боялся  отбивать  удары своим мечом в полную силу. Дерево могло
не выдержать, а уж обсидиановые зубцы  наверняка  бы  вылетели.
Поэтому  он  предпочитал  уходить  с  линии  атаки,  постепенно
отступая назад, и лишь изредка  тыльной  стороной  своего  меча
парировал выпады, направленные в ноги и в голову.
     Внезапно  напор Греан-Мора иссяк, и он отскочил назад, так
что теперь противников разделила дистанция в пять-шесть  шагов.
Этла-Ниты   шумно   выдохнули   воздух,  а  некоторые  радостно
зааплодировали.  Однако  офицеры  и  люди,   знающие   толк   в
фехтовании,  понимали,  что  только сейчас и начнется серьезный
поединок двух великих бойцов.
     Понимали это и Трис с Греан-Мором.  Каждый  из  них  перед
боем  немного недооценил соперника, однако теперь им было ясно,
что встретились воины, равные по силе и по мастерству.
     "Или, скорее, почти равные." --  Подумал  про  себя  Трис,
который   уже   нащупал   слабину   в  великолепной  подготовке
Греан-Мора. Все-таки многовековая наука убийства себе подобных,
самая жестокая  наука,  созданная  людьми  Земли,  превосходила
неординарные  способности  коротышки.  А Трис не только выделил
квинтэссенцию искусства смерти, но и овладел ею в полной мере.
     Однако Греан-Мор, до сих пор  не  ведающий  поражений,  не
знал  всей  правды  о  своем  противнике,  и  не  ожидал особой
опасности. Что с того, если его первый напор отбит?  Такое  уже
случалось,   правда,   очень  редко,  но  после  второй  атаки,
завершающейся особым тайным приемом, до сих пор  никто  из  его
врагов не оставался в живых. И Греан-Мор бросился вперед...
     Дальше  события  происходили  настолько  быстро,  что лишь
немногие Этла-Ниты смогли рассмотреть движения бойцов, да и  то
описания  мелких деталей в их рассказах часто не совпадали, что
стало  предметом   многочисленных   обсуждений   и   споров   в
последующее время.
     Когда  невысокий южанин еще более сжался и на полусогнутых
ногах ринулся к Трису, тот резко присел  и  перекатился  вперед
через  левое  плечо, одновременно вращая над собой меч, так что
казалось,  будто  Трис  всем  своим  телом   ввинчивается   под
коротышку.  При  этом  белый  меч  просвистел над его головой в
каких-то  нескольких  миллиметрах.  Черный   же   меч   сначала
прочертил  глубокую кровавую полосу поперек бедер Греан-Мора, а
потом резким вспарывающим движением снизу вверх пробороздил его
живот и грудь.
     Вскочив после кувырка на ноги, Трис отпрянул в  сторону  и
осмотрел  противника.  Греан-Мор  все  еще  стоял  на  ногах, с
глубоким изумлением смотря на  текущую  из  рваных  ран  кровь.
Кто-то  на  площади  восторженно  завизжал.  Великий  Маг  Юнор
вскочил на ноги, но хрустальный шар  на  его  посохе  оставался
молочно-белым. Да и так все понимали, что никакой магии молодой
воин  не  использовал,  а  продемонстрировал  боевое  искусство
такого высочайшего уровня, которое  было  просто  неизвестно  в
Этла-Тиде.  Спустя  несколько  ударов сердца Греан-Мор упол без
сознания.
     Трис внутренне ликовал. Во-первых, он правильно  рассчитал
свою   тактику:   коротышка   Греан-Мор   побеждал  всех  своих
противников благодаря тому, что самые смертельные  свои  приемы
проводил  с низкой позиции против нижней части тела воинов. Все
остальные верхние удары наносились для отвода глаз, для обмана,
чтобы заставить  врага  поднять  оружие  и  открыться.  Человек
нормального  роста,  к  тому же обученный фехтованию по древним
методам Этла-Нитов, никогда не смог бы отразить  коронный  удар
Греан-Мора снизу. Но и карлик не ожидал того, что превосходящий
его  по  росту  человек  будет  атаковать  из еще более низкого
положения, фактически лежа  на  земле.  В  этом  и  заключалось
слабое место его боевого искусства.
