овые  приемы  своей
борьбы?
     --  Сначала  искупаемся,  а  потом  будет  видно. Догоняй,
Алина! -- Трис побежал вперед, на ходу снимая тунику. Позади он
слышал топот  маленьких  резвых  ног  девочки  и  ее  учащенное
дыхание.  Не  останавливаясь  они влетели в теплую воду, подняв
тучу брызг на мелководье.  Когда  Трис  вынырнул  и  обернулся,
чтобы   посмотреть,   где  Алина,  он  словно  при  замедленном
просмотре видеопленки увидел, как рядом с ним из  воды  сначала
появляется  счастливое  лицо  девочки,  потом  показываются  ее
плечи, грудь, живот... Как  и  Трис,  Алина  оставила  на  себе
только  маленькую набедренную повязку. Сделав последнее усилие,
она подплыла к Трису и обвила его торс своими  тонкими  руками.
Их тела соприкоснулись в теплой чистой речной воде...
     --  Догнала!  Догнала!  --  Весело  прокричала  Алина. Она
тяжело дышала после пробежки и ныряния, ее полудетская грудь то
поднималась, то опускалась, щекоча  Триса  маленькими  твердыми
бугорками сосков. Трис на несколько ударов сердца закрыл глаза.
Ему  показалось,  что  за  три  недели,  прошедшие  с их первой
встречи, девочка заметно подросла  и  повзрослела.  Повзрослела
настолько,  что  уже  пробуждала желание. Усилием тренированной
воли Трис подавил теплую волну, которая начала  подниматься  от
бедер к низу живота.
     "Ты  что,  с  ума  сошел? -- Строго отчитал его внутренний
голос. -- Она же еще совсем ребенок!"
     Трис осторожно взял Алину за плечи и чуть-чуть  отстранил.
Она  недоуменно  посмотрела ему в глаза, и, видимо, что-то сама
поняла, потому что внезапно густо покраснела.
     -- Поплыли к берегу! --  Позвал  Трис,  старательно  делая
вид, что между ними ничего не произошло.
     Они  выбрались  на  прогретый  солнцем белый песок и легли
рядом, быстро обсыхая под теплыми лучами.
     -- Чем мне нравятся Этла-Ниты, -- первым нарушил  неловкое
молчание  Трис,  --  так  это  своей  прямотой и честностью. И,
наверное, самое  главное,  какой-то  детской  наивностью.  Вот,
например,  Маг-Император  сделал командующим всей армией никому
доселе   неизвестного   молодого   человека.   И   все   старые
военачальники  восприняли  это,  как  должное.  Никому  даже не
пришло в голову спорить или обижаться. Раз так решил правитель,
значит, это совершенно справедливо. У нас на Земле  в  подобной
ситуации  тотчас  бы  начались  закулисные  интриги,  борьба за
власть, за влияние,  попытки  подставить  и  уничтожить  нового
молодого  начальника...  Закончилось  бы  это  все, разумеется,
полным развалом и гибелью государства...
     Наверное, и на Земле когда-то люди были  такими,  как  вы,
Этла-Ниты. Но вы до сих пор сохранили чистоту и благородство, а
в моем мире лучшие качества людей оказались подавлены эгоизмом,
жадностью, подлостью, завистью. Но, возможно, причина кроется в
том,  что  тысячелетия  использования  магии, позволяющей знать
самые тайные мысли людей, создали  расу,  свободную  от  лжи  и
лицемерия.  Мне  всегда  казалось,  что  я  родился  не в своем
Измерении или не в свое  время.  Только  тут,  в  Этла-Тиде,  я
чувствую себя хорошо и спокойно.
     --  Даже несмотря на то, что готовится война? -- Удивилась
девочка. Она лежала на  животе  и  с  упоением  слушала  Триса,
согнув в коленях ноги и болтая в воздухе розовыми ступнями.
     --  Война -- штука отвратительная. -- Нахмурил брови Трис.
-- Но такова природа человека. Я не  в  силах  изменить  законы
природы,  поэтому  приходится жить по ним. Свои весьма скромные
силы я использую, чтобы изменить в лучшую сторону то, что могу.
Стоит ли расстраиваться из-за того,  что  находится  неизмеримо
выше моих возможностей и не может быть мной исправлено?
     -- А ты всегда уверен, что поступаешь хорошо?
     --  Наоборот,  Алина.  Я  уверен  что  понятий  "хорошо" и
"плохо"  вообще  не  существует.  Есть  я,  есть  то,  что  мне
нравится,  и  что  я  считаю  правильным. А есть то, что мне не
нравится, и что я хочу изменить. Вот и все!
