в
единую картину  кризиса  индустриального общества"  [27]. Следует
отметить,  что   эта  тенденция  не  обязательно  становилась  опасной   для
экономической   стабильности,  так  как  она  не   содержала  в  себе  явных
деструктивных  элементов,  а  в  распоряжении правительства было  достаточно
средств для стабилизации ситуации; вместе с  тем  на  основе  анализа одного
лишь  этого тренда  можно  было достаточно  уверенно  предсказать замедление
темпов   повышения   благосостояния,  нарастание  социальной  поляризации  и
проблемы в области организации государственных финансов.
     Второй процесс касается изменений в мировой конъюнктуре, причем  в двух
аспектах.   Во-первых,   развитие  сферы   услуг   и   достигнутый   уровень
автоматизации   производственных   процессов   позволили    американским   и
европейским  производителям  промышленной  продукции  с   конца  60-х  годов
переносить производство ряда массовых товаров за пределы национальных границ
[28],  тем  самым  закладывая   фундамент  последующего   бурного
развития  так  называемых  "новых  индустриальных  стран". Во-вторых,  резко
возросшая  эффективность  аграрного  сектора  и  потенциальная  достижимость
серьезного сокращения  потребности в сырьевых  ресурсах сделали западный мир
более независимым от их  традиционных поставщиков,  что  вызвало  их  первые
попытки  установить  контроль над рынками. В конце 60-х -- начале 70-х годов
возникли  ассоциации  стран-экспортеров  основных  сырьевых  товаров  (общим
числом   около   двадцати),   объединившие    государства,   добывающие    и
экспортирующие на мировой рынок суще-
     ------------------
     [26]  - См.: Baumol W. Macroeconomics  of Unbalanced Growth:
The Anatomy  of  an Urban Crisis//American Economic Review. 1967. Vol. LVII.
June. P. 415-426.
     [27] - Piore M.J., Sabel Ch.F. The Second Industrial Divide.
P. 165.
     [28]  -  См.:  Ohmae  К.  The Borderless  World.  Power  and
Strategy in the Global Marketplace. L., 1994. P. 15.
     ------------------
     ственную  долю  энергоносителей  (в  данном случае нельзя  не  отметить
ОПЕК),  металлов  (меди, ртути, вольфрама,  олова, бокситов),  а  также ряда
продовольственных  товаров (кофе,  какао,  перца,  бананов и даже  арахиса).
Никогда  ранее страны "третьего мира"  не предпринимали шага, который, по их
мнению,  мог  бы способствовать поддержанию высоких сырьевых  цен на мировых
рынках; в то же время он послужил  свидетельством того, что  эти государства
воплощают  собой  на  международной   арене  экономики,  ориентированные  на
первичный  сектор хозяйства, и тем самым оказываются в полной зависимости от
тенденций неумолимого  сокращения  до  минимума  доли  этого  сектора. Таким
образом,  на пути к постиндустриальному обществу  зрели условия  для резкого
снижения  роли первичного сектора как  в экономике развитых стран,  так и  в
мировом масштабе.  В  этой  связи  следует  сформулировать  важный тезис,  к
которому мы еще вернемся в седьмой главе: в условиях, когда третичный сектор
становится   абсолютно  доминирующей  сферой   общественного   производства,
первичный  окончательно теряет  свое прежнее  значение, а основанные на  нем
хозяйственные системы перестают играть значимую роль в  мировой экономике. К
началу  70-х  годов  сложилась ситуация,  в  которой впервые в  истории была
нарушена целостность  и  сбалансированность  трехсекторной  производственной
модели. И  это нарушение, в отличие от отмеченных выше структурных  кризисов
перепроизводства,  мы  называем  первым  системным  кризисом  индустриальной
экономической модели. В новых условиях сам индустриальный сектор занял место
аграрного в качестве следующего потенциального "кандидата на уничтожение", и
его очередь, как мы увидим ниже, подошла раньше, чем можно было предположить
четверть века назад.
     Неизбежный кризис  был  вполне  подготовлен всем  ходом  хозяйственного
прогресса. Единственным моментом, остававшимся за пределами его логики, было
определение  его начала. И в который раз катастрофа,  которую  вполне  можно
было предвидеть, приблизилась незамеченной.
