меня на месте не будет, сообщишь кардиналу.
   - Вы собираетесь уехать?
   -  Это  тебя  не  касается!  -  рыкнул  Каупони,  мгновенно   приходя   в
отвратительное расположение духа.  Немного  успокоившись,  он  нажал  кнопку
вызова секретаря.
   -  Выдашь  Бэксону  сорок  тысяч  наличными,  -  распорядился  он,  когда
секретарь вошел.
   - Смотри, - предупредил Каупони Бэксона, - если ты не выполнишь  задание,
я эти деньги выдеру из тебя вместе с твоими потрохами!
   Кардинал между тем ехал в  электромобиле,  направляясь  в  Сан-Франциско.
Через час должен быть прямой рейс в Рим. Билет уже заказан, в аэропорту  его
ждут спутники, с которыми он возвратится домой.
   Кардинал был доволен достигнутыми результатами в переговорах  с  Каупони.
Ясно, что этому подонку нельзя доверять. Но  пока  нет  другой  кандидатуры.
"Может быть, со временем, - думал он, - я сменю Каупони на своего  человека.
Пока же пусть эта обезьяна делает свое дело".
   Электромобиль  внезапно  затормозил.  Кардинал  отвлекся  от   мыслей   и
посмотрел из-за спины шофера на дорогу. Впереди стояла полицейская машина. К
ним шли трое в форме и с автоматами в руках.
   - Военная полиция, - пояснил шофер и добавил: - Что-то случилось!
   Действительно, сверху послышался звук снижающегося вертолета.
   - Прошу выйти из машины  и  предъявить  документы,  -  строго  потребовал
офицер. - Кардинал Винцетти? - осведомился он, рассматривая документы.
   - Да, это я.
   - Прекрасно, ваше преосвященство. Я попрошу вас и вашего шофера пересесть
в этот вертолет, - он указал на севшую на обочине шоссе машину.
   -  В  чем  дело?  -  строго  спросил  кардинал.  -   Я   являюсь   личным
представителем  Папы  Римского  и  секретарем   Всемирного   Союза   Церкви.
Объясните, что здесь происходит?
   - Успокойтесь. Вам все объяснят в полицейском участке.  Прошу,  -  офицер
довольно решительно взял кардинала под руку и  повел  к  вертолету.  Уже  не
церемонясь, полицейские втащили туда шофера.
   - Вы  обвиняетесь  в  изнасиловании  несовершеннолетней,  -  сообщил  ему
офицер, когда вертолет поднялся в воздух.
   Кардинал похолодел. Да, действительно, было такое три года назад.  Но  он
щедро заплатил родителям восьмилетней Евы, так звали эту девчонку. Надо было
дать больше! Ах, как некстати!
   - В таком случае, вы должны передать меня церковным властям.  По  законам
региона  Италии,  гражданином  которого  я   являюсь,   клерикалы   подлежат
церковному суду.
   - Вы забываете, что полиция прежде всего должна провести дознание.  После
дознания мы передадим вас Папе Римскому. Это я  вам  гарантирую,  -  заверил
офицер.
   "Все-таки какие нечестные люди! Слупили с  меня  три  тысячи  кредиток  и
обещали не поднимать шума. Вот так и верь  людям.  Девчонка  сама  виновата,
строила мне глазки во время проповеди, а затем напросилась на исповедь. Надо
сказать, что родители специально толкнули ее на это! Ах, я осел. Какой осел!
Надо было потребовать у них взамен денег, которые я им дал, акт  экспертизы.
Я тогда страшно перепугался. И все же какие нечестные, непорядочные люди..."
   Между  тем  вертолет  включил  реактивные  двигатели  и  резко   увеличил
скорость. Кардинал взглянул в иллюминатор. Внизу - одни вершины гор.
   - Куда вы меня везете? Это же не Сан-Франциско! - испуганно вскричал он.