     -- А как же борьба добра со злом? -- Возмутилась  девочка.
-- Все сказки и легенды только и говорят об этом.
     --  Сказки  и легенды пишут люди и вкладывают в них мораль
соответственно  своим  представлениям  о   "добре"   и   "зле",
"хорошем"  и  "плохом".  Со  временем  оценки некоторых событий
могут меняться на прямо противоположные,  так  что  говорить  о
таких   общих   понятиях  просто  бессмысленно.  Когда  я  вижу
человека, очень много рассуждающего о добре, о всеобщем  благе,
о   мировой   любви,  то  сразу  распознаю  лжеца  и  лицемера,
заботящегося в первую очередь о своем кармане... Между  прочим,
Алина,  довольно забавно объяснять такие вещи именно тебе. Кого
из  нас  должны  были  принести  в  жертву  на  пирамиде,   как
воплощение  зла?  Уж не ту ли милую нежную девочку, что нежится
сейчас на теплом песке рядом со мной?  Это  ты  должна  была  с
детства понять относительность понятий "хорошо" и "плохо".
     -- Все, что ты сказал, странно и непривычно. Но чем больше
я думаю   над  твоими  словами,  тем  более  справедливыми  они
кажутся.
     -- А что ты понимаешь под словом "справедливость"?
     --  Ну...   Например,   закон,   то,   что   все   считают
правильным...
     --  Это  все  относительно,  Алина.  То, что одним кажестя
совершенно правильным  и  справедливым,  других  ужасает  своей
чудовищностью   и   нелогичностью.   Повелителю  Южной  Империи
Горвану,  я  уверен,  кажется  вполне  справедливым  завоевание
Этла-Тиды. Если это у него получится, следующие поколения будут
жить по установленным им законам и считать их правильными. Если
же   войну   выиграем   мы,   то  наши  законы  станут  считать
справедливыми в Южной Империи. Кто же из нас "справедлив"?  Все
и  никто! "Справедлив" тот, кто в данный момент сильнее и может
диктовать остальным свои правила. Причем "сильнее"  --  это  не
значит  хуже,  злее,  безжалостнее.  Сила  --  это  способность
устанавливать свой закон и порядок. Я,  например,  считаю  себя
вправе  поступать  только  так,  как  сам хочу и как сам считаю
справедливым.  И  хочу,  чтобы  остальные  люди  разделяли  мои
представления  о  хорошем  и  плохом.  Так думает о себе каждый
человек, Алина, причем, представления некоторых  людей  о  том,
что  "хорошо",  а что "плохо" могут быть прямо противоположными
моим. Вот тогда и побеждает тот, кто сильнее... Э-э-э, девочка,
я,  кажется,  совсем  замучил  тебя  своей  философией!  Ну-ка,
вставай   и   принимай   боевую  стойку,  займемся  физическими
упражнениями.
     Трис вскочил и, словно подавая пример, натянул на высохшее
под солнцем тело  свою  тунику.  Алина,  глядя  на  него,  тоже
оделась,   так   что  Трис  мог  без  труда  сохранять  обычное
хладнокровие. Под лазурью небес, у кромки прозрачной  воды,  на
белом мелком песке послышались команды Триса:
     --  Левая нога вперед, поворот корпуса на четверть, правой
рукой вверх, удар!  Слишком  широкий  замах.  Это  надо  делать
резче.  Еще удар! Молодец, Алина, уже гораздо лучше. Разворот и
захват! И еще разок...

     * * *

     Пообедать Трис и Алина зашли в маленькую рыбацкую  таверну
неподалеку  от Южных Ворот столицы. Над ее входом висела старая
почерневшая доска, на которой ярко-синей краской была  написана
только  одна  буква  "А". Внутри было довольно чисто и опрятно.
Дощатый пол, дюжина столов, скамейки, табуреты -- все выглядело
так,  будто  ежедневно  все  деревянные   конструкции   таверны
надраивают  до блеска, словно палубу корабля. Днем в таверне не
было  ни  одного  посетителя,  ведь  в  это  время  все  рыбаки
занимались   проверкой  установленных  ранним  утром  сетей,  а
горожане очень редко забредают в подобные места.
     Старый хозяин, по-видимому, был когда-то рыбаком: кожа его
лица и рук была выдублена ветром и соленой морской водой.  Одет
он  был  в  старую,  но  чистую и кое-где аккуратно заштопанную
тунику до колен, сшитую, как показалось Трису,  из  отслужившей
свой срок парусины. Хозяин никак не мог понять, кем же являются
его  гости  и как следует к ним относиться, но на всякий случай
пытался приветливо улыбаться, хотя  отсутствие  половины  зубов
придавало  его  лицу  какое-то  жалкое  и  горестное выражение.
