д.  долл.
[352]    Следует   учитывать   и   два   других   взаимосвязанных
обстоятельства: во-первых,  несмотря на  то, что с 1989 по 1995 год  дефицит
США в торговле с Китаем и вырос  с 22,6 до 39,6 млрд. долл., его отношение к
общему  объему  американского экспорта оставалось фактически неизменным,  не
превышая 7 процентов [353]; во-вторых,  за  период с 1987 по 1996
год  экспорт  из  США  в  Китай  увеличился  с 37  до  49  процентов  объема
американского  импорта из  Китая [354],  что  явно  указывает  на
позитивный характер тенденции. И, наконец, высокие показатели положительного
сальдо  Китая в торговле  с США еще не свидетельствуют  о превращении  его в
лидера мировой торговли: Китай остается единственной страной, чей  экспорт в
Соединенные Штаты значительно превосходит  импорт из  США, и не является при
этом   нетто-экспортером   по   отношению  к   остальному   миру   в   целом
[355];  кроме  того,  почти  80  процентов положительного  сальдо
китайской торговли с США

     [349] - См.: Brahm L.J. China as No 1. Р. 63-64.
     [350] - См.:  Wolf Ch.,  Jr. China:  An  Emerging  "Economic
Superpower"? // Dom  J.A.  (Ed.) China in the New Millennium: Market Reforms
and Social Development. P. 22.
     [351] - См.: Weidenbaum M., Hughes S. The Bamboo Network. P.
145.
     [352] - См.:  Harrison S.S., Prestowitz C. V., Jr. Overview:
New Priorities  for U.S. Asia Policy // Harrison S.S., Prestowitz  C.V., Jr.
(Eds.)  Asia  After the  'Miracle': Redefining U.S.  Economic  and  Security
Priorities. P. 11.
     [353]  - См.: Yun-wing  Sung.  Hong  Kong  and the  Economic
Integration of the  China Circle // Naughton  B. (Ed.) The China Circle.  P.
70.
     [354] - См.:  Naughton В. The Emergence of the China Circle.
P. 17.
     [355]  - Подробнее см.: Lardy N.R. Accomodating  China as an
Economic Giant // Harri-son S.S., Prestowitz C.V., Jr. (Eds.) Asia After the
'Miracle': Redefining U.S. Economic and Security Priorities. P. 186-188.

     "съедаются"  отрицательным сальдо Гонконга [356], фактически
входящего  в состав Китая, что делает суммарные цифры американского дефицита
в торговле с континентальной частью страны более чем скромными. По первой же
половине 1998 года данные выглядят поистине катастрофическими: если в январе
экспорт превосходил показатель января 1997  года на 8,5  процента,  а импорт
был  ниже  на   13,9  процента   (что   обеспечивало  относительный  прирост
положительного торгового сальдо на 87,3 процента), то аналогичные  отношения
к соответствующим  месяцам 1997 года составляли в феврале  +41,2 процента, в
апреле +19,7  процента,  в  мае  +6,4  процента,  и, наконец,  в  июне  -8,6
процента.  В абсолютном выражении  положительное  сальдо  китайской  внешней
торговли снизилось только с  апреля по  июнь 1998 года с 4,26 до 3,75  млрд.
долл., то есть более чем на 13 процентов [357].
     Однако наиболее важным фактором,  способствующим в сегодняшней ситуации
устойчивому   развитию   китайской   экономики,   является,   как   это   ни
парадоксально, показатель ВНП  на  душу населения,  остающийся, несмотря  на
весь прогресс, достигнутый  в ходе реформ, исключительно низким. Обращаясь к
этому вопросу, следует иметь  в  виду, что различные оценки ВНП Китая весьма
существенно  отличаются  друг  от  друга,  и,   строго   говоря,  какая-либо
согласованная позиция в определении его величины отсутствует.  Известно, что
в 1978 году ВНП на душу населения составлял 373 юаня, в 1985-м -- 816 юаней,
а в 1990-м -- 1558; при пересчете этих показателей в доллары США по среднему
официальному  курсу, складывавшемуся в  течение  соответствующего  года,  мы
получим  для  1978  года  цифру в 239 долл., для 1985-го -- 268 долл.  и для
1990-го  --  327  долл.  [358] Подобные  расчеты,  основанные  на
официальном   курсе   юаня    к   доллару,   кажутся   многим   специалистам
нереалистичными.  Отмечая,  что  в  таком случае  Китай находится  по  этому
параметру на  одном  уровне  с Гаити, Суданом или Танзанией, одними из самых
бедных стран  мира, исследователи настаивают на необходимости его пересчета.
Однако известны также попытки довести показатели китайского ВНП до столь  же
нереалистично  высокого  уровня.   В  1984  году  были  предложены  расчеты,
основанные на покупательной  способности  валют,  в результате  которых  ВНП
Китая на душу населения был определен в 300 долл. в 1950 году и 1135 долл. в
1980-м. Между тем, если учесть оценки темпов роста китайской экономики после
1980 года,

