од открытым
небом располагалась  площадь  для  приемов,  вымощенная  белыми
мраморными   плитами.   С  четырех  сторон  она  была  окружена
трехэтажными галереями, поддерживаемыми  массивными  колоннами,
также  вытесанными  из  белого  мрамора. От галерей расходились
широкие коридоры, ведущие во внутренние помещения дворца. Около
каждого такого коридора стояло по два солдата --  Императорских
гвардейца, блистающих начищенными медными кирасами и шлемами.
     С  противоположной  от входа стороны на площадь из глубины
внутренних покоев спускалась  лестница  с  широкими  ступенями.
Посередине спуска лестница прерывалась площадкой, с двух сторон
которой стояли изваяния вставших на задние лапы грифонов...
     Пока  Трис и Ремин, задрав головы, рассматривали барельефы
и рисунки, украшавшие все этажи дворца, Никар-Вазам рассказывал
его историю:
     -- Этот  дворец  является  точной  копией  дворца  древней
Этла-Тиды,  перенесенной  на  острове  в  этот мир. Когда после
Катастрофы  она   превратилась   в   Проклятый   город,   новый
Маг-Император  собрал  со  всей страны самых лучших строителей,
каменщиков,  резчиков  и  художников.  Тридцать  семь  лет  они
строили  новую  Этла-Тиду,  Императорский дворец и Главный храм
Бога-Спасителя.  Маг-Император  очень  торопился,  потому   что
боялся,  что  умрут люди, видевшие истинную Этла-Тиду, ведь все
планы и чертежи были потеряны во  время  Катастрофы...  Сам  он
умер   через   неделю   после   торжеств   в   честь  окончания
строительства новой столицы...
     Трис был в восхищении. Сбылись  его  самые  фантастические
мечты.  Он  стоял  в центре Этла-Тиды, во дворце Императора. Со
всех  сторон  его  окружали  знатные  Этла-Ниты,   с   которыми
здоровался  и  раскланивался  Никар-Вазам,  представляя  своего
племянника и его друга. Трис жадно впитывал  каждую  мельчайшую
деталь  происходящего  и  поэтому  не  сразу  почувствовал, как
что-то теплое и мягкое касается его ног.
     Трис посмотрел вниз и увидел  маленькую  изящную  кошечку,
трущуюся  о  его  ноги.  Ее  короткая  блестящая  шерстка имела
красивый коричнево-черный черепаховый  окрас,  а  на  шее  была
надета  тонкая  золотая цепочка, украшенная синими драгоценными
камнями. Трис знал, что к кошкам Этла-Ниты относятся с  большим
почтением,  хотя  и  не  обожествляют их, как древние египтяне.
Дело  в  том,  что  большие  запасы  зерна  в   земледельческих
государствах   постоянно  подвергаются  нападению  грызунов,  и
только кошки могут уберечь их от порчи и  уничтожения.  Поэтому
маленьких   хищников   любили  и  почитали,  как  защитников  и
хранителей запасов продовольствия.
     Трис взял кошечку на руки  и  почесал  ей  подбородок.  Та
замурлыкала   и   устроилась   поудобнее,   подставив  ласковым
человеческим пальцам шею  и  щеки.  Трис  задумчиво  поглаживал
животное,  вспоминая  об оставленном на Земле коте, может быть,
самым верном и преданном своем друге. Сколько ночей провели они
вместе! Когда Трис погружался в  виртуальный  мир  компьютерных
тренировок,   или   когда   бывал  поглощен  изучением  древних
фолиантов,   кот   всегда   дремал   рядом,   словно   оберегая
безопасность  и  покой  своего  хозяина.  Сейчас он жил в самом
лучшем кошачьем питомнике, куда  устроил  его  Трис,  улетая  в
космос. Денег на банковском счете должно было хватить не только
до конца жизни кота, но еще и остаться для его потомков...
     --  Где  моя  Мирмира?  -- Раздался громкий девичий голос,
прервав воспоминания Триса. -- Кто видел мою кошечку?
     Подняв  глаза,  Трис  обнаружил  перед   собой   несколько
красивых  юных  девушек,  блиставших  прекрасными  нарядами. Но
только одна из них целиком заняла его внимание.
     Девушка была так  красива,  что  Трис  даже  засомневался,
может  ли природа создать где-нибудь еще подобное совершенство.
