-  и,  все  это  ради
одного - ради мести. И вот мое время пришло: ты умрешь той смертью,  какую
я тебе избрал. Ты увидишь, как тень смерти медленно надвигается на тебя  и
дьявол ждет тебя во мраке.
   Шарки слышал хриплые голоса своих пиратов, песня  которых  неслась  над
водой:

   Плавал по морю купец,
   Да пришел ему конец.
   Где теперь его казна?
   У морских бродяг она!
   Не зевай! Налетай! Всех на палубе вяжи!
   Всех на палубе вяжи! В ход пускай свои ножи!

   Слова песни отчетливо долетали до него, и он слышал, что  совсем  рядом
взад и вперед по палубе ходят два человека. Но он был беспомощен; глядя на
дуло пушки, он не мог двинуться ни на дюйм,  не  мог  издать  даже  стона.
Снова донесся хор голосов с палубы барка:

   В гавань правь, пират, скорей,
   Там вовсю гуляй и пей!
   Там у девок нам почет,
   Там рекой вино течет!
   Не зевай! Налетай! Если с нами капитан,
   Не страшны нам ни земля, ни океан!

   Обреченный пират слушал эту веселую, разухабистую песню, и  его  участь
казалась ему еще ужасней, но в его злобных мутно-голубых глазах  не  видно
было и тени раскаяния. Копли Бэнкс хорошенько протер  запальное  отверстие
пушки и насыпал свежего пороху. Затем он взял свечу и укоротил ее, оставив
не более дюйма. Он укрепил ее на густо усыпанном порохом запале орудия,  у
самой скважины. Потом насыпал порох толстым слоем на пол с таким расчетом,
чтобы свеча, упав при отдаче орудия, зажгла и большущую  кучу,  в  которой
валялись трое пьяных.
   - Ты заставлял других смотреть в глаза смерти, Шарки, -  сказал  он.  -
Теперь пришел твой черед. Ты и эти свиньи отправитесь в путь вместе!
   С этими словами Копли Бэнкс зажег поставленную у запала свечу и потушил
все огни на столе. Затем он и немой вышли и заперли за собой дверь  каюты.
Но прежде, чем закрыть дверь, Бэнкс бросил торжествующий  взгляд  назад  и
вновь встретил проклятие неукрощенных глаз пирата. Желтовато-белое лицо  с
блестящим от пота высоким лысым лбом - вот каким они увидели Шарки  в  эту
последнюю минуту при тусклом свете единственной свечи.
   У борта стоял ялик. Копли  Бэнкс  и  немой  слуга  прыгнули  в  него  и
направились к берегу, не  спуская  глаз  с  брига,  стоявшего  на  границе
лунного света и тени пальм. Они долго ждали, глядя  на  смутно  очерченную
отсветом изнутри кормовую амбразуру. Но вот  наконец  донесся  глухой  гул
орудия и через миг грохот взрыва. Длинный,  поджарый  черный  барк,  крыло
белого песка и ряд раскачивающихся перистых пальм на мгновение выступили в
ослепительном блеске и снова исчезли в темноте. Над бухтой разносились шум
и крики.
   Копли Бэнкс, сердце которого пело в груди, коснулся рукой плеча  своего
товарища, и они двинулись вместе в безлюдные джунгли Кайкоса.



   Артур Конан Дойль.
   Сухопутный пират (Насыщенный час)

   -----------------------------------------------------------------------
   Симферополь, "Таврия", 1989.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 20 October 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Место  -  пустынный,  окаймленный  зарослями  вереска   участок   шоссе
Истборн-Танбридж близ Кросс-Инхенда. Время - половина двенадцатого ночи  в
одно из воскресений на исходе лета.
   По дороге медленно двигался автомобиль - поджарый, длинный "роллс-ройс"
с мягким ходом и тихо урчащим мотором.  В  ярком  свете  передних  фар  по
сторонам проплывали, как на киноэкране, колеблемые ветром верхушки трав  и
кустарника и тут же отступали во мрак, казавшийся по контрасту  еще  более
густым. Позади на полотне дороги отсвечивало рубиновое пятно от стоп-фары,
однако ее тусклый красноватый свет не позволял разглядеть  номерной  знак.
Это была открытая машина туристского типа, но  даже  в  темноте  безлунной
ночи  наблюдатель  не  мог  бы  не  заметить  какой-то  бесформенности  ее
очертаний. Все стало ясно, когда автомобиль пересек широкий  поток  света,
падавший из открытой двери придорожного коттеджа. Кузов машины был  накрыт
чехлом из сурового  полотна.  Даже  длинный  черный  капот  был  тщательно
задрапирован каким-то материалом.