   - Спокойно, ваше преосвященство. Везем мы  вас  туда,  куда  надо.  И  не
шумите. Скоро будем на месте.
   Действительно,  через  двадцать  минут   вертолет   выключил   реактивные
двигатели и пошел на снижение. Он опустился на широкий плоский выступ горы.
   - Вот мы и прибыли. Прошу, - пригласил офицер.
   - Так вы не полиция? - еще больше испугался кардинал.
   - Нет! - последовал ответ. - Мы частная фирма!

   КАРДИНАЛ
   - Добрый вечер, святой отец, - приветствовал Сергей  кардинала,  входя  в
бункер.
   - Добрый вечер, сын мой, - ответил на  приветствие  кардинал,  вставая  с
кресла. - Может быть, вы объясните мне, что это все значит?
   - Это значит, что вы в плену у меня, и ваша судьба зависит  от  Бога,  но
заранее предупреждаю вас, отец мой, что она будет ужасной.
   - Вы, мирянин, способны совершить насилие над слугою  церкви?  Берегитесь
кары Господней!
   - Ох, отец мой, - Сергей печально покачал головой. - Слуги церкви в своей
истории совершили столько насилий над  мирянами,  что  Господь  Бог  простит
грешного мирянина, если он причинит ущерб его не совсем достойному слуге.
   - Что вы от меня хотите?  Кто  вы?  Если  вам  нужны  деньги,  то  я  вам
предоставлю их, в разумном, конечно, количестве.
   - Что вы! Что вы! - в ужасе замахал руками Сергей. - Чтобы я покусился на
достояние святой церкви? Да за кого вы меня принимаете?
   - Так что же вы, наконец, хотите от меня? - повысил голос кардинал.
   - Не горячитесь, святой отец. Я буду вам задавать вопросы,  а  вы  можете
отвечать на них  или  нет,  как  вам  заблагорассудится,  только  прошу  вас
пересесть в это кресло.
   Он дал знак, и двое дюжих бойцов,  подхватив  кардинала,  усадили  его  в
кресло,  которое  походило  на  зубоврачебное.  Через  минуту  ноги  и  руки
кардинала были прочно фиксированы  стальными  обручами,  на  его  обнаженную
голову надвинули шлем с  идущими  от  него  проводами  к  большому  ящику  с
экраном.
   - Вы меня хотите пытать! - в страхе завизжал кардинал.
   - Успокоитесь! Вам никто не сделает больно. Только  вот  на  этом  экране
будут отражаться ваши  воспоминания,  которые  одновременно  мы  запишем  на
видеопленку. Поэтому я и говорю вам,  что  вы  можете  не  отвечать  на  мои
вопросы.
   Кардинал глотал воздух, не в силах произнести ни слова.
   - Итак, вспомните свою последнюю встречу.  с  Каупони  и  какой  разговор
происходил между вами.
   - Это точно? - раздался в комнате голос Каупони.
   - Что СС сама себя заблокировала? - переспросил голос кардинала.
   На экране появилось изображение роскошно обставленного кабинета, в кресле
сидел Каупони. Самого кардинала не было видно. Очевидно, он в данный  момент
не синтезировал в памяти себя и фиксировал только образ собеседника.
   Кардинал сделал над собой усилие, и на экране замелькали женские фигуры в
безудержном канкане.
   - О, кардинал! - иронически воскликнул Сергей, - если можно, мы  вернемся
к этой части воспоминаний потом. Я хочу узнать, откуда вам стало известно  о
блокаде СС?
   На экране появилось лицо, при виде которого Сергей удивленно присвистнул:
- Ну и ну! Вы и не представляете, какую  ценную  информацию  вы  мне  сейчас
выдали. Спасибо, ваше преосвященство! А теперь, если вам не трудно, уточните
время переворота,  ориентировочно,  конечно,  я  понимаю,  что  еще  не  все
вопросы, связанные с ним, решены. Так,  спасибо.  Перейдем  теперь  к  более
существенному. Вам, должно быть,  известно  расположение  баз  и  подпольных
заводов. Я знаю, в это не посвящен даже Каупони. Итак,  кардинал,  напрягите
память. Нет, не надо, богослужение мы с удовольствием посмотрим  потом.  Что
вы знаете о базах на Тибете?
