анно, получает сегодня совершенно неверную
трактовку.  На  протяжении  последних  десятилетий  доходы   лиц  с   высшим
образованием не обнаруживали сколь-либо однозначного роста. Достигнув в 1972
году максимума в 55 тыс. долл. (в покупательной способности  1992 года), они
сохранялись  на  этом  уровне  вплоть  до  конца  80-х,  когда  началось  их
постепенное,   а  затем  и   более   резкое   (в  период   1989-1992  годов)
снижение[101].  Средняя  почасовая  зарплата  обладателя  диплома
четырехгодичного вуза снизилась между  1987 и  1993 годами с 15,98  до 15,71
долл.,  то  есть  почти на  2  процента[102]. Эта  ситуация  была
"исправлена" экономическим бумом второй половины 90-х, однако сам такой факт
дал основание говорить о том, что предложение высококвалифицированных кадров
достигло   уровня  насыщения  и  "разрыв  в   оплате  труда  более  и  менее
образованных работников  может в ближайшие годы сократиться,  поскольку  все
больше  выпускников средних школ поступают в высшие учебные заведения",  что
"вновь  может  отбить  у  абитуриентов  охоту  получить высшее  образование"
[103]. На наш взгляд, нет ничего более  ошибочного,  чем подобное
утверждение.  На самом  деле приостановление  роста  доходов  лиц  с  высшим
образованием в конце 80-х имеет то же основание, что и аналогичная тенденция
в  отношении  выпускников школ, наблюдаемая с середины  70-х: как  тогда они
стали  ординарной  рабочей  силой  перед  лицом  выпускников колледжей,  так
сегодня выпускники колледжей оказываются "средними работниками" по отношению
к имеющим  ученые степени, звания, получившим высокий уровень послевузовской
подготовки  или  проявившим  себя в  высокотехнологичных  компаниях.  И  это
свидетельствует  о  том,  что  сегодня  ценится  уже  не формальный  уровень
образования, то есть информированности, а именно знания, то есть способность
к  созданию нового,  к  самостоятельной творческой деятельности. Характерно,
что  именно  со  второй  половины  80-х  доходы лиц  с  незаконченным высшим
образованием  стагнировали,  хотя  в  то  же  время  работники  со  степенью
бакалавра увеличили  свои доходы  на  30  процентов, а обладатели докторской
степени  --  почти вдвое  (см.  график 11-1).  Л.Туроу отмечает:  "В  новой,
основанной  на знаниях  экономике только специалисты высочайшей квалификации
могут  претендовать на  увеличение реальной  заработной платы.  Среди мужчин
сегодня

     [101] - См.: Luttwak E. Turbo-Capitalism. P. 50.
     [102] - См.: Madrick J. The End of Affluence. The Causes and
Consequences of America's Economic Dilemma. P. 110.
     [103] - Ibid. P. 110.

     График 11-1 Опережающий рост высокообразованных работников
     Источник: Judy  R. W., D'Amico С. Workforce 2000. Work and  Workers  in
the 21st Century. Indianapolis (In.), 1997. P. 63.
     лишь обладатели ученых степеней от магистра и выше имеют более  высокие
доходы, чем 25 лет назад. По мере же снижения уровня образованности масштабы
относительного   сокращения   заработной   платы   оказываются   все   более
значительными и составляют 3 процента для выпускников колледжа, 29 процентов
для  лиц  с полным средним  образованием и  31  процент  для  не закончивших
среднюю школу" [104].
     Вторая группа  явлений, знаменующих  начало  революции  интеллектуалов,
связана  с тем, что производительность в американских компаниях начала расти
при  стабильной  и  даже снижающейся оплате труда[105].  Выше  мы
отмечали, что после  1973 года при относительно  быстром росте ВНП  западных
стран  в нем  стало меняться  соотношение  долей  капитала и  труда,  причем
динамика эта  ускорилась  в 80-е  годы[106]. Во  второй  половине
прошлого деся-

     [104]  -  Thurow  L.  Creating  Wealth.  The New  Rules  for
Individuals,  Companies, and  Countries  in  a Knowledge-Based Economy.  L.,
1999. P. 134.
     [105] - См.: Lind M. The Next American Nation. P. 200.
     [106] - См.: Ayres R.U. Turning Point. An End  to the Growth
Paradigm.  L., 1998.  P. 119; Weiwaecker  E.,  von, Lovins A.B., Lovins L.H.
Factor Four: Doubling Wealth --  Halving Resource Use. The New Report to the
Club of Rome L., 1997. P. 279.