     [356] - См.:  Krugman  P.  The Accidental Theorist And Other
Dispatches from the Dismal Science. N.Y.-L., 1998. P. 88-89.
     [357] - См.: Henderson С. China on the Brink.  The Myths and
Realities of the World's Largest Market. N.Y., 1999. P. 12-13.
     [358] - См.: Dent Ch.M. The European Economy. P. 152.

     окажется, что соответствующий  показатель для 1985 года составляет 2444
долл.,  а  для  2000 года  -- 5100  долл. Это означает,  что  Китай к началу
третьего тысячелетия станет более развитой страной, чем была Ирландия в 1985
году   или   Португалия  в   1990-м,   что   противоречит   здравому  смыслу
[359]. Подвергая  обоснованному сомнению обе эти  позиции, В.Смил
приводит собственный  расчет,  основанный  на  двух  достаточно  объективных
факторах:   на  масштабах  энергопотребления  в  китайской  экономике  и  на
сопоставлении курса юаня к доллару  на основе покупательной способности этих
валют на рынке продовольствия и примитивных товаров народного потребления; в
результате получается, что по состоянию  на  1988  год объем  китайского ВНП
соответствует 1300 долл. на человека [360]. Однако  и эта  оценка
может быть оспорена. В 1990  году ВНП на душу населения в Гонконге составлял
несколько более 12 тыс. долл.; полагая ВНП  Китая в среднем равным 319 долл.
на  человека  (из  расчета курса  юаня  к  доллару  5,51/1,00),  экономисты,
изучавшие состояние дел в дельте  реки Сицзян, пришли  к оценкам ВНП на душу
населения в Шеньчжене в 5695 долл., Жухае -- в 2033 долл., а в Гуанчжоу -- в
1510  долл. [361]  Таким  образом, если ВНП  Китая  действительно
соответствует  уровню 1300 долл. на  человека в год, окажется,  что  уровень
жизни в  окружающей Гонконг провинции был выше, чем в самом этом городе. Как
говорится,  комментарии  излишни.  Поэтому  совершенно  справедливо   мнение
Зб.Бжезинского,  который  считает, что  "даже  если  Китаю удастся  избежать
серьезных  политических  потрясений и каким-то образом сохранить чрезвычайно
высокие темпы  экономического роста в течение следующих  25 лет,  он  все же
останется   сравнительно  очень  бедной  страной,  что  дает  все  основания
скептически относиться  к перспективе вхождения Китая в число могущественных
держав мира" [362].
     Тем самым мы полагаем  возможным согласиться с  официальной оценкой, по
которой среднедушевой ВНП  Китая  не превосходит сегодня 500  долл.  В таком
случае китайский ВНП в 1995 году достигал 744 млрд. долл. и,  следовательно,
был  вторым  в  азиатском  регионе  после   Японии  (4975  триллиона  долл.)
[363].  Много  ли  это в  масштабах  мировой экономики? Несколько
больше,   чем   валовой   продукт   штата   Нью-Йорк,   и   намного   меньше
калифорнийского. Китайский экспорт в США, который столь часто становит-

     [359] - Подробнее см.: Smil V. China's Environmental Crisis.
An Inquiry into the Limits of National Development.  Armonk (N.Y.)-L., 1993.
P. 71.
     [360] - См.: Ibid. P. 71-73.
     [361] - См.: Ohmae K. The End of the Nation State. P. 82.
     [362] - Brwnski Zb. The Grand Chessboard. P. 163.
     [363] - См.: Yip G.S. Asian Advantage. P. 8 5.