     Во-вторых,  Трис  был  рад  тому,  что  ему все же удалось
нанести  Греан-Мору  очень  серьезные  и  болезненные,  но   не
смертельные  раны.  Он  не хотел убивать своего противника и, в
общем-то, не желал ему зла.  Даже  наоборот,  он  был  искренне
восхищен   фехтовальным   умением   южанина,   и   при   других
обстоятельствах они могли бы стать хорошими приятелями.
     Поэтому Трис  поднял  вверх  черный  меч  Крон-то-Риона  с
обсидиановыми зубьями, окрашенными кровью поверженного южанина,
и прокричал:
     -- Поединок окончен!
     --  Честная  победа! -- Подтвердил Крон-то-Рион, выходя на
центр арены и поднимая высоко над головой  посох  с  прозрачной
хрустальной сферой.
     Радостные крики Этла-Нитов вторили ему:
     -- Победа!
     -- Слава Трисмегисту!
     -- Слава Этла-Тиде!
     По  знаку Мага-Императора вновь затрубили трубы, но уже не
печально, а торжествующе.
     Герольд Тзота-Локи объявил:
     -- Поединок чести  между  Первым  помощником  посла  Южной
Империи       Греан-Мором      и      дворянином      Этла-Тиды
Трисмегистом-Аттоном-Тонианом  завершился  победой  последнего.
Пусть победитель скажет, как поступить с телом его врага.
     Люди напряженно замерли, ожидая ответа Триса, и в звенящей
тишине он произнес:
     -- Мы не враги! Лишь нелепый случай привел нас к поединку.
При помощи хорошего медика-мага уважаемый мною Греан-Мор менее,
чем через  месяц  восстановит  свои  силы.  И  пусть  на алтарь
Бога-Спасителя сегодня положат  не  человека,  а  самую  лучшую
овцу!
     -- Да будет так! -- Провозгласил улыбающийся Тзот-Локи. --
Войди  же  в  мой  дворец, Трисмегист-победитель, чтобы принять
участие в праздничном пире,  и  пусть  вместе  с  тобой  придут
друзья,   которых  ты  позовешь.  Вы  же,  граждане  Этла-Тиды,
чествуйте героя, ибо его победа  показала  силу  и  мощь  нашей
страны    заносчивым    послам   Южной   Империи.   --   Взгляд
Мага-Императора  обратился  на  Великого  Мага  Юнора.   --   Я
предупреждал,  что  ваша  злоба обратиться против вас же, и вот
подтверждение моих слов! -- Гневным жестом Тзот-Локи указал  на
бесчувственное   тело   Греан-Мора,   которое  южане  осторожно
переносили на колесницу Юнора.
     Стена    прямоугольных    щитов     раздвинулась     перед
Крон-то-Рионом  и  Трисом,  и Этла-Ниты расступились, пропуская
Мага-Советника и  героя-победителя.  Трис  шел  через  ликующее
людское  море,  высматривая  Алину, Ремина и его родственников.
Крон-то-Рион что-то говорил ему, однако Трис не мог  расслышать
слов, заглушаемых приветственными возгласами.
     Ремин  же  тем  временем  все  еще  продолжал стоять возле
палатки, не имея возможности пробиться через плотное  скопление
людей. Он уже собирался пробежать по арене, чтобы сзади догнать
удаляющегося друга, но вдруг какое-то шестое чувство подсказало
ему  посмотреть  на  Посла  Южной Империи. И из всех Этла-Нитов
лишь один Ремин увидел,  как  Стоящий  на  колеснице  Маг  Юнор
вытянул магический посох в направлении Триса и проревел:
     -- Умри, проклятый демон! Смерть тебе!