Узнав, что молодые люди хотят просто пообедать, он открыл дверь
на кухню и прокричал:
     -- Татлина, живо приготовь ребятам рыбу в тесте, салаты из
крабов и морской капусты!
     Трис и Алина весело переглянулись: еще никто не называл их
"ребятами". Старик  по-своему  понял  их  улыбки,  приписав  их
предвкушению вкусной еды. Он подсел к их столу и по-стариковски
ровным, без смены интонаций, голосом заговорил:
     --  Меня,  ребята,  зовут  Готилон. Мое заведение -- самое
лучшее в этой части Внешнего  города.  Я  сорок  лет  ходил  по
океану.  Ловил  рыбу,  возил купцов, два года служил на военной
галере старшим рулевым, пока не понял, что армейская дисциплина
не для меня. Потом я купил свой корабль -- галеру  "Альбатрос".
На  нем  я  ходил от южных джунглей до льдов севера, от истоков
Ре-Тилач и Хадор до Первых островов, откуда всего день пути  до
Проклятого  острова.  Я  ловил  и  мурен,  и акул, и спрутов, и
катунов. Купцы и повара богачей буквально дрались за мой товар.
     Да, ребята, я был лучшим мореходом Этла-Тиды...  А  теперь
вот  осел  на  суше,  завел  таверну.  Самую  лучшую, прошу это
запомнить! Мой сын, Ратлин, водит теперь "Альбатроса". Я  отдал
ему  все  морские  карты, рассказал о всех безопасных путях и о
самых удачных местах для ловли.  И  мне  он  в  первую  очередь
поставляет  самый лучший товар. Плавники акул для супов, нежная
морская  белобрюшка,  которую  сейчас  готовит  вам  моя  жена.
Чувствуете  чудесный запах, идущий с кухни? Такой аромат издает
только свежая белобрюшка, которую  жарят  в  томатно-кабачковом
соусе.  Есть  у  меня  и  хорошие вина, и маринованные щупальца
спрутов,  и  фаршированные   мидиями   мурены,   и   по   моему
собственному  рецепту  приготовленные  катуны,  да только такие
блюда очень дороги, их  заказывают  удачливые  капитаны,  чтобы
отпраздновать  счастливое  возвращение  из дальнего плавания. А
вот уже и ваши блюда готовы! Прошу, ребята, отведать!
построек  для  торговли,  для  хранения  товаров и для ремесел,
былой   красоты  женщина,  несшая  огромный  поднос.  На  столе
появились тарелки с рыбой, покрытой золотой корочкой из теста и
политой   аппетитно   пахнущим   острым   соусом,   мисочки   с
красно-бело-зеленым  салатом,  стаканы с яблочным соком. Так же
величественно женщина удалилась.
     -- Спасибо,  любезный  Готилон.  --  Поблагодарил  старика
Трис.  --  Вы  так интересно рассказываете, что нам хотелось бы
продолжить нашу беседу. Посидите с нами  за  столом.  И  будьте
добры,  принесите  пару-тройку кувшинов самого лучшего вина для
нас с вами и воду, чтобы разбавлять вино моей сестре. Да,  еще,
если  Вас не затруднит, попросите приготовить полдюжины катунов
для закуски.
     --  Не  смеешся  ли   ты,   парень,   над   стариком?   --
Подозрительно посмотрел хозяин на Триса. -- То, что ты заказал,
стоит не меньше трех золотых монет.
     Трис достал из поясной сумки пригоршню золотых кружочков и
положил на стол перед стариком три из них.
     -- Пока хватит? -- Невинным голосом осведомился он, ссыпая
остальные  обратно  в сумку. -- Если мы еще что-нибудь закажем,
оплатим отдельно.
     На какое-то время старик лишился дара речи, а  потом  взял
золотые, попробовал их на зуб и опрометью ринулся на кухню. Там
послышались  оживленные голоса, стук тарелок, нежный стекольный
перезвон. Алина тихо сказала Трису:
     -- Похоже, хозяин немного преувеличивал популярность своей
таверны. Смотри, как засуетился!
     -- Какой же моряк откажется выпить кувшинчик старого вина?
Да закусить катуном!
     -- Кстати, а что такое катуны. Я ни разу о них не слышала.
Почему наш повар не готовит это блюдо?
