то мы непобедимы!
     -- Вперед! На врага!  --  Гаркнули  полторы  сотни  глоток
отборнейших воинов.
     --  Вперед!  На  южан!  --  Подхватили клич тысячи солдат,
подбадривая своих товарищей.
     Алебардисты сначала пошли быстрым  шагом,  потом  побежали
трусцой. Стена щитов и лес пик приближались. Начинало казаться,
что впереди настоящий враг, и солдаты вокруг Триса сжали зубы и
покрепче ухватили свое оружие.
     "Цвеньк-цвеньк-цвеньк", -- застучали по шлемам и по плечам
стрелы.  Это означало, что до врага осталось приблизительно сто
шагов: слабые луки Этла-Нитов посылали  стрелы  только  на  это
расстояние,  да  и  то  лишь по навесной траектории. Но по мере
приближения к щитам удары стрел  чувствовались  все  сильнее  и
сильнее.  С  двадцати  шагов  лучники  стреляли  прямо  в грудь
наступавших, и мало кто промахивался, однако  стрелы  рикошетом
отскакивали  от лат алебардистов и падали к их ногам. Трис, как
и остальные солдаты, вжал голову в плечи  и  опустил  ее  вниз.
Между  стальным  воротником кирасы и закрывшим лицо краем шлема
он видел только землю под своими ногами. Смотреть  вперед  было
нельзя  --  стрелы часто чиркали по темечку и по полям гладкого
шлема.
     Но   вот   обстрел   прекратился:   алебардисты   вплотную
приблизились  к  первому  ряду щитов и вышли из зоны поражения.
Трис  первый  проскользнул  между  нацеленными  вперед,   хищно
поблескивающими  наконечниками пик, круговым движением алебарды
отвел древки в  стороны,  крюком  зацепил  верхний  край  щита,
потянул его на себя, как-бы открывая лицо врага, и нанес резкий
прямой удар острием своего оружия.
     Справа  и слева от Триса солдаты проделали такой же прием,
отработанный на тренировках, и первая линия врага пала  им  под
ноги. Полки взорвались ликующими воплями, не в силах сдерживать
обуревающие сердца эмоции:
     -- Бей южан!
     -- Слава Этла-Тиде!
     -- Слава Магу-Императору!
     -- Слава Трисмегисту!
     За  первым  рядом  щитов  пал  второй, потом третий, потом
четвертый.  Трис  ловко  орудовал  алебардой,  являясь   как-бы
острием  металлического  клина,  рассекающего  строй деревянных
щитов. Он первый прорвал пятый  ряд,  широким  ударом  развалив
последний  преграждающий дорогу щит пополам, и повернулся лицом
к войску, подняв высоко над собой алебарду.
     -- Победа! -- Прокричал он.
     -- Победа! -- Вторили ему алебардисты, "добивая" врага.
     -- Победа. -- Тихо сказал Тзот-Локи Крон-то-Риону,  и  тот
увидел,   что  из  глаз  старого  Мага-Императора  текут  слезы
радости.
     -- А теперь, -- скомандовал Трис алебардистам, -- пройдите
назад и посмотрите на стрелы, которыми нас обстреливали.
     Солдаты возвращались на исходную  позицию  и  смотрели  на
землю.
     --   Ничего   себе!   --   Послышалось  первое  удивленное
восклицание.
     -- Вот это да! --  Последующие  слова  бывалых  солдат,  к
сожалению,  нельзя  воспроизвести  на страницах книги. Но у них
была веская причина для сквернословия: примерно  каждая  третья
стрела,  выпущенная  в  них  их  же  товарищами,  имела  острый
металлический  наконечник!  Вот  почему  Трису  пришлось  долго
уговаривать лучников. Те поначалу отказывались стрелять боевыми
стрелами  в  своих  друзей.  Первые  выстрелы  были  слабыми  и
неуверенными,  лучники  сперва  выпускали   только   деревянные
стрелы.  Потом  же,  когда  увидели, что их оружие не причиняет
никакого вреда, то буквально засыпали наступавших дождем стрел.
     Но ни один алебардист не получил даже маленькой  царапины!
Когда  об  этом узнали остальные солдаты, изумлению и ликованию
не было предела. Трису и полутора  сотням  первых  алебардистов
устроили настоящий триумф. Они шли к колеснице Мага-Императора,
сопровождаемые  такими  бурными  рукоплесканиями, восторженными
криками и восхищенными возгласами, как будто уже уничтожили всю
армию Южной Империи.
     Маг-Император обратился с речью к построенным полкам:
     -- Воины Этла-Тиды! Вы -- надежда и  опора  нашей  страны.
