╤ЄЁрэшЎ√: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
лную возможность отблагодарить
меня наградой, тысячекрат более завидной, чем все почести и титулы в его
королевстве.
- Ну, это, видно, и впрямь великолепная награда, - ответил адмирал. -
Дай бог, чтоб король не поскупился на нее. Я, во всяком случае, поступлю
согласно вашему желанию, Габриэль.
- Ах, - воскликнул Габриэль, - как давно я не испытывал такого
душевного покоя! Теперь я весело взойду на валы и буду биться там с легким
сердцем. Разве железо и свинец посмеют коснуться человека, полного надежд?
- Все же не слишком-то полагайтесь на это, - улыбаясь, ответил адмирал.
- Теперь доступ в город почти открыт, и достаточно нескольких пушечных
выстрелов, чтобы снести последние укрепления. К тому же у нас не хватает
солдат. Первый же приступ отдаст крепость в руки неприятеля.
- А не может ли подоспеть нам на помощь господин де Гиз?
- Господин де Гиз не станет рисковать своими солдатами ради города, уже
на три четверти взятого, и это будет вполне разумно с его стороны. Пусть он
держит их в сердце Франции, где они сейчас необходимы. Сен-Кантен обречен, и
теперь ему остается только пасть со славою, к чему мы должны приложить свою
руку. Нужно, чтоб победа над Сен-Кантеном обошлась испанцам дороже, чем
поражение!
- Ну что ж, пусть будет так! - весело подхватил Габриэль. - Для забавы
продержимся еще несколько дней. Это даст герцогу де Гизу еще немного
времени.
Действительно, Филипп II и его военачальник Филибер-Эммануил,
разъяренные долгой задержкой перед городом, не рискнули после десяти
безумных приступов пойти еще на один, не имея полной уверенности в успехе.
Как и в прошлый раз, они сделали трехдневную передышку и в течение этих дней
ограничивались только обстрелом.
За это время адмирал и виконт д'Эксмес всячески пытались заделать
проломы в стенах, но не хватало ни рабочих рук, ни сил.
В городе не сохранилось ни одной уцелевшей стены. Дома зияли пустотой,
а солдаты, не составляя сплошной единой цепи, торчали поодиночке на главных
укрепленных пунктах.
Габриэль сам убедился в этом. Фактически город был взят еще до того,
как был подан сигнал на приступ. Но неприятелю не пришлось войти в город
через ту брешь, которую защищал Габриэль. Вместе с ним были де Брейль и Жан
Пекуа. Они втроем так яростно сражались, творили такие чудеса удали, что
сумели трижды отбить напор осаждающих. Габриэль целиком отдался радости боя,
и Жан Пекуа так восхищался его ударами, что, зазевавшись, чуть не погиб сам.
Габриэлю пришлось дважды спасать жизнь своего почитателя. Горожанин тут же
на месте поклялся виконту в преданности и верной службе.
Но несмотря на эти героические усилия, город уже не мог сопротивляться,
и вскоре враги наводнили улицы Сен-Кантена. Итак, после семнадцати дней
осады и одиннадцати штурмов город сдался.
XXXV. АРНО ДЮ ТИЛЬ СНОВА ОБДЕЛЫВАЕТ СВОИ ДЕЛИШКИ
Поначалу вражеские солдаты занялись грабежом в пылающем городе, но
Филибер тут же принял крутые меры и водворил порядок. Когда адмирал Колиньи
предстал перед ним, тот встретил его с должным почетом.
- Я не умею карать за храбрость. С Сен-Кантеном мы обойдемся не хуже,
чем если бы он сдался в первый же день.
И победитель, не менее великодушный, чем побежденный, стал обсуждать с
адмиралом приемлемые условия сдачи.
Конечно, Сен-Кантен был объявлен испанским городом, но всем жителям, не
пожелавшим пребывать под иностранным владычеством, предоставлялось право
уехать, оставив в городе свое недвижимое имущество. Солдаты и горожане
признаны были свободными, за исключением пятидесяти человек, которые по
выбору городских или военных властей остаются за Филибером. Они, независимо
от пола, возраста и общественного положения, должны быть выкуплены -
условие, необходимое для уплаты задержанного жалованья солдатам. По
отношению к Колиньи, который за время осады исчерпал все свои личные
средства, было проявлено удивительное великодушие: он был избавлен от выкупа
и ему предложили хоть на следующий день вернуться в Париж.
