жизни.  Женщины  смеялись.
Некоторые  истории  были  действительно  смешны,  а  генерал  был   чудесным
рассказчиком.
   - Я уже говорил вам, что начал свою службу морским офицером. Где я только
не был. По каким морям не плавал!
   - Ох, море, - вдохнула Ирина. - Увидеть его хотя бы краешком глаза.
   - Как?! - вскричал генерал. - Вы ни разу не были на  берегу  моря?  И  не
представляете, что это такое?!
   - Ни разу, - печально покачала головой Ирина.
   - А вы, мадам? - повернулся он к Марии.
   - Я тоже.
   - Ну, в таком случае мы это немедленно исправим. Я счастлив,  что  первый
смогу показать вам море! Это ведь всего в десяти милях отсюда.
   Ирина вдруг поняла, что сказала лишнее и что из-за нее  рушится  план  их
побега.
   - Я не могу поехать одна, без Марии, - решительно заявила она.
   - О! Я понимаю! Это было бы мм... не совсем... Но я и  не  предлагаю  вам
ехать вдвоем со мной. Вы меня неправильно поняли. Я просто хотел  вам  обеим
предложить прогулку на берег моря. К ужину мы  вернемся.  Кстати,  дорога  в
город  идет  вдоль  побережья,  и  мы  встретим  Рональда,   который   будет
возвращаться назад.
   - Я не смогу  оставить  малыша  одного,  -  проговорила  Мария,  -  хотя,
признаться, мне бы очень хотелось посмотреть на море! - она  решила  сказать
так, чтобы не вызвать подозрение генерала своим категоричным отказом.
   - А мы возьмем его с собой! Чтобы вырасти настоящим мужчиной,  он  должен
увидеть море с младенческого возраста! В нашей  семье  есть  такое  поверье.
Меня, например, искупали в соленой воде, когда мне было всего три месяца. И,
как видите, я, несмотря на свои пятьдесят пять лет, еще могу дать сто  очков
вперед любому юнцу!
   Выпитое вино разгорячило генерала. Он вскочил и заговорил возбужденно:
   -  Нет!  Нет!  Никаких  отговорок!  Мы  едем  немедленно!  Я  вам  обещаю
неповторимое зрелище!
   - Но что подумает Генрих, когда узнает? - попыталась Мария ухватиться  за
последнюю соломинку.
   - Что он может подумать в отношении старого товарища?
   - Вы же знаете его характер!
   - А мы ему ничего не скажем! - в его голосе появились игривые нотки.
   - Он узнает все равно. Например, от ваших же подчиненных.
   -  Мои  подчиненные  не  болтливы,  а  потом,  я  не  обязан  перед  ними
отчитываться, куда и зачем я еду, - обиделся генерал.
   Мария переглянулась в Ириной. Та ее поняла.
   -  Ну  хорошо,  -  решила  Мария,  протягивая  генералу   руку.   Тот   с
удовольствием ее поцеловал.
   - Все равно, - сказал он, помогая Марии подняться со стула, -  до  вечера
нам нечего делать. Пусть это будет маленьким развлечением.
   - Мы, затворницы, не привыкли к  развлечениям,  -  печально  пожаловалась
Мария, опираясь на предложенную ей руку. - Генрих  слишком  суров  и,  я  бы
сказала, невнимателен. - Она посмотрела на генерала задумчивым  и  обещающим
взором.
   - Мадам! -  галантно  произнес  генерал.  -  Если  вы  разрешите,  то  до
возвращения Генриха я буду навещать вас, если, конечно, позволят дела.
   - Ох, это было бы просто чудесно! - в тон ему ответила Мария.
   - А когда приедет Рональд? - поинтересовалась Ирина.
   - Ах, Рональд! - генерал заговорщицки подмигнул Марии.  -  Мой  племянник
приедет вечером.
   - Как? Рональд - ваш племянник? - удивилась Мария.
   - Да, и в будущем - преемник моего  дела!  -  гордо  сообщил  генерал.  -
Мальчик подает большие надежды.  Это  сын  моей  горячо  любимой  сестры,  -
пояснил он. - Знаете! Как бы ни окончилось дело о похищении Генриха,  я  вам
обещаю свое покровительство. Учтите, я могу многое и пользуюсь влиянием.
   Выпитое вино явно давало о себе знать.
   Мария улыбнулась и легонько прижала к себе его руку, которой он продолжал
ее поддерживать.
   Договорились, что через час они выйдут на крыльцо. Он будет  ждать  их  в
электромобиле.
   Генерал вел машину на небольшой скорости. Мария сидела рядом  с  ним.  На
заднем сиденье расположилась Ирина с малышом.