     тилетия    наметилась    иная    тенденция:   если    увеличение   доли
предпринимателей в национальном доходе  и национальном  богатстве  в  первой
половине 80-х  могло быть объяснено через апелляцию  к налоговой политике во
времена президентства Р.Рейгана, а также бурный рост курсов акций и активную
финансовую  спекуляцию, то эти объяснения  не  годятся для интересующего нас
явления.
     Вопросу  о  природе  этого  явления  стали  придавать особое  значение,
поскольку  в  нем  усматривали  один  из  важнейших  источников  социального
неравенства.  Безусловно, нельзя  отрицать  того  факта,  что  рост  доходов
предпринимателей утрачивает прежнюю тесную  связь с финансовыми показателями
деятельности  их  компаний,  причем  гораздо  быстрее, чем  в  50-е  и  60-е
годы[107]. Если с 1990 по 1995 год заработная плата рабочих в ста
крупнейших  американских  компаниях выросла на  16 процентов,  корпоративная
прибыль -- на  75,  то вознаграждение их руководителей увеличилось почти в 2
раза[108]. Только за один 1996 год прибыль  компаний, входящих  в
индекс S&P500, поднялась еще на 11 процентов, а доходы управляющих  -- на 54
процента[109]. Известно  также,  что  по итогам того  же года  не
менее  20 руководителей  американских компаний получили  в  виде  заработной
платы и бонусов свыше 20 млн. долл.  каждый, а трое из них (Л.Косе  из "Грин
Три Файнэншиал", Э.Гроув из "Интел" и С.Вейль из "Трэвелерс Груп")  -- почти
по 100  млн. долл. [110]; уже на следующий год доходы лидера этой
когорты,  президента  "Трэвелерс  Груп" С.Вейля  превысили  230  млн.  долл.
[111]  С   учетом  прочих   компенсационных  выплат   эти   суммы
оказываются   намного   большими;   так,   доходы   Р.Гойзуеты,   президента
"Кока-Колы", составили в 1996  года более 1 млрд.  долл.  [112] В
результате в  1997 году средний доход  руководителей крупнейших американских
компаний превышал среднюю заработную  плату их  персонала в  беспрецедентные
326 раз[113]. Однако, несмотря на общий негативный смысл, который
вкладывается обычно  в  подобные констатации,  трудно не заметить  в  данном
процессе вполне

     [107] -  См.:  Lawnick W.  Creating  and  Extracting  Value:
Corporate Investment Behavior and American Economic Performance // Bernstein
M.A., Adier D.E. (Eds.) Understanding American Economic Decline.  Cambridge,
1994. P. 101.
     [108] -  См.  Smith  A.F.,  Kelly T. Human  Capital  in  the
Digital  Economy //  Hesselbein  F.,  Goldsmith M.,  Beckhard R. (Eds.)  The
Organization of the Future. P. 201.
     [109] - См. Naylor Т.Н., Willimon W.H. Downsizing the U.S.A.
Grand Rapids (Mi.)-Cambridge, 1997. P. 35.
     [110] - CM. Luttwak E. Turbo-Capitalism. P. 98.
     [111] - CM. Alsop R.J. (Ed.) The Wall Street Journal Almanac
1999. N.Y., 1999. P. 237.
     [112]  -  См.  Koch   R.  The  Third   Revolution.  Creating
Unprecedented  Wealth  and Happiness for  Everyone in  the  New  Millennium.
Oxford, 1998. P. 91. 113
     [113] -  Cм. Korten  D.  C.  The  Post-Corporate World. Life
After Capitalism. San Francisco, 1999. P. 81.