     КРИЗИС 1973 ГОДА: ПЕРВЫЙ ШОК И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ
     О кризисе  1973-1975  годов не  принято говорить  без  упоминания  роли
стран-участниц  ОПЕК в его  возникновении. Вряд ли, тем не менее, именно  их
действия послужили подлинной причиной этого кризиса, хотя трактовка  его как
"сырьевого" в значительной мере симптоматична.
     В начале 70-х годов западный мир переживал, как мы уже отметили, первую
фазу постиндустриальной  трансформации.  Новые технологии потенциально могли
обеспечить как качественно  новый уровень ресурсосбережения, так и  отказ от
целого  ряда традиционно применяемых материалов, однако  производственные  и
социальные традиции  не располагали к этому. Момент для "атаки"  со  стороны
стран "третьего  мира"  был выбран  удачно: они использовали  свою последнюю
возможность,  а западные державы к этому времени уже располагали, пусть лишь
в  потенциальной  форме,  основными  средствами,  позволявшими   предпринять
необходимые контрмеры.  Поэтому 1973 год  открыл период,  продолжавшийся без
малого два  десятилетия  и  оказавшийся одной из самых сложных,  но в то  же
время и самых достойных страниц в хозяйственной истории западного мира.
     Плавный рост сырьевых цен стал реальностью уже в  конце 60-х. С 1965 по
1970 год нефть подорожала более  чем на 15 процентов, уголь -- почти на  20,
серебро -- на 40,  никель  -- на  60,  а медь  -- более  чем на 70 процентов
[29].  При этом  растущие  объемы  промышленного  производства  в
развитых  странах  требовали все большего объема  ресурсов.  К  началу  70-х
потребление  нефти  в  США  превосходило ее  производство  более чем  на  20
процентов, и хотя нефть обеспечивала не более 40 процентов всей производимой
в стране  энергии, "для  экономического  роста,  --  отмечает  Л.  Туроу, --
необходимо  было импортировать  нефть,  служащую  дополнительным  источником
энергии"  [30]. В 1972  году  ситуация  на  рынках впервые  стала
обнаруживать признаки выхода  из-под контроля. В  течение этого года  индекс
товарных цен,  рассчитываемый  журналом The  Economist без учета цены нефти,
вырос на 20  процентов;  на  следующий  год его  повышение составило уже  60
процентов [31]. В марте 1973 года президент Р.Никсон был вынужден
ввести регулирование  цен  на нефть, что  вызвало глобальную панику.  В июне
1973 года  цены на нефть  поднялись на 12 процентов, затем выросли еще на 66
процентов  в связи  с  началом в  октябре  арабо-израильского  конфликта  на
Ближнем  Востоке,  а  затем  были  в  два  раза  повышены  волевым  решением
стран-членов ОПЕК в январе 1974-го [32]. В результате цена нефти,
продаваемой на американ-
     ------------------
     [29]  - Рассчитано по:  International  Financial  Statistics
Yearbook. Wash., 1993, 1994, 1995, 1998.
     [30] - Thurow L.C. The Zero-Sum Society. P. 28.
     [31] - См.: Boolle R. The Death  of Inflation. Surviving and
Thriving in the Zero Era. L., 1996. P. 176.
     [32] - См.: Bernstein M.  A. Understanding American Economic
Decline // Bernstein M.A., Adier D.E. (Eds.) Understanding American Economic
Decline. Cambridge, 1994 P. 17-18.
     ------------------
     ском рынке, подскочила с 5 млрд. долл. в 1972  году до 48 млрд. долл. в
1975-м  [33].  Последствия оказались драматическими.  Впервые  за
послевоенные  годы  в  США  и  других развитых  странах  возникла  серьезная
инфляционная  волна,  резко  обесценившая доходы  большей  части  населения.