     Хрустальный  шар  засиял  ослепительным багровым цветом и,
сорвавшись с посоха, полетел в спину Триса.
     -- Трис, обернись! --  Закричал  Ремин,  но  гомон  многих
людей  поглотил  его  предупреждение.  Никто не обернулся. Даже
солдаты  из  оцепления  неотрывно  смотрели  вслед  победителю.
Поэтому,  когда волшебный шар пролетал мимо, Ремин подпрыгнул и
схватил  багровый  смертоносный  снаряд.  Оглушительный  грохот
ударил  его  по  барабанным  перепонкам, а вспыхнувший кровавым
пламенем огонь ослепил глаза. И Ремин провалился в небытие...
     Привлеченные шумом и  ярким  светом  Трис  и  Крон-то-Рион
одновременно   обернулись.   Старый   маг   первый  понял,  что
случилось. Он бросился назад, к лежащему без  сознания  Ремину,
на  ходу  бормоча  защитные  заклинания.  Трис поспешил следом.
Теперь  и  остальные  люди  осознали  происшедшее.  Осознали  и
ужаснулись. Ужаснулись и вознегодовали.
     --  Смерть  предателю!  -- Послышался сначала один крик, а
потом и другие голоса подхватили этот призыв.
     Хаос воцарился  на  Храмовой  площади.  Герольды  напрасно
дулив  свои  трубы,  Тзот-Локи  оживленно  говорил что-то своим
советникам, принцесса Лорана со слезами  на  глазах  пристально
смотрела  на Крон-то-Риона, хлопотавшего у тела Ремина. Но Трис
не видел ничего вокруг. Он решительно  шел  прямо  к  колеснице
Посла Южной Империи, и люди молча расступались перед ним.
     Воины-южане   построились   в  ряд,  закрывшись  щитами  и
выставив вперед копья. Но  против  них  Трис  ничего  не  имел.
Остановившись  в  десяти  шагах  перед роскошной колесницей, он
посмотрел прямо в глаза Мага Юнора. Сначала Трис прочел  в  них
презрение к себе и досаду, что снаряд поразил не ту цель. Когда
же  он  холодным  клинком своей ярости ударил по врагу, на лице
Юнора быстро сменилась целая гамма чувств: презрение перешло  в
удивление,  удивление  --  в  страх, страх перерос в панический
ужас.
     Этла-Ниты, находящиеся рядом и до  того  гневными  криками
выражавшие   свое   возмущение,  настороженно  притихли.  Между
молодым воином  в  необычной  одежде  и  стоящим  на  колеснице
пожилым магом явно происходило что-то значительное, недоступное
обычному человеческому восприятию.
     --  Так  ты  еще  и  маг?  --  Воскликнул Юнор, не в силах
оторваться от свинцово-серых, буравящих его мозг глаз.  --  Кто
же ты?! Прошу тебя, пощади! Нет! Не-е-е-е-ет!
     Крик  Посла  Южной Империи превратился в жалобное блеяние.
Величественный маг, прежде исполненный высокомерного презрения,
превратился в мерзкое, хнычущее создание. Он тяжело повалился в
свое кресло и попытался закрыть  лицо  рукавами  мантии,  но  и
сквозь  сжатые  веки  ему  продолжали  видеться  ужасные глаза.
Мощнейшие магические силы, витавшие  над  ним,  казались  почти
осязаемыми.  И  люди  на площади со смешанным чувством страха и
удовлетворения следили за свершающимся наказанием.
     -- Я лишаю тебя твоей магии, подлец!  --  Прозвенел  голос
Триса. -- Ты недостоин ее.
     По  телу  Посла  Юнора,  теперь уже бывшего Великого Мага,
прошла судорога, и он застыл, сидя в своем кресле и глядя перед
собой опустошенными, ничего не выражающими глазами.
