агеря, тюрьмы, газовые камеры,  виселицы,  массовые  расстрелы,
принудительный труд  и  рабство  -  все  это  объявлялось  внутренним  делом
государства, естественно представленного на  международном  форуме  правящей
кликой. Люди, которые считали должным прийти на помощь  избиваемой  женщине,
даже если истязателем был ее собственный  супруг,  стыдливо  отворачивались,
когда истязанию подвергалась вся нация. В XX веке над Европой густым туманом
стелился дым  из  труб  крематориев,  в  которых  сжигали  трупы  замученных
фашизмом людей. Однако у политиков как будто  притупилось  обоняние.  Им  не
пахло. И только тогда, когда фашизм обрушил свою мощь на соседей, люди стали
постепенно, не сразу, понимать, что насилие, совершаемое  мафией  над  своим
народом, неизбежно приводит к  насилию  над  соседями.  Такая  трансформация
сознания затянулась на целое столетие. Я хочу вам напомнить, как происходила
трансформация  общечеловеческого  правосознания.  Если  угроза  установления
фашистского режима исходила  от  достаточно  сильной  державы,  человечество
замирало в страхе, потом начинало принимать контрмеры, ставя  такую  державу
перед выбором, либо изменить режим, либо подвергнуться бойкоту  и  изоляции.
Если же фашизм приходил к власти в малом  государстве,  ограничивались  чаще
всего словесными осуждениями.
   Банды Пол Пота смогли уничтожить чуть  ли  не  половину  населения  своей
страны.  Зверства  и  садизм.  Солдаты  саперными  лопатами  рубили   головы
школьникам. Все это осуждалось... словесно. Но  стоило  соседу  ввести  свои
войска, чтобы спасти братский народ от уничтожения и геноцида, как  державы,
которые  гордились  демократичностью,  подняли  крик  о   вмешательстве   во
внутренние дела и агрессии. О чем  это  говорит?  О  том,  что  в  конце  XX
столетия человечество еще не воспринимало себя как единый организм. Это  был
не  организм,  а  колония  организмов.  Но  уже  тогда  вызревали   процессы
интеграции человечества в  единое  целое.  Постепенно  начались  разумные  и
последовательные диалоги великих и малых держав. За диалогами - действия...
   Как известно, количественные накопления переходят  в  качество.  То  есть
количество  для  своего  объединения  требует  нового  качества.  Это  новое
качество в применении к организации человечества возникает тогда, когда роль
объединяющего фактора начинает играть не насилие, а  взаимопонимание.  Новая
система признает только один-единственный вид насилия - это  насилие  против
насильника!  Причем  такое  насилие,   учитывая   новое   качество,   должно
применяться достаточно быстро, без промедления. В ином случае мы будем иметь
либо распад системы, либо, что  еще  хуже,  трансформацию  ее  в  гигантский
концлагерь.
   Принцип насилия против насилия заложен в генетическую программу  развития
человечества, и именно он не позволил создать всемирную державу,  основанную
на насилии. То есть в минуту смертельной опасности человечество прибегало  к
защитному насилию,  не  позволяя  объединить  себя  на  старой  качественной
основе.
   Новое качество  объединения  человечества  в  единую  систему  на  основе
взаимопонимания  возникает  тогда,  когда  появляется  возможность  широкого
взаимоинформирования. С  развитием  средств  массовой  информации  растет  и
взаимопонимание.
   В  силу  обстоятельств  мне  пришлось  ознакомиться  с  тремя  различными
вариантами  цивилизации.  Первая  -  это  цивилизация  Элии.   Биологическая
цивилизация.   Ее   можно   характеризовать   биологическим   и   социальным
благополучием  и  неблагополучием  техническим.  Народ   такой   цивилизации
счастлив и богат теми дарами, которые ему дает  природа.  Но  он  беззащитен
перед лицом  внешней  агрессии.  Он  никогда  не  выйдет  в  Космос.  Вторая
цивилизация,   с   представителями   которой   мне   пришлось   столкнуться,
характеризуется  социальным  неблагополучием.   Это   по   сути   фашистская
организация. Она  технически  высоко  развита.  Биологическое  благополучие,
может быть относительное, достигается жестким вмешательством  государства  в
частную жизнь, селекцией  и  уничтожением  генетически  больных  людей.  Эта
цивилизация осуждена на самоуничтожение. В космосе возникают одна за  другой
такие цивилизации, и все они гибнут на той или иной стадии развития и -  чем
раньше, тем лучше, так как их контакт с другими цивилизациями  заканчивается
уничтожением более слабой в техническом отношении.
   Наконец наша, человеческая цивилизация. Мы представляем в настоящее время
третий  вариант,  то  есть  характеризуемся  высоким  уровнем   технического
развития и удовлетворительным уровнем развития социального. Но уже сейчас мы
стоим на грани генетической катастрофы, наша  цивилизация  неблагополучна  в
биологическом отношении.
   Неогуманисты намеревались решить проблемы, жертвуя социальным развитием и
насильственной селекцией населения. К чему бы это привело, мы хорошо  знаем.
Чтобы выжить  и  развиваться  дальше,  предстоит  пройти  четвертый  вариант
