переправе, а
Второй полк будет отрабатывать перестроения возле  лагеря.  Да,
кстати,  и офицеры, и солдаты уже спрашивают: когда им доставят
новое оружие?
     -- Кузницы работают в полную силу. Наконечники для копий и
короткие тяжелые мечи -- гладиусы -- скоро начнут подвозить. --
Трис пожал плечами. -- Но сначала придется  отрабатывать  новые
виды   построения:  бой  клином,  бой  повернутым  строем,  бой
рассыпным  порядком.  Если   все   будет   хорошо   получаться,
тренируйтесь  с древками без наконечников и с короткими палками
вместо мечей. Завтра  уже  должны  привезти  три  сотни  щитов,
панцирей,  шлемов и древков. Выдавайте их лучшим отрядам: пусть
это будет их первой наградой за труды. А сейчас  извините  нас,
надо    ехать   дальше.   Увидимся   вечером,   на   Совете   у
Мага-Императора.
     Рон-Толион сверкнул  белозубой  улыбкой  и,  попрощавшись,
поскакал  к  своему полку. А Трис и Ремин направились дальше, к
следующей группе солдат и офицеров.  Еще  издали  они  услышали
команды:
     --  Натягивай!  Заряжай! Целься! Пуск! Натягивай! Заряжай!
Целься! Пуск!
     Ремин пригляделся: две  дюжины  человек  держали  в  руках
какие-то брусья, на одном конце которых находилось что-то вроде
маленького металлического лука с выступающим перед ним кольцом,
а другой конец чуть расширялся, чтобы его удобно было упирать в
правое  плечо.  Примерно  посередине  был виден какой-то хитрый
механизм, сбоку которого торчала длинная  рукоять,  вращающаяся
параллельно брусу, а снизу выступал маленький крючок.
     По  команде  "Натягивай"  солдаты  опускали передний конец
своего оружия на землю, вставляли в кольцо  ногу,  и  несколько
раз  поворачивали  рукоять ворота, натягивая тетиву лука до тех
пор, пока она не достигала механизма и не закреплялась  в  нем.
По  команде  "Заряжай"  они  поднимали  оружие,  причем  тетива
оставалась  натянутой,  доставали  из  сумок  короткие  толстые
стрелы  и  вставляли их в специальные пазы. По команде "Целься"
солдаты прижимали брусья к  правому  плечу  и  наводили  их  на
деревянные  щиты  с  нарисованными  яркой краской человеческими
фигурами, находящиеся  на  расстоянии  ста  шагов.  По  команде
"Пуск"  они  нажимали  указательным пальцем на крючок, и тетива
высвобождалась.    Раздавался    звук    летящих    стрел    --
"чш-ш-ш-ш-пок-пок-пок!" -- и в щит почти одновременно втыкалось
еще две дюжины снарядов. Потом все повторялось сначала.
     Командовал  солдатами  молодой офицер, ровесник Ремина. Он
стоял  справа  от  стрелявших  и  внимательно  наблюдал  за  их
действиями. Командуя: "Целься!", он поднимал правую руку вверх,
а  выкрикивая:  "Пуск!",  резко  опускал  ее.  Еще  около сотни
человек сидели на  земле  чуть  позади  стрелявших  и  негромко
переговаривались, обсуждая результаты каждого выстрела. Видимо,
они ожидали своей очереди, чтобы сменить товарищей на позиции.
     --  Из чего они стреляют? -- Задал Трису вопрос удивленный
Ремин. -- Я никогда не  видел  такого  мощного  оружия.  Стрела
летит  на  сто  шагов  по  прямой траектории! Это втрое, а то и
вчетверо дальше, чем выстрел  из  лука.  И  какая  сила  удара!
Стрелы  почти-что  насквозь  пробивают  доски  толщиной  в  мое
запястье.
     -- Это оружие -- арбалет.  Пока  арбалетов  сделано  мало.
Пружинную  сталь  для  луков  изготовить  сложно,  да и собрать
натяжной  ворот  со  спусковым  механизмом  непросто.   Поэтому
будущим  арбалетчикам  приходится  тренироваться по-очереди. Но
начать подготовку стрелков надо как можно раньше, ведь в  битве
с  южанами  на них ляжет особая задача: выбивать в рядах врагов
офицеров, пускать стрелы  в  щели,  открывшиеся  между  щитами.
Лучники  станут  стрелять навесом, осыпая врага дождем стрел, а
арбалетчики будут бить прицельно, по конкретным  целям.  Еще  у
нас   будут  большие  арбалеты,  стреляющие  большими  копьями,
которые мы установим на  боевые  колесницы,  чтобы  можно  было
быстро  перевозить  их  по  полю  боя  и  вовремя  поддерживать
стрельбой атаки пехоты.