     -- Катуны, Алина, -- это такие маленькие кожистые  шарики,
полые  внутри.  Они  катаются  в открытом океане по поверхности
воды, за это их и прозвали  "катуны".  Ловят  их  только  возле
Первых  островов,  поэтому  они  очень редки и дороги. Чтобы их
надлежащим образом приготовить, повар должен иметь  специальное
официальное  разрешение  от  своего учителя. А у Аркона его еще
нет.  Я  пробовал  катунов   всего   один   раз   на   пиру   у
Мага-Императора. Так что сейчас я заказал это блюдо для тебя.
     --  Спасибо,  Трис.  А  о  чем ты хочешь поговорить с этим
старым хвастуном?
     Трис не успел дать ответ, как  из  кухни  вышел  довольный
Готилон,  неся  в  руках  три  пыльных кувшина и три серебряных
стакана.  Следом  за  ним   выплыла   жена,   держа   блюдо   с
подрумяненными зеленовато-золотистыми шариками размером с кулак
взрослого мужчины.
     --  Ну-с,  молодой  человек,  --  сел  за  стол  хозяин  и
откупорил первый кувшин, -- о чем ты хочешь узнать? О  пиратах,
о  штормах, о мелях, о морских чудовищах? Я готов удовлетворить
ваше любопытство, ребята!
     -- Вот с чудовищ и начнем. Я много слышал о катунах и даже
как-то раз пробовал их, но  до  сих  пор  не  интересовался  их
происхождением.  --  Осторожно начал Трис, перекладывая себе на
тарелку  одного  из  приготовленных  по  специальному   рецепту
Готилона морских существ.
     --  Катуны  --  ужасные  чудовища! -- Старик быстро осушил
свой стакан и его глаза масляно заблестели. -- Говорят, что они
появились после Катастрофы. Это из-за них  моряки  не  решаются
выходить в открытый океан.
     --  Из-за  этих  маленьких  шариков?  --  Изумилась Алина,
откусывая кусок запеченного катуна. -- Какая  вкуснота!  Ничего
подобного  я в жизни не пробовала. Чем опасны эти нежные мягкие
комочки?
     Старик хрипло рассмеялся и налил себе еще стакан вина.
     -- То, что лежит у тебя на тарелке, девочка -- это  совсем
молодые  маленькие  катуны.  Они  еще  неопытные,  и поэтому их
иногда прибивает океанским течением к берегам Первых  островов.
Там-то  мы  их  и  собираем.  Знаешь,  чем питаются эти малыши?
Мальками  рыб,  рачками,  икринками  --  всем,  что  плавает  у
поверхности  воды.  Катуны  выпускают  из  тел усики-щупальца и
захватывают свою маленькую добычу. Они едят и  растут,  едят  и
растут...  И  вырастают  до  гигантских  размеров.  С  мой дом,
например. И едят они теперь все, до чего  могут  дотянуться  их
щупальца.  Даже огромную белую акулу взрослый катун с легкостью
поймает и сожрет. Вот так-то, ребята...
     Слава  Богу-Спасителю,   что   наше   побережье   защищено
множеством   скалистых  островов.  Катуны  стараются  держаться
подальше от суши, ведь если их порывом ветра занесет  на  землю
или  ударит  волной о скалы, они погибают. Но в открытом океане
они  --  единственные  хозяева.  Горе  тому  кораблю,   который
отплывет  далеко  из-под  защиты  островов.  У взрослых катунов
такая твердая кожа, что ее не пробить ни стрелой, ни копьем, ни
мечом. Люди бессильны  против  катуна,  а  он  способен  своими
щупальцами  разломать  обшивку  любого  корабля  и  сожрать его
команду. А ты, девочка, говоришь: "мягкие комочки"... -- Старик
выпил  еще  один  стакан.   Его   лицо   раскраснелось,   глаза
затуманились,  словно  он вновь увидел океанскую гладь с палубы
своего корабля.
     -- А сами-то Вы  встречались  со  взрослыми  катунами?  --
Спросила  Алина,  с замиранием сердца слушавшая рассказ старого
моряка.
     -- Вблизи -- никогда. -- Честно ответил Готилон. --  Иначе
бы  я  тут  не  сидел,  а  пошел ему на обед! Но я видел катуна
издали. Однажды, когда я  только-только  купил  "Альбатроса"  и
пошел  на  промысел  к  Первым островам, молодой задор заставил
меня забыть о благоразумии и проплыть  чуть  дальше  на  запад.
Океан  был  тих,  воздух  прозрачен. Мне даже показалась, что я
вижу   туман,   окутывающий   Проклятый   остров.    А    потом
впередсмотрящий на мачте дико заорал и кубарем скатился вниз. Я
поднялся  на  его  место  и  увидел огромного катуна. Словно бы
зеленый  шар  размером  с  дом  катился  по  поверхности  воды.
