воздел вверх руки
Ретор-Литли, -- я бы захватил столицу Южной Империи и бросил ее
к ногам Вашего Высочества!
     -- Благодарю. -- Холодно ответила Лорана. -- Но вряд-ли бы
мне доставил удовольствие  вид  города,  усыпанного  трупами  и
залитого кровью.
     --  Но ведь это война! -- Воскликнул удивленный офицер. --
Врагов надо уничтожать.
     -- Я не считаю южан своими врагами. И, мне кажется,  кроме
Вас,  никто  так  не думает. Они такие же люди, как и мы. Волею
судьбы нас разделила граница, но и  южане,  и  северяне,  да  и
жители  восточных стран хотят одного -- мира и спокойствия. Так
что мне непонятно Ваше стремление убивать ни в чем не  повинных
людей.
     Ретор-Литли  задумчиво  покачал  головой, но не смог найти
доводов, чтобы опровергнуть слова принцессы. Лорана  с  мрачным
удовольствием   наблюдала  за  смятением  заносчивого  молодого
офицера. Повисла неловкая пауза.
     --  Ваше  Высочество!  Ваше  Высочество!   --   Послышался
взволнованный  крик  Ронан,  бегущей  по  лагерю.  --  Вас ищет
Маг-Император. Он просит  Вас  незамедлительно  явиться  в  его
шатер.
     Девушка так торопилась, что раскраснелась и сбила дыхание.
Лорана   улыбнулась   ей   и   незаметно  для  своего  кавалера
подмигнула, благодаря за своевременное вмешательство. Но  Ронан
не  обратила  на  это  внимания.  Лорана  поняла, что та чем-то
серьезно встревожена, и нехорошее  предчувствие  ледяной  иглой
кольнуло  быстро  застучавшее  сердце.  Служанка подтвердила ее
опасения:
     -- Только что в лагерь прибыл капитан Готилон. Это на  его
корабле Трисмегист и Ремин уплыли на Проклятый остров. Но назад
вернулся только один капитан...

     Глава 16. Плен.

     В  корабельном  трюме  было  темно,  холодно  и сыро. Лучи
солнца, проходящие через решетчатую крышку люка, скупо освещали
внутреннее  пространство.  На  деревянном  настиле  лежали  два
человека.  Их руки и ноги были закованы в тяжелые кандалы, цепь
от которых шла к  железному  кольцу,  прочно  прикрепленному  к
шпангоуту. Один из пленников не подавал признаков жизни. Он был
одет  в  серо-синюю  одежду, на которой не видно грязи и мокрых
пятен.  Его  голова  с  высоким  лбом  и  коротко  остриженными
волосами  покоилась  на  коленях  у  другого, чью некогда белую
тунику сейчас покрывали грязь и запершаяся  кровь.  Левая  рука
второго  человека  была  кое-как  перевязана грязными тряпками.
Благородные черты лица выражали с трудом  сдерживаемую  боль  и
крайнюю   степень  отчаяния,  глаза  были  открыты  и  бездумно
устремлены в одну точку, губы беззвучно шептали то-ли  молитвы,
то-ли  проклятия.  Его длинные черные волосы веером разметались
по грязному сырому настилу, но пленника, похоже, это ничуть  не
волновало.
     Вдруг  первый человек чуть-чуть пошевелился и, не открывая
глаз, с трудом прошептал:
     -- Где я? Что происходит?
     Реакция второго пленника  была  мгновенной.  Отсутствующее
выражение   лица   сменилось  радостью,  смешанной,  правда,  с
горечью.
     -- Трис, ты жив! -- Хотел воскликнуть  он,  но  запекшиеся
губы  превратили слова в мучительный стон. -- Хвала всем Богам,
ты, наконец, очнулся.
     -- Это ты, Ремин? -- Все еще  не  открывая  глаз,  спросил
Трис.
