участниками событий.)
      Киллатолис имел величественный и одновременно очень человеческий
вид. Серебряные волосы и борода как-бы должны были свидетельствовать о
мудрости и рассудительной властности.
      В его свите одно из первых мест занимал адмирал Клоалотис. Он су-
мел увлечь за собой эскадру Долитониса и, ловко лавируя среди миров и
Измерений Хаоса, избежал открытого сражения. Теперь его маневрирование
собирались преподавать в главной академии пилотов Империи, как образец
высшего совершенства.
      Удивительные перемены произошли с нашими друзьями. Килеана теперь
носила стройное сильное тело женщины-воительницы, которое, как мне по-
думалось, гораздо больше подошло бы ей во время наших приключений. Яма-
нубис же выглядел, как мой ровесник, и я ловил себя на мысли, что мне
все труднее и труднее называть его "Учитель". Я так никогда и не разо-
брался в матримональных законах Империи Повелителей, но, как мне пока-
залось, отношения между Яманубисом и Килеаной скоро перерастут из дру-
жеских в более близкие.
      В отличие от них, у нас с Дилл все уже было однозначно определе-
но. И не откладывая дело в долгий ящик, мы сыграли свадьбу. По нашей
просьбе Яманубис воспользовался своей Божественной Силой и открыл Врата
Между Мирами. Через них на Подсолнечную явились Великая волшебница Ри-
далина, Горохор и Акон, ставшие свидетелями со стороны невесты.
      Огромный дракон, вначале изрядно напугавший моих родственников,
вскоре приобрел необыкновенную любовь детей, которые скатывались с его
выгнутой спины в воду. Горохор даже подумывал задержаться на гостепри-
имной Подсолнечной, где много простых открытых людей и изобилие пищи в
Южных Болотах. Правда, потом, после свадьбы, кругг все-таки увлек его в
новые странствия по Хаосу.
      В момент кульминации свадебного обряда, когда я и Дилл сомкнули
уста в долгом поцелуе, краем глаза мы увидели расплывчатый силуэт Вели-
кого Первого Бога Трисмегиста, который стоял за спиной Императора Кил-
латолиса. Странно, но кроме нас его никто больше не заметил, даже Бог
Яманубис. И еще мне показалось (хотя Дилл потом это отрицала), что гла-
за Трисмегиста как-то странно поблескивали, как будто в них стояли сле-
зы те то радости, не то печали... Возможно, моя жена права, и мне это
только померещилось.
      В пятидневных торжествах приняли участие не только наши друзья,
но и представители многих болотных кланов, которые воспользовались слу-
чаем, чтобы выразить свое уважение. Так что вскоре праздник вышел за
пределы Острова Белой Скалы и раскатился едва ли не по всему Болоту. Мы
с Дилл стали не только героями клана Острова Белой Скалы, но и самыми
уважаемыми людьми на Подсолнечной. О наших приключениях и подвигах мо-
ментально сложили легенд не меньше, чем о Потопе. Яманубис заметил, что
подсолнечникам давно пора было встряхнуться, скинуть двухсотлетнюю апа-
тию, а мы послужили для этого своеобразным катализатором.
      Когда мы на несколько минут остались одни, Император Киллатолис
сказал мне:
      - Тот, кого ты знаешь под именем Трисмегист, посетил меня и очень
многое объяснил. Я обещаю тебе, что с этого момента Империя Повелителей
сильно изменится. Многое надо начинать заново. Мне понадобится помощь
многих людей. Не только Повелителей, но людей вообще.
      - Я готов. - Ответил я. - Но не сейчас. Мне и Дилл надо немного
отдохнуть, побыть вместе. У Вас и позади, и впереди - тысячелетия, а у
нас - только короткая человеческая жизнь. Мы хотим просто пожить. Без
великих деяний и героических подвигов. Но если придет беда, мы сразу же
придем.
      Император как-то странно посмотрел на меня и произнес загадочную
фразу:
      - Когда возрождаются Первые Боги, начинается новый цикл. Навер-
ное, Рен, ты прав: нам всем надо просто пожить. Никто не знает, сколько
времени еще отпущено всем нашим мирам...
      А потом был Великий Сход всех болотных кланов. Там я по многочис-
ленным просьбам еще раз повторил свой рассказ. И тогда же предложил пе-
ресмотреть закон о поединках. Я сказал, что если мы хотим достойно
представлять свою планету в Сети ППП, то должны отказаться от дикарских
обычаев. То, что было правильно вчера, не обязательно должно быть пра-
вильным сегодня. Все меняется, и Империя Повелителей, и Болота Подсол-
нечной, и многие другие миры.
      Оказалось, что подобные идеи уже давно витали в воздухе, но не
находилось того, кто мог бы прямо и открыто высказать их. Многие поло-
жения были пересмотрены. Теперь никто уже не мог согнать с родных ост-
ровов слабые кланы. Болотники объединялись в конфедерацию свободных
кланов. Те немногие кланы, которые еще строили какие-то агрессивные
планы, были убеждены не столько логическими доводами, сколько моей
твердой волей, и, возможно, чуть-чуть магическими внушениями моей ра-
зумной Дилл. Да, и еще тремя боевыми кораблями Империи, которые после
отлета Императора Киллатолиса еще какое-то время находились на орбите
Подсолнечной. Хорошо быть сильным в этом мире!

