокурора,  то  мы,  жители  Земли,
должны покориться, но не  дай  Бог  причинить  пришельцам  больше  зла,  чем
позволяет юриспруденция.
   Граждане, люди! Мой подзащитный спас ваших детей и  детей  ваших  внуков.
Защитил от насилия, растления, физического уничтожения. Есть ли больший долг
человека, чем долг защиты своих детей? Или же  можно  позволить  калечить  и
убивать их, но только не сделать больно насильнику? Я удивляюсь, как  вообще
возникла мысль предания моего подзащитного и его друзей суду?!
   Триста  лет  назад,  неподалеку  отсюда,  в  славном  городе   Нюрнберге,
человечество  судило  нацистских   преступников.   Если   следовать   логике
многоуважаемого прокурора, то одновременно надо было судить  и  победителей,
посадить их на скамью подсудимых рядом с главарями нацистского  рейха.  Ведь
не увещеваниями и уговорами покончили они с нацизмом, а силой оружия.  И  не
считали при этом, сколько можно убить солдат противника, а  сколько  нет.  И
если мой  подзащитный  карал  только  виновных,  то  массовые  бомбардировки
Лейпцига,  Берлина,  Кельна  сопровождались   гибелью   не   только   солдат
противника, но и женщин и детей. Я хочу обратить ваше внимание, что  если  и
есть разница между нацизмом и неогуманизмом, то не в пользу неогуманизма, не
в пользу Каупони и его приспешников. Режим неогуманистов был  бы  еще  более
жестоким, чем нацистский режим, с той лишь разницей, что он был бы неуязвим,
как и  было  показано  в  романе  "Тупик"!  Напомню  вам,  что  человечество
заплатило за разгром фашизма десятками миллионов жизней. Обратите  внимание,
не сто тысяч,  а  миллионы!  Сколько  бы  миллионов  потеряли  мы,  если  бы
неогуманисты успели начать свои действия  раньше,  чем  боевые  отряды  этих
честных людей, - защитник сделал жест в сторону обвиняемых, - не  пришли  бы
на помощь человечеству, еще до того, как в наши города ворвались бы бандиты,
вооруженные бластерами?
   Теперь о морали, по которой здесь лил слезы господин прокурор. Вернее, он
лил слезы не о погибшей морали, а о лжи, с которой  он  почему-то  не  хочет
расстаться. Прокурора возмущает, что отныне мы будем называть черное черным,
а белое белым, что люди перестанут, наконец, лгать друг  другу.  Да!  Многое
изменится в нашем обществе и, действительно,  начальник  учреждения  узнает,
что о нем думают подчиненные. Да, это так! И если руководитель  тупица,  то,
естественно, ему сразу же об этом скажут. Теперь скажут. Прокурор  не  видит
выхода из такого положения. Ах! - говорит он,  -  цивилизация  погибнет!  Но
почему так мрачно, господин прокурор?  Я  вам  скажу,  что  из  создавшегося
положения  есть  очень  простой  выход.  Надо  только,  чтобы   руководитель
действительно не  был  тупицей.  (Смех  в  зале,  аплодисменты).  Вас  также
смущает, что супруги не смогут скрыть друг от друга факта  прелюбодеяния.  А
разве не будут более моральными честные отношения  между  ними,  исключающие
прелюбодеяния? Или вам так не хочется расставаться с ними? Кто же вам мешает
не принимать дар далекой Элии? Оставайтесь таким, каким вы есть! Никому этот
дар не навязывается насильно,  и  если  люди  принимают  его,  то  принимают
добровольно.  Люди  истосковались  по  правде!  Светлый   дар   элиан   дает
возможность видеть и слышать правду, так кому,  позвольте  спросить,  мешает
правда? Только тем, кто хочет скрыть ее, только тем, чья мораль построена на
обмане и лжи, только тем, кто может существовать, добиваться успеха лишь  за
счет лжи и обмана!
   Может быть,  господин  прокурор  боится  остаться  без  работы,  так  как
исчезнет преступность? Но я ведь тоже  останусь  без  работы  и  рад  этому!
(Аплодисменты).
   Господин прокурор, по всей видимости, против того,  чтобы  женщина  знала
заранее все  о  своем  потомстве.  Господа!  Нет  ничего  более  высокого  и
радостного, чем счастье матери, и нет более глубокого горя, чем горе матери!
Счастье матери - это прежде всего здоровье ее  детей,  горе  ее  -болезнь  и
смерть ребенка. Так получало ли когда-нибудь человечество более ценный  дар,
чем дар той же далекой и прекрасной планеты, который передал  нам  всем  мой
подзащитный? Все мы рождены женщиной, и все мы перед нею в неоплатном долгу.