Согласно официальным  данным федерального казначейства, уровень  цен  в  США
вырос в 1973 году  на 8,7, а в 1974-м -- на 12,3  процента. За период с 1972
по 1982 год стоимость жизни  в  США  повысилась  на невиданные 133  процента
[34]. Доходность  долгосрочных облигаций в 1973  году впервые  со
времен Великой депрессии стала отрицательной, опустившись до -1,1 процента в
год.  Безработица   выросла  более   чем   вдвое,  достигнув   9   процентов
трудоспособного     населения.    Инвестиционная     активность     пережила
беспрецедентный  спад.   Со   своего  рекордного  уровня  в  1051,7  пункта,
достигнутого  11 января  1973 года, индекс Доу-Джонса упал к 6 декабря  1974
года до 577,6 пункта, то  есть  более чем на 45  процентов  [35];
другие,  более репрезентативные индексы снизились почти  на 60  процентов. В
отличие  от   других  кризисов,   ""медвежьи  тенденции"   1973-1974   годов
воплотились  в  медленном  процессе  непрекращающихся потерь, продолжавшемся
более двух  лет" [36].  Аналогичные  процессы разворачивались и в
европейских странах.  Инфляция  в ФРГ,  Франции и Великобритании превысила в
1974 году  10 процентов в годовом  исчислении, фондовый рынок показал  самый
серьезный   спад  за   послевоенный  период,   а  безработица,  несмотря  на
значительный отток рабочих--иммигрантов из западноевропейских стран, выросла
в 1973-1975 годах более чем вдвое [37].
     Несмотря  на  явные  признаки   кризиса,  диктат  производителей  сырья
оставался  настолько  сильным,  что  на  протяжении 1973-1975 годов цены  на
нефть, а  также  черные  и  цветные  металлы  продолжали  расти, пусть  и  с
умеренным темпом,  вопреки сокращению спроса. В значительной  мере это  было
обусловлено  тем, что  повышение  цен оставалось для стран  "третьего  мира"
единственным  источником  роста валютных поступлений. В  середине 70-х годов
продажа нефти обеспечивала Саудовской Аравии 96 процен-
     ------------------
     [33] -  См.: Hopkins Т.К., Wallerstein E., el al. The Age of
Transition. Trajectory of the World-System 1945-2025. L., 1996. P. 28.
     [34] - См.:  Bernstein M.A. Understanding  American Economic
Decline. P. 18.
     [35]  -  См.:  Fridson   M.S.  It  Was  a  Very  Good  Year.
Extraordinary Moments in Stock Market History. N.Y" 1998. P. 175.
     [36] - Hagslrom  R.G. The Warren Buffet Portfolio. Mastering
the Power of the Focus Investment Strategy. N.Y., 1999. P. 20.
     [37] -  См.:  Kenwood A.G., Lougheed  A.L. The Growth of the
International Economy 1820-1990. P.248.
     ------------------
     тов всех  экспортных  доходов, Ирану --  94 процента,  для стран-членов
ОПЕК  в целом этот показатель находился  на уровне 83 процентов.  Аналогично
Замбия получала 93  процента всех  валютных  доходов за счет экспорта  меди,
Мавритания --  78  процентов  от  поставок  железной  руды, а  Гвинея --  77
процентов от продажи бокситов, и  этим не исчерпывается данный ряд  примеров
[38].   Характерно,  что  в  целом  страны--экспортеры  природных
ресурсов гораздо сильнее зависели  от их экспорта, нежели развитые страны --
от их  импорта. Так, объем  экспорта  нефти из Кувейта  эквивалентен сегодня
32,5  процента  кувейтского  ВНП,  а  для  Саудовской  Аравии,  Объединенных
Арабских Эмиратов и Нигерии этот показатель еще более высок --  38,2, 39,6 и
46,4 процента соответственно; в то же время объем импорта нефти Соединенными
Штатами составляет 1,9 процента их ВНП -- столько же, сколько  для Таиланда,
Турции, Чехии  и  других относительно  высокоразвитых  индустриальных  стран
[39].
     Общим  следствием  стала   всемирная   рецессия,  наиболее   болезненно
ударившая по  промышленному производству в развитых  индустриальных странах.
Если для  стран-членов ОЭСР  темпы экономического  роста  за 1974-1980  годы
составили  в среднем  2,8  процента  против  почти  5  процентов  за  период
1950-1973 годов [40], то  американская промышленность в 1973-1975
годах сократила выпуск продукции почти на 15 процентов [41].
     Однако было бы неправильно говорить, что последствия этого кризиса были
только лишь  неблагоприятными.  Несмотря на то, что любой кризис  приводит к
негативным, а подчас даже  разрушительным  последствиям,  он  в то  же время
содержит в  себе  зародыш позитивной  динамики [42].  Кризис 1973
года  положил начало  по  меньшей мере  четырем  тенденциям,  которые весьма
отчетливо  проявились в  ходе дальнейшего  хозяйственного  развития западных
стран.