                               * * *

      Вчера я закончил свои записи. Сейчас ночь, но мне не спится. Я
хожу по нашему дому и баюкаю нашего малыша - Яму Рил-Хамай. Наша стар-
шая дочь - Килеана Рил-Хамай, которой недавно исполнилось пять сезонов
дождей, и моя жена Дилл крепко спят. Наверное, это и есть человеческое
счастье. Теперь я - Глава Совета болотных кланов. И еще мне все чаще и
чаще приходится отвечать на просьбы горожан, горцев, лесовиков. Как-то
естественно и незаметно центр жизни Подсолнечной перемещается на Остров
Белой Скалы. Здесь даже пришлось установить большой Портал для много-
численных посетителей, просителей, послов. Множество больших и мелких
забот заставляют дни мелькать, как кадры древней допотопной кинопленки.
      На почетном месте в моем доме висит нагината, которую мне вернула
Ридалина. Все реже и реже мне удается выбраться в Болото на ночную охо-
ту с этим благородным оружием. А новое поколение болотников вновь берет
в руки винтовки и лучеметы, как их далекие предки. Увы, прогресс имеет
свои плюсы и минусы. Я предвижу, что пройдет еще несколько поколений, и
техника на Подсолнечной вновь выйдет на Допотопный уровень, не только
облегчив жизнь людей, но и возродив забытые проблемы и противоречия.
Тем не менее я жду, когда моему сыну исполнится пять лет, чтобы, со-
гласно традиции, повести его на первую охоту. И в моих руках будет не
ружье, а нагината...
      Дилл очень быстро привыкла к жизни на Болоте, и никто, кажется,
уже не помнит, что родилась она очень далеко отсюда. Она открыла боль-
ницу, где ее волшебство исцеляет самые тяжелые заболевания, перед кото-
рыми пасует даже техника Повелителей. К ней прибывают не только жители
Подсолнечной, но и многие иномиряне. И никого из болотников не удивля-
ет, что плавает она быстрее всех них, хотя не имеет перепонок на руках
и ногах. Кстати, знаете, кто ее лучшая подруга? Тика Биллан, моя когда-
то очень близкая знакомая! Теперь-то она тоже замужем. Иногда мне хо-
чется на короткое время стать Всеведущим и Вездесущим Богом, чтобы уз-
нать, о чем они шепчутся, бросая на меня хитренькие поблескивающие
взгляды.
      Во время прошлого сезона дождей, перед появлением маленького Ямы,
мы путешествовали по мирам Империи Повелителей, залетали на Кси-
Лодердолис, где полковник Ту-Го всеобщим голосованием был избран Прези-
дентом. Встречали мы и командора Чи-Ге, продолжавшего борьбу за освобо-
ждение Большого Аринрина от военной диктатуры Верховного Генералиссиму-
са, но все это истории для отдельных романов...
      Я укладываю затихшего Яму в колыбель и иду в спальню. О Боги! Как
же прекрасна моя жена. Осторожно, чтобы не потревожить ее глубокий сон,
я залезаю под одеяло. В первые месяцы я иногда просыпался оттого, что
Дилл во сне плакала, стонала, уговаривала кого-то ее пощадить. Ее пре-
следовали тяжелые воспоминания юности. Но стоило мне только раздвинуть
ее белые локоны и провести пальцем по краю маленького нежного ушка, как
она затихала, успокаивалась, прижималась ко мне и улыбалась во сне. Так
постепенно я изгнал из ее памяти пережитый в юности ужас, и теперь по-
койный сон моей жены ничто не тревожит. Да и меня больше не мучают ноч-
ные кошмары.

                               * * *

      Рассвет. Бескрайние топи. Узкая протока среди высокого тростника.
Среди корней и ила затаилась самка крокотама. Она истощена и обессиле-
на. Только что она родила пятерых малышей. Сейчас они ждут ее в гнезде,
на кочке среди зарослей. Они хотят есть, а мать не может поймать хоть
что-нибудь, чтобы самой не умереть от голода. Донные свиньи и тростни-
ковые коровы легко и непринужденно ускользают от нее, словно дразня и
издеваясь. О юрких рыбах, вообще, нечего вспоминать. Если бы полуживая
от голода мать могла заплакать, она бы заплакала. Но не собственная
жизнь волнует ее, нет. Дети умирают от истощения.
      Наверху показалась черная квадратная тень. Самка знает, что на
таких плавучих островах обязательно есть люди. Хотя бы один человек. Но
она так слаба, что не уверена, справится ли с подобной добычей. Ведь
люди сами часто охотятся на крокотамов. Тем не менее, самка трогается с
места и медленно плывет под водой, слегка шевеля лапами и хвостом. Она
изучает свою добычу и выжидает благоприятный момент для нападения. Если
она сейчас не поест и не покормит своих детей, до вечера семья не дожи-
вет. Добыча на плоту - ее последний шанс.
      Человек чувствует, что на него охотятся. Он начинает нервничать,
гребное весло в его руках дрожит. Самка крокотама понимает это, и радо-
стная надежда окрыляет ее. Она собирает последние силы и в отчаянном
рывке устремляется наверх. Ее тело до половины высовывается из воды и
обрушивается на край плота. Это все, на что способна сейчас ослабевшая
самка. Если человек будет сопротивляться, погибнет и она, и пятеро ее
малышей. Но человек, вопя от ужаса, скатывается навстречу раскрытой
пасти. Спустя несколько мгновений самка медленно погружается на дно,
унося свою добычу. Она счастлива: жизнь продолжается...


                         КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