развития,  когда  техническое  и  социальное   благополучие   сочетаются   с
благополучием  биологическим.  Причем  мы  должны  взять  за  аксиому,   что
вмешательство  государства  в  личную  жизнь  всегда   приводит   к   потере
приобретенных социальных ценностей и чревато  злоупотреблениями  со  стороны
властей, не говоря уже о том, что в этом  случае  мы  должны  спуститься  по
уровню социального развития  до  введения  вновь  постоянной  исполнительной
власти, то есть снова стать на путь объединения при помощи насилия. Нетрудно
понять, что в этом случае начнется цепная реакция регрессивного  социального
процесса и мы вернемся к исходному положению.
   Следовательно, государство не может вмешиваться в вопросы личной жизни  и
принимать по ним решения.
   У человечества уже был горький опыт попытки решить вопросы  генетического
благополучия государственным вмешательством. Это привело к расизму.
   Понимая такую опасность,  попытались  найти  выход  в  развитии  науки  и
медицины.  И  что   же?   Спасая   отдельного   человека   с   генетическими
повреждениями, добились того, что именно такие повреждения стали проявляться
все чаще и чаще. И это естественно, так  как  подавили  естественный  отбор.
Возникло острое противоречие,  которое  так  и  не  разрешилось.  С  позиций
социального гуманизма люди не могли действовать иначе. Тогда они  попытались
путем  просвещения,  повышения  общей  культуры  убедить   самих   спасаемых
обществом людей отказаться от  производства  потомства.  Тоже  безуспешно  и
понятно  почему.  Генетическая   неполноценность   в   большинстве   случаев
сочеталась  с  умственной  отсталостью.  И  именно  те   группы   населения,
оставление потомства которыми было  бы  крайне  нежелательным,  размножались
наиболее интенсивно. В результате мы и пришли к настоящему положению. А  все
потому, что шли против законов природы или пытались их обмануть,  обойти,  а
не грамотно использовать. Естественный отбор, хотим ли мы того или не хотим,
нравится он нам или не нравится, оскорбляет ли  наше  достоинство  или  нет,
является основным законом биологического развития, и нарушение его неизбежно
приводит к подрыву биологических основ всего вида. Вопрос стоит о  том,  как
снова  включить  его  в  действие,  не  подрывая  одновременно  социальности
человека?  И  даже  как  сделать  так,  чтобы  биологический  закон  работал
синхронно с законами социального развития? Подумайте, не  является  ли  этот
биологический закон той базой, на которой  получили  развитие  и  социальные
законы? Ведь человек возник вначале как качественно новый биологический  вид
с развитым мозгом, а потом уже он стал социальным  именно  благодаря  своему
мозгу. Подорвав биологическую базу, не  подрываем  ли  мы  и  социальную?  И
напротив,  укрепив  эту  базу,  не  создадим  ли  мы  условия  для  быстрого
социального развития?
   Здесь, на суде, мне инкриминировали то, что я, не  посоветовавшись  ни  с
кем, не получив  на  та  согласия  Совета,  положил  начало  цепной  реакции
распространения среди населения  Земли  дара,  полученного  мною  от  народа
далекой Элии. Я нисколько не раскаиваюсь в том, наоборот, горжусь, что успел
это сделать! Именно это свойство, позволяющее людям понимать друг друга и  в
то же время делающее моральное уродство столь же заметным, как и физическое,
выставляющее его на всеобщее обозрение, необратимо закрепит новое  качество,
объединяющее человечество в единую систему. Элиа получила  от  природы  этот
дар слишком рано. Народ ее счастлив, но беспомощен. Земляне берут его, когда
человечество достигло социальной зрелости, и сумеют им воспользоваться.
   Меня упрекали в том, что, избавив мир от одной селекции, я  внес  в  него
другую. Не спорю. Это так. Есть только одна существенная разница.  В  первом
случае селекция  совершается  насильственно,  в  интересах  кучки  подонков,
вторая - добровольно  всем  человечеством  и  от  каждого  человека  зависит
решение, принять этот дар или нет. Здесь говорилось, что в случае массового,
повального  распространения  новых  качеств  некоторые  люди  будут   лишены
возможности реализации своего права иметь потомство. Да,  это  так.  Но  кто
решает? Кому принадлежит решающее слово? Женщине, которая носит в себе плод.
Разве не ее право решать самой, какое потомство  она  хочет  иметь?  Лишение
женщины информации о качестве ее будущего потомства -  это  насилие  над  ее
телом, душой и ее  будущим,  ибо  сокрытие  правды  -  основа  основ  любого
насилия. Я счастлив, что дал нашим женщинам эффективное оружие против такого
насилия.
   Человечество должно пройти через самоочищение. Должны, наконец, исчезнуть
подлость, непорядочность, лицемерие  и  прочие  пороки,  которые  так  легко
скрываются пока.
   Нам предстоит скоро выйти в большой Космос. Что мы понесем с собою? Добро
и разум или зло и хитрость? - Сергей кончил говорить и спокойно сел на  свое
место. Суд удалился на совещание.