   "Беседа" затянулась далеко за полночь.
   -  Так,  спасибо,  кардинал.  Вы  скоро  отдохнете.  Благодарю   вас   за
чрезвычайно ценные сведения. И еще один вопрос.  Что  вы  хотели  сделать  с
Папой? Он, я понимаю, не в курсе ваших дел с Каупони. Ну-ну, спасибо, я  так
и предполагал. Яд? Ах, нет?  Тогда  что?  Причем  тут  розы?  Так,  понимаю,
столбнячный токсин? Каким образом?  Ах,  вот  как?  Не  токсин,  а  культура
столбнячной палочки. Что  ж,  очень,  скажу,  остроумно!  Ни  одна  судебная
экспертиза не придерется. Бедный Папа! Уколол пальчик  шипом  розы.  Что  ж,
всякое бывает. Я думаю, Папе будет любопытно посмотреть  эти  кадры.  Вы  не
находите, святой отец? А вот это уже лишнее, кардинал! Я понимаю, что вы  не
питаете ко мне добрых чувств, но зачем так  пугать,  посылая  на  экран  мое
изображение, да  еще  в  таком  виде,  прикованным  к  столбу  и  на  костре
инквизиции?
   - Вы дьявол! Оборотень! -  не  в  силах  сдерживать  себя,  с  ненавистью
выкрикнул кардинал. Он дернулся, но стальные зажимы  крепко  держали  его  в
кресле.
   - Насчет дьявола вы не правы, ваше преосвященство! А  вот  "оборотень"  -
это ближе. Я  действительно  оборотень,  если  судить  о  тех  превращениях,
которые мне пришлось  пережить.  Я  был  космонавтом,  затем  мирно  жил  на
прекрасном острове с женой и двумя очаровательными крошками, потом  попал  в
концлагерь на  одной.  Бог  знает  где  находящейся  в  необъятном  космосе,
планете; стал одним из вождей прекрасного племени, состарился и умер,  затем
вернулся на свой остров молодым и здоровым, снова сражался, на этот раз  уже
с  вашими  приятелями,  где  впервые  услышал  имя   Каупони.   Теперь   бой
продолжается здесь, на Земле, и не кончится до тех пор, пока  я,  оборотень,
как вы изволили выразиться, не отправлю в  преисподнюю  всех  вас  вместе  с
вашим Каупони.
   - Так это вы? - догадался кардинал.
   - Да, ваш покорный слуга.
   - И это ваших рук дело: зверски убитые  люди,  способом,  который  больше
достоин древнего ассирийца, чем цивилизованного человека.
   - Ах, вы об этом? Да. Это не мною придумано. Так, кажется,  расправлялись
восточные деспоты со своими соперниками. Только вместо верблюда использовали
деревянный ящик.
   - А потопленные суда с командами? Кто вам дал право решать и карать?!  Вы
сами поставили себя вне закона! Есть правосудие, которое решает и определяет
степень виновности. Вы же караете всех, без разбора,  не  определив  степени
вины каждого!
   - Совершенно верно, ваше преосвященство. Я беру  этот  грех  на  душу.  И
скажу вам почему. С вашей мафией можно бороться методами самой мафии и  даже
более жестокими, иначе вас не победить. В течение  трех  столетий  вы  несли
смерть и ужас людям. Теперь наш черед! И пусть ужас  и  страх  смерти  будет
теперь вашим  уделом!  Поймете  ли  вы,  ваше  преосвященство,  вы,  главный
пособник убийц детей и еще не родившихся поколений, пособник торговцев белой
смертью? Вы должны понять, что у человечества нет  иного  способа  борьбы  с
вами. Оно долго терпело. Но теперь пришел конец  его  терпению,  и  оно  вас
уничтожит, уничтожит, как кровососущего паразита, как патогенный микроб, без
малейшего колебания и жалости. Вот истина, которую вы должны усвоить.