     И тогда герольд Тзота-Локи объявил:
     -- Мага-Императора Этла-Тиды повелевает  посольству  Южной
Империи  немедленно  покинуть  наш  город  и нашу страну. Посол
Юнор, передай Повелителю Горвану, что древняя мощь  и  истинное
служение  Богу-Спасителю делают Этла-Тиду непобедимой. Пусть он
даже и не думает о возможности  покорить  нас  и  нашу  страну.
Свадьбы Горвана и принцессы Лоранон-Локи-Неи не будет!
     Юнор  на  удивление быстро оправился от удара, нанесенного
Трисом. Наверное, черная злоба так сильна была  в  его  сердце,
что он нашел в себе силы встать и хриплым голосом прокаркать:
     --   Повелитель   Горван   и  Южная  Империя  отомстят  за
посрамление  их  послов.  Мы  всего  лишь  слабые  слуги  более
могучего  властителя, и, победив нас, вы ничего не доказали. Не
далее, чем через полгода  наш  владыка  будет  сидеть  в  твоем
троне,  Тзот-Локи.  А  все  вы,  жалкие  людишки, -- Юнор обвел
пылающим  ненавистью  взглядом  площадь,  --   станете   рабами
Повелителя Мира Горвана...
     Дальнейшие его слова заглушили негодующие крики горожан.
     --  Убирайся  вон отсюда! -- Раздался голос Крон-то-Риона,
который уже уложил на носилки тело Ремина,  и  приказал  слугам
отнести  его  во дворец. Трис шел рядом, положив правую руку на
грудь друга; Юнор, словно змея с вырванными ядовитыми  клыками,
стал  ему безразличен. Когда носилки скрылись в воротах дворца,
принцесса Лорана со своей свитой покинула Императорский балкон.
     --  Стража!  --  Отдал   приказ   Тзот-Локи.   --   Увести
посольство!
     Гвардейцы     Этла-Тиды    окружили    колесницу    Юнора,
продолжавшего  брызгать  слюной  и  извергать  потоки   грязной
ругани,   и,   стегая   коней,  погнали  ее  прочь  с  площади.
Воины-южане  даже  не   пытались   сопротивляться,   совершенно
потрясенные случившимся с их господином.
     Этла-Ниты  провожали  удаляющуюся  процессию  насмешливыми
криками и улюлюканьем. Даже солидные отцы благородных семейств,
словно расшалившиеся мальчишки, свистели, засунув в рот пальцы,
а их чинные жены делали руками не вполне приличные жесты.
     Но когда южане скрылись из вида, заунывный вой  сигнальных
труб   разнесся   над  людьми,  словно  ледяным  душем  остужая
разгоряченные тела и призывая к спокойствию умы и сердца.
     -- Граждане Этла-Тиды! -- Обратился к людям Маг-Император,
и все замолчали, внимая его словам. -- Видят Боги, мы не хотели
нарушать мир и равновесие, установившиеся между нашей страной и
Южной  Империи.  Но  наглые  и  заносчивые  южане,  похоже,  не
успокоятся,   не   развязав  кровопролитную,  братоубийственную
войну.
     Но мы не покоримся!  Все  вы  видели,  что  боевой  дух  и
магические  силы  не  оставили  Этла-Тиду,  воплотившись в лице
благородного Трисмегиста-Аттона-Тониана. И это еще не  все  его
таланты!   С   сегодняшнего  дня  я  передаю  ему  командование
сухопутными силами нашей  страны.  Он  приведет  нашу  армию  к
победе в войне с южанами!