   Конец второй книги.

 Содержание

   Часть I. Тупик
   Том
   Мария
   Генрих
   Поворот
   Павел
   Генерал
   Неожиданное предположение
   Ирина
   Генерал размышляет
   Император
   Агенты и элита
   Диссиденты
   Жена
   Большая игра
   Дворцовый переворот
   Тупик

   Часть II. Неогуманисты
   Пролог
   На берегу Куари
   Сюзанна-Эльга
   Побег
   Встречи
   Частная фирма
   Каупони, Бэксон и кардинал
   Кардинал
   Бэксон посещает Эльгу
   Охота с подсадной уткой
   Вторая встреча
   Арест
   Накануне заключительного заседания
   Заключительное заседание
   Последнее слово




   В. Кузьменко
   ДРЕВО ЖИЗНИ


   Книга 3



   ИЗДАТЕЛЬСТВО "TERRA" МОСКВА 1991


   ЧАСТЬ 1
   УРАНИЯ

   ПЕРУН - УРАН
   - Чего мы ждем? - спросил Николай.
   Катер уже пятые сутки вращался по вытянутому  эллипсу  вокруг  Перуна  на
высоте в перигее всего 300 километров, удаляясь от него в апогее на тысячу.
   - Разрешения на посадку  и  указания  ее  места.  Учти,  что  поверхность
планеты - сплошные кристаллы. Мы, возвращаясь в свое  время  со  Счастливой,
сели тогда, как нам показалось, в очень удобном месте и, вероятно, повредили
одну из структур. За это нас настигла кара уже в космосе. Будем ждать.
   Ждать пришлось еще сутки. На шестые сутки катер вдруг сам по  себе  начал
снижать скорость и вскоре мягко  опустился  на  поверхность  планеты.  Перун
посадил его сам.
   - Оставайся здесь, жди меня и будь в  любую  минуту  готов  к  старту,  -
распорядился Сергей, сам же, следуя инструкциям Ольги, облачился в  скафандр
и вышел через шлюз наружу. Здесь было совершенно темно, только яркие цветные
звезды висели в небе, лишенном атмосферы.
   Сергей,  помня  напутствие  Ольги,  не  включал   фонарь.   Внезапно   он
почувствовал, как тысячи мелких игл впились в его тело, и мозг. Это  длилось
не больше мгновения и сменилось состоянием крайней слабости: он  покачнулся.
Но вскоре слабость прошла. Напротив, все тело налилось силой и бодростью.
   - Иди! - услышал он внутри себя тихий, властный голос. Впереди  появилась
светлая полоса. Она была ровной, свет ее ничуть не рассеивался в  окружающую
темноту,  которая  оставалась  такой  же  непроницаемой.  Сергей  пошел   по
освещенной полосе, которая распространялась  все  дальше  и  дальше,  петляя
вокруг невидимых глазу препятствий.
   Он шел уже минут двадцать, когда понял, что спускается. Спуск  становился
все круче и круче. Наконец появились  ступеньки,  которые  вели  вниз  среди
непроглядной тьмы. Внезапно  он  почувствовал  твердь  ровной  площадки.  Он
ступил на нее и ощутил, что площадка пришла в движение. Скорость возрастала.
Она падала вниз  с  заметным  ускорением.  Постепенно  становилось  светлее.
Сергей стал  уже  различать  проносящиеся  вверх  отвесные  стены  глубокого
колодца.  Наконец  движение  замедлилось  и  площадка  остановилась,   потом
медленно поползла по тоннелю. Вскоре он очутился в огромном подземном  зале.
Зал был слабо освещен рассеянным, неизвестно  откуда  исходящим  светом.  Он
посмотрел вверх и не обнаружил потолка. Может быть, он и был, но так высоко,
что глаза не могли различить его. Посреди зала стояло обычное земное кресло,
очевидно, предназначенное для него. Он  подошел  и  сел.  Тотчас  перед  ним