Эти условия были вполне приемлемы, и Колиньи вынужден был на них
согласиться. Горожане же приняли их с радостью, хоть и не без опасений. В
самом деле, как знать, на кого падет страшный выбор Филибера-Эммануила и его
совета? Это будет известно только на следующий день.
Арно дю Тиль, этот деятельный и находчивый коммерсант, всю ночь ломал
голову над своими делами и придумал комбинацию, которая сулила ему немалую
прибыль. Он оделся как можно богаче, и с самого утра принялся разгуливать по
улицам, уже кишевшим разноплеменными победителями: немцами, англичанами,
испанцами...
"Поистине вавилонское столпотворение! - думал озабоченный Арно, слыша
вокруг только чужую речь. - По-английски я знаю всего несколько слов. Как же
мне столковаться с ними?.. "
- Эй ты, кишка с требухой! Стой, каналья! - крикнул кто-то в этот миг
за его спиной.
Арно живо повернулся к тому, кто, несмотря на ярко выраженный
английский акцент, как будто владел и всеми тонкостями французской речи.
Это был рослый парень, бледный, рыжий, который, должно быть, хитер был
в торговых делах и глуп в житейских. Арно дю Тиль с первого же взгляда узнал
в нем англичанина.
- Чем могу служить? - спросил он англичанина.
- Я вас беру в плен, вот и вся ваша служба, - ответил тот, уснащая свою
речь английскими словечками.
- Отчего же именно меня, а не кого-нибудь другого? Отчего, например, не
вот этого ткача?
- Потому что вы одеты побогаче, чем ткач.
- Вот как? А по какому праву, скажите на милость, меня останавливаете
вы, простой стрелок, насколько я понимаю?
- О, я действую не от своего имени, а от имени лорда Грея, моего
начальника, который командует английскими стрелками. Герцог Филибер-Эммануил
выделил ему как долю в добыче право на трех пленных - двух дворян и одного
горожанина. А мой начальник знает, что я не калека и не слепой. Вот он и
послал меня на охоту - приказал добыть ему трех дорогих пленных. Вы
наилучшая дичь из всей, что попадалась мне на пути.
- Слишком большая честь для бедного оруженосца, - потупился Арно. - А
хорошо ли будет меня кормить ваш начальник?
- Ты что, плут, надеешься, что он тебя долго будет кормить?
- Полагаю, до того самого дня, когда ему будет угодно вернуть мне
свободу, - ответил Арно. - Не даст же он мне умереть с голоду.
- Гм! Неужто я и вправду принял облезлого волка за лису с прекрасным
мехом?
- Боюсь, что так, господин стрелок, и если господин Грей, ваш
начальник, обещал вам комиссионные за пленных, то я очень опасаюсь, как бы
двадцать или тридцать палочных ударов не были единственным доходом, который
вам сулит мой плен. А впрочем, говорю я это не для того, чтоб отбить у вас
вкус ко мне. Советую вам попробовать.
- Возможно, ты и прав, мошенник, - сказал стрелок, присматриваясь к
лукавым глазкам Арно, - и я на тебе не заработаю того, что мне обещал лорд
Грей - один ливр с каждой сотни выручки.
"Вот кто мне нужен", - подумал Арно, а вслух произнес:
- Вот что, друг-неприятель, если я натолкну вас на богатую добычу, на
пленника, цена которому этак тысяч десять ливров, чем вы отблагодарите меня
за это?
- Тысяч десять?! - воскликнул англичанин. - В такую цену пленники в
самом деле редки. Ведь на мою долю выпадет тогда сто ливров. Заработок
знатный!
- Да, но добрую половину его пришлось бы уступить приятелю, который
показал бы вам путь к этим денежкам. Разве это не справедливо?
- Идет! - сказал, с минуту поколебавшись, стрелок лорда Грея. -
Отведите меня только к этому человеку и назовите его мне.
- Далеко нам идти не придется, - ответил Арно. - Отойдем-ка в сторонку.
Подождите, я не хочу показываться с вами на городской площади. Дайте мне
спрятаться за угол этого дома. А вы идите вперед. Видите на балконе ратуши
дворянина, беседующего с горожанином?
- Вижу. Это он и есть?
- Он самый.
- А зовут его как?
