а с
ног до головы закутанная в темно-серую мантию с  капюшоном.  Не
успел  Трис  открыть рот, чтобы задать вопрос, как серые одежды
скользнули на пол  и  перед  ним  предстала  принцесса  Лорана,
полностью обнаженная, с лихорадочно сияющими глазами и пунцовым
румянцем на щеках.
     Длинные  волосы  девушки  были  распущены, словно накидкой
покрывая  ее  плечи  и  грудь,  но  они  не  скрывали  округлых
полушарий  юной  груди с острыми вишенками сосков, а, наоборот,
подчеркивали  их,  струясь  вокруг  слегка  вьющимися   черными
прядями.   Трис  опустил  взгляд,  чтобы  восхититься  изящными
ступнями принцессы и ее тонкими щиколотками. Медленно  поднимая
глаза,  он  любовался длинными стройными ногами девушки, плавно
переходящими  в  упругие  бедра,  которые,  в   свою   очередь,
перетекали  в  такую  тонкую  и гибкую талию, что ее, казалось,
можно было бы  обхватить  кольцом  из  указательных  и  больших
пальцев.  Ладонью  правой  руки  Лорана стыдливо прикрывала низ
живота. По  легкому  дрожанию  пальцев  было  видно,  насколько
сильно  девушка  взволнована и смущена, в каком смятении чувств
находится.
     -- Ничего не говори и не о чем  не  спрашивай,  --  слегка
охрипшим  голосом  сказала Лорана. -- Я долго думала над твоими
словами и сама этого хочу.
     Трис мягко  улыбнулся,  его  глаза  засверкали  полуденной
морской  бирюзой. Он слегка поклонился и церемонно указал рукой
на свою кровать. Лорана быстро подошла к ней и  села  на  край.
Трис  видел,  что  она  очень хочет что-то сказать, но никак не
решается. Он решил ей помочь:
     -- Ты боишься?
     -- Нет! -- Отрезала принцесса, но тут же смутилась. --  То
есть, да. У меня это будет в первый раз...
     Трис удивленно приподнял брови:
     --  Лорана, милая, я очень благодарен тебе, но все же хочу
еще раз спросить: ты уверена, что действительно этого желаешь?
     -- Да, Трис! -- Последовал твердый ответ. --  В  последнее
время со мной что-то происходит, я много думаю о разном, иногда
чего-то не понимаю... Но сейчас я поступаю так, как хочу.
     --  Хорошо, Лорана. -- Трис присел рядом и положил руки на
плечи девушке. -- Посмотри мне в глаза, любимая. Я помогу  тебе
стать счастливой.
     Принцесса  подняла  взгляд  и  увидела внимательный взгляд
бирюзовых глаз Триса, его ласковую улыбку, и внезапно ее  страх
прошел, сменившись чувством благодарности и признательности.
     --  Доверься  мне,  дорогая  Лорана, все будет хорошо, все
будет очень хорошо. -- Руки  Триса  слегка  надавили  на  плечи
девушки  и  помогли  ей  лечь на постель. -- Ты не пожалеешь...
Ложись поудобнее, закрывай глаза, слушай меня, слушайся меня...
     Слова Триса завораживали Лорану, проникая глубоко в  душу,
и тело подчинялось, словно растворяясь в тихом переливающемся и
струящемся голосе.
     --  Представь,  что  ты  лежишь  на песчаном пляже у самой
кромки воды на берегу спокойного  морского  залива.  Все  мышцы
твоего   тела   полностью   расслаблены,  глаза  закрыты.  Твое
обнаженное  тело  открыто  полуденному  солнцу,  жар   которого
смягчает  теплый  и  ласковый  ветерок. Шелест волн у твоих ног
успокаивает и завораживает, заставляя забыть обо всем на свете,
полностью отдаться на волю природы. Ветер ласково овевает  твой
живот,  грудь, шею, руки, ноги, его мягкие дуновения напоминают
прикосновения пальцев и легкие  поцелуи.  --  И  действительно,
руки  Триса  мелькали над телом девушки, словно порывы ветра, а
губы осторожно ласкали ее нежные соски и тонкую шею. И все  его
дальнейшие слова сопровождались соответствующими действиями:
     --  Постепенно  ветер  становится настойчивее, его касания
уже не  расслабляют,  но  заставляют  твое  тело  трепетать  от
сладостного  возбуждения. Знойные порывы приятно обжигают кожу,
делают ее более чувствительной,  особенно  не  шее,  на  груди,
внизу  живота,  с  внутренней  поверхности бедер. Жар проникает
сквозь кожу, разливаясь по телу теплой волной.