   Странным автомобилем управлял широкоплечий, плотный  водитель;  он  был
один в машине.  Низко  надвинув  на  глаза  тирольскую  шляпу,  он  сидел,
сгорбившись над рулевым колесом. В  тени,  отбрасываемой  шляпой,  сверкал
багровый кончик горящей сигареты. Воротник свободного, широкого пальто  из
материала, похожего на бобрик, был поднят. Человек сидел, подавшись вперед
и вытянув шею, и пока автомобиль с переключенным на холостой  ход  мотором
бесшумно скользил вниз по отлогой  дороге,  водитель,  словно  в  каком-то
нетерпеливом ожидании, пристально всматривался в темноту.
   Издалека,   с   южной   стороны,   донесся   приглушенный   расстоянием
автомобильный сигнал. В воскресную ночь в таком месте движение  по  дороге
происходило преимущественно с юга на север - поток  лондонцев,  отдыхавших
на побережье,  возвращался  в  столицу.  Человек  в  машине  выпрямился  и
прислушался. Сигнал повторился в той же стороне.  Человек  снова  нагнулся
над рулем, все так же напряженно всматриваясь в  темноту,  потом  внезапно
выплюнул окурок и глубоко вздохнул. Далеко впереди, огибая поворот  шоссе,
показались две маленькие желтые точки. Вот они скрылись  в  выемке,  потом
снова вынырнули и  снова  исчезли.  Водитель  замаскированного  автомобиля
перешел от пассивного ожидания к действиям. Он достал  из  кармана  черную
маску, надел ее и приладил на лице, так, чтобы она не  мешала  видеть.  На
мгновение он включил ручной ацетиленовый фонарик, быстро  оглядел  себя  и
положил фонарь на сиденье рядом с маузером  Потом  он  еще  ниже  надвинул
шляпу, выжал сцепление и включил коробку скоростей. Вздрогнув  и  заурчав,
черная машина словно подпрыгнула и, мягко дыша мощным  мотором,  помчалась
по отлогому спуску. Шофер выключил передние фары и припал к  рулю.  Только
мутно-серая полоса в  темном  вереске  показывала  линию  дороги.  Спереди
донеслось лязганье и фырканье встречной машины,  взбиравшейся  на  подъем.
Напрягая старческие силы, она кашляла и хрипела, а ее  мотор  стучал,  как
больное сердце. Ярко-желтые лучи света еще раз скрылись из глаз  -  машина
снова нырнула во впадину, а когда она выбралась на пригорок,  между  двумя
автомобилями оставалось ярдов тридцать. Черная машина резко встала поперек
дороги,  преграждая  путь,  и  человек  в  маске  предупреждающе   помахал
ацетиленовым фонариком. Старенький автомобиль отчаянно взвизгнул тормозами
и остановился как вкопанный.
   - Эй, вы! - послышался раздраженный  голос.  -  Так  недолго  и  аварию
устроить! Почему, черт возьми, вы не включаете передние фары?  Я  чуть  на
вас не наехал!
   Луч фонарика осветил крайне рассерженного румяного молодого человека  с
голубыми глазами и  русыми  усами,  одиноко  сидевшего  за  рулем  ветхого
двенадцатисильного  "уолсли".   Внезапно   сердитое   выражение   на   его
покрасневшем лице сменилось крайним недоумением. Водитель замаскированного
автомобиля  уже  стоял  на  дороге,  наводя  на   путешественника   темный
длинноствольный пистолет, за  которым  виднелась  черная  маска  с  мрачно
смотревшими сквозь прорези глазами.
   - Руки вверх! - послышался отрывистый, резкий  приказ.  -  Руки  вверх!
Или...
   Водителя "уолсли" никто не назвал бы трусом, тем  не  менее  он  поднял
руки.
   - Вылезайте!
   Под дулом пистолета, по-прежнему  освещаемый  лучом  фонарика,  молодой
человек вышел на дорогу. Он попытался было опустить руки, но суровый окрик
заставил его отказаться от своего намерения.
   - Послушайте, вы не  находите,  что  все  это  как-то  устарело,  а?  -
заговорил он. - Вы, наверно, шутите?
   - Ваши часы! - приказал человек с пистолетом.
   - Да что вы!