     естественные и  объективные составляющие.  Сегодня,  когда руководители
большинства  компаний и  корпораций являются не  только  высокообразованными
людьми (лишь 5 процентов  из них имеют школьное образование, тогда как более
60 процентов окончили  колледжи, имеют степень бакалавра или доктора, причем
40    процентов    --    в   области   экономики    и    финансов   или    в
юриспруденции[114]),  но  и   носителями  уникального  знания   о
рыночной стратегии компании и ее задачах, быстрое повышение их доходов (с 35
долл. на 1 долл., зарабатывавшийся средним рабочим в 1974 году, до 120 долл.
в  1990-м  и 225  долл.  в  1994-м[115])  не  кажется  нам чем-то
противоестественным.  Когда  говорят  о  том,  что  в конце  80-х  Л.Якокка,
президент "Крайслера", зарабатывал 17,5 млн. долл. в год, а Т.Кунэ, директор
"Хонды", -- всего 450 тыс.; Дж.Уэлш, президент  "Дженерал электрик", -- 12,6
млн.   долл.,  а   И.Шинджи,  председатель  правления  JVC,   --  290   тыс.
[116],  эти  сопоставления представляются не  вполне  корректными
или, во всяком случае, не учитывающими целого ряда важных факторов.
     На  наш  взгляд,  в  этом  случае  следует иметь  в виду,  что  высокие
заработки  американских  высших менеджеров основывались  на  их  способности
вывести данные компании из  кризисных ситуаций (достаточно вспомнить, что на
протяжении  всего   периода,  когда   "Кока-Колой"   руководил   Р.Гойзуета,
капитализация компании  росла на  25 процентов  в  год,  а ее  рыночная цена
увеличилась  с   4   млрд.  долл.  в  1981  году  до  150   млрд.  долл.   в
1997-м[117]);  что,   далее,   доходы   японских  бизнесменов   в
подавляющей части складывались из разного  рода бонусов, преференций  и иных
скрытых форм оплаты (японские компании тратили на это в конце  90-х около 40
млрд. долл. -- сумму, превышающую все выплаты акционерам[118];  в
результате чего, например,  цена членства в престижном гольф-клубе  в Токио,
куда были вхожи многие крупные предприниматели, достигала 1 млн. долл. в год
и  возмещалась,  как правило,  их  компаниями[119]); наконец,  не
следует  забывать, к  чему  пришли американская и  японская  экономики через
десять  лет после  получения ведущими предпринимателями сопоставленных  выше
доходов. В со-

     [114] - См.: Hermstein R.J.,  Murray Ch.  The Bell Curve. P.
59.
     [115] -  См.:  Fischer  C.S., Hout M., Jankowski M.S., Lucas
S.R., Swidler A., Voss K. Inequality by Design. P. 102.
     [116]  - См.:  Hampden-Tumer  Ch., Trompenaars  F. The Seven
Cultures  of  Capitalism. Value Systems for  Creating  Wealth in  the United
States, Britain, Japan,  Germany,  France, Sweden and  the Netherlands.  L.,
1994. P. 57.
     [117] - См.: Koch R. The Third Revolution. P. 92.
     [118] -  См.: Sakayia T. What Is Japan?  Contradictions  and
Transformations. N.Y., 1993. P. 237.
     [119]  - См.:  Hartcher P. The  Ministry.  How  Japan's Most
Powerful Institution Endangers World Markets. Boston (Ma.), 1998. P. 62.

     временных   условиях   "следует   преобразовать   верхушку   управления
корпорациями  с тем, чтобы она  отражала  новую реальность,  заключающуюся в
том, что власть должна выражаться не только через авторитет руководства,  но
и через знания  и опыт. Оба типа  руководства  чрезвычайно важны, и ключевой
задачей   вертикально  структурированной  организации  является   сохранение
баланса  между  ними. Эта задача, которая всегда была до  некоторой  степени
актуальной, в настоящее время становится наиболее важной" [120].
     Таким     образом,      разнонаправленная     динамика      показателей
производительности и заработной платы  (см. график 11-2)  четко  показывает,
что со второй половины 80-х основную  роль в повышении прибылей американских
промышленных  и  сервисных  компаний  стали играть  интеллектуальные  усилия
высшего  персонала  и  технологические  нововведения,  также  коренящиеся  в
использовании человеческого капитала. Доля нематериальных факторов в
     График 11-2 Соотношение реальной заработной платы и производительности
     Источник: Galbraith James K. Created Unequal. P. 79.

     [120]  -  Tomasko  R. M.  Rethinking  the  Corporation.  The
Architecture of Change. N.Y., 1993. P. 151.