- Виконт д'Эксмес.
- Вот как? Это и есть виконт д'Эксмес! О нем в лагере много говорили.
Так он не только удалой, но и богатый малый?
- Конечно.
- Так вы его хорошо знаете, приятель?
- Еще бы! Я его оруженосец.
- Ах, Иуда! - вырвалось у стрелка.
- Нет, - ответил спокойно Арно, - Иуда повесился, а я не повешусь.
- Вас избавят, пожалуй, от этакого труда, - проворчал англичанин,
любитель пошутить.
- Послушайте, не хватит ли попусту болтать? - огрызнулся Арно. -
Состоится наша сделка? Да или нет?
- Состоится. Я отведу вашего господина к милорду. Затем вы мне укажете
еще одного знатного человека и какого-нибудь разбогатевшего горожанина, если
знаете такого.
- Знаю такого на тех же условиях: половина комиссионных мне.
- Вы ее получите, поставщик дьявола.
- Я ваш поставщик. Но только, смотрите, без плутовства. Мошенники
должны между собою ладить. Да вы от меня и не ушли бы. Ваш начальник платит
наличными?
- Наличными и вперед. Вы пойдете с нами к милорду, как бы провожая
виконта д'Эксмеса, я получу свои денежки и сейчас же отдаю вам половину. Но
вы из благодарности поможете мне найти еще двух пленников, не так ли?
- Посмотрим. Сперва займемся первым.
- Это дело мы живо уладим. Ваш хозяин настолько свиреп в бою, что,
наверное, кроток в обычное время. Таких мы видали. Подойдите к нему минуты
за две до моего прихода и стойте за его спиной. Увидите, что дело свое я
знаю.
Арно так и сделал. Расставшись со своим достойным компаньоном, он пошел
в ратушу и, смиренно войдя в комнату, где Габриэль беседовал с Жаном Пекуа,
спросил его, не нужен ли он ему. Не успел он договорить фразу, как вошел
стрелок. Англичанин, придав себе подобающий вид, подошел прямо к виконту,
изумленно глядевшему на него, и поклонился ему.
- Я имею честь говорить с монсеньером виконтом д'Эксмесом? - спросил он
с той учтивостью, с какой торговец обращается к покупателю.
- Да, я виконт д'Эксмес, - ответил Габриэль с возрастающим удивлением.
- Что вам нужно от меня?
- Вашу шпагу, монсеньер, - склонился перед ним стрелок.
- Что? - с презрением воскликнул Габриэль, отшатнувшись.
- Я говорю с вами от имени моего начальника, лорда Грея, монсеньер, -
сказал стрелок. - Вы состоите в числе пятидесяти военнопленных, которых
должен передать победителям адмирал. Не сердитесь на меня, что я вынужден
сообщить вам такую неприятную новость.
- Сердиться? И не думаю. Но лорд Грей мог бы сам попросить у меня мою
шпагу. Только ему могу отдать ее.
- Как угодно монсеньеру.
- И я полагаю, что он задержит меня только до выкупа?
- О, будьте в этом уверены, монсеньер, - поспешил заявить стрелок.
- Тогда идем, - сказал Габриэль.
- Но ведь это же возмутительно! - сказал Жан Пекуа. - Напрасно вы
уступаете, монсеньер. Сопротивляйтесь! Вы не сен-кантенец, вы не здешний!
- Метр Жан Пекуа прав, - горячо вмешался Арно, украдкой подмигивая
стрелку. - Да, мастер Пекуа дело говорит: вы, монсеньер, не сен-кантенский
уроженец. И это лучше может засвидетельствовать метр Жан Пекуа. Метра Жана
Пекуа знает весь город. Он здесь сорок лет живет. Он старшина своего цеха и
командир стрелкового отряда. Что вы на это скажете, англичанин?
- Скажу, - отозвался стрелок, поняв его, - что если передо мной метр
Жан Пекуа, то мне приказано и его арестовать - он числится в моем списке.
- Меня? - воскликнул тот.
- Именно вас, метр.
Пекуа вопрошающе поглядел на Габриэля.
- Что делать, Жан, - с невольным вздохом сказал виконт д'Эксмес. -
После того как мы исполнили свой солдатский долг, нам лучше всего признать
теперь права победителя. Придется примириться, метр Жан Пекуа.
- И пойдем за этим человеком? - спросил тот.