Так пусть же та радость материнства, радость матери, видящей здоровых  детей
своих, будет хоть частью выплаченного долга, долга всего человечества  перед
Женщиной. Женщиной по-настоящему свободной, так как свобода  женщины  -  это
прежде всего свобода выбора.
   Господин прокурор здесь очень образно говорил о  дерьме,  которое  теперь
нельзя скрыть. Что ж, мне остается только  выразить  соболезнование  (смех).
Очевидно, господин прокурор вкладывал в слово "дерьмо" собирательный  смысл:
не только извращенную нравственность, но и извращенную наследственность. Да,
их нельзя будет скрыть. Это  свершившийся  факт.  Теперь  эволюция  человека
пойдет  по  пути  совершенствования  не  только  его  нравственности,  но  и
физического естества.
   Мы  с  господином  прокурором  поменялись  местами.  Мне   кажется,   что
защитником выступает он. Господин прокурор защищает тот уходящий  в  прошлое
мир, мир, в котором царило  насилие,  ложь  и  обман.  Прокурор  возмущается
нечеловеческой, как он сказал, жестокостью, с которой была подавлена попытка
совершить над человечеством насилие. Скажу вам,  что  наконец-то  за  многие
тысячи лет насилие получило в ответ то, что оно заслуживало!
   И я от имени всех, кто смог понять, какую услугу оказал человечеству  мой
подзащитный, от имени  будущих  поколений,  свободных  от  страха,  от  лжи,
насилия и генетического уродства, низко кланяюсь лучшим из нас.  -  Защитник
повернулся к Сергею и его товарищам и поклонился.

   ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО
   - Граждане Судьи! Мои товарищи, сидящие здесь, отказались  от  последнего
слова, поручив мне ответить суду за них всех.
   Мы не просим о снисхождении, что было бы унижением нашего  достоинства  и
чести. Мы требуем от  суда  сделать  выбор:  или  полностью  оправдать  наши
действия  против  организации  НГ,  или  полностью  осудить  нас.  В   любой
половинчатости решения есть ложь, равно оскорбительная и  для  нас,  сидящих
здесь на скамьях подсудимых, и для вас, судей,  и  для  всего  человечества.
Здесь решается не судьба отдельных людей. Мы не раз глядели в лицо смерти, и
это было так часто, что она нас  не  пугает  больше.  Вы  взвешиваете  право
человечества на защиту своего будущего, своей  судьбы,  то  есть,  право  на
необходимую оборону против прямого насилия или угрозы  неизбежного  насилия.
Полгода  назад  в   этом   здании   были   доказаны   преступные   намерения
неогуманистов, и суд осудил организацию и ее членов.  Поэтому  мне  не  надо
доказывать существование реальной угрозы для всего человечества,  идущей  от
НГ, и доказывать также то, что так хорошо было доказано здесь полгода назад,
а именно, что  в  случае  захвата  власти  НГ  произошли  бы  необратимые  и
непоправимые  процессы,  навсегда  уничтожившие   бы   всякие   надежды   на
восстановление демократии, прав человека и его безопасности.
   Нам   инкриминируют   нарушение   действующих   законов,   нечеловеческую
жестокость, которую мы  проявили  по  отношению  к  членам  организации  НГ,
застигнутым нами на месте их преступной деятельности. Мы не отрицали этого в
процессе следствия, не отрицаем и сейчас. Мы не испытываем также ни  чувства
сожаления о совершенном, ни тем более раскаяния. Если бы  надо  было  начать
сначала, мы поступали бы в точности так же.
   Книга, которая лежит сейчас перед вами, - описание модели, созданной  СС.