     Но не забывай про волны! Они все ближе и ближе подбираются
к твоим ногам, пока, наконец,  одна  из  них,  наверное,  самая
смелая,  не касается твоих ступней. Удивительно! Вода настолько
теплая, что кажется такой  же  сухой,  как  ветер,  однако  она
значительно   плотнее,   ее   прикосновения   более   сильны  и
чувствительны. Волны гладят твои ступни и щиколотки, и от  этих
ласк  вверх  по  телу  проходит  приятная  расслабляющая дрожь.
Посередине твоего тела, чуть  ниже  пупка,  она  встречается  с
жаром,  вызванным возбуждающими прикосновениями ветра, и вместе
они  сливаются  в  теплый  вихрь,   словно   маленький   вулкан
зарождается в самых сокровенных недрах твоего тела.
     А  волны  все  выше  и  выше  поднимаются  по твоим ногам,
обволакивая их своими ласками, и ты уже почти теряешь  контроль
над  своим  телом,  невольно  раздвигаешь ноги в стороны, чтобы
полностью отдаться небывалому  наслаждению.  Вот  волна  гладит
твои  колени,  вот она ласкает бедра, истомленные возбуждающими
прикосновениями ветра, вот поднимается еще выше...
     Твоя  чувственная,   жаждущая   наслаждения   плоть   сама
раскрывается  перед  нежным  приливом  волн. Но те не торопятся
проникать внутрь. Они  плещутся  у  входа,  легко  и  мимолетно
касаясь  тех  мест,  от которых по всему твоему телу расходится
упоительное блаженство. Волны дразнят тебя: ты уже хочешь более
чувствительных и сильных ласк, а они лишь  легонько  полизывает
твой  источник наслаждения, заставляя тебя тихонько постанывать
в предвкушении еще большего удовольствия. А ветер  все  сильнее
гладит   твою  грудь  и  шею,  сильными  и  быстрыми  поцелуями
возбуждает губы и соски,  и  тебе  начинает  казаться,  что  ты
взлетаешь в теплых мощных потоках...
     Жар  вулкана  в  твоем теле тем временем нарастает, словно
лава страсти, кипящая в нем, стремится ринуться навстречу воде,
ускорить ее приход. Но огонь  еще  недостаточно  силен,  он  не
может   вырваться   наружу,  и  лишь  воспламеняет  нестерпимым
желанием  каждую  частицу  твоего  тела.  Тебе   кажется,   что
исходящее от вулкана тепло вытапливает жидкость из твоего тела,
и  она  начинает  собираться внизу, увлажняя вход в твои недра,
делая его более чувствительным и жадным до ласк.
     И вот волны усиливают свой натиск. Они уже не плещутся,  а
смело  диктуют свою волю, и ты полностью раскрываешься перед их
напором. Одна волна, сильная и настойчивая, но в  то  же  время
очень  нежная  и  теплая,  врывается  внутрь  тебя. Ее не может
сдержать твоя тонкая и хрупкая преграда, волна сметает  ее,  но
ты  не  чувствуешь  никакой боли: настолько расслаблены и легки
твои недра, настолько все твои чувства  захвачены  восторгом  и
упоением.
     Начинается  самое  восхитительное!  Волна  движется внутри
тебя  взад-вперед,  причиняя  такие  сладостные  муки,  что  ты
стонешь  от  непередаваемой  радости,  и теплые, пряные поцелуи
ветра смешивается с твоим учащенным дыханием. Вулкан  бурлит  и
клокочет,  требуя  выхода,  и ты чувствуешь, как все мышцы тела
непроизвольно напрягаются, стремясь  отдалить  этот  сладостный
момент.   Ты   уже  не  владеешь  собой:  ритм  движения  волны
захватывает тебя, подчиняет, вовлекает в огненный вулкан каждую
клеточку тела.  Волна  начинает  двигаться  быстрее,  с  каждым
напором  проникая  все  глубже  и  глубже, и ты ощущаешь полное
слияние ветра, воды и вулкана и думаешь, что эта гармония  есть
самое прекрасное ощущение на свете.
     Но тут волна внутри тебя на мгновение прекращает движение,
а потом  толчками  извергает  из  себя  мощные  потоки, которые
устремляются прямо в центр вулкана. И вулкан взрывается! О-о-о!
Да-а-а! Только теперь ты узнаешь, что такое полное,  абсолютное
наслаждение.  Миллиарды  сияющих  искр  пронизывают  твое тело,
вызывая восхитительные судороги, снимающие напряжение  с  мышц.