   - А вам не кажется, что вы ошибаетесь? - кардинал  взял  себя  в  руки  и
заговорил спокойно. - Вы надеетесь победить зло, внося  в  мир  еще  большую
жестокость. Но разве весь опыт  человечества  не  противоречит  вам?  Нельзя
творить добро при помощи зла, ибо добро тогда само становится злом.
   - Ну, это философия. Хотя должен вам возразить. Есть такое  понятие,  как
необходимая оборона. Согласно этому юридическому понятию,  жертва  нападения
может применить  против  нападающего  еще  более  сильное  оружие,  чем  сам
нападающий. В борьбе с  тем  злом,  которое  вы  несете  людям,  они  вправе
применить к вам еще более жестокие методы.  Это  говорит  юриспруденция,  то
есть наука о справедливости, если пользоваться точным переводом этого слова.
А справедливость не является угрозой миру, ваше преосвященство.
   Что  же  касается  вас,  то   после   детального   обследования   картин,
запечатленных в вашей памяти, вы и копии мнемозаписей будут переданы церкви,
которую вы предали.
   - Не приписывайте мне того, чего я не совершал! Я  не  предавал  церковь!
Напротив, я стремился к восстановлению ее величия!
   - Вы предали саму идею церкви, идею  милосердия.  Таким  образом,  вы,  в
сущности, стали ее заклятым врагом, врагом церкви и самого Господа Бога, имя
которого -  "любовь",  как  учит  мировая  церковь.  Любовь,  воплощенная  в
милосердии церкви. Ибо Бог, как вы учите, имеет земное  воплощение  в  самой
церкви. Как же вы можете, извращая лик Божий, считать себя  его  служителем?
Вы - антихрист, ваше преосвященство!
   - Легко хулить человека, тем более закованного по рукам и ногам.
   - Вот здесь я согласен с вами, но что делать? Таковы обстоятельства, и  с
ними надо считаться.
   Сергей подозвал помощника.
   -  Продолжи  разговор  с  кардиналом,  затем  отбери   самую   интересную
информацию, продублируй несколько раз и позаботься,  чтобы  после  окончания
главной операции записи  отослали  в  Ватикан  Папе,  в  Совет  церквей,  во
Всемирный Совет и в самые крупные телестудии с объяснениями и комментариями.
Самого же кардинала отправьте потом в Ватикан.
   - Прощайте, ваше преосвященство. Мы  уже,  наверное,  с  вами  больше  не
свидимся...
   Выйдя из бункера, он прошел по коридору в медицинский отсек.
   - Рудольф, - обратился он к старшему врачу медицинской службы, - сразу же
после окончания допроса кардинала поместить в анабиозную ванну. Надо,  чтобы
он дожил до передачи его в Ватикан и церковного суда. Это гарантия,  что  он
не наложит на себя руки. Старый греховодник прекрасно понимает, что его ждет
после суда. Церковь жестоко карает неудачных вероотступников...


   БЭКСОН ПОСЕЩАЕТ ЭЛЬГУ
   Бэксон позвонил Эльге из Майами и предупредил, что вечером будет  у  себя
дома. Он попросил, если Эльга найдет возможным, зайти к нему после восьми.
   - Лучше вы приходите ко мне, - предложила Эльга. - Я что-то неважно  себя
чувствую в последнее время, - пожаловалась она.
   - Что с тобой? - в телефонной трубке голос Бэксона звучал с  неподдельным
беспокойством.
   - Думаю,  что  ничего  серьезного.  Просто  устала...  И  переживания,  и
дорога... В общем, обычная женская слабость.