Наступают   печальные   дни  братоубийственной  войны  с  Южной
Империей. Только от вас будет зависеть свобода и  независимость
древней   Этла-Тиды.  Я  знаю,  что  вы  победите  заносчивого,
самоуверенного, наглого врага. Первый шаг к  нашей  победе  был
сделан,  когда  маг  и  воин  Трисмегист-Аттон-Тониан победил в
честном поединке посла южан  Греан-Мора.  Теперь  он  командует
всей   армией,  и  все  вы  видите,  как  растет  наша  сила  и
уверенность в себе. И сегодня, опять-таки благодаря ему, вы еще
на один шаг  приблизились  к  славной  победе.  Но  еще  многое
предстоит сделать.
     Поэтому говорю вам: не жалейте сил и времени! Пусть каждый
из вас  стремиться  овладеть  наукой  войны,  которой  учит вас
командующий    армией    Трисмегист-Аттон-Тониан.     Единство,
сплоченность,  выучка  --  вот  три  опоры, на которых издревле
держится государство. Мы -- наследники славы древней Этла-Тиды!
И мы должны показать, что достойно продолжаем дело предков!  Мы
побеждали раньше, победим и теперь!
     --  Мы  победим!  Мы победим! -- В едином порыве закричали
солдаты.
     -- Слава Этла-Тиде!
     -- Слава Магу-Императору!
     -- Слава Трисмегисту!
     Трис оглядел море людей, окружающее  его  и  славящее  его
имя, и впервые задумался: не слишком ли большую ответственность
принял он на себя? И вообще, что с ним происходит? Почему, как,
когда  он  из  отшельника-ученого, в одиночку ищущего истинного
знания, превратился в повелителя, распоряжающегося  судьбами  и
жизнями  тысяч  людей?  Словно  и  не  было его жизни на Земле,
словно  он  родился   тут.   Родился,   чтобы   командовать   и
побеждать...
     Эти  мысли  не  давали ему покоя и во время торжественного
возвращения Императорского кортежа  в  Этла-Тиду,  и  во  время
очередного Совета, и во время пира в его честь. Его рассеянный,
озабоченный вид приписали крайней усталости.
     Крон-то-Рион  посоветовал  Трису  пару  дней  отдохнуть от
забот, тем более что все уже двигалось по  заданному  маршруту,
люди  понимали, что нужно делать, и не было необходимости лично
контролировать  все  работы.  Трис  согласился  на  отдых:  он,
действительно,  устал, но устал не от хлопот и суеты, просто он
не привык постоянно находиться в центре всеобщего внимания, его
утомили  люди,  находящиеся  рядом  и  требующие  его  ответов,
объяснений,  приказов. Следовало побыть одному и поразмыслить о
будущем. О своем собственном будущем...

     * * *

     -- Ну что, Алина, прогуляемся  сегодня  пешком  к  океану?
Вдвоем  --  ты и я. -- Как бы невзначай спросил Трис, когда они
завтракали в своем дворце, сидя за круглым столом друг напротив
друга, и из его лукаво прищуренных глаз сверкнули веселые синие
искорки. От неожиданности девочка так и застыла  с  поднесенной
ко  рту  ложкой,  ее  изумрудные  глаза  широко  распахнулись в
надежде, что сказанные слова -- правда, а не злая шутка.
     Последнее время Трис все дни проводил в военном  лагере  и
во  дворце.  Он  возвращался  домой  очень  поздно  и бывал так
задавлен грузом забот, что едва ли обменивался с Алиной дюжиной
слов. Одно время он пытался заниматься по утрам  гимнастикой  и
даже начал обучать девочку самым простейшим боевым приемам, как
обещал  когда-то  в  таверне  "Три  разбитых  горшка". Но потом
необходимость подготовки войск заставила его уезжать все раньше
и раньше, даже завтракал  он  по  дороге,  беря  с  собой  еду,
приготовленную специально для него полусонным поваром Арконом.
     Так прошло две недели. За это время Алина успела с помощью
слуг привести  дворец в уютный жилой вид. Она настолько ловко и
умело управляла всеми делами, что слуги совершенно уверились  в
том,  что она -- дочь богатого дворянина из северных провинций.
Юная хозяйка всегда была приветлива, доброжелательна, но иногда
при необходимости и строга. Однако никто не знал, что в глубине
души девочка мечтает хоть немного побыть в одиночестве,  а  еще
лучше  --  вдвоем  с Трисом, слушая его удивительные рассказы о
Земле, о ее прошлом и настоящем, о  своей  жизни,  об  огромном
безграничном мире.