Она  была  стройна  и  высока,  так   что   ее   темно-янтарные
миндалевидные   глаза   оказались   почти  на  одном  уровне  с
бирюзовыми  глазами  Триса.  Черные  шелковистые  волосы   были
уложены  на голове причудливыми завитками, украшенными золотыми
заколками  с  крупными  сверкающими  бриллиантами,  что  делало
прическу  похожей  на  кусочек  звездного  неба.  Тонкий  нос с
небольшой  горбинкой  говорил  о   благородстве   и   некоторой
надменности.  Но  нежные  губы,  изогнутые,  словно  лук Амура,
свидетельствовали о чувственности и душевности.
     Девушка была одета в длинную,  до  щиколоток,  белоснежную
тунику  из  тонкой шерстяной ткани. По краям одежды шел сложный
узор из красных и золотых нитей. На длинной тонкой шее блистало
ажурное золотое ожерелье, украшенное бриллиантами  и  рубинами.
На  руках и ногах девушка носила изящные тонкие браслеты, также
из золота и драгоценных камней.
     Другие молодые красавицы, окружавшие эту девушку, и одетые
не менее роскошно, показались Трису лишь слабым ее  отражением,
подобно  тому,  как не может сравниться величественное солнце с
самыми яркими электрическими лампочками.
     Девушка в это время тоже разглядывала Триса, отмечая и его
хорошо сложенную фигуру, и  приятные  черты  лица,  и  идеально
подогнанную  одежду.  Ее  взгляд  слегка скользнул по Ремину, а
Никар-Вазама  она  приветствовала  кивком  головы  и  радостной
улыбкой,  словно  старого  знакомого.  Кошечка  на  руках Триса
открыла глаза  и  повернула  уши  в  сторону  своей  прекрасной
хозяйки.
     --  Мирмира,  немедленно  иди  ко  мне.  -- Строго сказала
девушка,  хотя  этот  тон  совсем  не  подходил  ее  бархатному
грудному голосу. Протянув руки, она забрала зверька.
     Трис  был  совершенно  неподвижен,  настолько  он оказался
потрясен красотой этой девушки. Обнимая кошку, руки девушки  на
мгновение  коснулись рук Триса, и он до сих пор ощущал тепло ее
пальцев в местах прикосновения.
     -- Трис, перед тобой стоит принцесса Лоранон-Локи-Нея.  --
Послышался  возле  уха  шепот  Никар-Вазама,  и  в  спину Триса
ткнулся его кулак. -- А рядом с ней  стоят  подруги  --  дочери
дворян, жрецов, военачальников.
     --  Я  не  хотел обидеть вашу любимую кошку, принцесса. --
Очнувшись, поклонился Трис. -- Наоборот, я постарался доставить
ей удовольствие.
     -- Я это заметила. -- Смягчилась Лорана. --  Дело  в  том,
что   до  сих  пор  никого,  кроме  меня,  Мирмира  к  себе  не
подпускала. Что в Вас такого особенного?
     -- Не знаю, право, чем  я  понравился  Вашей  Мирмире.  --
Развел  руками  Трис.  -- Может быть, это запах северных ветров
привлек ее, а может,  она  умеет  читать  сокровенное  в  душах
людей.
     -- Так Вы с севера?
     -- Да, Ваше Высочество. -- Выступил вперед Никар-Вазам. --
Позвольте       представить      Вам      моего      племянника
Реасона-Миновара-Медона, сына владельца земли Акиной  и  нашего
общего   друга   Трисмегиста-Аттона-Тониана,   также   на  днях
прибывшего с севера.
     --  Очень  рада  знакомству.  --  Ответила  Лорана,  вновь
скользнув  взглядом по покрасневшему Ремину, и снова обратилась
к Трису. -- Так что Вы сказали о душах?
     Трис не  успел  ответить,  как  кошка,  до  того  спокойно
сидевшая   на   руках   принцессы,  внезапно  прыгнула,  словно
напуганная чем-то. На тыльной стороне ладони Лораны  показались
четыре кроваво-красных царапины, оставленных острыми как бритвы
кошачьими коготками.
     -- Ну вот. -- Спокойно сказала Лорана, глядя, как набухают
кровавые  капельки.  --  Опять  отец  скажет,  что  я веду себя
недостойно и отправит заживлять рану к магу-лекарю.
     -- Это моя вина, Ваше Высочество. -- Сказал Трис. --  И  я
могу ее исправить.
     -- Каким же образом?
     -- Позвольте мне взять Вашу руку.
     Лорана  протянула  оцарапанную  руку,  и  Трис  осторожно,
словно хрупкую драгоценность, сжал ее между своими ладонями. Он
умел  заживлять  раны,  и  сейчас  совершал   отработанный   до
автоматизма  ритуал,  не  переставая  любоваться красотой своей
восхитительной пациентки.
     -- Как горячо! -- Воскликнула принцесса.