     ся  основанием  для  панических настроений,  ибо, как  принято считать,
резко  увеличивает  американский  торговый  дефицит,  составляет  сегодня  в
стоимостном выражении не более 0,12 процента валового национального продукта
США [364],  и,  таким  образом, не  может  представлять серьезной
опасности  как  источник  дисбаланса  американской  экономики.  Как отмечает
У.Грейдер,  "некоторые  экономисты  поспешили  объявить  Китай  третьей  или
четвертой экономикой мира, которая может догнать Соединенные  Штаты за 10-15
лет;  однако, если прибегать к измерениям в твердой валюте,  единственному в
мировой  экономике  значимому  критерию,  то  такое  мнение  просто  нелепо"
[365].
     Определение  китайского ВНП  на  уровне около  500  долл.  на  человека
кажется нам достаточно реалистичным. Уже одно это свидетельствует о том, что
в течение по меньшей мере 10-15 лет, до тех пор,  пока данный  показатель не
достигнет  1,5-2  тыс.   долл.  на  человека,   серьезного   снижения  нормы
сбережений, вызванной  стремлением к максимально  быстрому аккумулированию и
умножению богатства, ждать не приходится. В то же  время  уровень заработной
платы в Китае -- 90  центов  в час во  вполне благополучном  Шанхае, -- если
сравнить его с 3 долл. в час в Джакарте, 4,6 долл.  в  час  в Куала-Лумпуре,
5,2 долл. в час  в  Сингапуре  и 6,2  долл.  в час в Сеуле [366],
может быть легко объяснен  уже тем, что "Китай имеет гораздо больший избыток
рабочей  силы, нежели  его азиатские конкуренты" [367].  Расчеты,
проведенные  на основании  статистических  данных  за 1995 год, красноречиво
свидетельствуют,  что  производительность китайских  работников, оцененная в
5,09  долл.  на   1   долл.   заработной  платы,  почти   вдвое  превосходит
соответствующий показатель для Малайзии и Тайваня (2,62 и 2,60) и  более чем
в три с половиной  раза -- южнокорейский (1,47) [368], что вполне
объясняет как  степень  привлекательности  инвестиций в китайскую экономику,
так  и  возможную  конкурентоспособность  китайских товаров на  внутреннем и
внешнем рынках. Не менее значимы и параметры того разрыва в уровнях доходов,
который существует между  прибрежными провинциями страны, где, собственно, и
сосредоточены  современная  промышленность и  основные  финансовые центры, и
континентальными  районами. По  подсчетам специалистов,  он  характеризуется
цифрами в 300-400 процентов [369]; при

     [364]  - См.: Brockway G.P.  Economists Сап Be Bad  for Your
Health. Second Thoughts on the Dismal Science. N.Y.-L., 1995. P. 104.
     [365] - Greider W. One World,  Ready or Not. The Manic Logic
of Global Capitalism. P. 32.
     [366] - См.: Spaeth A. Big Kid on the Block. P. 35.
     [367] - Henderson С. Asia Falling. P. 268.
     [368] - См.: Marber P. From  Third World to the World Class.
P. 99.
     [369]  -  См.:  GrayJ.  False Dawn. The  Delusions of Global
Capitalism. P. 188; Ohmae K. The End of the Nation State. P. 82.