     В этот момент молодой командир стрелков оглянулся и увидел
подъезжающих Триса и Ремина. Он крикнул:
     -- Прекратить стрельбу! Идите к мишеням, соберите болты  и
оцените свою меткость. Приготовиться следующим стрелкам!
     Отстрелявшиеся  арбалетчики и несколько присоединившихся к
ним зрителей отправились к мишеням, а  офицер  пошел  навстречу
всадникам.
     -- Трис, -- тихо спросил Ремин, -- а что такое "болт"?
     -- Так называют арбалетную стрелу.
     --   Спасибо,   а  то  мне  не  хочется  выглядеть  полным
профаном...
     Друзья спешились. Трис представил Ремину молодого  офицера
с черными глазами и небольшими щегольскими усиками:
     --  Ретор-Литли -- капитан арбалетчиков. Он был командиром
Третьей Сотни лучников  гвардии  Мага-Императора.  Крон-то-Рион
рекомендовал  его,  как  хорошего  человека, надежного офицера,
обладателя живого ума и собственного мнения по любому  вопросу.
Короче,  для  нового  рода  войск  он  подходит лучше всего. Не
сомневаюсь, что вы подружитесь.
     Ремин и Ретор-Литли крепко пожали друг другу руки. Молодой
капитан был чуть выше Ремина, но уже его в плечах. Должно быть,
ему не так уж  часто  приходилось  натягивать  лук.  Ярко-синяя
туника с серебряным шитьем, гладкий золотой обруч, охватывающий
густые  черные  локоны,  меч  в  красивых  ножнах  с украшенной
золотом и драгоценными  камнями  рукоятью  --  все  говорило  о
принадлежности  молодого  человека  к одной из богатейших семей
Этла-Тиды. Однако его дружелюбный взгляд  и  мягкая  полуулыбка
создавали приятное впечатление.
     После  нескольких  дежурных  комплиментов,  сказанных друг
другу, Ремин попросил:
     -- Могу ли я попробовать выстрелить из арбалета?
     -- Конечно! -- Ретор-Литли заулыбался. -- Мои солдаты  уже
вернулись  на  исходную  позицию,  так  что  поранить никого не
удастся.
     Ремин взял арбалет у ближайшего солдата. Оружие  оказалось
гораздо  тяжелее,  чем  ему  показалось  вначале,  но  оно было
удобным и хорошо ложилось в руки. Металлический лук и  винтовой
ворот, занимающий всю переднюю часть арбалета, уравновешивались
прикладом.  Ремин  упер  оружие  в  землю и начал крутить ручку
ворота, как это делали солдаты.
     --  Не  надо  торопиться,  крути  быстро,  но  плавно.  --
Наставлял  его Ретор-Литли. -- Хорошо! Бери болт и клади его на
полозья, потом прижми "ласточкиным хвостом", чтобы он не выпал.
Отлично! Теперь смотри: чтобы попасть в фигуру, нарисованную на
щите, нужно добиться  совмещения  мушки  на  упорном  кольце  и
прорези  прицела. Учти: стрела попадет примерно на ладонь ниже,
чем точка, в которую ты целишься! Плавно нажимай  на  спусковой
крючок. Осторожно! Сильная отдача! О-о-о... Вот это выстрел!
     Ремин целился в грудь нарисованной фигуры. Он так старался
не промахнуться,  что пропустил мимо ушей слова Ретора-Литли об
отдаче. От  непривычной  тяжести  и  от  волнения  руки  слегка
дрожали  и,  едва  лишь  мушка совпала с прорезью, Ремин дернул
спусковой крючок. Приклад больно ударил его в плечо, и в момент
выстрела арбалет дернулся вверх. Ремин непроизвольно моргнул...
И открыл глаза одновременно с  последним  удивленным  возгласом
щеголя-капитана.
     --  Великолепный выстрел! -- Громко сообщил Трис. -- Точно
в зрачок!
     Арбалетный болт попал именно в то место,  где  у  человека
находился   бы  правый  глаз.  Солдаты,  подошедшие  поближе  и
наблюдавшие, как их командир  учит  стрельбе  другого  офицера,
одобрительно   загудели.   Это,   действительно,  был  отличный
выстрел.  В  бою  человек  закрыт  щитом,  защищен   шлемом   и
доспехами,  и  только  глаза  остаются открыты. Бывалые лучники
знали, что попасть  в  глаз  врага  очень  трудно,  практически
невозможно.  Недавно  взяв в руки мощные арбалеты, они получили
такую возможность, однако еще недостаточно  метко  стреляли  из
непривычного    оружия.   Ремин   показал   пример,   достойный
подражания.