Ты  трепещешь  от несказанного удовольствия, а жаркие вихри раз
за разом прокатываются по тебе,  заставляя  тело  извиваться  в
экстазе,  а рот издавать хриплые вскрики от невозможности иначе
выразить упоительный восторг. Эти несколько  мгновений  кажутся
тебе вечностью, наполненной негой и блаженством.
     Постепенно   жар   спадает,   вихри  успокаиваются,  и  ты
начинаешь  ощущать  во   всем   теле   приятное   утомление   и
изнеможение. Ветер долгими поцелуями увлажняет твои высохшие от
страсти  губы,  ласкает  лоб и веки. Ты засыпаешь, чтобы завтра
проснуться с воспоминаниями о сегодняшнем вечере и потом будешь
снова и снова желать испытать  подобные  ощущения,  насладиться
слиянием  с  величайшим  таинством  на  свете...  Но кто знает,
увидимся ли мы еще когда-нибудь? И кто еще сможет  помочь  тебе
обрести подобное счастье?

     * * *

     На  следующее  утро  вместе  с  полками пехотинцев столицу
покинул  командующий  армией  со  своей  юной  воспитанницей  и
слугами...

     Глава 10. Ненависть.

     Где-то  на востоке от высокобашенного Лирда, столицы Южной
Империи, среди озер и болот затерялся маленький каменный замок.
До него нельзя добраться иначе, чем по воде, и  поэтому  раз  в
день в одно и то же время из ближайшего городка туда приплывает
баржа  со съестными припасами и с последними новостями. Местные
жители знают, кто живет в замке и поэтому  стараются  на  своих
утлых  лодочках  не  проплывать  вблизи острова, да и вообще не
попадаться на глаза его многочисленной охране...
     Но однажды баржа приплыла  намного  раньше  установленного
срока.  Отряд суровых воинов под предводительством низкорослого
широкоплечего человека двумя  колоннами  сошел  по  мосткам  на
берег и построился перед воротами замка.
     --  Именем  Повелителя Горвана откройте ворота его личному
посланнику Греан-Мору! Срочное дело к бывшему Повелителю  Южной
Империи Ротли-Нору!
     Со  скрипом  раскрылись  тяжелые  дубовые створки, и отряд
прошел по внутреннему двору замка.  Греан-Мору  стража  оказала
соответствующие   его   рангу   почести  и  проводила  в  покои
отошедшего  от  управления  Империей  старого   Ротли-Нора:   в
маленькую  комнату, где постоянно топился камин для поддержания
тепла, согревающего тело  старого  человека.  Свита  посланника
осталась  стоять  во  дворе,  под недружелюбными косыми взорами
старых гвардейцев бывшего Повелителя. Да и баржа не  отчаливала
от  пристани,  свидетельствуя,  что дело Греан-Мора срочное, но
недолгое.
     -- Я, действительно, рад тебя видеть,  Греан-Мор.  Я  ведь
помню,  когда  на  празднике Первой недели весны ты, семилетний
мальчик,  своим  детским   мечом   обезглавил   трех   девушек,
приносимых в жертву Ро-Ро, богу плодородия. Я еще тогда сказал:
растет  великий  воин!  Какие  были  времена...  При моем дворе
расцветали лучшие таланты Южной  Империи.  Вот,  например,  ты,
потом этот... как же его звали... лучник Кери-Таш, и еще... маг
Толи-Покли,  затем еще... тот, кудрявый моряк... -- Говорил тем
временем  Ротли-Нор,  сидя  в  тяжелом  кресле  возле  горящего
камина. За его спиной с непроницаемыми лицами стояли два верных
телохранителя.  Напротив,  у  низкого  столика,  на стуле сидел
Греан-Мор, кивая головой в такт словам старика и стараясь найти
повод, чтобы прервать затянувшиеся воспоминания.
     Но повода все не было, и Греан-Мор воспользовался  длинной
паузой в речи старика:
     --  Я  бесконечно счастлив наслаждаться Вашей мудростью, о
великий Ротли-Нор, но я  прибыл,  потому  что  решается  судьба
Южной  Империи  и  Вашего  любимого  сына,  Повелителя Горвана.
Нельзя терять драгоценное время.
     Бывший Повелитель дернулся всем телом,  словно  с  большим
трудом отрываясь от плавного и медленного течения своих мыслей,
и переспросил:
     -- Ты говоришь, судьба решается?
     -- Да, о сильнейший и могущественнейший. Мы начали войну с
Этла-Тидой.  Нам  требуется  все, что мы можем использовать для
победы.
     -- При чем же тут я? Я уже давно передал всю власть  сыну,
и доживаю свой век в этом скромном домике.