     -- Простите  меня,  Ваше  Высочество,  я  очень  торопился
загладить свою вину. -- Трис разжал ладони.
     --  Вы  загладили  не  только  вину,  но  и  мою  кожу! --
Парировала Лорана, разглядывая руку, на которой не осталось  ни
малейших  следов  пореза.  --  Невероятно!  Вы  сделали  это  в
двадцать раз быстрее, чем мой лекарь.
     -- На севере нам приходится часто практиковаться.
     -- А что еще умеют делать в северных провинциях?
     -- Все, что пожелает Ваше Высочество.
     Лорана еще раз насмешливо оглядела с ног до головы Триса
     -- Волшебники с севера  принципиально  не  носят  с  собой
оружие? -- Поинтересовалась она.
     -- У меня есть оружие, -- честно объяснил Трис, совершенно
очарованный  Лораной,  -- но я обычно скрываю его под одеждой и
извлекаю только при необходимости.
     И    только    сказав    это,    он    понял,    насколько
неприлично-двусмысленной должна показаться эта фраза принцессе,
не  знающей  о  манрикигусари  и  кинжале. Действительно, глаза
Лораны гневно вспыхнули, она резко развернулась на каблуках  и,
высоко  подняв подбородок, удалилась к другим гостям. Следом за
ней двинулась толпа подруг и приближенных.
     "Ты -- болван, --  услужливо  подсказал  Трису  внутренний
голос. -- Хочешь стать Богом, а с девушками разговаривать так и
не  научился!"  "Заткнись, и без тебя противно!" -- Ответил ему
Трис. Повернувшись, он увидел взгляды  Ремина  и  Никар-Вазама.
Трис  пожал  плечами  и  сделал гримасу, как бы говоря им: "Вот
такой    я    идиот!"    Однако    про    себя    он    отметил
восторженно-благоговейный   взгляд,   которым   провожал  Ремин
уходящую принцессу Лорану...
     В это время рев труб и барабанная дробь наполнили дворец.
     -- Идет посольство великой и  могучей  Южной  Империи!  --
Объявили герольды.
     Взгляды  всех  присутствующих обратились к воротам дворца,
через  которые  двигалась  красочная  процессия.   Впереди   на
кроваво-красной  двухколесной  колеснице, запряженной четверкой
лошадей, ехал седобородый благообразный  старик  в  сине-черной
мантии.  С  двух сторон колесницы гарцевали на прекрасных конях
два всадника. Тот,  что  ехал  справа,  был  весьма  невысокого
роста,  кудрявый  и  черноволосый.  Он носил малиновую тунику и
высокие, до колен, сапоги из  светло-коричневой  кожи.  За  его
спиной виднелась рукоять длинного двуручного меча.
     Другой  всадник являлся полной противоположностью первого.
Массивная  фигура,  с  трудом  втиснутая  в  фиолетовую   тогу,
казалось,  заставляет  крепкого  коня приседать на задние ноги.
Бугрящиеся  мускулы  ног  и  плечевого  пояса   вызвали   среди
Этла-Нитов   испуганно-восхищенный  шепот.  Квадратное  лицо  с
грубыми чертами имело  неестественный  для  Этла-Нитов  красный
цвет.  Надменные  взгляды,  который  бросал на дворян Этла-Тиды
этот  человек,  были  полны  самодовольством   и   нескрываемой
угрозой.
     Позади  трех  главных посланников южного соседа шли слуги.
Они несли большой деревянный сундук и  вели  за  поводья  шесть
легконогих стройных коней, подобных тем, на которых красовались
всадники.
     Соблюдая ритуал, послы на условленном месте спешились. При
этом здоровяк  заметно покачнулся и сохранил равновесие, только
оперевшись на плечи услужливо подскочивших слуг.
     -- Он же пьян. -- Тихо сказал Трис Никар-Вазаму.
     Это поняли все собравшиеся. По двору прошла  волна  тихого
шелеста:
     -- Неслыханно!
     -- Небывалое оскорбление.
     -- Надо немедленно прекратить прием.
     -- Как они посмели!
     Никар-Вазам шепнул Трису и Ремину:
     --  Я  еще  ни  разу  не  видел  Второго  помощника  посла
Долор-то-Рона  трезвым.  Маг-Император  тоже  знает  об   этом.
Большой прием не будет остановлен.
     Но  Триса  больше  заинтересовал  коротышка  в  малиновом.
Южанин шел необычной вихляющей и расхлябанной походкой,  словно
марионетка,  дергающаяся  в  руках  нетрезвого  кукловода.  Его
длинные,  почти  до  колен,  руки  свободно  болтались  в  такт
движению.  Ни  грамма  жира  не  было на теле коротышки! Только
кости, мускулы и кожа.  Острый  проницательный  взгляд  колючих
глаз  из-под  низкого  лба  быстро  пробегал  по  лицам  людей.