     Пожалуй,  только  Трис  и  стоявший  вплотную   к   Ремину
Ретор-Литли  понимали, что попадание было совершенно случайным.
Они переглянулись и  одновременно  подмигнули  друг  другу.  Не
стоило  расстраивать  солдат, веселящихся и радующихся удачному
выстрелу, словно дети.  Пусть  это  послужит  им  образцом  для
тренировки.  Поэтому,  когда Ремин открыл рот, чтобы сообщить о
случайном успехе, Ретор-Литли потихоньку дернул его за тунику:
     -- Ты знаешь, и я знаю. Ну и что? Ведь ты попал  в  точку?
Не все ли равно, как? Главное -- результат.
     Ремин  мог бы поспорить с некоторыми из этих высказываний,
но промолчал. Тем более, что Трис уже делал ему знаки, указывая
на коней:  дескать,  нам  пора  ехать  дальше,  а  Ретору-Литли
предоставь  самому  командовать  своими  людьми.  Ремин  так  и
поступил.
     Они двинулись к следующей  группе  солдат,  а  позади  них
вновь раздались команды молодого капитана арбалетчиков:
     --  Натягивай!  Заряжай! Целься! Пуск! Натягивай! Заряжай!
Целься! Пуск!
     Ремина же заинтересовала следующая группа людей.  Впереди,
возле  самого  рва,  окружающего  военный лагерь, обнаженные по
пояс  солдаты  с  какими-то  длинными  не-то  топорами,   не-то
копьями, яростно сражались с соломенными чучелами, привязанными
к  деревянным  столбам.  Они  то  кололи их резкими тычками, то
рубили сильными размашистыми  ударами,  то  нагибались,  словно
подцепляя  снизу  за  ноги.  Пот  блестел  на  широких спинах и
мускулистых плечах солдат. Они шумно дышали, вкладывая в  удары
всю  свою  силу. Странное оружие, позволяющее производить столь
разные упражнения, мелькало в их руках, и Ремин  никак  не  мог
разглядеть его как следует.
     --  Трис,  --  осторожно позвал он, -- боюсь, что я совсем
отстал  от  жизни.  Сегодня  я  первый   раз   увидел   солдат,
марширующих  в ногу, первый раз выстрелил из арбалета, а теперь
снова вижу бойцов с неизвестным мне оружием.
     -- Не огорчайся, Ремин! -- Улыбнулся Трис. -- Ты отстал от
жизни  всего  на  четыре  дня.  Но  зато  быстро  наверстываешь
упущенное.  Ты  одним из первых видишь алебардистов -- еще один
новый вид войск. А в руках они держат алебарды: гибрид  топора,
багра  и  копья.  Можно  назвать  это коротким толстым копьем с
длинным обоюдоострым наконечником, к месту соединения с древком
которого с одной стороны  приделано  полукруглое  лезвие,  а  с
другой  --  острый  крюк.  А можно назвать и топором на длинной
рукоятке,  с  крюком  вместо  обуха  и  с  выступающим   вперед
четырехгранным колющим наконечником.
     Это  самое  подходящее  оружие  против  армии южан. Крюком
можно зацепить врага  за  ноги  и,  повалив  на  землю,  добить
острием.  А можно захватить край щита, отогнуть его, и опять же
острием  пронзить  незащищенного  противника.  Лезвием  топора,
благодаря  длинной рукояти, многократно усиливающей силу удара,
можно разрубить врага до пояса, даже если на нем одет  панцирь.
Короче,  алебарда -- универсальное оружие, оно годится и против
конного, и против пешего.  А  когда  ты  увидишь  непробиваемый
стальной доспех солдат-алебардистов, то поймешь, почему я делаю
основную  ставку  в  битве  именно  на  этот  род  войск.  Да и
Маг-Император приказал обучить приемам  с  алебардой  в  первую
очередь своих гвардейцев.
     --  А  как  же  тяжелая  кавалерия?  -- Расстроился Ремин,
представлявший до этого именно себя главным героем сражения. --
Я думал, что мы первыми будем атаковать врага.
     -- Увы, мой друг, -- развел руками Трис, -- мы не успеваем
собрать нужное количество сильных лошадей и выковать достаточно
доспехов для них  и  для  всадников.  Кроме  того,  если  южане
образуют  стену  щитов  и  выставят  вперед  длинные  пики,  то
кавалерия не сможет атаковать их в лоб. Для того, чтобы разбить
строй врага, я готовлю арбалетчиков и алебардистов.  Копьеносцы
будут  прикрывать их щитами до самого начала атаки, чтобы южане
не догадались, с кем им предстоит иметь дело.