     И  вот  теперь,  словно  прочитав ее мысли, Трис предложил
прогулку. Похоже даже, что он не шутит.
     -- Я бы пошла с тобой,  куда  скажешь,  Трис.  --  Немного
подумав,   ответила  Алина.  --  Но  ты  так  редко  звал  меня
куда-нибудь... Почему это вдруг сегодня ты  соизволил  обратить
на  маленького  спасенного от смерти ребенка свое благосклонное
внимание? И каким чудом у гениальнейшего полководца  Этла-Тиды,
все дни и ночи проводящего со своим войском, появилось внезапно
свободное время?
     --  Великолепные  слова!  --  Широко улыбнулся Трис, и его
глаза  заблестели  бирюзой.  --  В  меру  смиренные,   в   меру
язвительные,  а,  главное,  совершенно  справедливые. Скажем, я
вдруг осознал свою вину перед маленьким... хотя, пожалуй, и  не
таким  уж  маленьким ребенком. Меня замучил стыд, что я надолго
бросил тебя в одиночестве  среди  непривычной  обстановки  и  я
решил взять два выходных дня, чтобы провести их вместе с милой,
очаровательной,   преданной,   скромной,  застенчивой,  доброй,
ласковой,    отзывчивой,    веселой,    временами    печальной,
язвительной, ревнивой, придирчивой...
     --  Стоп,  стоп!  --  В  притворном  ужасе замахала руками
Алина.  --  Ты  начал  награждать   меня   такими   прекрасными
эпитетами, а потом, почему-то, сменил первоначальное правильное
направление.  Лучше бы ты продолжил: "прилежной, хозяйственной,
заботливой,     внимательной,     красивой,     жизнерадостной,
восхитительной,     изумительной,    великолепной,    чудесной,
прелестной..."
     -- Довольно, Алина! -- Трис захлопал  в  ладоши,  искренне
восхищаясь  своей  юной  собеседницей.  --  Я  уже  понял,  что
говорить сама себе комплименты ты  можешь  очень  долго.  Сразу
видно,  что  ты  прочитала  книг  больше,  чем  все  девушки  в
Императорском дворце, вместе взятые.
     -- Ты уже успел познакомиться со всеми  девушками  дворца?
Тогда  конечно,  как  найти время на дочку лесоруба? -- Сделала
обиженную гримаску девочка, принимая предложенную игру.
     -- Именно потому,  что  я  достаточно  хорошо  узнал  этих
разряженных  гордых  дворянок,  -- Трис перегнулся через стол к
девочке и доверительно понизил голос, -- я и вернулся  к  тебе,
умной и очаровательной юной крестьянке. Просто мне очень нужно,
чтобы кто-то внимал моим словам, раскрыв рот от удивления. Так,
как ты сейчас, Алина.
     Девочка  стала  придумывать  достойный  ответ,  но  в этот
момент в комнату вошел  Аркон  и  поставил  на  стол  кувшин  с
яблочным  соком. Перебрасываться колкостями с Величайшим Героем
Этла-Тиды, Непобедимейшим Воином И Могущественнейшим Магом  при
слугах ей не хотелось. А именно так: с большой буквы и только в
превосходных степенях воспринимали слуги своего хозяина. Да что
там   слуги,   вся   страна   трепетала  в  восхищении  молодым
командующим сухопутными войсками. Наверное,  незамужние  дочери
дворян  и  богачей  готовы  отдать  все,  лишь  бы  Трис только
посмотрел  на  них.  А  он  сидит  тут  и  запросто  болтает  с
тринадцатилетней девчонкой. И только ей доверяет он свои тайны.
     --  Так  что,  Алина, ты согласна? -- Повторил вопрос Трис
уже совершенно серьезным тоном.
     -- Ты будешь спрашивать до тех пор, пока я  не  соглашусь?
-- Осведомилась Алина с совершенно невинным видом.
     --  Я  уже  говорил  тебе  когда-то, что не собираюсь тебя
заставлять делать что-то  против  воли.  --  Трис  придал  лицу
обиженное  выражение,  хотя  его  глаза  так  и  лучились  едва
сдерживаемым  смехом.  --  Если  ты  не  хочешь  составить  мне
компанию,  я  в грустном одиночестве, с печалью в сердце покину
дворец и побреду по пыльной дороге, с трудом  переставляя  ноги
от тяжести, лежащей на душе и потом...