"Опытный  боец,  --  профессионально  отметил  Трис,  --  очень
опасный."
     Словно прочитав его мысли, Никар-Вазам сказал:
     --   Тот,   что  идет  справа  --  Первый  помощник  посла
Греан-Мор.  Он  считается   лучшим   фехтовальщиком   из   всех
Этла-Нитов.  Ни в Южной Империи, ни в Этла-Тиде, ни в восточных
странах нет никого, кто по своей воле осмелился бы скрестить  с
ним мечи.
     И снова торжественно затрубили трубы.
     --  Идут Император-Маг Этла-Тиды Тзот-Локи и Маг-Советник,
Верховный жрец Бога-Спасителя Крон-то-Рион.
     По лестнице с другой стороны дворцовой площади  спускались
высшие  правители  Этла-Тиды.  Дойдя  до широкой площадки между
грифонами, они остановились и  сели  на  подставленные  слугами
троны из золота и серебра.
     Маг-Император   Тзот-Локи,  действительно,  казался  очень
старым, гораздо  старше  своего  возраста.  Его  длинная  белая
борода и прямые, до плеч, седые волосы были тщательно расчесаны
и  уложены,  производя  впечатление  некоего  древнего величия.
Высокий лоб и большой нос с горбинкой  говорили  о  мудрости  и
благородстве. Ярко-синие глаза из-под кустистых бровей смотрели
не  по  годам  живо  и проницательно. Он был одет в темно-синюю
мантию,  которая  полностью  скрывала  его   фигуру,   оставляя
открытыми  только  голову и кисти рук. Голову венчала массивная
золотая  диадема,  обильно   усыпанная   сияющими   на   солнце
драгоценными камнями.
     Крон-то-Рион,   хотя  и  был  ровесником  Мага-Императора,
выглядел  гораздо  моложе.  Его   черные   волосы   и   бороду,
постриженные  в точности как у Тзота-Локи, лишь местами тронула
седина.  Темно-карие  глаза  за  несколько  мгновений   обежали
собравшихся  на  площади  людей,  и  Трис невольно отвел глаза,
поняв, что Крон-то-Рион использует  магические  силы,  стараясь
почувствовать  общее настроение дворян Этла-Тиды. На коричневой
мантии Мага-Советника на золотой цепи висел небольшой  каменный
диск с древними письменами. А в руке он сжимал длинный посох из
сучковатого дерева с молочно-белым хрустальным шаром наверху.
     -- А где же молодая жена Мага-Императора? -- Спросил Ремин
у Никар-Вазама.
     --   Каррил-Томитек-Тилан  находится  в  дальних  комнатах
дворца. Крон-то-Рион решил, что  встреча  с  коварными  южанами
может   быть   опасна   для  нее.  Неизвестно,  что  они  могут
предпринять, чтобы избавиться от будущего законного  наследника
Этла-Тиды.
     Герольд Императора провозгласил:
     --  Маг-Император  Этла-Тиды  рад  приветствовать  в своем
дворце посольство Южной Империи. Добро пожаловать, Посол  Южной
Империи  Великий  Маг  Юнор,  Первый помощник посла Греан-Мор и
Второй помощник посла Долор-то-Рон!
     Старый Посол Юнор со  своим  герольдом  подошли  к  нижним
ступеням лестницы:
     --  От  имени  Повелителя  Южной Империи Горвана, -- начал
герольд,  --  Великий  Маг  Юнор  и  его   помощники   передают
Магу-Императору    Этла-Тиды    пожелания    здравствовать    и
властвовать!
     --   Маг-Император   благодарит   Повелителя   Горвана   и
спрашивает,  чем  вызвано  прибытие  в Этла-Тиду столь высокого
посольства?
     Все присутствующие на площади напряженно  замерли,  ожидая
ответ,   который  решит  дальнейшую  судьбу  государства.  И  в
наступившей тишине прозвучали слова самого Посла Юнора, на этот
раз не прибегнувшего к помощи глашатая:
     -- Повелитель Южной  Империи  просит  руки  твоей  старшей
дочери,  принцессы  Лоранон-Локи-Неи.  В  качестве приданого он
рассчитывает получить права  на  владение  Зеленой  долиной.  А
после  смерти  Мага-Императора,  да  отдалит Бог-Спаситель этот
печальный день, Повелитель Горван возродит под своей  мудрой  и
сильной властью единое государство Этла-Нитов!