     Греан-Мор  про  себя  усмехнулся,  услышав  о "скромности"
Ротли-Нора. Еще слишком  свежи  были  воспоминания  о  детстве,
проведенном  среди  роскоши  и  богатства дворцов Императорской
семьи Южной Империи. Сейчас, правда, старик  здорово  одряхлел.
Черная широкая мантия оставляла открытыми только седую голову и
высохшие  кисти рук, но и этого было достаточно, чтобы судить о
старческой немощности бывшего  властителя.  Его  движения  были
неуверенными,  глаза  слезились,  даже  речь  временами была не
очень внятной. Однако для страны Ротли-Нор  все  еще  продолжал
оставаться символом абсолютной власти. Старик, уже долгое время
стоящий  на  пороге  смерти,  но так и не делавший решительного
шага,  был  отцом  Повелителя  Горвана,  и  сознание  этого  не
позволяло молодому правителю наслаждаться всей полнотой власти.
     --  Мой  повелитель  просит  Вас, о господин, -- Греан-Мор
старался  говорить  как  можно  более  спокойным  голосом.   --
Передать мне тот предмет, что был некогда доставлен с Проклятых
островов.
     -- Мой сын узнал его тайну?! -- Подскочил в кресле старик,
заставив   вздрогнуть   и   Греан-Мора,  и  своих  невозмутимых
телохранителей.
     -- Мне  поручено  говорить  об  этом  только  наедине.  --
Заметив  недовольство  Ротли-Нора,  Греан-Мор развел руками. --
Таков приказ моего господина -- Повелителя Южной Империи,  и  я
не могу его нарушить.
     Старик   некоторое   время   колебался,  но  потом  сделал
повелительный жест морщинистой кистью правой руки, и его  слуги
молча скрылись за дверью.
     --  Ну,  говори  же!  --  Ротли-Нор  напряженно смотрел на
коротышку, словно ждал объявления приговора.
     -- Боюсь, что разочарую Вас, но я не могу сообщить  ничего
конкретного.  Повелитель  Горван предполагает, что это какое-то
оружие древних Этла-Нитов.  Бывший  Маг  Юнор  во  время  нашей
поездки  на  север пытался разузнать это более подробно, но нас
постигла неудача... Если бы нынешний Главный маг Южной  Империи
Толи-Покли  смог  лично  исследовать находку, может быть, тогда
нам удалось бы  отыскать  способ  обратить  это  оружие  против
северян.
     --  Ерунда!  --  Ротли-Нор  откинулся  в кресле. -- Вы зря
стараетесь! Никто  не  может  сказать  наверняка,  что  это  за
предмет.  Он  слишком  мал для того, чтобы быть каким-то мощным
оружием. С тех пор,  как  при  моем  великом  деде,  Повелителе
Шорапи,  лучший  вор  юга  проник  в  сокровищницу  Этла-Тиды и
похитил цилиндр, все маги  нашей  страны  пытались  понять  его
предназначение. Бесполезно! Никому до сих пор это не удалось, и
вам не удастся. Я не отдам тебе то, что ты просишь!
     --  Я  не  имею  ни  права, ни возможности спорить с Вами,
величайший из владык. -- Греан-Мор  был  само  смирение.  --  Я
всего  лишь  проводник желаний моего хозяина -- Вашего любимого
сына. Но могу  ли  я  от  себя  лично  попросить  Вас  хотя  бы
взглянуть  на  эту  таинственную вещь? Я пять дней добирался до
Вашего замка и все это время  думал  о  задании,  данном  Вашим
сыном. Один взгляд вполне удовлетворит мое любопытство.
     Старик  на какое-то время задумался, его взгляд неподвижно
застыл, а голова едва заметно стала покачиваться из  стороны  в
сторону.  Греан-Мору  даже  показалось,  что  Ротли-Нор заснул.
Однако тот вдруг очнулся и неожиданно громко хлопнул  два  раза
своими  высохшими ладонями. В комнату вновь вошли телохранители
и заняли места за спинкой его кресла.
     -- Хорошо. -- Медленно произнес старик. -- Смотри.
     Его правая кисть исчезла в складках черной мантии и  вновь
появилась,  сжимая  загадочный  предмет. В свете языков пламени
цилиндр тускло поблескивал алыми искорками, однако было  видно,
что  он  имеет необычный насыщенно-синий цвет. Он был как-будто
специально предназначен для человеческой руки: в локоть  длиной
и толщиной с запястье младенца.
     -- Вы все время носите его с собой? -- Удивился Греан-Мор.