     -- А мы?
     -- Кавалерии же предстоит другая задача: ударить во  фланг
армии   Южной   Империи,  напугать,  деморализовать,  заставить
смешать строй. Не более того! Стоит только южанам оправиться от
первого потрясения и увидеть вашу малочисленность, они сразу же
поднимут вас на пики. Поэтому ни в коем случае кавалерии нельзя
глубоко  врезаться   в   пехотный   строй.   Ударить,   отойти,
перестроиться,   снова  ударить  --  таков  будет  ваш  главный
принцип. Со временем, когда число  всадников  возрастет,  можно
будет  говорить  о  копейном  таранном ударе. А пока, увы... --
Трис еще раз развел руками, показывая, что рад бы оказать честь
другу, но при нынешних обстоятельствах это невозможно.
     Они проехали место, где обучали алебардистов и направились
туда, где виднелись конюшни, и по полю скакали всадники.  Туда,
куда  уже  давно  всматривался  Ремин; где ждал его собственный
отряд,  новые  знакомства,  новые  заботы,  новые  ступени   на
лестнице   судьбы.   В  самых  потаенных  уголках  души  Ремина
зародилась маленькая,  но  твердая  надежда,  что  эти  ступени
приведут  его  наверх,  к  вершине  самых  смелых мечтаний -- к
прекрасной принцессе Этла-Тиды...
     В объяснениях и  разъяснениях,  приказаниях  и  указаниях,
рассказах   и   разговорах   день  пролетел,  словно  несколько
мгновений.

     * * *

     Вечером Трис и Ремин  вернулись  в  Императорский  дворец.
Маг-Император  собирал  Совет  из  всех  высших  офицеров. Пока
отряды воинов Этла-Тиды подтягивались к столице со всех  земель
и  провинций,  офицеры  уже прибывали во дворец, чтобы получить
указания,  как  по-новому   организовывать   отряды,   как   их
тренировать  и вооружать. Подобную практику предложил Трис: так
ему было  проще  объяснять  высокопоставленным  Этла-Нитам  азы
стратегии и тактики, координировать их действия.
     Ремина  же  возвращение в Этла-Тиду порадовало потому, что
он жаждал еще хотя бы раз встретить прекрасную принцессу Лорану
и, может быть, даже поговорить  с  ней.  Он  был  так  поглощен
своими мечтами, что, даже сидя на Совете, в пол-уха слушал речь
своего друга.
     А Трис тем временем говорил:
     --   Два   полка  копьеносцев  уже  тренируются  по  новой
программе в лагере за городом.  В  каждом  из  них  по  полторы
тысячи  человек.  Еще два таких же полка я предлагаю собрать из
солдат и офицеров, которые по приказу  Мага-Императора  идут  в
столицу  из  северных  провинций.  Один полк можно составить из
солдат береговой охраны. Таким образом,  у  нас  будет  семь  с
половиной тысяч обученных копьеносцев.
     Еще  два полка я думаю одеть в сплошные латы нового типа и
вооружить алебардами. Эти полки будут меньше по численности, по
тысяче  человек  каждый,  но  им  предстоит  особая  миссия  --
взломать строй армии южан. В эти полки отбирают самых сильных и
закаленных  воинов,  в  основном, гвардейцев Мага-Императора. К
сожалению, старых кузниц недостаточно, чтобы изготовить большое
количество доспехов нового образца для алебардистов, поэтому  и
приходится  пока  ограничиться только двумя тысячами. Но легкие
пехотинцы с луками и арбалетами будут  поддерживать  их  атаку,
так что в успехе я не сомневаюсь.
     Такая  же  ситуация и с тяжелой кавалерией. Мы не успеваем
изготовить  необходимое  количество  оружия  и  панцирей.   Нам
придется   встретить   врага,  имея  только  около  пяти  сотен
всадников. Но, я думаю, и  этого  будет  вполне  достаточно  на
первое время. А потом начнут работать новые кузницы.
     --  Я  не  понимаю,  командующий. -- Встал со своего места
один из  будущих  полковников  копьеносцев.  --  Основные  силы
Этла-Тиды  находятся  сейчас на южной и восточной границах. Две
армии почти по  десять  тысяч  человек.  Почему  Вы  ничего  не
говорите о них? Ведь Южная Империя выставит против нас не менее
двадцати  тысяч  воинов. Как Ваши новые полки общим числом чуть
более десяти тысяч смогут победить в битве?