   - Может быть, привести врача?
   - Не стоит. Приходите, я буду вас ждать. Приготовлю ваш любимый  пирог  с
яблоками, - пообещала Эльга и повесила трубку.
   - Боже, как я рада, что вы приехали! - приветствовала она Бэксона,  когда
тот пришел.
   - Я тоже рад, моя девочка, -  расплылся  в  улыбке  Бэксон,  целуя  ее  в
подставленную щеку. - Посмотри, что я тебе привез, - сказал  он,  проходя  в
холл и усаживаясь в кресло, которое ему подвинула Эльга. Он вынул из кармана
небольшой замшевый футлярчик.
   - Какая прелесть! - воскликнула Эльга, раскрывая футляр. Она  достала  из
него пару золотых сережек с крупными изумрудами и  сейчас  же  примерила  их
возле зеркала.
   - Спасибо! Но вы меня балуете, дядя Бэксон! К чему бы это? -  она  лукаво
рассмеялась и шутливо погрозила пальцем.
   - Не называй  меня  дядей,  Эльга,  -  слегка  поморщился  Бэксон.  -  Не
напоминай о моем возрасте.
   - А вам хочется все время быть молодым?
   Бэксон развел руками.
   - Это я по привычке. Больше не буду. Вы действительно  еще  не  выглядите
так, чтобы вас называть дядей. - Она  немного  повертелась  перед  зеркалом,
рассматривая себя со всех сторон, потом сняла сережки, положила их в  футляр
и протянула Бэксону.
   - Это слишком дорогой подарок, милый Бэксон, чтобы я могла его принять.
   - Пустяки, Эльга. Ты мне как дочь и потом я чувствую  себя  в  неоплатном
долгу перед моим другом.
   На глазах у Эльги показались слезы. Она закусила губу. Бэксон это заметил
и поспешил исправить невольно нанесенный ей удар  воспоминанием  о  погибшем
отце.
   - Прости меня, девочка. Я старый болтливый дурак.
   - Ничего, сейчас пройдет. - Эльга смахнула слезинку.
   - Ну, вот и хорошо, - Бэксон поднялся и обнял ее за плечи.  -  А  сережки
возьми. Ну сделай мне приятное. Прошу тебя!
   - Давайте есть пирог, -  предложила  Эльга.  -  Я  сейчас.  -  Она  стала
хлопотать у стола, принесла из кухни чашки, чайник  и  прекрасно  запеченный
большой яблочный пирог.
   - О, мой любимый! - Бэксон с удовольствием потер  руки  и  снова  сел  за
стол.
   Когда половина пирога была съедена, Бэксон откинулся на спинку  кресла  и
внимательно посмотрел Эльге в лицо.
   - Что, будет разговор? - спросила Эльга.
   - Да, я хотел бы с тобой поговорить, если ты не возражаешь.
   - Я слушаю вас.
   - Понимаешь, Эльга,  -  он  помолчал,  как  бы  собираясь  с  мыслями,  и
продолжил после небольшой паузы, - ты выросла  у  меня  на  глазах.  Я  тебя
нянчил, когда ты была вот такая, - он протянул руку  над  полом,  показывая,
какой была тогда Эльга. - Мы часто виделись и я  привязался  к  тебе  как  к
собственной дочери. Даже больше... Прости, что опять напоминаю об  отце.  Но
после его безвременной кончины у тебя нет более близкого человека, чем я.  -
Он вопросительно взглянул на нее. Эльга молчала.
   - Ты, - продолжал Бэксон, - красивая девушка. Даже очень. Если бы  я  был
моложе, эдак лет на пятнадцать, - он засмеялся. Эльга тоже улыбнулась,  -  я
бы попытался! Черт меня подери,  но  я  когда-то  был  довольно  симпатичным
парнем, и если уж что задумывал, то добивался! - он рассмеялся  и  подмигнул
правым глазом.
   Эльга прыснула от смеха.