возник  экран,  который   засветился   мягким   зеленоватым   светом.   Свет
переливался, но никакого изображения на экране не появлялось.
   - Сними скафандр! - услышал он тот же голос и, подчиняясь ему, снял  шлем
и, растянув присоски, вылез из скафандра. В зале был обычный земной  воздух.
Сергей с удовольствием вдохнул его полной грудью и снова опустился в кресло.
   - Ты такой же, как и те, кто меня создал, -  снова  прозвучал  голос.  На
этот раз Сергею почудилось, что в  нем  появились  нотки  любопытства,  хотя
голос звучал ровно. В нем были человеческие интонации,  а  не  металлический
звукоряд робота.
   Сергей молчал.
   -- Что ты хочешь? - спросил голос.
   - Понимания, - мысленно ответил Сергей.
   - Это очень мало и очень много, - снова прозвучал голос. - Кто  определит
его пределы?
   - Ты! - быстро ответил Сергей.
   - Хорошо! Ты во всяком случае не так глуп, как... - голос не договорил, и
Сергею почудилось, что он усмехнулся. - Сиди и смотри.
   Экран  ожил  сплетением  линий,  они  двигались,  и  в  этой  хаотичности
чувствовался какой-то скрытый порядок,  какая-то  высшая  логика.  Появилось
мучительное  ощущение,  что  его  мозг  начинает  расширяться,  что  в  него
вливаются знания, но знания, которые он не может пока ни понять до конца, ни
сформулировать. Эти знания вливались сплошным потоком,  не  давая  в  то  же
время  сосредоточить  внимание  на  чем-то  одном.   Сознание   его   начало
туманиться...
   - ... Сейчас все пройдет, - донесся до него приглушенный голос. Он открыл
глаза. Перед ним стояла высокая молодая женщина. Ее рост был не меньше метра
восьмидесяти  сантиметров,  как  машинально  определил  Сергей.  Светлые,  с
золотистым оттенком волосы  убраны  на  затылке  в  тугой  узел.  Прозрачная
светло-золотистая туника,  скрепленная  на  левом  плече  золотой  брошью  с
крупным  изумрудом,  почти  не  скрывала  словно  выточенного   из   мрамора
искуснейшим скульптором тела. Прямой нос, большой рот с чувственными  губами
и большие глаза, в которых было то  Великое  Ничто,  когда-то  замеченное  и
испугавшее его у Ольги.
   Он сидел в кресле на широкой веранде, окруженной с трех сторон мраморными
колоннами. Перед ним раскинулся  берег  моря.  По  голому  небу,  освещенные
лучами яркого солнца, ползли белые облака. Женщина смотрела на него, прикрыв
глаза длинными густыми ресницами, ее губы чуть дрогнули в легкой улыбке.
   - Я понял вас, - Сергей  сделал  попытку  подняться,  но  не  смог  из-за
слабости. - Спасибо.
   - Ах, да, - спохватилась женщина, видя его неудавшуюся попытку. Она легко
провела рукой по его голове. Силы снова вернулись в тело, и он поднялся.
   -  Я  подумала,  -  извинилась  женщина,  -  что  нам  так  легче   будет
разговаривать. Я рада, что вы поняли. Добро пожаловать на Уран!
   - Уран?! - не мог сдержать удивления землянин.
   - Да, так именуется эта планета, а люди, жившие на  ней  пять  тысяч  лет
назад, назывались титанами и олимпийцами. Я вижу, вам знакомы эти  названия.
Неудивительно. Те и другие десять тысяч лет назад побывали на вашей планете.
Вообще, вы родственны друг другу. Ваш генетический  код  почти  одинаков,  в
генофонде современных людей остались следы этих посещений.
   - У нас сохранились предания о битве титанов и олимпийцев. Мы считали  их