     этом  даже  сельские  жители  в  различных  провинциях  Китая  получают
совершенно  разные  доходы: между  1978 и  1992  годами  соотношение доходов
крестьян в восточных и центральных районах страны выросло с 1,25:1 до 1,89:1
[370]. Согласно китайским статистическим  данным, сельские жители
-- а  их число достигает 800 млн.  человек --  получают средний доход  в 190
долл.  на  человека в  год, а  более 65  млн.  крестьян  вынуждены жить ниже
официальной  черты  бедности, законодательно  установленной в  КНР на уровне
эквивалента  64  долл.  в  год  [371].  Инструментом  поддержания
низкого  уровня  жизни в условиях постоянной  мобилизации трудовых  ресурсов
становится   правительственная   политика   управляемой   девальвации  юаня,
поддерживающая конкурентоспособность национальной  промышленности.  Согласно
широко  известным  данным,  с  начала  рыночных  реформ  по  1994  год  юань
обесценился по отношению к доллару почти в десять раз  [372], что
во  многом объясняет  характерные  для Китая  весьма низкие  по сравнению  с
мировым уровнем издержки на рабочую силу. При этом около 120 млн. человек --
десятая часть населения -- перебиваются временными заработками, а количество
полностью  или  частично безработных, составляющее сегодня 142 млн.  человек
(из  них  около  12  млн.  в  городах  и  120  млн.  в  сельской  местности)
[373],  может   к   2000   году   превысить  260   млн.   человек
[374]. Возможности экономики  по привлечению дешевой рабочей силы
выглядят практически безграничными.
     Таким   образом,   с  макроэкономической  точки  зрения,  хозяйственная
ситуация в Китае  может оцениваться достаточно оптимистично. 1997 год, столь
неблагоприятный для Азии, подтвердил это вполне определенно. Рост ВНП достиг
10 процентов в год, валютные резервы в  начале 1998 года составили 140 млрд.
долл., прямые иностранные инвестиции, выросшие в 1996  году  более чем на 15
процентов,  достигли  очередного  рекордного  значения  в   43  млрд.  долл.
[375]  Однако существуют определенные основания и для пессимизма.
Зависимость  страны  от  внешних   инвестиций  остается  весьма  высокой  --
иностранные  компании  или основанные  зарубежными  инвесторами  предприятия
обеспечивают до 47 процентов экспортной продукции и применяют труд более  17
млн.  человек. Между тем  опыт прочих азиатских стран показывает,  насколько
быстро может быть потеряно доверие инвесторов в случае

     [370] - См. Lin J.  Y. The Current State of China's Economic
Reforms // Dorn J.A. (Ed.) China  in the New Millennium: Market Reforms  and
Social Development. P. 66.
     [371] - См. McGeary J.  The  Next China // Time. 1997. March
3. P. 24.
     [372] - См. Godement F. The Downsizing of Asia. P. 33.
     [373]  - См. Serril M.S.  Can This  Man Fix  China? // Time.
1998. March 16. P. 29.
     [374] - См. Gray J. False Dawn. P. 188-189.
     [375] - См. Henderson C. Asia Falling. P. 257.

     финансового  кризиса.  Угроза  его  исходит  в  китайском  варианте  от
государственных   предприятий  и   банков,   низкая  эффективность   которых
становится сегодня проблемой номер один.
     Несмотря  на  комплекс  мер  по  развитию частного  бизнеса,  китайское
правительство фактически не осуществило в стране массированной приватизации.
На  протяжении  последних лет  доля  частных  и совместных  предприятий,  на
которых  сегодня  производится  соответственно 13,5 и 38 процентов  валового
национального продукта, росла  на фоне гигантского государственного сектора,
доля которого только два  года  назад упала до уровня ниже 50 процентов  ВНП
[376].  На   государственных  предприятиях  трудится  подавляющее
большинство  работников  --  125  из   170  млн.  занятых  в  индустриальном
производстве,  что  само  по  себе  свидетельствует о низкой  эффективности,
вполне  подтверждающейся при  ближайшем рассмотрении  проблемы. В  1996 году
государственные    предприятия   допустили   чистый   операционный   убыток,
оцениваемый   в  7,2  млрд.  долл.,  что  на  40  процентов  больше,  чем  в
предшествующем  году.  В  1997  году  было  зарегистрировано  более  6  тыс.
официальных  банкротств  государственных  предприятий  [377]. При
этом   их  продукция  находит  все  более  узкий  рынок   сбыта,  оказываясь
неконкурентоспособной,  в  результате  чего  объем  нереализованных товарных
запасов в экономике составил по итогам  1996 года  более 65 млрд.  долл. Как
следствие,  государственные  предприятия  прибегают  к   масштабным  ссудам,
выросшим  с 86  до 120  млрд. долл.  только между 1993  и  1996 годами,  что
составляет  сегодня  от  80  до   90  процентов  всех  кредитов,  выдаваемых
контролируемыми  государством  банками  и  другими  финансовыми учреждениями
[378].  Рост   потребности  в  заемных  средствах  активизируется
снижением  бюджетного  финансирования  государственных  компаний,  о  чем мы
говорили выше.  В  результате,  по  некоторым  данным,  отношение  суммарных
обязательств таких  предприятий  к их рыночной  стоимости достигает  сегодня
более 500 процентов (что, однако, отчасти может быть объяснено сравнительной
недооцененностью   их    основных   фондов),   а   рентабельность   операций
государственных банков опустилась до 0,5 процента (так, например, крупнейший
в Китае  Индустриальный и коммерческий банк сообщил по  итогам 1995  года  о
соотношении  прибыли  и  активов  на  уровне  в  0,42  процента,  тогда  как
британско-гонконгский HSBC, подобный  ему  по масштабам  операций,  в том же
году обеспечил доходность в