     балансовой     стоимости     компаний     достигла    30    и     более
процентов[121],  а доля  чистых  активов  в  их  рыночной  оценке
опустилась  сегодня  до неправдоподобно низкой величины  даже  для фирм,  не
относящихся к самым высокотехнологичным отраслям: например, у "Кока-Колы" --
до 4 процентов (против  6 процентов у "Майкрософт"), а у "Дженерал электрик"
--  до  18 процентов (против 15  у "Интел")  [122]. В большинстве
случаев  это свидетельствует  об уникальности рыночного  поведения компании,
отражающего  объективные   оценки  интеллектуального  капитала  и   ценность
работников фирмы. Вместе с тем следует  заметить, что низкоквалифицированные
работники  оказываются  при  этом в  еще более тяжелом положении,  поскольку
"экономический рост не может обеспечить их  "хорошими" рабочими местами так,
как это было в прошлом" [123].
     Третья  группа явлений, ознаменовавших начало революции интеллектуалов,
обусловлена рядом не менее  важных обстоятельств. С того времени как процесс
освоения знаний стал  основой подготовки человека к последующей деятельности
в  современном обществе,  новая высшая социальная страта явно становится все
более замкнутой. С  1970 по 1990  год средняя  стоимость обучения  в частных
университетах в США возросла  на 474  процента -- при том, что средний  рост
потребительских цен  не превысил  248 процентов[124] . Характерно
также,   что   максимальный  спрос   предъявляется  сегодня  не  столько  на
квалифицированный  преподавательский   состав,  сколько   на   специалистов,
способных  творчески   ставить   и  решать  задачи.   В   результате  доходы
преподавателей и профессоров, в частности, в математических и информационных
дисциплинах, растут  в  три-четыре раза  медленнее  стандартной зарплаты  их
выпускников, создающих собственные предприятия или работающих  по контракту.
Ввиду роста стоимости  образования высшая страта замыкается  сегодня подобно
вчерашним   предпринимателям.  Если   в   начале   века  две  трети   высших
руководителей компаний были выходцами из состоятельных семей, то в 1991 году
около половины студентов ведущих университетов были детьми родителей, чей

     [121] - См.: Grant J.L. Foundations of Economic Value Added.
New Hope.  (Pa.),  1997. P. 16, 18-19; McTaggart J.M., Kontes P. W., Mankins
M.C. The  Value Imperative. Managing for Superior Shareholder Returns. N.Y.,
1994. P. 28.
     [122] - См.: RoosJ., Roos G.,  Dragonefti N.C., Edvinsson L.
Intellectual Capital. Navigating the New Business Landscape. N.Y., 1997.  P.
2, 3; см. также: Knight J.A. Value-Based Management. Developing a Systematic
Approach to Creating Shareholder Value. N.Y., 1998. P. 41, 43, 54.
     [123]  -  Danziger  S.H.,   Sandefur  G.D.,   Weinberg  D.H.
Introduction  //  Danziger  S.H.,   Sandefur  G.D.,  Weinberg   D.H.  (Eds.)
Confronting Poverty: Prescription for Change. Cambridge (Ma.), 1994. P. 10.
     [124]  -  См.:  Frank R.H.,  Cook P.J.  The  Winner-Take-All
Society. Why the Few at the Top Get  So Much  More Than  the Rest of Us. L.,
1996. P. 165.