     -- Ваш вопрос совершенно  справедлив.  --  Кивнул  головой
Трис. -- Все дело в том, что Вы только вчера прибыли с севера и
еще  не  видели,  как  готовятся  новые  отряды.  Завтра мы все
отправимся в военный лагерь. Там вы посмотрите и  поймете,  что
такое  полки  нового  типа. И точно так же будете готовить свои
отряды. Времени у нас мало, так  что  солдат  придется  обучать
прямо  на  марше.  Все наши силы должны собраться на плато Семи
ветров не позднее, чем через месяц. Восточная  армия  останется
прикрывать  Этла-Тиду  от  возможного  обхода  южан  или набега
восточных соседей, а наша южная армия перейдет  в  тыл  ударных
полков  нового  типа.  Из этой армии в бой пойдет только легкая
пехота, которую мы вооружим  арбалетами  и  пращами.  Остальные
солдаты  не  будут  участвовать  в  битве при выходе из Зеленой
долины. Мы не успеем обучить их, а неподготовленные воины могут
сломать строй и открыть брешь для прорыва врга.
     Слово взял Крон-то-Рион:
     --  Господа  офицеры,  нам  известно,  что  Южная  Империя
собирается направить против нас армию в тридцать тысяч человек.
Но  десанты  в  портовых  городах южан, которые высадит адмирал
Наор-ла-Патли,  заставят  Повелителя  Горвана  усилить   охрану
побережья.  Так что через Зеленую долину пройдет около двадцати
пяти тысяч. Южане же считают, что Этла-Тида выставит против них
не менее тридцати-тридцати пяти  тысяч,  то  есть,  почти  всех
воинов государства.
     На  этом  и  построен план Горвана: в одной решающей битве
полностью разгромить  всю  армию  Этла-Тиды,  и  тогда  страна,
словно  спелое  яблоко, сама упадет в его руки. Дело в том, что
южане  побеждают  прежде  всего  своим  пехотным  строем.  Наши
разведчики,  следившие за врагом во время походов Южной Империи
против стран Востока, так описывали их  манеру  боя:  пехотинцы
строятся  несколькими  огромным  прямоугольниками -- до пятисот
человек по фронту и до десяти в глубину. Они закрыты  с  головы
до  ног  деревянными  щитами  и  держат  в руках длинные пики в
полтора-два  человеческих  роста,  так  что   спереди   к   ним
невозможно приблизиться, не попав на острые наконечники. Фланги
и  промежутки  между  отрядами  прикрывают  лучники, пращники и
колесницы.
     Армии     восточных     стран,     привыкшие     сражаться
неорганизованной  лавой,  потерпели  сокрушительное  поражение.
Словно волны на утес, накатывались они на строй  южан,  и,  так
же,  как  волны,  разбивались,  оставляя убитых и раненных. Так
Южная Империя присоединила к себе три провинции.
     Пусть же нас не постигнет  их  участь!  Против  сомкнутого
строя  южан  мы  поставим  наших  алебардистов,  арбалетчиков и
копейщиков. Арбалетные болты выбьют  первые  ряды,  алебардисты
вклинятся в пролом и расширят его, копьеносцы сомнут и разорвут
построение  врага.  А  тяжелая кавалерия ударит во фланг южан и
сомнет его, сея смерть и панику.  Таков  наш  план.  Мастерству
южан  мы  противопоставим не многочисленную, но малоэффективную
армию, а небольшую, но отлично вооруженную,  хорошо  обученную,
сильную духом. Мы будем защищать свою свободу, честь и жизнь, и
мы победим захватчиков!
     Окончание   речи  Крон-то-Риона  потонуло  в  восторженных
возгласах собравшихся офицеров. А  на  глазах  Тзота-Локи  даже
показались слезинки. Он встал и произнес:
     --  Да  будет  так, как сказал Маг-Советник. Да будет так,
как  делает  командующий  Трисмегист.  Мы  победим!  --  И  уже
спокойнее Маг-Император добавил. -- А теперь прошу Вас, господа
офицеры,  проследовать  в  пиршественный  зал. Завтра же мы все
отправимся за город, в военный  лагерь,  чтобы  каждый  из  вас
запомнил  науку  командующего  Трисмегиста  и  потом передал ее
своим солдатам.

     * * *

     Пир в Императорском  дворце  закончился,  когда  на  улице
совсем    уже    стемнело.   Однако   многочисленные   масляные
светильники,  установленные  на   всех   галереях,   окружавших
внутреннюю площадь, освещали дворец дов