- Ну да, друг мой. Я даже рад, что меня не разлучают с вами.
- Это верно, монсеньер, - проговорил растроганный Жан Пекуа, - и раз
такой доблестный воин, как вы, примиряется с подобным жребием, то мне ли
роптать, ничтожному горожанину? Идем, негодяй! - обратился он к стрелку. -
Решено! Я пленник твой или твоего начальника.
- Вы тоже пойдете со мной к лорду Грею, - сказал стрелок, - и
останетесь у него до тех пор, пока не внесете подходящий выкуп.
- Так я у него до гроба останусь, чертов сын! - крикнул Жан Пекуа. - Не
видать твоему начальнику моих экю! Скорее подохну. Пусть он меня кормит,
если он христианин, до последнего моего часа, и кормит сытно, предупреждаю
тебя!
Стрелок испуганно посмотрел на Арно дю Тиля, но тот успокоил его,
показав взглядом на Габриэля, которого рассмешил выпад приятеля. Англичанин
оценил шутку и благодушно рассмеялся.
- Итак, монсеньер, и вы, метр, - сказал он, - я вас пове...
- Вы нам покажете дорогу к лорду Грею, - высокомерно остановил его
Габриэль, - и мы обо всем договоримся с вашим начальником.
- Как вам будет угодно, монсеньер, - покорно ответил стрелок.
И, шагая перед ними на почтительном расстоянии, он отвел их к лорду
Грею. Следом за пленниками шел Арно дю Тиль.
Лорд Грей был флегматичным, до крайности скучным солдафоном, смотревшим
на войну как на деловое предприятие. Узнав, что ему и его людям предстояло
удовольствоваться лишь тремя пленными, он впал в дурное расположение духа и
посему принял Габриэля и Жана Пекуа с холодным достоинством.
- Значит, на мою долю выпала честь иметь пленником виконта д'Эксмеса, -
бесстрастно усмехнулся он, с любопытством присматриваясь к Габриэлю. -
Наделали же вы нам, сударь, хлопот!
- Я сделал что мог, - скромно ответил Габриэль.
- Вы способны на многое, с чем вас и поздравляю, - продолжал лорд Грей.
- Но речь не о том. Жребий войны - хотя вы и творили чудеса, чтоб его
отвести, - отдал вас в мои руки вместе с вашей доблестной шпагой. О,
сохраните, сохраните ее, сударь, - заторопился он, видя, что Габриэль
собирается отстегнуть шпагу, - но, чтобы иметь право ею пользоваться, вы
должны чем-то поступиться, не так ли? Обсудим это. Я знаю, что богатство и
храбрость не всегда идут рядом. Однако я не могу нести чрезмерные убытки.
Как вы полагаете? Пять тысяч экю, сударь, подходящая цена вашей свободы?
- Нет, милорд, - сказал Габриэль.
- Нет? Вы находите ее слишком высокой? Ах, проклятая война! Ну, так
четыре тысячи экю - вполне сходная цена, черт возьми!
- Недостаточная, - холодно ответил Габриэль.
- Как? Что вы сказали? - воскликнул англичанин.
- Вы неправильно поняли мои слова. Вы спросили меня, нахожу ли я
достаточным выкупом пять тысяч экю, а я вам отвечаю: нет. Ибо, по моей
оценке, я стою вдвое больше, милорд.
- Вот это хорошо! - радостно закивал англичанин. - И ваш король
действительно должен не пожалеть этой суммы, дабы сохранить такого удальца.
- Надеюсь, что к нему не понадобится обращаться, ибо мое состояние
позволяет мне самому справиться с этим непредвиденным расходом.
- Стало быть, все складывается отлично, - продолжал несколько
озадаченный лорд Грей. - При таком положении вещей вам придется уплатить мне
десять тысяч экю. А когда, простите, вы их уплатите?
- Вы сами понимаете, - сказал Габриэль, - что я не привез с собой таких
денег в осажденный город. К друзьям же неудобно обращаться. Но если вы мне
предоставите немного времени, я могу получить эти деньги из Парижа...
- Очень хорошо, - согласился лорд Грей, - и в случае надобности я
удовлетворюсь вашим словом, которое дороже денег. Но так как дела надо вести
аккуратно, а натянутые отношения между нашими и испанскими войсками побудят
меня, быть может, вернуться в Англию, то вы, надеюсь, не будете в обиде,
если до уплаты выкупа я задержу вас не в этом испанском городе Сен-Кантене,
а в Кале, английском городе, где губернатором мой зять, лорд Уэнтуорс.