     --  О,  Герой  Этла-Тиды,  не  мучайся!  --  Прервала  его
театральные  стенания  Алина.  --  Я  с  радостью  приму   твое
предложение и с удовольствием покину стены этого дворца. Дворца
огромного  и  прекрасного,  но такого скучного и пустынного без
твоего присутствия. Мы пойдем вперед, взяв друг друга за  руки,
навстречу  встающему  из-за  горизонта красному диску солнца, и
хор птичьих  голосов,  выводящих  услаждающие  слух  прекрасные
трели, будет сопровождать нас, ибо... ибо...
     Молодой  человек  и девочка несколько секунд смотрели друг
на  друга,  словно  испытывая,  кто  первый   не   выдержит   и
рассмеется.  На  этот  раз  проиграла Алина. Когда Аркон вошел,
чтобы убрать со стола посуду, его господа утирали с глаз слезы,
выступившие от хохота. Повар скорчил недовольную мину:  по  его
мнению, благородным дворянам не следовало так непосредственно и
откровенно  веселиться. Вот в доме помощника главного хранителя
казны Никар-Вазама, где он  учился  поварскому  искусству,  все
было  очень  чинно  и  солидно.  Правда,  если честно признать,
непринужденные отношения на новом месте  работы  нравились  ему
все больше и больше...
     -- А теперь серьезно, Трис. -- Вволю отсмеявшись, спросила
Алина.  -- Мне не хотелось бы, чтобы наша прогулка превратилась
в торжественное шествие, собравшее  сотни  любопытных  горожан.
Обычно,  стоит  только  тебе выехать за ворота на лошади или на
колеснице, тут же люди начинают откровенно  глазеть  на  своего
обожаемого  героя,  обсуждать  каждое твое слово, жест, взгляд.
Ты,  наверное,  к  этому  уже  привык,  а  мне  будет  тягостно
находиться  в  центре  всеобщего внимания... Может быть, если у
тебя выдался свободный день, мы проведем  его  вдвоем  в  нашем
дворце?
     -- Нет! Только прогулка и только пешком. Пешком можно идти
туда,  куда  хочешь  и  при желании остановиться в любом месте.
Лошади, а тем более колесница ограничат нашу свободу. Их нельзя
оставлять без присмотра, нужно думать не только о себе, но и  о
животных,  да  и внимание всаднику или колесничему люди уделяют
больше, чем простым пешеходам.  Так  что  я  предлагаю  идти  к
океану  своими  ногами.  Это будет долгая прогулка, может быть,
даже немного утомительная для ног, но зато прекрасная для  глаз
и  ума  и  полезная  для  мышц.  Мы  выйдем из дворца, одетые в
простую одежду. Никто нас не узнает.
     --  Ты  собираешься  использовать  для  этого  магию?   --
Заинтересовалась девочка.
     --  Ни  в коем случае. Наоборот. Я объясню тебе, как можно
находиться в центре огромного скопления людей так, чтобы  никто
не  обратил  на  тебя  внимания,  будь ты хоть трижды известен.
Просто надо раствориться. Раствориться в людях, став таким  же,
как  они,  раствориться в природе, раствориться во всем мире...
Если использовать  магию  для  маскировки,  то  можно  остаться
незамеченным простыми людьми, но вызванные в природе возмущения
сообщат   любому   мало-мальски   ученому  магу:  "Я  здесь!  Я
скрываюсь!". Вот тогда, будь уверена,  к  желающему  спрятаться
магу  немедленно отправят отряд стражи для проверки... Так что,
Алина, мы переодеваемся в наши самые скромные наряды,  спокойно
выходим из дворца и идем гулять туда, куда захотим... Согласна?
     --  Еще бы! -- Восторженно воскликнула девочка, с сияющими
глазами убегая в свои покои...

     * * *

     Вскоре они шли по Южной дороге в сторону океана,  взявшись
за   руки,  как  того  пожелала  Алина.  Светло-бежевые  туники
простого покроя без украшений  заставили  бы  любого  Этла-Нита
думать,  что  перед  ним  брат  и  сестра  --  дети зажиточного
крестьянина или ремесленника. Но на постоянно оживленной  Южной
дороге   люди   не   имели  обыкновения  разглядывать  скромных
пешеходов, идущих по обочине. Следовало смотреть  по  сторонам,
чтобы   не  столкнуться  с  повозкой,  не  попасть  под  копыта
всадника, не угодить ненароком под колесницу чиновника.
     Никем не узнанные Трис с Алиной спокойно  прошли  кварталы
дворцов  богатых Этла-Нитов и подошли к городской стене, вокруг
которой  на  расстоянии  двухсот   шагов   раскинулось   пустое
пространство,  покрытое  невысокой  травой  и разбитыми кое-где
разноцветными цветочными клумбами. Строить  что-либо  близко  к
стенам  запрещалось,  ведь  любые  строения  помогли  бы врагу,
который мог осадить столицу.