     --  Да,  это  я.  -- Подтвердил Ремин, и его радость вновь
стерлась выражением скорби. -- Все погибло, Трис. Мы в плену  у
южан.
     -- А Алина?
     -- Алина погибла... -- Удивленно ответил Ремин. -- Ты что,
ничего не помнишь?
     --  Расскажи  мне, что произошло. -- Попросил Трис. -- Как
вы высадились на Проклятый остров без моего сигнала?
     Ремин чуть приподнялся и переполз  вбок,  чтобы  опереться
спиной  о борт судна. Теперь он мог видеть безмятежно-спокойное
лицо друга, который  по-прежнему  лежал  с  закрытыми  глазами.
Ремин начал говорить:
     --  Когда  ты  вышел  из  лодки  на берег и вошел в ворота
мертвой Этла-Тиды, мы  ждали,  что  ты  вот-вот  покажешься  на
воротной  башне и подашь сигнал причаливать к берегу. Но ты все
не появлялся, и  мы  забеспокоились.  Больше  всех  волновалась
Алина.  Ей  показалось,  что твоя голова на мгновение появилась
над парапетом и тут же исчезла. Я не буду  долго  рассказывать,
как она нас уговаривала отправиться к берегу на большой шлюпке,
какие  убедительные доводы и бесспорные аргументы приводила. Ей
удалось добиться своего. Она,  я  и  шестеро  матросов  поплыли
следом   за  тобой.  Готилон  остался  на  корабле,  чтобы  при
необходимости подвести его к берегу.
     Мы  высадились  там  же,  где  и  ты  --   неподалеку   от
развалившихся  деревянных причалов. Мы вошли в городские ворота
и остановились, осматривая разрушенные здания и  дворцы.  Вдруг
Алина   крикнула,   что  в  первую  очередь  ты  отправишься  в
Императорский дворец и, не дожидаясь  нас,  быстро  побежала  к
центру  города. Мы осторожно, озираясь и оглядываясь, двинулись
за  ней.  Проклятье,  почему  мы  не  побежали  следом  или  не
попытались ее остановить!?
     Ремин  в  сердцах  стукнул  кулаком  по  настилу, и тут же
послышался  шорох  лапок  и   испуганный   писк   потревоженных
корабельных  крыс.  Ремин  скривился  от  боли  в  левой руке и
несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание.
     -- Продолжай. -- Произнес  Трис,  и  Ремин  поразился  его
отрешенному состоянию.
     "Наверное,   --  подумал  он,  --  Трис  слишком  потрясен
происшедшим  на  острове,  чтобы  вернуться  в   реальный   мир
нормальным человеком." Тем не менее, Ремин продолжил рассказ:
     --  Мы  подошли  к  Императорскому дворцу, перелезли через
пролом в стене  и  оказались  на  внутренней  площади.  Тут  мы
остановились, не зная, где искать тебя и Алину. Внезапно мы все
почувствовали  невероятную  магическую силу, исходившую оттуда,
где должны были находиться покои Магов-Императоров.  Это  очень
трудно  описать  словами,  я не маг, да и матросы тем более, но
всех  нас  словно  окатило  волной   лишающего   разум   ужаса,
смешанного  с яростью и болью. Это длилось не более двух ударов
сердца. Сперва каждый из нас подумал, что ему  почудилось,  но,
посмотрев  на  бледные, покрытые холодным потом лица товарищей,
понял, что это чувствовали все. И еще  мы  поняли,  что  где-то
там, в самом эпицентре ужаса, находишься ты и Алина.
     Не  сговариваясь,  мы бросились вверх по главной лестнице,
миновали черный  оплавленный  коридор  и  вбежали  в  зал,  где
увидели  тебя  и  Алину.  Вернее,  наоборот:  сначала, у самого
входа, мы увидели мертвое тело девочки. Оно было  неестественно
вывернуто  и  искорежено, так что мы сразу поняли, что ни капли
жизни в нем не осталось. Это было так... ужасно...