   - Я сказал, ваши часы!
   - Пожалуйста, берите, если они  так  вам  нужны.  Кстати,  часы  только
позолочены. Вы либо опоздали лет на двести,  либо  ошиблись  на  несколько
тысяч миль. Вам надо бы подвизаться в пустынях Австралии или в Америке.  А
здесь, на дороге в Суссексе, вам просто не место.
   - Бумажник! - продолжал грабитель,  тон  и  манеры  которого  исключали
всякую мысль о сопротивлении. Ему тут же вручили бумажник.
   - Кольца?
   - Не ношу.
   - Встать вон там. И не двигаться. - Грабитель прошел мимо своей жертвы,
откинул капот "уолсли" и засунул в мотор руку со стальными  плоскогубцами.
Послышался треск перерезанной проводки.
   - Черт бы вас побрал! - закричал хозяин "уолсли". Не уродуйте машину!
   Он  повернулся,  намереваясь  подойти  к   автомобилю,   но   грабитель
молниеносно направил на него револьвер. Однако как  ни  быстро  действовал
неизвестный, в тот  момент,  когда  он  выпрямился  над  капотом,  молодой
человек заметил нечто такое, что заставило его вздрогнуть от изумления. Он
хотел что-то сказать, но сдержался.
   - Садитесь в машину! - приказал грабитель.
   Молодой человек занял свое место.
   - Ваше имя?
   - Рональд Баркер. А ваше?
   Человек в маске предпочел не заметить этой дерзости.
   - Где вы живете?
   - Мои визитные карточки в бумажнике. Можете взять одну из них.
   Грабитель вскочил в "роллс-ройс", мотор которого  все  это  время  тихо
урчал и пришепетывал, словно аккомпанируя их диалогу. Он с  шумом  спустил
ручной тормоз, включил скорость, резко развернулся и на  большой  скорости
объехал неподвижный "уолсли". Через минуту он уже был в полумиле от  места
происшествия и мчался, сверкая фарами, по дороге  на  юг.  Мистер  Рональд
Баркер тем временем, светя себе фонариком, лихорадочно  рылся  в  ящике  с
инструментами  в  поисках  куска  проволоки,  которая  позволила  бы   ему
исправить электропроводку и продолжить путь.
   Отъехав на безопасное расстояние, грабитель остановил машину  и  достал
из кармана отобранные у Баркера  вещи:  часы  он  положил  обратно,  затем
открыл бумажник и пересчитал деньги.  Вся  жалкая  добыча  составила  семь
шиллингов. Но ничтожные результаты затраченных усилий, видимо, не  оказали
на грабителя никакого впечатления, наоборот, лишь  позабавили  его;  глядя
при свете фонарика на две полукроны и флорин,  он  рассмеялся.  Неожиданно
его поведение изменилось. Он сунул  в  карман  тощий  бумажник,  освободил
тормоз и с тем же решительным выражением  на  лице,  с  каким  только  что
провел свою первую операцию, помчался дальше. Вдали снова показались  фары
встречной машины.
   Теперь грабитель действовал  смелее.  Приобретенный  опыт,  несомненно,
внушил ему самоуверенность. Не выключая  фар,  он  сблизился  с  встречной
машиной, затормозил посредине дороги и потребовал,  чтобы  путешественники
остановились. Те повиновались,  ибо  представшее  им  зрелище  производило
довольно внушительное впечатление. Они увидели два пылающих диска по бокам
черного радиатора, а выше - лицо  в  маске  и  зловещую  фигуру  водителя.
Золотистый сноп света,  отбрасываемый  пиратской  машиной,  выхватывал  из
темноты  элегантный  открытый  двадцатисильный  "хамбер";  за  его  рулем,
растерянно мигая, сидел явно  ошеломленный  коротышка  шофер  в  форменной
фуражке. В окна машины с обеих сторон высовывались  повязанные  вуалетками
шляпки и под ними изумленные лица двух хорошеньких  молодых  женщин.  Одна
испуганно визжала на все повышающейся ноте. Другая держалась  спокойнее  и
рассудительнее.
   - Возьми же себя в руки, Гильда! - шептала она. - Замолчи,  пожалуйста,
не будь такой дурой. Нас разыгрывает Берти или кто-то другой из мальчиков.
   - Нет, нет! Это настоящий налет, Флосси! Это самый настоящий бандит.  О
боже, что же нам делать?
   - Нет, но какая реклама! Какая потрясающая реклама! В  утренние  газеты
уже не попадет, но вечерние, конечно, напечатают.