     -- Пройдем  через  город,  или  обойдем  его  снаружи?  --
Спросил у Алины Трис.
     -- В городе я была много раз с Юнией и Нарилоном, когда мы
ездили  туда  за  покупками. -- Махнула в сторону широких ворот
Этла-Тиды Алина.  --  Давай  обойдем  город  слева,  по  берегу
Ре-Тилач.  Там растет много прекрасных цветов, и я хочу нарвать
нам огромный букет.
     -- А тебе их не жалко? --  Озабоченно  посмотрел  Трис  на
свою спутницу.
     -- Кого? -- Ответила та удивленным взглядом своих огромных
зеленых глаз.
     --  Цветы,  разумеется.  Они ведь живые. Зачем их убивать,
срывая и собирая  в  букет?  Что  за  радость  ставить  в  вазу
умирающие  растения  и  два-три  дня  смотреть  на  их смерть и
медленное разложение, когда изящные лепестки  теряют  жизненные
силы,  чернеют  и  постепенно осыпаются? Не лучше ли любоваться
цветами, когда они цветут на клумбах  или  просто  на  лугах  и
вдоль  берегов  рек? Что может быть прекраснее живого цветущего
растения, раскрывающего ранним утром свои лепестки,  тянущегося
к  теплому солнцу, мечтающего посеять свои семена в плодородную
почву?
     -- Я никогда раньше не думала об этом, Трис. -- Растерянно
пробормотала Алина. -- Ты так страстно  задавал  свои  вопросы,
что  смутил меня, заставил почувствовать почти-что убийцей... И
мне теперь кажется,  что  ты  прав.  Только  что  мне  хотелось
сорвать  вон  тот  розовый  цветок  с  куста  и приколоть его к
тунике,  но  я  вдруг  представила,  что  кто-то   огромный   и
неизмеримо  высший  оторвет, допустим, мою руку, чтобы украсить
свою одежду...  Б-р-р...  Пожалуй,  я  лучше  попрошу  Норилона
разбить  во  дворе  нашего дома еще одну клумбу и посадить туда
семена цветов, а букеты больше  рвать  не  буду...  Скажи  мне,
Трис,  когда  ты сам понял, что желая украсить свою жизнь, люди
убивают цветы?
     -- Маги чувствуют очень многое. -- Грустно произнес  Трис.
--  Увы,  мир  таков,  что  нельзя  в  нем  прожить,  ничего не
уничтожая, не калеча, не разрушая. Наша одежда, пища, жилища --
убитая  природа...  Но  можно  постараться   не   убивать   без
необходимости. Начать хотя бы с цветов. Потом сделать следующие
шаги...  Посмотри,  Алина,  какая  вокруг нас красота! На Земле
такой уже не осталось.
     Они вышли на высокий скалистый берег реки Ре-Тилач, с  юга
омывающей  полуостров,  на  котором  возвышалась Этла-Тида. Под
ними медленно текущая  водная  гладь  качала  лодочки  рыбаков,
корабли   торговцев,  плоты  лесорубов.  Сверху  сквозь  чистую
прозрачную  воду  хорошо  было  видно  каменистое  дно  реки  с
растущими    вдоль   берега   длинными   водорослями.   Пологий
противоположный берег казался шахматной  доской  --  квадратики
распаханных  полей  чередовались  с  садами  плодовых деревьев.
Возделанные человеческими руками земли простирались  до  самого
горизонта.
     Трису  на мгновение почудилось, что он смотрит на огромное
полотно, написанное одним из гениальных Земных художников эпохи
Возрождения. Синее небо, белые облака, прозрачная река, зеленые
растения, маленькие крестьянские домики и фигурки людей рядом с
ними -- все казалось ему каким-то нереальным, как-будто искусно
выписанным сочными разноцветными красками, взятыми  из  палитры
великого живописца.
     Там,  где  река впадала в океан, северный берег снижался и
все  пространство  от  кромки  воды  до  Южных  Морских   ворот
Этла-Тиды  занимали  причалы,  судостроительные  верфи, склады,
дома моряков.  В  ту  сторону  и  отправились  путешественники.
Немного   погодя  Трис  показал  Алине  на  небольшой  пляж  из
нанесенного рекой белого мелкого песка:
     -- Предлагаю спуститься вниз и искупаться.
     -- Хорошо! А потом ты  покажешь  мне  н