     По перепачканному грязью лицу  Ремина  прочертили  светлые
дорожки слезы, текущие из глаз. Он опять глубоко вздохнул.
     --  Продолжай.  -- Повторил Трис, но на этот раз его голос
был более тихим и печальным.
     "Более человечным," --  сказал  бы  Ремин,  не  зная,  что
делать:  радоваться  возвращению  друга  или горевать по поводу
постигшей их потери.
     -- Потом мы увидели тебя,  лежащего  на  возвышении  возле
Зеркала Истины. -- Продолжил он. -- Ты тоже лежал без движения.
Только  на  шее  прощупывался  слабый  пульс. Совсем как тогда,
когда тебя поразил Лучевой Меч. Мы сразу поняли, что  ты  нашел
магическое  Зеркало,  но,  как  когда-то Маг-Император, не смог
справиться с его мощью. Оно убило Алину  и  поразило  тебя.  Мы
искали  Лучевой  Меч,  но  не  нашли его, только у стены в углу
обнаружили какой-то странный пушистый пепел, который рассыпался
в пыль при прикосновении. Что нам оставалось делать?  Мы  взяли
тебя и Алину и понесли на корабль.
     -- А Зеркало? -- Вопросительно шепнул Трис.
     --  Его  мы  не трогали и даже старались не смотреть в его
сторону. Мало ли что... Мы  и  так  были  слишком  потрясены  и
подавлены.   Печальным   было   наше   возвращение   на  "Синий
альбатрос". Корабль немедленно отчалил и взял курс на  материк.
Погода  ухудшилась.  Дул  сильный северный ветер, шел проливной
дождь, волны играли кораблем, как мячиком. Матросы  гребли  изо
всех  сил  все два дня, что мы добирались до Первых островов. К
счастью, катуны нам больше не  встречались.  Хотя,  как  знать.
Может  быть,  лучше было бы пойти на обед катуну, чем попасть в
руки южан.
     Когда  наш  потрепанный  бурей  корабль   с   обессилевшей
командой вошел в бухту, чтобы залатать повреждения, мы попали в
засаду.  Три  военных  галеры  южан  окружили  нас  и  взяли на
абордаж. Я пока не знаю, как они узнали о нашем плавании и  как
смогли пройти через заслоны адмирала Наора-ла-Патли, но место и
время  нападения они отгадали точно. Может быть, их маги смогли
отыскать в океане наш корабль? Но,  как  бы  то  ни  было,  они
сломили  наше  слабое  сопротивление  и  захватили  судно. Меня
рубанули мечом по левой руке и  на  какое-то  время  я  потерял
сознание  от боли. Когда я пришел в себя, все уже было кончено.
Четверо матросов были убиты, остальные или ранены или  связаны.
Ты  все  еще  не  подавал  признаков  жизни,  но тебя тотчас же
заковали в цепи. Да и меня тоже. Нас бросили в трюм  вражеского
корабля  и  теперь  везут  на юг, туда, куда еще не дошла армия
Этла-Тиды. Знаешь, кто командует  кораблями  южан?  Наш  старый
знакомый, бывший Великий Маг Юнор. Он хочет лично доставить нас
к Повелителю Горвану.
     -- Что случилось с Готилоном и командой? Где тело Алины?
     Ремин  немного  помолчал,  собираясь  с  силами,  а  потом
ответил:
     -- Мы хотели похоронить Алину на  высоком  берегу  океана,
среди  деревьев  и  цветов,  которые  она так любила, и поэтому
везли тело с собой. Но южане, захватив корабль, выбросили его в
море. Прости, Трис, я уже был закован в кандалы и никак не  мог
им  помешать.  А  Готилона  с  оставшимися  в  живых  после боя
матросами Юнор почему-то  отпустил.  Мне  кажется,  он  с  ними
отправил послание Магу-Императору, и я боюсь даже предположить,
что там может быть написано.