   - А во что она обойдется нам? - простонала Гильда. - О Флосси,  Флосси,
сейчас я упаду в обморок! А может, нам лучше закричать? Ты только взгляни,
как он страшен в этой черной маске!..  Боже  мой,  боже  мой!  Он  убивает
бедного маленького Альфа!
   Поведение грабителя действительно внушало тревогу. Он подбежал к машине
и за шиворот вытащил шофера из кабины. При виде маузера коротышка водитель
тотчас же перестал протестовать, послушно откинул капот машины  и  вытащил
из мотора свечи. Лишив свою добычу возможности двигаться,  замаскированный
бандит с фонариком в руке шагнул вперед и остановился у дверцы машины.  На
этот раз он не  проявил  той  резкости,  с  которой  обошелся  с  мистером
Рональдом Баркером, и хотя его голос и манеры оставались суровыми, все  же
вел он себя учтиво.
   - Сожалею, сударыня, что вынужден вас побеспокоить, -  обратился  он  к
дамам, приподнимая шляпу, и его голос был  заметно  выше  того,  каким  он
разговаривал со своей предыдущей жертвой. - Позвольте узнать, кто вы.
   Мисс Гильда не могла  произнести  ничего  связного,  зато  мисс  Флосси
оказалась особой с более твердым характером.
   - Нечего сказать, хорошенькое дельце! - воскликнула она. - Хотелось  бы
мне знать, какое вы имеете право останавливать нас на дороге?
   - У меня мало времени, - ответил грабитель более  сухо.  -  Потрудитесь
отвечать.
   - Скажи же ему, Флосси! Ради бога, будь с ним мила! - шепнула Гильда.
   - Мы артистки театра "Гэйети" в Лондоне. Возможно, вы  слышали  о  мисс
Флосси Торнтон и мисс Гильде Маннеринг? Всю прошлую  неделю  мы  играли  в
"Ройял" в Истборне, а в воскресенье решили отдохнуть. Ну,  вас  устраивает
мой ответ?
   - Я вынужден потребовать ваши кошельки и драгоценности.
   Обе дамы испустили пронзительный вопль, но, как и мистер Рональд Баркер
незадолго до них,  обнаружили,  что  непреклонное  спокойствие  незнакомца
принуждает к повиновению. Они торопливо отдали  кошельки,  а  на  переднем
сиденье автомобиля скоро выросла кучка сверкающих колец, браслетов, брошек
и цепочек.  В  свете  фонарика  брильянты  мерцали,  словно  электрические
искорки. Грабитель прикинул в руке сверкающий клубок.
   - Тут есть что-нибудь особенно вам  дорогое?  -  спросил  он,  но  мисс
Флосси не собиралась идти на компромисс.
   - Не разыгрывайте из себя Клода Дюваля! - воскликнула она. - Или берите
все, или ничего не берите. Мы  не  намерены  принимать  из  милости  крохи
нашего же собственного добра.
   - За исключением ожерелья Билли! - поспешно заявила Гильда и  протянула
руку к короткой нитке жемчуга. Грабитель с поклоном вернул ей ожерелье.
   - Что-нибудь еще?
   Храбрая Флосси, а вслед за ней и  Гильда  внезапно  разрыдались.  Слезы
женщин произвели совершенно неожиданный эффект: грабитель поспешно  бросил
драгоценности на колени ближайшей к нему дамы.
   - Вот, возьмите. Все  это  только  мишура.  Для  вас  она  представляет
ценность, для меня никакой.
   Слезы немедленно сменились улыбками.
   - А наши кошельки можете взять. Реклама нам дороже всего. Но что у  вас
да странный метод зарабатывать на жизнь -  это  в  наше-то  время!  Вы  не
боитесь, что вас поймают? Все это так удивительно, будто сцена из какой-то
комедии.
   - Возможно, из трагедии, - заметил бандит.
   - О, надеюсь, что нет, я уверена что нет!  -  одновременно  воскликнули
обе артистки.
   Но  грабителю  было  некогда  продолжать  разговор.  Далеко  на  дороге
показались две маленькие светящиеся точки. Предстояло  новое  дело,  и  им
нужно было заняться отдельно. Он развернул автомобиль,  приподнял  в  знак
прощания шляпу и поспешил навстречу очередной жертве, а мисс Флосси и мисс
Гильда, высунувшись из приведенной в негодность машины и все еще переживая
свое приключение, наблюдали за красным пятнышком стоп-фары,  пока  оно  не
слилось с темнотой.