     Во-первых, одним из самых существенных и очевидных последствий  первого
нефтяного шока стало начало структурной перестройки  американской экономики,
в   результате  чего  наметились   первые  шаги   к   ускоренному   развитию
нематериалоемких отраслей и свертыванию наиболее  неэффективных производств.
С 1970 по 1983 год доля транспорта в валовом национальном продукте США
     ----------------------
     [38] -  См.: Сырьевой  кризис современного капитализма.  М.,
1980. С. 186.
     [39] - См.:  Schilling A. G. Deflation. How  to Survive  and
Thrive in the Coming Wave of Deflation. N.Y., 1999. P. 268.
     [40] - См.:  Kenwood A. G.,  Lougheed A.L. The Growth of the
International Economy 1820-1990. P. 248.
     [41] - См.: Fridson M.S. It Was a Very Good Year. P. 175.
     [42] - Подробнее см.: Wallerstein I. After Liberalism. N.Y.,
1995. P. 54-56.
     ----------------------
     снизилась на 21 процент, сельского хозяйства -- на 19, строительства --
более чем на  треть. При  этом доля  отраслей сферы услуг выросла почти на 5
процентов,  торговли  -- на  7,4,  а телекоммуникаций  --  более чем  на  60
процентов [43]. Во  второй  половине  70-х годов  резко усилилась
роль ранее  малозаметных информационных  отраслей, а также  тех ее хозяйств,
которые   специализировались   на  производстве   вычислительной  техники  и
программного  обеспечения.   В  это   же  время  на  рынок  стали  поступать
качественно новые товары, определившие лицо потребительского рынка  конца XX
века, -- персональные компьютеры, системы сотовой и спутниковой связи и т.д.
     Во-вторых,   одним  из  приоритетов  в  промышленности  стало  снижение
энергоемкости производства.  На протяжении 1973-1978 годов в  индустриальном
секторе в расчете на единицу продукции потребление нефти снижалось в  США на
2,7 процента в годовом исчислении, в Канаде -- на 3,5, в Италии -- на 3,8, в
Германии  и Великобритании -- на 4,8,  а  в  Японии --  на  5,7  процента. В
результате с 1973 по 1985 год валовой национальный продукт стран-членов ОЭСР
увеличился  на  32  процента,   а  потребление   энергии  --   всего   на  5
[44].  Во второй половине 70-х годов  возникли  первые прецеденты
существенного влияния  новых  технологий  на  цены, складывающиеся  на рынке
природных ресурсов. Создание корпорацией "Кодак" метода фотографирования без
применения  серебра  резко  сократило  рынок  этого  металла;  то  же  самое
произошло,  когда  компания "Форд" объявила  о  появлении  катализаторов  на
основе  заменителя  платины,  а   производители   микросхем  отказались   от
использования золотых контактов и проводников [45].  Эти процессы
положили  начало тенденции,  которая  впоследствии  позволила  заявить,  что
"сегодня мы живем  в  мире  фактически  неограниченных  ресурсов --  в  мире
неограниченного
     богатства"[46].В-третьих,     и      это      обстоятельство
представляется  исключительно  важным, кризис  1973-1975  годов обнаружил не
только зависимость развитых стран от поставщиков ресурсов (она стала активно
преодолеваться  во второй  половине 70-х), но  и зависимость их промышленных
компаний от  спроса  на  воспроизводимые,  создаваемые  в массовом  масштабе
материальные блага. К середине 70-х на каж-
     ----------------
     [43] - См.: Проблемы  энергообеспечения  в капиталистических
странах в условиях современной энергетической ситуации. М., 1987. С. 24.
     [44] - См.: McRae H. The World in 2020. Power,  Culture  and
Prosperity: A Vision of the Future. L" 1995. P. 132.
     [45] -  См.:  Piker P.Z.  Unlimited  Wealth. The Theory  and
Practice of Economic Alchemy. N.Y., 1990. P. 5.
     [46] - Ibid.