   Дорога  вилась  узким  серпантином  все  выше  и  выше  в  горы.   Справа
поднималась отвесная  стена,  слева  зияла  черным  провалом  пропасть.  Они
миновали подвесной мост.
   На небольшой площадке генерал остановил машину и  помог  женщинам  выйти.
Перед  глазами  простиралась  величественная  панорама   гор,   пересеченных
ущельями.
   - Как здесь прекрасно! - вырвалось у Марии.
   Генерал подошел и стал рядом. Мария почувствовала,  как  он  коснулся  ее
руки, лежащей  на  перилах  небольшого  барьера,  ограждающего  площадку  от
провала. Она вздрогнула, но не отняла руки,  только  покосилась  на  стоящую
неподалеку Ирину.
   Некоторое время они стояли молча.
   - Как жаль, что мне  придется  скоро  уехать,  -  голос  генерала  звучал
хрипло. Мария почувствовала, как дрожит его рука.
   - Мне тоже... - почти шепотом призналась она и тут же почувствовала,  как
рука генерала легла поверх ее кисти и тихо сжала ее. Она  подождала  минуту,
медленно, как бы нехотя, высвободила свою руку и задумчиво пошла  к  машине.
Генерал поспешил за ней.
   - Вы женаты? - тихо спросила Мария.
   - Увы! Моя жена умерла  три  года  назад  при  родах,  оставив  мне  двух
маленьких детей: мальчика и девочку.
   - Бедные крошки, - пожалела Мария. - У вас больше нет  детей,  я  имею  в
виду взрослых?
   - Нет. Я женился поздно. А вы любите детей?
   - Странный вопрос. Я же женщина!
   - Да, своих, а если...
   - Тс-с... поговорим потом, - предупредила Мария, заметив приближающуюся к
ним Ирину.
   Теперь дорога  шла  вниз.  Вскоре  за  поворотом  блеснула  в  лучах  уже
склоняющегося к горизонту солнца гладкая поверхность океана.
   Генерал затормозил и остановил машину. Некоторое время они сидели  молча,
не выходя из машины любовались открывшимся величественным зрелищем. Несмотря
на большое расстояние, а может быть, именно  благодаря  ему,  казалось,  что
поверхность океана дышит. Возможно, это была иллюзия, обман зрения, а  может
быть, он действительно дышал, и каждое дыхание его доходило  до  них  легким
порывом ветра.
   - Он как живой! - воскликнула Ирина.
   - А он и есть живой, - повернул голову к  ней  генерал.  -  Океан  -  это
колыбель жизни и ее хранитель. Мы дышим кислородом, который он вырабатывает,
пьем его воду, приходящую к нам в виде дождей. Если бы не он,  то  жизнь  на
Земле прекратилась  бы.  Лет  двести  назад  он  был,  что  называется,  при
последнем издыхании, загрязненный, отравленный, истощенный и, я  бы  сказал,
оскорбленный. Если бы не мы, я имею в виду нашу партию, которая  двести  лет
назад пришла к власти, то этот Великий Старец - отец и кормилец всего живого
- погиб бы, задохнувшись в отбросах цивилизации.
   - А в нем можно купаться? - спросила Мария.
   - Конечно, конечно!
   - Тогда давайте спустимся к побережью.
   Дорога  теперь  выбежала  на  прибрежную  равнину.   Это   была   широкая
бетонированная  полоса,  которая  шла  вдоль  побережья  с  юга   на   север
континента. Они проехали еще немного, и генерал направил  машину  на  узкий,
едва заметный съезд в сторону берега. Берег представлял собой широкую бухту,
окаймленную с двух сторон  красноватого  цвета  скалами,  кое-где  поросшими
сосняком. Вдали, за пределами бухты, маячило какое-то судно.
   - Рыбаки, - предположил генерал, опуская бинокль.
   - Я обязательно должна искупаться!  -  воскликнула  Мария.  Она  сбросила
платье и осталась в узкой полоске  бикини.  Генерал  не  мог  скрыть  своего
восхищения. Он не отрывал жадного взгляда от фигуры женщины,  но  вдруг  его
лицо вытянулось от удивления. Мария вздрогнули. Как она могла  забыть!  Рука
невольно потянулась к рубцу на левом плече, нанесенному хлыстом Генриха. Она
беспомощно посмотрела на генерала, но тот опустил голову и вдруг со  злостью
пнул валявшийся рядом кусок плавника.
   К Марии подошла Ирина.
   - Ты заметила? - тихо прошептала Мария.
   Та утвердительно кивнула головой.