     --  Да!  Мне  почему-то  кажется,  что  именно мне суждено
раскрыть его тайну. Я ношу его с тех пор, как стал  Повелителем
и не отдам никому и никогда!
     --  Могу  ли  я  набраться  смелости,  -- хрипло прошептал
Греан-Мор, -- и попросить на несколько мгновений подержать  Это
в руках? Всего на несколько мгновений...
     --  Ладно.  --  Поколебавшись,  ответил старец. -- Я помню
тебя с твоего раннего детства, мальчик. И доверяю. Но учти: мои
охранники обучены не хуже тебя!
     Дрожащая рука старика протянулась навстречу дрожащим рукам
коротышки. Греан-Мор очень медленно и  очень  осторожно  принял
цилиндр.  Он  держал  его двумя руками вертикально перед собой.
Его глаза были полуприкрыты, а губы шептали не то  молитвы,  не
то проклятия.
     --  В  твоих  руках  он похож на рукоять меча, мальчик. --
Сказал Ротли-Нор, и в то же мгновение в глубине его  слезящихся
глаз возникло пока еще неясное выражение понимания...
     --  Легендарный  Лучевой  Меч! -- Три слова, произнесенные
Греан-Мором, взорвали спокойствие и тишину  в  комнате  бывшего
правителя.  Ротли-Нор  пронзительно  заверещал  и протянул свои
руки к цилиндру. Его телохранители бросились на  коротышку,  не
понимая,  что  происходит,  а  повинуясь какому-то безотчетному
ужасу.
     Но  было  поздно!  Из  верхнего  торца  цилиндра  в  руках
Греан-Мора   вырвался   бледно-красный   луч   света  длиной  в
человеческий рост. Коротышка всего лишь один раз  провел  перед
собой древним полумифическим оружием, и разрубленные пополам на
уровне  пояса тела слуг упали между ним и Ротли-Нором. Для того
чтобы  разрезать  металлические  панцири  и  человеческие  тела
потребовалось   усилий   не   больше,   чем   для   преодоления
сопротивления воздуха.
     -- Я обманул тебя, старик. -- Твердо проговорил Греан-Мор,
глядя  в  выпученные  от  страха  и  ненависти  глаза   бывшего
Повелителя.  -- Твой сын Горван разгадал секрет Лучевого Меча и
избрал  меня  для  его  пробуждения  от  тысячелетнего  сна.  Я
действую  по  его  инструкциям. И теперь я должен выполнить еще
один его приказ: нет в Южной Империи места двум Повелителям!
     Лучевой Меч прочертил в  темной  комнате  прямую  линию  и
погас.  А  на  пол со звонким стуком упала седая голова бывшего
абсолютного  властителя   огромной   империи.   Еще   несколько
мгновений   обезглавленное   тело  старика  продолжало  стоять,
выплескивая вверх маленький фонтанчик  крови,  а  потом  и  оно
рухнуло под ноги коротышки...
     Греан-Мор открыл окно, выходящее во внутренний двор замка,
и прокричал  своим  воинам давно ожидаемый ими приказ. Раздался
звон оружия, крики и стоны умирающих слуг Ротли-Нора...
     Когда спустя некоторое время баржа с посланцем  Горвана  и
его   солдатами  отплывала  от  замка,  остров  за  кормой  был
совершенно тих и безлюден. И еще  много  десятилетий  никто  не
отваживался вступать на его землю...

     * * *

     Греан-Мор  и  его  отряд  догнали  армию  Южной Империи на
половине пути к переправе через Хадор. Широкоплечего  коротышку
хорошо  знали в армии и поэтому без промедления проводили прямо
к шатру Повелителя Горвана. Шатер был огромен  и  роскошен.  Он
полностью  соответствовал  вкусу  властителя:  обилие  красного
цвета, позолоты и огромных зверовидных солдат с копьями.
     Когда стражник у входа  увидел,  что  приближается  личный
посланник  Повелителя,  он,  словно  рыба в заросли водорослей,
проскользнул  за  расшитый  золотыми  нитями  полог.  И   почти
мгновенно  появился снова, успев распахнуть тяжелую ткань перед
коротышкой, так что тому не  пришлось  ни  останавливаться,  ни
замедлять шаг.
     Внутри шатра было светло, как днем. Около десятка офицеров
в слишком  уж  красивых,  не  пригодных  для  боя  доспехах,  с
поклонами покинули помещение. Внутри остались только Греан-Мор,
Повелитель  Горван  и  нынешний  Главный  Маг   Южной   Империи
Толи-Покли.  Коротышка  молча опустился на одно колено и слегка
склонил голову, ожидая, когда Горван заговорит с ним. Так  было
заведено  в  Южно