Подходят вам такие условия?
- Вполне, - горько усмехнулся Габриэль. - Я только попрошу у вас
разрешения послать моего оруженосца за деньгами в Париж, дабы мои планы и
ваше доверие не пострадали от чрезмерной задержки выкупа.
- Это совершенно справедливо, - ответил лорд Грей, - и будьте уверены,
что в ожидании возвращения вашего доверенного мой шурин окружит вас таким
почетом, какого вы достойны. В Кале вам будет предоставлена полная свобода,
а лорд Уэнтуорс создаст вам наилучшие условия, тем более что он сам любит
хорошенько поесть и повеселиться. Впрочем, это его частное дело - моя
сестра, его жена, умерла. Я хотел только сказать, что там вы не заскучаете.
Габриэль молча поклонился.
- А вы, сударь, - обратился лорд Грей к Жану Пекуа, который во время
этой сцены не раз недоуменно пожимал плечами, - вы, как я вижу, горожанин?
- Я Жан Пекуа, милорд.
- Прекрасно! На какой же выкуп от вас я могу рассчитывать?
- Что ж, милорд, я не прочь поторговаться. Кто поторгуется, тот и
столкуется, как говорится. Вы изволили нахмуриться, но я не лорд и,
думается, не стою и десяти ливров...
- Довольно! - брезгливо остановил его лорд Грей. - Вы заплатите сто
ливров.
- Сто ливров? Пусть так, милорд, если вы меня так высоко цените, -
сказал хитрый ткач, - но не наличными же все сто ливров?
- Как! У вас нет даже такой ничтожной суммы?
- Деньжонки у меня водились, милорд, - ответил Жан Пекуа, - но во время
осады я все роздал больным и бедным.
- Но у вас есть друзья? Или, наконец, родные? - спросил лорд Грей.
- Друзья? На них не очень-то приходится рассчитывать, милорд.
Родственники? Близких у меня нет. Жена умерла, не оставив детей. И братьев у
меня нет. Есть один дальний родственник...
- Ну, а он? - спросил нетерпеливо лорд Грей.
- Он даст мне взаймы сто ливров, я в этом не сомневаюсь, и живет он как
раз в Кале.
- Вот как? - недоверчиво протянул лорд Грей.
- Уверяю вас, милорд, - сказал Жан Пекуа таким правдивым тоном, что
нельзя было ему не поверить. - Его зовут Пьер Пекуа, и он уже тридцать лет
держит оружейную мастерскую на улице Мартруа.
- И он с вами в дружбе?
- Еще бы! Я последний Пекуа в своем роду, значит, он должен меня
почитать. Больше двух веков назад наш предок Пекуа имел двух сыновей. Один
из них стал ткачом в Сен-Кантене, другой оружейником в Кале. С тех пор
сен-кантенские Пекуа ткут, а те Пекуа, что в Кале, куют. Но хотя живут они
врозь, дружба между ними не тускнеет. Пьер ссудит меня деньгами для выкупа,
хотя не видался я с этим славным родственником около десяти лет, а потому не
видался, что вы, англичане, не слишком-то легко даете нам пропуска в свои
крепостные районы.
- Да, да, - любезно подтвердил лорд Грей, - вот уже скоро двести лет,
как ваши Пекуа в Кале - англичане.
- О, - с жаром воскликнул ткач, - Пекуа!.. И вдруг осекся.
- Что Пекуа? - удивился лорд Грей.
- Пекуа, милорд, - сказал Жан, в смущении теребя в руках свою шапку, -
Пекуа политикой не занимаются, вот что я хотел сказать. Англичане ли они,
французы ли, только бы иметь им там наковальню, а здесь - ткацкий станок,
чтобы можно было кормиться, и Пекуа довольны.
- Как знать, - благожелательно заметил лорд Грей, - а может, вы
откроете ткацкую мастерскую в Кале, станете тоже подданным королевы Марии, и
обе ветви рода Пекуа наконец воссоединятся после стольких лет.
- А что ж, очень может быть, - добродушно проворчал Жан Пекуа.
Габриэль ушам своим
╧Ёшъы■ўхэш 