     --  Ничего  такого,  чего  следовало бы бояться. -- Открыл
глаза Трис. -- Все хорошо, Ремин. Все очень хорошо.
     Трис вновь опустил веки и погрузился в  небытие.  А  Ремин
неподвижно  застыл,  пораженный  словами  друга и его абсолютно
черными, без белков и радужной оболочки, глазами.
     В это время на  палубе  послышались  голоса,  крышка  люка
отошла  в  сторону,  и  по узкому трапу в трюм спустились Юнор,
незнакомый маг в синей мантии с накинутым капюшоном  и  четверо
солдат,  сразу  же  наставивших  свои копья на пленников. Ремин
попытался презрительно усмехнуться, и  это  у  него  получилось
неплохо.
     --  Как  вы  боитесь  закованных  в  цепи северян, один из
которых к тому же без сознания. -- Насмешливо  сказал  он  и  с
удовлетворением  отметил,  что  наконечники  нацеленных на него
копий чуть-чуть дрогнули.
     -- Заткнись, собака! -- Рявкнул Юнор. --  И  не  смей  мне
лгать.  Стража услышала два голоса, доносящихся из трюма, а это
значит, что твой приятель очнулся.
     -- Вам померещилось.  --  Сказал  Ремин.  --  Вы  же  сами
видите: Трис не подает признаков жизни.
     -- Это мы сейчас проверим. Кольни-ка его копьем посильнее.
-- Приказал Юнор одному из солдат.
     Тот   старательно  выполнил  распоряжение,  всадив  острый
наконечник в бедро Триса на фалангу большого пальца. Серо-синий
цвет одежды скрыл выступившую кровь,  но  было  ясно,  что  еще
немного,   и   будет   проколота   главная   артерия.  Трис  не
пошевелился.
     -- Он, действительно, ничего  не  чувствует.  --  Раздался
сиплый голос из-под капюшона мага.
     --  Ладно.  --  Нахмурился Юнор. -- Жаль, если он так и не
придет в сознание. Повелитель Горван будет очень разочарован.
     Южане выбрались из трюма на палубу и  закрыли  люк.  Ремин
прислушался  к  удаляющимся  шагам  и перевалился на бок, чтобы
дотянуться до ноги Триса и остановить кровь. Сначала он пытался
разорвать ткань на бедре, но ослабевшие руки  не  справились  с
плотным  крепким  материалом.  Тогда  он просто закатал широкую
штанину вверх и с удивлением осмотрел то место,  куда  пришелся
укол  копья.  Никакого  повреждения.  Ровная  гладкая кожа. Тут
вдруг Ремин сообразил, что его левая рука,  разрубленная  мечом
до  кости,  больше  не  болит. Ремин лихорадочно содрал грязную
повязку. Никаких следов ранения не осталось.
     -- Да что же тут происходит? -- Прошептал Ремин, глядя  на
неподвижное тело Триса.

     * * *

     --  Да  что  же  тут  происходит?  -- Хладнокровно спросил
Повелитель Горван у Главного Мага  Толи-Покли,  и  это  мрачное
злобное  спокойствие  пугало  старика  больше,  чем уже ставший
привычным  громкий  крик  правителя,  временами  переходящий  в
истерику. -- Что происходит? Почему мою столицу, высокобашенный
Лирд,  осаждает  сейчас  армия северян, а я с жалкими остатками
армии должен отсиживаться на юге, в этом  поганом  городишке...
как его называют?
     -- Теч-Тулак, мой Повелитель. -- Робко пискнул старый маг,
опасаясь взрыва гнева своего господина.