   - Насколько я поняла, вы не делаете мне предложение?  Жаль!  А  то  бы  я
подумала.
   - Спасибо, Эльга, Мне очень приятно слышать. Я знаю, что это неправда, но
все равно приятно. Но давай будем серьезными.
   Эльга сделала напряженно-серьезное лицо, но не выдержала и снова прыснула
от смеха.
   - Ну вот, ты не даешь мне говорить.
   -  Нет!  Я  внимательно  слушаю!  -  лицо  Эльги  снова  приняло  обычное
выражение.
   - Тебе уже двадцать два года.
   - Фи, Бэксон! Напоминать женщине о возрасте!
   - Оставь, Эльга! Это тот самый возраст, когда  надо  всерьез  подумать  о
замужестве. Я был бы более спокоен за твою судьбу, если бы знал, что рядом с
тобой находится верный друг.  Мы  не  вечны.  Я  тебе  не  говорил,  но  ты,
наверное, догадываешься сама, что работа у  меня  сопряжена  с  опасностями.
Если со мною что-то случится, ты останешься совершенно одна. Это меня больше
всего беспокоит.
   Эльга положила локти на стол и, подперев  подбородок  руками,  сжатыми  в
кулаки, весело взглянула в лицо Бэксона.
   - Понимаю! Вы нашли мне жениха?!
   - Нет, не нашел, но хотел бы вместе с тобой обсудить такой вариант.
   Эльга встала, прошлась по  комнате  и,  остановившись  у  зеркала,  вновь
оглядела себя со всех сторон.
   - Дело в том, что у меня уже есть жених.
   - Кто-о? Наверное, один из этих молодых хлюстов, увивающихся за красивыми
и богатыми невестами?
   - Нет, он не молод, хотя выглядит значительно моложе своих лет.  Впрочем,
я еще не решила. Есть одно "но", которое, признаться, меня отпугивает.
   - Что же это?
   - Ну... он сильно отличается от всех моих знакомых... очень сильно...
   - Что?! Неужели негр?! Этого еще не хватало! Да ты что, Эльга?  Опомнись!
Да я его..:
   - Успокойтесь, он такой же белый, как и мы все. Дело не  в  этом.  Он  не
совсем человек. Боже, я не то говорю...
   - Эльга! Ты меня пугаешь! Как это понять "не совсем человек"?
   - Ну, в общем, он был когда-то  человеком,  потом  погиб,  и  его  память
записали на клонинг...
   "Какая удача! Просто невероятно! Это значительно упрощает дело", - Бэксон
постарался справиться с охватившим его волнением. Он уже  догадался,  о  ком
идет речь, но сделал вид, что не понимает.
   - Словом, - продолжала Эльга, - мы с ним познакомились в институте СС,  я
была его личным врачом. Он, кажется, влюбился в меня. Должна сказать, что он
очень симпатичен мне, но, как  подумаю,  что  он  клонинг...  Я  боюсь,  что
потом... вдруг он вызовет у меня отвращение?
   - Глупости, Эльга. Я догадался, о ком идет речь. Он настоящий человек  и,
я бы сказал,  в  биологическом  отношении  более  совершенен,  чем  обычный,
рожденный в муках... Это, несомненно, выдающаяся личность, и я бы  полностью
одобрил твое решение выйти за него замуж.
   - Правда? - обрадовалась Эльга.
   - Истинная правда! К тому же он  достаточно  богат,  умен  и,  я  уверен,
займет в нашем мире высокое общественное  положение.  Если  он  сделал  тебе
предложение, то  искренне  поздравляю.  Ничего  лучшего  я,  при  всем  моем
желании, тебе не мог бы предложить.
   - Ну, если вы такого о нем  мнения,  то  я,  пожалуй,  соглашусь  на  его
предложение. Кстати, он недавно мне прислал письмо. Я сейчас  его  найду.  -
Она встала и поднялась на втор