     Ликующие  крики  прервали  речь  Мага-Императора.  И в это
время подошедший сзади Крон-то-Рион  что-то  тихо  сказал  ему,
отчего   лицо   Тзота-Локи  озарилось  счастливой  улыбкой.  Он
продолжил говорить:
     -- Маг-Советник Крон-то-Рион только что сообщил  мне,  что
жизнь  храброго  Реасон-Миновар-Медона,  своим телом закрывшего
благородного Трисмегиста, находится вне опасности. Маг-Советник
будет неотлучно находиться у постели  раненного,  и  утверждает
что  через несколько дней тот уже окончательно поправиться. Все
вы сможете тогда лично выразить ему благодарность и  восхищение
его мужественным поступком.
     Поэтому прошу вас, граждане, спокойно расходиться по своим
домам,  и  вспоминать  сегодняшний день, как день благородных и
смелых молодых  Этла-Нитов.  Вскоре  от  всех  вас  потребуется
подобное мужество и решительность...
     Звуки   труб   сопроводили   уход  Мага-Императора  и  его
советников с балкона. Но еще долго, почти до самой темноты,  не
уходили    с    площади   люди,   обсуждая   слова,   сказанные
Магом-Императором.   И   каждое   пятое   слово,   произносимое
собравшимися, было словом "война"...

     Глава 7. Ремин.

     Ремин  с  трудом  открыл  глаза. Они еще продолжали болеть
после нестерпимо-яркой вспышки магического пламени.  И  в  ушах
все  еще  раздавались  раскаты  взрыва хрустального шара. Ремин
отчетливо помнил, как мир  завертелся  вокруг  него  в  бешеном
хороводе  и  словно  в бездонную черную воронку вытянул из тела
сознание. Дальше воспоминания обрывались. И сейчас  он  пытался
понять,  оказался  ли  его  дух  в загробном мире, или каким-то
чудом вновь вернулся в мир живых.
     Сфокусировав взгляд, Ремин разглядел  высокий  потолок  из
струганных  досок.  Немного  повернув голову, он увидел гладкие
каменные стены, до половины задрапированные собранной складками
тканью приятного зеленого цвета, а  потом  в  его  поле  зрения
возникло  взволнованное  лицо  прекрасной  девушки.  Ремин чуть
снова не потерял сознание. Около его постели  стояла  принцесса
Этла-Тиды!
     --  Он пришел в себя! -- Сообщила Лорана кому-то, стоящему
позади изголовья кровати. -- Иди и передай  это  моему  отцу  и
Крон-то-Риону.
     -- Где я? -- Прошептал Ремин.
     --  Во  дворце,  конечно.  Вы  разве ничего не помните? --
Спросила принцесса, садясь на стул рядом с Ремином.
     -- Я помню, как Юнор  выпустил  красный  шар,  помню,  как
кричал,  стараясь предупредить об опасности, но никто не слышал
меня, и пришлось самому ловить эту штуку.  Больше  я  не  помню
ничего.
     --   Вы  так  спокойно  говорите:  "пришлось  ловить"!  --
Воскликнула девушка, и ее глаза восхищенно  раскрылись.  --  Вы
что, никогда не слышали о молнии Кир-Потчли?
     --  Может и слышал когда-то, но не запомнил. Меня готовили
к воинской службе, а не к  магическим  наукам.  Так  что  же  я
поймал?
     --  Молния  Кир-Потчли  --  самое  мощное,  самое  великое
магическое оружие. Сильнее его, говорят,  когда-то  был  только
Лучевой  Меч...  ну,  это не важно. В общем, то, что ты остался
жив, это просто чудо. Если бы прошло еще  несколько  мгновений,
молния  набрала  бы  полную  силу и тогда ее невозможно было бы
остановить. А Вы разрядили ее на себя! Когда  Вас  принесли  во
дворец,  Ваша  кожа была вся красная, как после сильного ожога.
Мой отец, Крон-то-Рион  и  этот  выскочка  Трисмегист,  --  при
упоминании   последнего  имени  по  лицу  Лораны  легкой  тенью
промелькнуло смутное отражение каких-то мечтаний,  незамеченное
Ремином, -- закрылись втроем в этой комнате и не выходили почти
пять  часов.  Даже  меня не пустили! А Крон-то-Рион потом сидел
около Вас целые сутки! Да и потом постоянно приходил  проверять
Ваше состояние.