     На  самом деле, город был совсем не поганый. Он раскинулся
в удобной бухте на берегу океана в трех днях пути от  Лирда,  а
по  своей  древности  и  красоте мог поспорить с самой столицей
Южной Империи. Теч-Тулак издавна славился своими кожевенниками,
умеющими выделывать как обычные  шкуры  коров  и  овец,  так  и
экзотические  кожи  слонов,  бегемотов  и  крокодилов,  которые
привозили охотники с юга. Тут был превосходный порт, в  котором
во  время  сильных  зимних  бурь  прятались  корабли торговцев,
плававших вдоль  всего  побережья.  Тут  было  построено  много
роскошных  дворцов,  один  из которых, кстати, и занимал сейчас
Повелитель юга со своей свитой, отправив  прежнего  хозяина  --
губернатора   этой   провинции   --  в  его  летнюю  загородную
резиденцию. Поэтому Горван и Толи-Покли и сидели сейчас  вдвоем
в  блистающем  богатым  убранством  зале  для  Малых приемов за
столом,  заваленным   папирусными   свитками   с   отчетами   и
донесениями командиров.
     Горван  немного помолчал, а потом продолжил допытываться у
Главного Мага:
     -- И все-таки ответь мне,  Толи-Покли,  почему  мы  терпим
поражение за поражением?
     Старик  крепко  призадумался.  В самом деле, как объяснить
правителю страны, почему большинство  его  бывших  подданных  с
такой радостью приветствуют северян, считая их не захватчиками,
а  освободителями?  Ведь  Лирд  держится  лишь  потому, что его
защищают гвардейцы Повелителя, дворяне со  своими  слугами,  да
нанятые  на  деньги  купцов  и  ростовщиков  бандиты. А к армии
Этла-Тиды, как слышал  Толи-Покли,  вот-вот  присоединятся  два
новых  полка, сформированных из крестьян Южной Империи. Тогда у
Повелителя и у его ближайших  слуг  уже  не  останется  никаких
шансов  на  победу. По правде говоря, их и сейчас уже нет. Если
бы Маг-Император Тзот-Локи не берег  солдат,  а  бросил  их  на
штурм  столицы,  Лирд  пал  бы  в  течение нескольких часов. Но
северяне не хотят  проливать  лишнюю  кровь,  зная,  что  время
работает на них.
     От   неприятного   ответа   Главного   Мага   спас  гонец,
примчавшийся  из  порта.  На  лице  молодого  человека,   почти
мальчика,  была  написана  такая  радость, что стоящие у дверей
телохранители без промедления проводили его к господину,  давно
уже не получавшему приятных известий.
     --  В  чем дело? -- Первым спросил Горван, чтобы гонец мог
заговорить.
     -- Получилось, мой Повелитель! -- Прямо с  порога  выпалил
гонец,  с  трудом  переводя  дыхание.  --  В порт вошли корабли
Юнора.
     --  Неужели...  --  Хором  сказали  Горван  и  Толи-Покли,
привставая со стульев.
     --  Да! -- В порыве искреннего восторга выдохнул юноша. --
Юнор захватил в плен Трисмегиста и его друга!
     -- Вот это удача! --  Повернул  к  Главному  Магу  сияющее
удовлетворением   лицо  Горван,  и  старик  подумал,  что  так,
наверное, радуется шакал, издалека почуявший запах  падали.  --
Где же они?
     --  Под  усиленным конвоем пленников ведут в подвал Вашего
дворца, где находятся самые надежные тюремные  камеры,  а  Юнор
спешит к Вам, чтобы лично сообщить об успехе. А вот и он сам!
     Двери  в  зал  широко  распахнулись,  и  через  них  гордо
прошествовал Юнор с высоко поднятой головой. Подойдя  к  столу,
он встал на одно колено и стал ждать разрешения заговорить.
     --  Встань,  мой  верный  слуга. -- Произнес Горван, и его
суровое лицо с глубокими морщинами украсилось  улыбкой.  --  Ты
достоин похвалы.
     --  Благодарю, мой Повелитель. Я сделал все, чтобы поймать
Трисмегиста. Это было  трудно,  но  я  справился.  То,  что  не
удалось Греан-Мору и Братьям Полнолуния, получилось у меня.