Изначальным условием этой модели  был  приход  к  власти  НГ.  Далее  модель
развивалась сама, по закону выбора наиболее вероятного пути. Будучи связан с
СС, я сам был участником событий, описанных в книге, на себе испытал все то,
что испытали ее герои. Поставив меня в такие условия, СС добивалась, чтобы я
непосредственно и полностью прочувствовал боль и унижение, страдания и  муки
осознания  безвыходности  и  тупика,  к  чему   шло   общество.   И   только
прочувствовав все это, я понял, что никакая жестокость не  будет  чрезмерной
для предотвращения небывалого насилия над человечеством, небывалого во  всей
его многотысячелетней истории. Мы проявляли особую жестокость по отношению к
членам НГ. Да! Не отрицаем! Такую же жестокость проявил бы каждый человек по
отношению к зверю, который приготовился впиться в горло его близкому:  жене,
отцу, брату, сестре, ребенку. Разве вы, судьи, в такой  ситуации  рассуждали
бы о том, какое оружие можно, а какое нельзя применить, каким способом можно
его  убить,  а  каким  нельзя?  Допустимо  тратить  время  на  благочестивые
размышления, когда зверь уже изготовился к прыжку и мгновение спустя  вонзит
клыки в горло жертвы? Точно в такой ситуации находились и мы.  У  нас,  и  у
вас, у всех честных не оставалось  времени  ждать  принятия  законов  против
мафии, которые дали  бы  эффективный  результат.  Мафия  успела  бы  сделать
переворот. Она была готова к нему и, если бы мы колебались и медлили, сейчас
уже  обсуждался  бы  вопрос  о   введении   селекции   и   подавлении   всех
демократических основ общества. Повторяю, медлить было нельзя. Я  сомневаюсь
также и в  том,  что  в  данной  ситуации  удалось  бы  ввести  чрезвычайное
положение и объявить мафию вне закона. Более того, я  считаю,  что  введение
чрезвычайного положения было бы неверным шагом и само по себе  содержало  бы
угрозу демократии, так как наделяло бы исполнительную власть неограниченными
полномочиями, которые можно было использовать не только против мафии,  но  и
самой демократии. Суд над  НГ  показал,  что  мафиози  проникли  и  в  верхи
правительственных органов, и самого Всемирного Совета. Разве это мало о  чем
говорит?
   Итак, мы потеряли бы время, а могли бы потерять  и  демократию.  Извечная
ошибка всех основателей так называемых прогрессивных диктатур заключается  в
том, что расчет делается на воображаемую идеальность  людей,  которые  будут
осуществлять эту диктатуру. Но основатели забывают, что мораль  определяется
социальными условиями среды, и коль скоро  человек  получает  неограниченную
власть, он выходит из этих социальных  условий  и,  став  вне  социальности,
становится вне морали. К сожалению, история  имеет  много  тому  трагических
примеров,  когда,  казалось,  самое  прогрессивное  движение  вырождалось  в
правящую мафию, после чего диктатура служила уже не достижению  поставленных
целей, а сохранению во что бы то ни стало власти мафии.
   То, что произошло и рассматривается сейчас судом, есть закономерный ответ
любой здоровой самоорганизующейся системы, каковой и  является  человеческое
общество. Для любой такой  системы  характерны  механизмы  реактивности,  то
есть,  сопротивления  повреждающим  агентам,  и  процессы,  направленные  на
восстановление общей совместимости системы.  В  живом  организме,  в  случае
экстремальной   опасности,   активизируются   системы,   которые    поражают
болезнетворный агент. Это может происходить  как  при  участии  только  этих
систем,  так  и  при  перестройке  и  участии  всего  организма.   Последнее
называется  болезнью,  то  есть,  в  организме  происходят  изменения  столь
глубокие, что даже меры  против  повреждающего  агента  нарушают  нормальную
жизнедеятельность и подрывают здоровье. Оптимально, когда против патогенного
агента успевают эффективно выступить силы быстрого  реагирования.  Например,
фагоциты  и  киллеры,  то  есть  убийцы,   клетки   лимфатической   системы,
распознающие врага и убивающие его в  самом  начале  внедрения  в  организм.
Простите меня за эту  лекцию,  но  я  хочу  провести  параллель.  Мы,  здесь
сидящие, сыграли роль киллеров, убийц, и уничтожили патогенный агент прежде,
чем он смог вызвать болезнь или погубить весь общественный организм. Киллеры
в организме погибают после выполнения своих функций. Мы  учитывали  и  такой
вариант. Поэтому считайте нас киллерами, убийцами, но одновременно вы должны
признать и то, что мы - часть человечества и наша деятельность является  его
защитной реакцией.
   Вы можете осудить нас как людей, но не можете осудить того дела,  которое
мы совершили, ибо, осудив его, вы осуждаете право человечества защищать себя
от смертельной опасности любым способом. Вы тогда превратите человечество  в
беззащитный организм, подобный организму, пораженному СПИДом.
   Перехожу к юридической стороне вопроса. Испокон веков  юристы  признавали
право  человека  на  самооборону.  Право  его  -  совершить  насилие  против
насильника. В XVIII и XIX столетиях это право распространилось  на  нации  и
народы. Спекулируя этим правом, фашизм мог объявить любое,  спровоцированное
им самим же действие, носившее характер самообороны всего  человечества  как
целого, покушением на суверенитет нации. Надо ли говорить,  что  в  условиях
диктатуры правящая мафия, захватившая в свое безраздельное  пользование  все
средства массовой  информации,  самым  беспардонным  образом  выдавала  свое
мнение за мнение нации, свои интересы за интересы всего  изнасилованного  ею
народа. Концл