     ----------------
     дых  двух американцев приходился автомобиль, 99  процентов  всех  семей
имели  телевизоры,  холодильники  и  радиоприемники,  более  90 процентов --
пылесосы  и  автоматические  стиральные  машины  [47].  В   таких
условиях   жизненно   важным    условием   экономической   экспансии   стала
переориентация  производства  на  те  отрасли,   которые  могли  не   только
обходиться  минимальным объемом ресурсов, но и создавать продукт, новый  для
рынка,  не насыщающий  его столь  явным  образом. Все это  придало  заметный
импульс развитию наукоемких отраслей  промышленности и  изменило тенденции в
оплате труда: заработная  плата  неквалифицированных работников  стала резко
снижаться по сравнению с доходами квалифицированных.
     В-четвертых,    в    результате    увеличения     издержек    снизилась
конкурентоспособность  американских производителей, а в силу роста налогов и
повышения   финансовой   нестабильности   активизировался   процесс  бегства
капиталов из страны. Оба этих,  на  первый взгляд безусловно  отрицательных,
фактора в действительности сыграли огромную позитивную роль. На американском
рынке  впервые  в  массовом  масштабе  появились  дешевые  импортные  товары
(согласно  проведенным  подсчетам,  в  период  с  1972  по  1982   год  доля
американских  товаров, встречавшихся  на  внутреннем  рынке  с конкурирующей
продукцией  зарубежных  производителей,  выросла  с  20   до  80   процентов
[48]),  что  привело  к   пересмотру   ориентиров  эффективности,
принятых в  национальной  промышленности. Иными словами, Запад столкнулся  с
первыми  прецедентами  той  жесткой  конкуренции  с  новыми  индустриальными
странами, пик которой  пришелся  на  80-е годы. Бегство  же  капиталов имело
своим следствием  резкий рост числа  оффшорных зон, более свободный  перетек
капитала и появление целого ряда  новых финансовых инструментов (специальных
прав  заимствования,  евродолларов  и  т.д.),  что не  в  последнюю  очередь
позволило западному миру выжить в кризисной волне 80-х [49].
     Таким образом,  кризис  1973-1975  годов  стал  как  бы  важным  уроком
"грядущему постиндустриальному  обществу", смысл  которого заключался в том,
что переход  к  постиндустриализму не  может  не сопровождаться  радикальным
изменением многих ранее сложившихся связей и  отношений. Глядя на тот период
с высоты опыта 80-х и 90-х годов, многие исследователи обратили внима-
     ние на целый ряд взявших  там начало феноменальных перемен. Их значение
столь  велико, что  мы должны  хотя бы вкратце остановиться на некоторых  из
них.
     ----------------
     [47]  - :См.:  Piore M.J., Sabel Ch.F. The Second Industrial
Divide. P. 184.
     [48]  -  См.: Hampden-Tumer  Ch.,  Trompenaars F. The  Seven
Cultures of  Capitalism.  Value  Systems for  Creating Wealth  in the United
States,  Britain, Japan, Germany, France, Sweden  and  the  Netherlands. L.,
1994. P. 2.
     [49] - См.: Soros G.  The Crisis of Global Capitalism. [Open
Society Endangered]. L., 1998. P.108.
     ----------------

     Критическая точка постиндустриальной трансформации

     Первая  половина  70-х  годов  положила  начало  важнейшим  тенденциям,
приведшим  в  конечном счете к постэкономической трансформации. Некоторые из
них к настоящему времени серьезно модифицировались, некоторые оказались даже
отчасти преодолены, однако самые сущностные из них сохраняют свое  значение.
Остановимся здесь на наиболее важных.
     Первое, о чем обычно говорят в  данном контексте современные социологи,
--  это темпы экономического роста.  Внимание, уделявшееся данному вопросу в
первой половине 70-х, было поистине беспрецедентным: более 13 процентов всех
докторских    диссертаций,   представленных   к   защите    в   американских
университетах,   было  посвящено   именно  этой  проблеме   [50].
Последнее  не  удивительно:   если  между  1965  и   1973  годами  экономики
стран-членов ОЭСР росли в среднем на 5  процентов в год, то в 1974 году рост
замедлился до 2 процентов, а в 1975-м девять из  этих  стран ОЭСР обнаружили
спад,  достигавший -2,1  процента в  год.  В целом же десятилетие  1974-1984
годов  ознаменовалось