Наверное,  катун  охотился  на  косяк желтоперок, потому-что не
обратил внимания на корабль... Мы  развернули  тяжело  груженый
корабль  на  одном месте! Мои товарищи навалились на весла так,
что уключины  задымились.  Мы  шли  тогда,  наверняка,  быстрее
боевой  галеры.  Нам удалось удрать... И с тех пор я никогда не
заходил западнее Первых островов. Никогда!
     -- А Вы случайно  не  слышали,  чтобы  кто-нибудь  пытался
доплыть    до   Проклятого   острова?   --   Как-бы   невзначай
поинтересовался Трис.
     -- Почему же не слышал? Конечно, слышал. Даже видел. Когда
я был еще мальчишкой, и мне было столько  лет,  сколько  сейчас
тебе,  я  смотрел  с  причала на отходящий корабль. Откуда-то с
востока прибыл маг, не помню его  имени,  выкупил  за  огромные
деньги  у тогдашнего Мага-Императора самую быстроходную военную
галеру и уплыл на запад, к  Проклятому  острову.  Рыбаки  потом
рассказывали,  как он миновал гряду Первых островов и на полной
скорости ушел в открытый океан...
     -- А дальше? -- Завороженно прошептала Алина.
     -- Все, девочка! -- Старик  вновь  зашелся  сухим  хриплым
смехом.  -- Назад он, разумеется, никогда не вернулся. Впрочем,
как и те, кто уходил до него. Больше на  моей  памяти  не  было
желающих повторить такую дурацкую затею.
     --  А  Вы,  уважаемый  Готилон,  не  знаете кого-нибудь из
мореходов, кто согласился бы  еще  раз  попытаться  доплыть  до
Проклятого острова? -- Спросил Трис.
     -- А ты мне нравишься, парень! -- Готилон попытался обнять
сидящего  напротив Триса, но из-за широкого стола это у него не
получилось.  Тогда  он   наклонился   вперед   и   заговорщицки
прошептал.  --  Пока  меня  не  слышит  жена, ребята, скажу вам
честно: я  бы  попытался.  Я  сотню  раз  плавал  возле  Первых
островов  и  мечтал  отправиться в открытый океан, но проклятый
страх не давал рукам повернуть рулевое весло... Теперь я  стар,
мое  тело  одряхлело, но жажда приключений не ослабла. А ведь я
мог бы выйти в свое последнее плавание!  Пусть  оно  закончится
моей  смертью, мне не жаль: я уже достаточно пожил. Но как бы я
хотел увидеть  гряду  Первых  островов,  тающую  за  кормой  на
востоке... Увы, это невозможно: мой корабль теперь водит сын, а
я  сижу  тут,  на суше. Денег у меня мало, выпить хорошего вина
удается редко. Куда уж тут мечтать о далеких плаваниях...
     На глаза старого морехода навернулись слезы.  Он  поставил
на  стол  локти,  опер  голову на кулаки и запел срывающимся от
рыданий голосом:
     Я по морю сотни дорог прошел,
     Но счастья и радости я не нашел.
     Где бродишь ты, счастье, ответь.
     Не дай просто так помереть.
     Хэй-хо! Хэй-хо! Хэй-хо!
     Не дай просто так помереть.
     Я по морю сотни дорог прошел,
     Заботы, несчастья и беды нашел.
     Ответь, как мне счастье найти.
     Как с мели корабль увести.
     Хэй-хо! Хэй-хо! Хэй-хо!
     Как с мели корабль увести.
     Трис заметил, что щеки Алины покраснели, глаза заблестели,
а носик подозрительно захлюпал. "Не забыл ли  ты  разбавить  ей
последний   стакан   вина  водой?"  --  Ехидно  поинтересовался
внутренний голос. "Что же ты раньше-то  мне  не  напомнил!"  --
Возмутился Трис и прервал печальную песнь Готилона:
     --  Дорогой  хозяин,  я  мог  бы  помочь  Вам купить новый
прекрасный корабль.
     Какое-то  время  Готилон  в  упор  глядел  в  синие  глаза
странного  молодого человека и до него постепенно доходило, что
тот не шутит. Винные пары, бродившие в голове  старика,  быстро
рассеялись. И он задал вполне естественный вопрос:
     -- Зачем тебе это надо, парень?
     --  Я  сам  хочу побывать на Проклятом острове. -- Ответил
Трис и краем глаза заметил, как Алина едва не подскочила от его
слов.
     -- Ты сошел с ума? --  Полувопросительно-полуутвердительно
произнес Готилон.
     --  Ум и безумие -- понятия весьма относительные.