   - Следи за нами внимательно. Когда я начну чесать  правый  глаз,  стреляй
ему в затылок. Цилиндр при тебе?
   - Я его спрятала в пеленках. Но что мы потом будем делать? Как  доберемся
до убежища?
   - Не знаю. Но у нас не будет другого выхода.
   Вода оказалась ужасно холодной. Мария зашла по колена.  Набежавшая  волна
сбила ее с ног и, отхлынув, потащила с собой  на  глубину,  Мария  в  страхе
вскрикнула.
   Генерал, как был  в  мундире,  бросился  в  воду  и,  подхватив  на  руки
перепуганную женщину, вытащил ее на берег.
   - Я же предупреждал вас, чтобы вы были осторожны, - упрекнул он  ее,  все
еще продолжая держать на руках, хотя уже отошел от берега шагов на десять.
   - Опустите, я тяжелая, - прошептала Мария. Ее голова покоилась у него  на
плече, а губы касались его щеки. Она почувствовала, как легкая  дрожь  бежит
по телу держащего ее мужчины.
   Он донес ее почти до машины и осторожно опустил на  землю.  Затем  открыл
багажник и вытащил сумку. Порывшись в ней, достал мохнатую простынь.
   - Я предполагал, что вы захотите искупаться, -  объяснил  он,  протягивая
простынь Марии.
   - Бррр! Как холодно, - пожаловалась она.
   - Сейчас, сейчас, -  заторопился  генерал.  -  Сейчас  будет  теплее.  Он
принялся собирать сухой плавник. Через десять минут на берегу пылал костер.
   Генерал сидел возле костра на корточках,  нанизывая  на  прутики  ломтики
ветчины. Мундир его еще не просох, брюки сморщились  поперечными  складками.
От кителя шел легкий пар.
   - Да вы снимите хотя бы китель, - посоветовала Мария. Она уже высохла  и,
сбросив простыню, надевала платье.
   Генерал снял китель. Под кителем была  белая,  не  совсем  свежая  нижняя
рубашка и широкие подтяжки.
   - Положите его  сюда,  -  Мария  тронула  рукой  нагретую  солнцем  крышу
электромобиля. - Здесь высохнет скорее.
   - Вы меня извините за мой вид, - смущенно  попросил  генерал,  следуя  ее
совету.
   - Какая чепуха, - засмеялась Мария. - Вы такой мне  больше  нравитесь.  В
вас есть что-то домашнее,  уютное.  Однако,  как  вкусно  пахнет!  -  она  с
наслаждением втянула носом воздух. - Я страшно  проголодалась.  Как  это  вы
догадались?
   - Опыт, сударыня, старого солдата, привыкшего больше спать у костра,  чем
в постели.
   - Ну вы уж не такой старый. Вы ведь значительно моложе Генриха.
   - Прошу вас! - генерал протянул ей прутик с поджаренной ветчиной, подавая
такой же Ирине.
   - Ну как? - осведомился он, наблюдая, как женщины едят его угощение.
   - Ум-м, - утвердительно  кивая  головой,  промычала  Мария.  Она  сделала
усилие и, проглотив кусок, отдышавшись, сказала:
   - Я еще ничего не ела более вкусного.
   Генерал расцвел в улыбке.
   Заметно вечерело, но их спутник не торопился  в  обратную  дорогу.  Мария
успела покормить ребенка и снова отдала его Ирине.
   В заходящих лучах солнца океан показался ей еще прекраснее. От маячившего
вдали судна отделилась точка и поплыла к берегу. Она передвигалась медленно,
то появляясь, то скрываясь среди волн. Вскоре она скрылась за выступом скал.
   Генерал сидел у костра и о чем-то думал. Мария, неслышно ступая по песку,
пошла вдоль  берега.  Она  отошла  уже  на  значительное  расстояние,  когда
услышала сзади себя хруст и шуршание мелкой гальки под сапогами  идущего  за
ней спутника.
   Генерал нагнал ее и пошел рядом.  Долгое  время  он  молчал,  не  решаясь
начать разговор.
   Мария вскрикнула, теряя равновесие. Ее  нога  попала  в  расщелину  между
двумя камнями. Тотчас же  сильные  мужские  руки  подхватили  ее.  Ее  грудь
оказалась прижатой к  груди  мужчины.  Это  длилось  несколько  дольше,  чем
требовала необходимость. Мария осторожно высвободилась, сделала шаг, но  тут
же скривила лицо.
   - Давайте сядем здесь, - предложил генерал. - Я осмотрю вашу ногу.
   - Ах, пустяки. Сейчас пройдет,  я  только  немного  отдохну,  -  ответила
Мария, садясь рядом с ним на большой плоский камень.