     доход превышал 100 тыс. долл. [125] Если, кроме того, в 1980
году среди выпускников колледжей с четырехгодичным сроком обучения только 30
процентов происходили из семей, чей доход превышал 67 тыс. долл., то сегодня
это число возросло до 80 процентов[126].
     Последствия  данного  процесса трудно  переоценить.  Дело  в  том,  что
богатые  американские  семьи  всегда  в достатке имели  финансовые  ресурсы,
необходимые  для оплаты обучения своих отпрысков в колледжах. Однако сегодня
мы  наблюдаем  радикальное  изменение  в  системе ценностей  нового  высшего
класса. Как известно, новый  тип  мотивации распространен  не столько у тех,
кто добился значительных материальных успехов в течение жизни; напротив, как
отмечает Р.Инглегарт, "по самой природе вещей, постматериалистами становятся
чаще всего те, кто с рождения пользуется всеми материальными благами, и этим
в  значительной   степени   объясняется  их   приход   к   постматериализму"
[127];  люди же,  с юности  стремившиеся добиться  экономического
успеха, впоследствии гораздо реже  усваивают  творческие модели поведения  и
становятся носителями постматериалистических идеалов.
     Мы полагаем, что имеются все основания для вывода о том,  что в "классе
интеллектуалов" уже на нынешнем этапе зарождения постэкономического общества
произошла качественная перемена ценностных ориентиров. Можно ожидать, что  в
ближайшие   десятилетия   постматериалистические  ценности   будут   активно
укореняться в общественном сознании по  мере происходящих интергенерационных
сдвигов[128]; в  силу же того,  что, "будучи однажды  выбранными,
ценности  меняются  очень   редко"  [129],  можно  прогнозировать
однозначный  и все  более  быстрый  рост нематериалистически мотивированного
слоя  современного общества,  в  который будет  перерождаться  прежняя элита
индустриального мира.
     Характеризуя новый высший класс американского общества в первую очередь
по способности его членов к творческому мышлению и неординарным решениям, Р.
Гернштейн  и  Ч.  Мюррей  пишут:  "Вне  зависимости  от  состоятельности  их
родителей, людей, принадлежащих к этой группе, с радостью принимают в лучшие
колледжи, затем  в лучшие  университеты, дающие возможность получить степень
магистра и более высокие ученые степени.  Закончив  образование, они успешно
строят карьеру, которая позволяет им реализовать свои способности и добиться
уважения. До-

     [125] -  См.: Lasch  Ch. The  Revolt of the  Elites  and the
Betrayal of Democracy. P. 177.
     [126] - См.: The Economist. 1997. February 8-14. P. 57.
     [127] -  Inglehart  R. Culture Shift in  Advanced Industrial
Society. Princeton (NJ), 1990. P. 171.
     [128] - Ibid. P. 100.
     [129]   -  Boyett   J.H.,  Conn  H.P.   Maximum  Performance
Management. Oxford, 1995. P. 32.

     стигнув   зрелости,   эти   счастливчики,  как  правило,  имеют  доход,
выражающийся  шестизначным числом. На них работает технология,  расширяя  их
возможности для  выбора и  повышая  степень  их свободы, предоставляя  в  их
распоряжение  невиданные   ресурсы,  позволяя  им  заниматься  тем,  чем  им
нравится. И по мере того,  как жизнь осыпает их  этими благами, они начинают
тяготеть друг  к другу,  получая, благодаря  своему  богатству и техническим
средствам, все более широкие возможности совместной работы и тесного общения
в  полной  изоляции  от  всех остальных" [130].  Этот  замкнутый,
фактически наследственный, характер нового образованного  класса был отмечен
еще  в  50-е  годы[131]  и  сегодня  привлекает  внимание  многих
социологов,  причем некоторые говорят о нем с удовлетворением, а некоторые с
озабоченностью.  Однако при  всех различиях  в  подходах  к данной  проблеме
следует  иметь  в виду, что  рост благосостояния  имеет место  сегодня почти
исключительно  в среде высококвалифицированных  работников  и  фактически не
затрагивает персонала, включение которого в совокупную рабочую силу общества
представляется насущной необходимостью[132]; поэтому вполне можно
согласиться   с   выводом,   что  "даже   в   Америке   всегда   существовал
привилегированный класс,  но никогда  ранее он не находился в такой  опасной
изоляции от окружающего мира" [133].
     В последние годы углубляется понимание необратимости нового социального
расслоения.  Хотя традиционные факторы, как и раньше,  оказывают влияние  на
динамику доходов, а циклические колебания экономики, разумеется, проявляются
и  в движении заработной  платы, тем не менее события  1982-1989 годов  ясно
продемонстрировали тенденцию отставания заработной платы от темпов повышения
производительности[134].  Несмотря  на  то,  что  конкуренция  со
стороны импортируемых  товаров  безусловно  воздействует на рынок  труда  (и
неравномерность распределения богатства усиливается вместе с ростом торговой
открытости  экономики),  эти   два  фактора   представляются   скорее  двумя
относительно  независимыми  переменными; как показали исследования, в начале
90-х  годов  не  более 10 процентов  уверенно снижающегося  в США спроса  на
низкоквалифицированную рабочую  силу  было вызвано  конкуренцией  со стороны
зарубежных производителей[135]. В других странах также "от-

     [130]  -  Hermstein  R.J.,  Murray  Ch.  The Bell  Curve. P.
XXI-XXII.
     [131] - См.: Wright Mills C. Wh