     -- Сутки? -- Переспросил Ремин. -- Сколько же я тут лежу?
     -- Четверо суток. Сейчас как раз вечер четвертого дня.
     Ремин  удивленно  поднял  брови.  И  только  потом решился
спросить:
     -- А Вы, Ваше Высочество, почему Вы сами посетили меня?
     -- Посетила?  --  Переспросила  девушка.  --  Я,  господин
Реасон-Миновар-Медон, почти все это время сижу около Вас.
     -- Но почему? Это слишком большая честь для меня!
     --  Ну, положим, для меня не менее лестно выхаживать героя
Этла-Тиды. Кроме того,  дворец  почти  пустой,  все  уехали  из
города.  И  отец,  и  его  советники,  и  генералы,  и  этот...
Трисмегист. -- Принцесса состроила  торжественную  гримасу.  --
Страна готовится к войне!
     --  Куда они поехали? -- От волнения Ремин чуть не вскочил
с кровати. Но тонкие руки  девушки  легли  ему  на  плечи  и  с
неожиданной силой вернули в горизонтальное положение.
     --  Лежите,  господин  Реасон-Миновар-Медон,  это днем они
уезжают на Южную дорогу, осматривают укрепления и строят планы.
Вечером все возвращаются во дворец.  А  когда  узнают,  что  Вы
очнулись,  уж  будьте  спокойны,  эта комната будет мала, чтобы
вместить всех желающих поприветствовать героя!
     -- Ну, какой же я герой? -- Ремин усмехнулся. -- Вот  Трис
-- это герой!
     -- Трис? Это кто такой?
     --  Это  Трисмегист-Аттон-Тониан,  Ваше Высочество. Я имею
честь считать себя его другом, и поэтому называю просто Трис.
     -- Удивительно, что у этого Трисмегиста  есть  друзья!  --
Заявила  девушка.  --  Мне он показался нахальным самодовольным
выскочкой, с довольно пошлыми шутками и  непомерной  гордостью.
Сейчас  все  крутятся  вокруг  него,  словно он -- единственная
надежда Этла-Тиды. Мне это не нравится! И, между прочим, именно
поэтому я здесь,  с  Вами,  господин  Реасон-Миновар-Медон,  со
скромным, но не менее героическим человеком.
     --  Вы  плохо  знаете  Триса!  -- Горячо принялся защищать
друга Ремин, весьма польщенный словами принцессы. --  Поверьте,
он  вовсе  не  хотел  Вас обидеть или оскорбить. Просто жизнь в
далеких  северных  провинциях  накладывает  на   людей   особый
отпечаток, и уж, конечно, не способствует знанию правил этикета
Императорского  двора.  Трис -- необыкновенный человек. Если бы
Вы знали, сколько приключений мы уже вместе прошли. Мы  знакомы
чуть  больше  недели,  а  мне кажется, что он мой друг с самого
раннего детства!
     -- С трудом верится. Мне все  время  кажется,  что  Вашего
друга  окружает  какая-то тайна. -- Глаза принцессы мечтательно
затуманились. -- Похоже, отец и Крон-то-Рион что-то скрывают от
меня... Но я все равно узнаю правду  об  этом  человеке.  Может
быть,  и  Вы, господин Реасон-Миновар-Медон, знаете кое-что, но
не хотите мне это рассказать?
     --  Нет,  Ваше   Высочество!   --   Запротестовал   Ремин,
восхищенно  и  преданно глядя на девушку. -- Я никогда и ничего
не стал бы скрывать от Вас. И прошу, Ваше Высочество, называйте
меня просто Ремином. Я не привык все время слышать свое  полное
имя.
     --  Хорошо  Ремин,  но  только  при одном условии: ты тоже
будешь звать ме