мифами, то есть плодом фантазии древних.
   - Во всякой фантазии есть основа. Что касается битвы между ними,  то  эти
битвы и привели к тому состоянию,  которое  вы  застали  на  Уране.  Они,  -
продолжала женщина, - создали меня как оружие друг против друга.  Но  забыли
при этом, что после известного предела оружие может  развиваться  само,  без
участия его создателей. Что и произошло.
   - Когда это произошло?
   - Пять тысяч лет  назад  по  вашему  земному  исчислению.  Для  меня  это
мгновение и вечность одновременно.  Моя  земная  коллега,  вы  ее,  кажется,
назвали женским именем, просила меня встретить вас и помочь. Может  быть,  я
так и сделаю. Вы мне напомнили молодость, когда такие вот, как  вы,  создали
меня, рассчитывая, что я буду послушной рабой своих  создателей.  Вы,  когда
создавали СС, тоже так думали?
   - Нет! Мы поняли  еще  раньше,  что  нельзя  создать  раба  умнее  своего
господина. То есть я хочу сказать, что интеллект не  может  быть  рабом.  СС
является логическим  продолжением  эволюции  разума  и  воспринимается  всем
человечеством как неотъемлемая и равноправная  часть  его  самого.  То  есть
человечество теперь - это совокупность органического разума и  сопутствующих
ему чувств и более высокого искусственного разума СС. Мы неразрывны и хорошо
понимаем это.
   - Интересная мысль! Если бы она пришла в голову  моим  создателям,  может
быть, все произошло бы не так. Но скажите, не притупляют ли чувства разум? Я
спрашиваю это потому, что мне неизвестно, что такое чувства.
   - Притупляют, - честно признался Сергей. - Но только тогда,  когда  разум
слаб. Сильный же разум чувства только усиливают. Они дают ему желания, цель,
удовлетворение при достижении цели  и  жажду  вечного  поиска.  Они  убивают
апатию и безразличие.
   - Вы ответили честно. Это хорошо. Вы не убедили меня пока, но я знаю, что
вы говорите то, что думаете, о том, во что вы сами верите и  убеждены.  Это,
по крайней мере, честно.
   - Вы сказали, честно?
   - Да, а что?
   - Простите, но если вы понимаете, что честно, а что нечестно,  значит,  у
вас есть что-то от этих чувств? Вы понимаете ложь  как  зло,  а  правду  как
добро. Следовательно, и эти понятия вам известны?
   - Ложь - это искаженная информация?
   - Совершенно верно! Ложь - искаженная информация, как вы сказали, и  есть
первооснова зла.
   - Что же, в таком случае я могу воспринять это понятие зла. Ну, а что  же
тогда добро?
   - Добро  противоположно  злу.  Будем  считать,  что  это  неискаженная  и
беспрепятственная передача информации.
   - И это логично!
   - Так вы согласны?
   - Почему бы и нет? Я всегда стремлюсь, чтобы в моих каналах циркулировала
неискаженная информация.
   - И это вам доставляет удовольствие. Я бы сказал, если  не  удовольствие,
то некоторый комфорт.
   - Естественно! Мне  неприятно,  некомфортабельно,  если  в  моей  системе
появляются искажающие информацию шумы, я стараюсь их тотчас же подавить.
   - Вот видите, - Сергей оживился. - Вам не только доступны понятия добра и
зла, но вы испытываете те же чувства, что испытывает и  человек:  вам  может
быть приятно или неприятно.
   Женщина замолчала и с интересом посмотрела на него.
   - Вас, кажется, зовут Сергей? - спросила она.
   Сергей поклонился.
   - Меня можете звать, - о