     Дворяне  Этла-Тиды  возмущенно  зашумели.  Все  то,  о чем
говорили они  последние  месяцы,  стало  жестокой  реальностью.
Многие  также  отметили  слова  Великого  Мага Юнора о "старшей
дочери". Ведь принцесса Лоранон-Локи-Нея была пока единственным
ребенком Тзота-Локи, а до появления на свет дитя от второй жены
оставалось целых три месяца. Неужели послам южан было  известно
что-то определенное, или же они вели искусную игру?
     А посол тем временем продолжал:
     --   В   качестве  свадебного  подарка  Повелитель  Горван
преподносит своей невесте сундук с нарядами и  украшениями  для
свадебной  церемонии  и  шесть знаменитых южных скакунов, чтобы
она поторопилась прибыть на встречу к своему будущему супругу.
     Крон-то-Рион что-то шепнул своему герольду  и  тот  громко
прокричал, стараясь перекрыть шум толпы:
     --  Как  скоро  ожидает  Повелитель  Горван услышать ответ
Мага-Императора?
     Над площадью вновь повисла тишина.
     -- Посольство Южной Империи, -- опять ответил сам Юнор, --
будет ожидать положительного  ответа  в  Этла-Тиде.  Но  должен
предупредить,  что  если через три недели мы не вернемся в Лирд
-- Столицу Южной Империи, Повелитель Горван  расценит  это  как
оскорбление   его   страны  и  вынужден  будет  силой  добиться
уважения.
     Война! Это  слово  словно  зазвенело  в  гробовой  тишине,
царящей  на  площади. О войне много говорили в последнее время,
но когда она  столь  четко  и  явно  обозначилась,  большинство
дворян  Этла-Тиды, не воевавшей почти столетие, оказалось к ней
морально не готово.
     И только один голос, наполненный едва скрываемой горечью и
яростью, раздался в тишине:
     -- Может быть, Повелитель юга Горван хочет  узнать  и  мое
мнение?
     Все взгляды обратились наверх, где на галерее, в окружении
своих прекрасных подруг, стояла принцесса Лорана.
     -- У нас на юге. -- Проревел в ответ Второй помощник посла
Долор-то-Рон,  грубо  оттолкнув  слуг,  поддерживавших  его, --
женщина не имеет права  подавать  голос,  пока  ее  не  спросит
мужчина.
     --  Слава Богу-Спасителю и Богине Вестиде, что мы живем не
на юге. -- Насмешливо ответила девушка.
     Красное лицо Долор-то-Рона стало совершенно пунцовым:
     -- Это не надолго, красотка! Мой  господин  быстро  научит
тебя повиноваться. И я ему в этом охотно помогу.
     Дворяне    Этла-Тиды    онемели   от   таких   неслыханных
оскорблений. Их руки непроизвольно легли на рукояти  мечей.  Но
всех  опередил  Трис,  громко,  так  чтобы все на площади могли
слышать, сказавший:
     -- Как смеет эта  красномордая  пьяная  свинья  оскорблять
благородную принцессу в ее доме?
     Долор-то-Рон  перевел  мутный  взгляд  с  Лораны  на строй
дворян.
     -- Кто это сказал? -- Грозно промычал он.
     -- Я!  --  Трис  вышел  из  толпы  и  встал  перед  Вторым
помощником.  --  И  добавлю,  что у нас на севере, в отличие от
юга, гости соблюдают приличия. А про  таких  как  ты,  говорят:
"Посади свинью за стол, она положит на него ноги".
     Смех  сотен  людей  потряс  Императорский  дворец,  снимая
напряжение и вселяя храбрость в сердца колеблющихся.
     Насмешку Долор-то-Рон перенести не смог.  Он  стряхнул  со
своего  локтя  руку  Греан-Мора,  пытавшегося  удержать  своего
товарища, и приблизился к Трису.
     -- Возьми свои слова обратно, щенок, а не то  я  вобью  их
тебе  в  глотку  вместе  с  зубами и языком! -- Проревел Второй
помощник, обдав Триса отвратительной волной перегара. Он  навис
над  молодым  человеком,  словно  вставший на дыбы рассерженный
медведь.
     -- Еще на севере про таких  говорят:  "Молодец  --  против
овец,  а  против  молодца -- сам овца". -- Прямо в лицо гиганта
рассмеялся Трис.
     Новая волна смеха  прокатилась  по  площади.  Долор-то-Рон
сверху  вниз  посмотрел  на  насмешника и на удивление спокойно
сказал:
     -- Раз ты безоружен, щенок, то  и  я  проучу  тебя  только
кулаками.
     И   Второ