     --  Но  нашел-то  корабль  не ты, а мой лучший ученик, маг
Глотит. -- Осадил Юнора Главный Маг. -- Именно он привел тебя в
нужную бухту, а справиться со смертельно уставшей командой и  с
бесчувственным телом Трисмегиста не составило особого труда.
     Юнор   яростно   сверкнул   глазами,   но  воздержался  от
комментариев.
     -- Мой Повелитель, -- обратился Толи-Покли к  Горвану,  --
Глотит  только  что  послал  мне мысленное сообщение о том, как
проходила охота за кораблем Трисмегиста, и Юнор в нем  выглядит
не  лучшим  образом.  Во  время  поисков  он  пил крепкое вино,
развлекался с взятыми в плавание  портовыми  шлюхами,  всячески
мешал  моему  ученику  глупейшими  советами. Он отпустил на все
четыре стороны корабль,  на  котором  плыл  Трисмегист,  и  его
команду.  Более  того, Юнор передал капитану судна послание для
Мага-Императора, что, как я помню, не входило в его полномочия.
Мой ученик сейчас находится возле пленников и  обеспечивает  их
охрану. А Юнор даже не удосужился убедиться, что они помещены в
надежные камеры.
     --  Так  ли  это?  --  Грозно  сдвинул брови Горван, а его
глаза, вперившиеся  в  быстро  потерявшего  свою  спесь  Юнора,
налились яростью.
     -- Все зависит от точки зрения... -- Начал лепетать бывший
маг.
     -- Что ты написал в письме?
     --  Только  то,  что  Вы,  мой  Повелитель,  говорили мне,
отправляя на охоту.  Я  известил  Мага-Императора  о  том,  что
командующий  армией  Трисмегист и командующий кавалерией Реасон
захвачены  в  плен.  Требовал,  чтобы  боевые   действия   были
немедленно  прекращены,  а войска северян отведены за Хадор. --
Юнор являл собой образец невинности и подобострастия.
     -- Ты -- болван и тупица. Прочь с моих глаз. Сиди  и  жди,
пока  снова  не  позову. -- Грубо рыкнул на него Повелитель. --
Сначала Трисмегист лишил тебя магии, а потом ты сам лишил  себя
остатков разума. Прочь!
     Юнор  опрометью  выскочил  за  дверь.  Горван повернулся к
Толи-Покли.  Тот  сидел  с  полузакрытыми  глазами   и   слегка
покачивался,  как  будто  в  трансе.  Повелитель  знал, что это
означает: старый маг принимал  мысленное  послание  от  другого
мага.  Поэтому  он  не  стал  немедленно  обращаться  к  нему с
вопросом, а терпеливо ждал, пристально всматриваясь в  высохшее
лицо  старика  с  жидкой  седой бороденкой. Наконец, Толи-Покли
очнулся и осмысленно посмотрел на Горвана.
     -- Все замечательно.  --  Сообщил  он.  --  Трисмегиста  и
Реасона  поместили  в  разные  камеры  и  надежно  приковали  к
каменным стенам. Когда последний замок на цепях Трисмегиста был
закрыт,  он  пришел  в  себя.  Трисмегист  ничего  не   помнит!
Спрашивает, что произошло с тех пор, как он ступил на Проклятый
остров. Как ранее предполагал Глотит, он полностью лишился всей
своей  магической  силы  и вдобавок где-то потерял Лучевой Меч.
Так что теперь он полностью в Вашей власти.
     -- Жаль,  что  Лучевой  Меч  опять  потерян.  --  Вздохнул
Горван.  -- Он бы нам сейчас пригодился. Но и без него мы имеем
то,  что  сделает  Тзота-Локи  уступчивее.   Ты   уверен,   что
Маг-Император хотел сделать Трисмегиста своим преемником?
     --   Так   докладывал   наш  соглядатай,  подчиненный  мне
посредством сильного закля