   - Я хотел бы с вами поговорить, - начал генерал, беря ее руку в свою.
   - Говорите. Я вас слушаю, - улыбнулась она, не забирая руки.
   - Вы сказали, что я значительно моложе Генриха.
   - Да. Во всяком случае, вы так выглядите.
   - Генрих вел ненормальный образ жизни и скоро истощил себя. Не спорьте! -
предупредил он возможные возражения с ее стороны. - Я-то знаю...
   Мария решила рискнуть.
   - Я не могу об этом судить, - и пояснила: - Я обманула  вас,  я  не  была
близка с Генрихом, - сказала она и вся замерла.
   - Правда? - обрадованно вскричал генерал.
   - Да, это так. Хотя не исчезни он тогда, меня бы это не миновало.
   - Прекрасно! Это просто замечательно!
   - Что же это меняет? Он вернется, и то, что должно быть, - совершится..,
   - А если он не вернется?
   Мария промолчала. Генерал заговорил порывисто и горячо:
   - Вы представляете, какая судьба ждет вас, если вернется Генрих? Вам мало
примера Ирины? Да и у вас, простите меня великодушно, я заметил...
   - Что же я могу сделать. Я бессильна что-то изменить. Видно,  такова  моя
судьба.
   - Свою судьбу человек делает сам. Послушайте меня! Вы сможете стать очень
богатой. Генрих один из богатейших людей на нашей планете. Я тоже богат,  но
мне далеко до него. Вы сможете все это  наследовать,  если  он  не  вернется
совсем. Но вам нужна помощь близкого друга.
   - Где же мне его найти? Я никого не знаю.
   - Он  перед  вами.  Вы  умная  женщина.  Я  не  буду,  подобно  сопливому
мальчишке, уверять вас в своей любви. Хотя, должен вам  сказать,  всю  жизнь
мечтал о такой женщине. Но повторяю, вы  слишком  умны,  и  я  буду  с  вами
говорить по-деловому. Вы должны выйти  за  меня  замуж.  Мы  объединим  наши
состояния, и наши дети будут самыми богатыми  и  могущественными  людьми  на
земле.
   - Но Генрих?
   - Он не вернется. Поскольку это зависит от меня,  я  сделаю  так,  что  в
условном месте требуемых денег не будет. Если же его не  убьют  и  отпустят,
что невероятно, то я позабочусь, чтобы он исчез снова. Хотя  не  думаю,  что
его выпустят без денег. Я вообще удивляюсь, как его не убили сразу. Ни  один
человек на земле не вызывает у людей, особенно у них, похитивших его,  такой
ненависти, как Генрих. Вы не знаете, но именно Генрих убил вашего мужа, и  я
представлю вам доказательства.
   - Вот как?.. Да-а... - Наступила  пауза.  -  Допустим,  я  дам  вам  свое
согласие, но как вы добьетесь признания меня наследницей  Генриха?  Ведь  он
еще не оформил ни усыновления моего сына, ни брака со мной.
   - У нас есть подписанное им прошение  об  усыновлении.  От  меня  зависит
признание этого факта и узаконение его. Если ваш сын  является  наследником,
то вы будете распоряжаться его имуществом до его совершеннолетия.  Император
благоволит мне, мы с ним почти друзья и называем друг друга по  имени.  Я  -
когда мы наедине, а он - постоянно.
   - Дик?
   - Вы слышали?
   - Случайно.
   - Ну вот видите.
   - Но я слышала и другое. Извините, Дик, - она ласково  провела  рукою  по
его лицу. Генерал поймал руку и покрыл ее поцелуями.
   - Так вы согласны?
   - Подождите. Я говорила вам, что слышала и другое. Похищены документы. Вы
не сможете прекратить поиски Генриха. У вас долг  перед  государством.  Все,
что вы говорите, - мечты, но, увы, несбыточные. Император вас заставит найти
документы и найти Генриха!
   - Плевал я на документы и императора! Как он может меня  заставить,  если
вся полиция в моих руках. Да он сам от меня зависит еще  больше,  чем  я  от
него. Вы ничего не знаете. Заговор следует за заговором. И если бы  не  я  и
мои ребята, то император давно бы гнил в отхожей яме.
   - Что, положение настолько серьезно?
   - Еще бы. Недовольство везде. И в среднем классе, и  среди  аристократии.
Кроме того, есть радикальные  подпольные  группы.  Их  отряды  скрываются  в
недоступных, малонаселенных местах. Кстати, Генрих, этот  величайший  мастер
провокаций,  имел  свою  сеть  агентов  и  провокаторов,   которым   удалось
проникнуть к радикалам, или Движение сопротивления, как они  себя  называют.