     [376] - См. McGearyJ. The Next China. P. 23.
     [377] - См. Henderson C. China on the Brink. P. 52.
     [378] - См. Burstein D., KeijzerA., de.  Big Dragon. China's
Future: What It Means for Business, the Economy, and the Global Order. N.Y.,
1998. P. 196-197, 200-201.

     1,62 процента [379]. Опасность этой ситуации заключается еще
и  в том, что  с  ростом  частных  сбережений  банки оказались  к настоящему
моменту держателями депозитов, превышающих 600 млрд. долл. [380];
для предотвращения паники среди  частных инвесторов правительство  вынуждено
было только  в 1997  году выделить четырем крупнейшим государственным банкам
около 33 млрд. долл. для экстренной помощи,  направленной на  поддержание их
текущей   ликвидности   [381].   В   конце  февраля   1998   года
правительство  инициировало внутренний  займ  на сумму  в 32,5  млрд. долл.,
предназначенный   на    цели   рекапитализации   государственных   кредитных
учреждений. Масштабы подобных программ столь велики,  что их учет в качестве
дополнительной нагрузки на государственный бюджет (а средства, выделяемые на
эти  цели, de facto являются формой финансирования его  дефицита) повысил бы
размер бюджетного дефицита с официальных 0,7 до реальных 6 процентов ВНП, то
есть почти в десять (!) раз [382].
     Банковский кризис, равно  как и вероятная  девальвация  юаня (некоторые
эксперты предсказывают ее в 1999  году и называют в качестве ориентира цифру
в 30  процентов [383]),  способен  разрушить  систему  внутренних
инвестиций  и  вызвать резкий отток зарубежных  капиталовложений. Между  тем
потребности  в  инвестициях сегодня велики как  никогда, поскольку по  этому
показателю -- 160 долл. на  человека -- Китай более чем в восемь раз отстает
от Малайзии. В течение ближайшего десятилетия КНР  намерена  привлечь в свою
экономику около 500 млрд. долл. только  для обеспечения программ по созданию
современной  производственной  инфраструктуры  [384].   В  данном
контексте проблема реформирования государственных предприятий представляется
исключительно острой, но и она может быть  решена,  учитывая высокую степень
управляемости  китайской  экономики  и  значительную  мощь  государства  как
хозяйствующего субъекта.
     Таким  образом, мы полагаем, что  КНР  в  сегодняшних условиях способна
избежать  кризиса,  поразившего  недавно  остальные  азиатские страны.  Тому
благоприятствуют различные факторы, включая как весьма разумный эволюционный
путь развития, принятый на вооружение китайским руководством, его взвешенную
политику  в  области  международной  торговли  и  формирования  значительных
валютных резервов, так и весьма специ-

     [379] - См. The Economist. 1998. May 2. Р. 79.
     [380] - См. The Economist. 1998. October 24. P. 23.
     [381] - См. The Economist. 1998. May 2. Р. 79.
     [382] - См. Henderson C. China on the Brink. P. 219, 228.
     [383]  -  См. McCarthy  Т. Is  China  Next?  //  Time. 1998.
September 21. P. 87.
     [384] - См. Kemenade W., van. China, Hong Kong, Taiwan, Inc.
P. 4, 6-7, 37.

     фические моменты -- от наличия широкой китайской диаспоры за рубежом до
низкого  уровня  жизни   населения  страны,   позволяющего  в   относительно
долгосрочной   перспективе  поддерживать   конкурентоспособность   китайской
продукции.  Однако  все  это  не  означает,  что  Китай  олицетворяет  собой
идеальную модель, позволяющую когда-либо в будущем  достичь  уровня развитых
стран.
     Мы  отмечали уже,  что  в течение  нескольких  десятков  лет  китайская
экономика не сможет догнать США по чисто количественным показателям даже при
сохранении  высоких темпов  развития. Самая  скептическая  оценка  возможных
успехов  КНР принадлежит Л.Туроу, который считает, чт