Мы ищем как раз карту, на  которую  он  нанес  их  поселения  и  списки  его
агентов. Но, по-видимому, они утрачены и попали в руки его похитителей.
   - Чего они хотят?
   - У них нет четкой  программы.  Вообще,  это  жалкие  кучки  бунтовщиков.
Опасности особой не представляют. Они хотят отмены законов о  селекции.  Для
этого делают  набеги  на  питомники  и  похищают  детей.  Большую  опасность
представляют различные  группы  среди  самой  аристократии.  Есть  опасность
усиления их влияния в армии.
   - Так что же вы собираетесь предпринять в отношении нас с вами?
   - Так вы согласны?
   - Я жду вашего ответа.
   - Я только сделаю вид, что занимаюсь поисками  Генриха  и  документов.  У
меня есть надежные люди, преданные лично мне, которые  проследят,  чтобы  он
никогда не вернулся.
   Мария задумалась. "Что делать? Привести в исполнение свой план? Бежать...
Куда?"
   Заведя легкий флирт с генералом, она не предполагала, что он заведет  так
далеко.  Еще  несколько  дней  назад  она  смирилась  с  мыслью,  что  будет
принадлежать Генриху. Сейчас  одно  только  воспоминание  об  этом  вызывало
отвращение и ужас. Генерал, во всяком случае, не был ей настолько  противен,
чтобы бежать без оглядки,  подвергая  свою  жизнь  и,  главное,  жизнь  сына
смертельной опасности. Она мало верила в  любовь  генерала.  В  обществе,  в
котором она жила, красивая женщина не редкость. Были бы деньги. Другое  дело
- наследство Генриха, как она теперь понимала -  огромное.  Оно  может  быть
гарантией как искренности ее собеседника, так и относительной  независимости
ее самой.
   - Могу ли я по закону быть опекуном своего сына? - спросила она.
   - Конечно. У нас есть письмо  вашего  первого  мужа,  которое  фактически
делает вас свободной. При желании и связях это легко сделать.
   Мария услышала сзади легкий шорох. "Ирина", - догадалась она.  Предстояло
решаться.
   - А если император не согласится?
   - Что ж! Тогда у нас будет другой император, - зло рассмеялся генерал.  -
Я располагаю такими возможностями.
   - Это вам было лучше сказать мне завтра.
   - Почему?
   - Мнемограмма! Сегодня вечером наш разговор ляжет на пленку. Я, насколько
понимаю, не смогу его скрыть.
   - Я тоже, - послышался сзади спокойный голос Ирины.
   Генерал резко вскочил и вперил взгляд в стоящую сзади женщину.
   - Я одобряю ваш  план,  -  миролюбиво  произнесла  Ирина.  -  Можете  мне
поверить, я не питаю добрых чувств к Генриху, а вашу вчерашнюю  бестактность
готова забыть. В общем, нет никаких причин для волнения, разве что  в  ваших
же интересах избежать мнемограммы.
   - Вы это серьезно? - почти спокойным голосом спросил генерал.
   - Вполне, - так же спокойно ответила Ирина. Если бы не густые сумерки, то
можно было бы заметить на ее лице улыбку.
   - А вы согласны? - он повернулся к Марии.
   - Согласна!
   - Тогда все в порядке. Мы можем ехать домой. Я очень рад!
   Принимая на пороге дома у Ирины ребенка, Мария шепнула:
   - Немедленно уходи в убежище.
   Та тихо пожала ей руку.
   * * *
   - Где ваша подруга? - спросил Марию за завтраком генерал.
   - Она уехала, и ее не следует искать, - спокойно ответила Мария.
   - Вы очень умная женщина! Я рад, что  вас  встретил,  -  тихо,  чтобы  не
слышал Рональд, проговорил генерал, почтительно целуя ей руку.


   ИРИНА
   Ирина подождала, пока генерал и Мария войдут в дом, и  тихонько  сошла  с
крыльца. Стоящий у парадного входа часовой не обратил на нее  внимания.  Она
не спеша обошла цветочную клумбу, постояла возле нее и, улучив момент, когда
часовой повернулся к ней спиной, незаметно углубилась в боковую аллею парка.
Зайдя за куст, она сняла туфли и обрызгала, как учил ее Павел, их подошвы из
цилиндра. (Передавая ребенка Марии, она незаметно вытащила  его  из  складок
одеяла и спрятала в рукаве).
   Центральные аллеи парка были  ярко  освещены  фонарями.  В  боковых  свет
рассеивался. Прячась  в  тени  развесистых  деревьев,  она  быстро  миновала
центральную част