   Но в этот раз грабитель  мог  рассчитывать  на  более  богатую  добычу.
Освещая  дорогу  четырьмя  большими  фарами,  на  возвышенность  взбирался
роскошный шестидесятисильный "даймлер"; его ровное  глубокое  похрапывание
свидетельствовало о большой мощности мотора. Подобно старинному испанскому
галиону с высокой кормой, груженному  сокровищами,  автомобиль  шел  своим
курсом, но должен был остановиться, когда встречная машина развернулась  у
него  перед  самым  радиатором.  Из  открытого  окна  лимузина  высунулось
разъяренное, покрытое красными пятнами лицо. Грабитель увидел высокий  лоб
с  большими  залысинами,  отвислые   щеки   и   маленькие   злые   глазки,
проглядывающие из складок жира.
   - Прочь с дороги! Сейчас же убирайся  с  дороги!  -  резким,  скрипучим
голосом крикнул путешественник. - Хери, поезжай прямо на него. Или  иди  и
вышвырни его из машины! Он пьян, говорю тебе, он пьян!
   До этого манеры современного сухопутного пирата можно было назвать даже
учтивыми. Теперь они стали грубыми. Когда шофер, плотный, сильный человек,
подстегиваемый выкриками своего пассажира, выскочил из машины  и  вцепился
грабителю в горло, тот ударил его по голове рукояткой револьвера. Шофер со
стоном упал на землю. Переступив через распростертое  тело,  незнакомец  с
силой рванул дверцу  автомобиля,  схватил  толстяка  за  ухо,  не  обращая
внимания на его вопли, выволок на дорогу. Потом, неторопливо занося  руку,
дважды  ударил  его  по  лицу.  В  тиши  ночи  пощечины  прозвучали,   как
револьверные выстрелы. Побледневший, словно мертвец,  и  почти  потерявший
сознание  толстяк  бессильно  сполз  на  землю  возле  машины.   Грабитель
распахнул на нем пальто, сорвал массивную золотую цепочку со всем, что  на
ней было,  выдернул  из  черного  атласного  галстука  булавку  с  крупным
сверкающим брильянтом, снял с пальцев четыре  кольца,  каждое  из  которых
стоило  по  меньшей  мере  трехзначную  сумму,  и,  наконец,  вытащил   из
внутреннего кармана толстяка пухлый кожаный бумажник. Все это он переложил
в карманы своего  пальто,  добавив  жемчужные  запонки  пассажира  и  даже
запонку  от  его  воротника.  Убедившись,  что  поживиться  больше  нечем,
грабитель осветил фонариком распростертого шофера и убедился, что тот жив,
хотя и потерял сознание. Незнакомец вернулся к  хозяину  и  начал  яростно
срывать с него одежду; полагая, что пришел его конец, толстяк задрожал и в
ужасе заскулил.
   Неизвестно, что собирался сделать бандит,  но  ему  помешали.  Какой-то
звук заставил его повернуть голову, и  он  увидел  невдалеке  огни  быстро
приближающейся с  севера  машины.  Несомненно,  она  уже  повстречалась  с
ограбленными и теперь шла по  его  следу,  набитая  полицейскими  со  всей
округи.
   В  распоряжении  грабителя  оставались  считанные  минуты.  Он   бросил
валявшегося на земле толстяка, вскочил  в  машину  и  на  полной  скорости
помчался  по  шоссе.  Немного  погодя  "роллс-ройс"   свернул   на   узкую
проселочную дорогу и полетел по ней, не сбавляя хода. Лишь после того, как
между ним и преследователями  оказалось  пять  миль,  неизвестный  рискнул
остановиться. В уединенном месте он пересчитал добычу всего вечера:  тощий
бумажник мистера Рональда Баркера, более толстые - четыре фунта в обоих  -
кошельки актрис и в заключение великолепные драгоценности и  туго  набитый
бумажник плутократа с "даймлера". Пять бумажек по пятьдесят фунтов, четыре
по десять, пятнадцать соверенов [золотая монета достоинством в  один  фунт
стерлингов] и некоторое  количество  ценных  бумаг  представляли  солидную
добычу. Для одного вечера вполне достаточно. Пират спрятал награбленное  в
карман, закурил и  продолжал  путь  с  видом  человека,  совесть  которого
абсолютно чиста.
   В понедельник утром, на  следующий  день  после  насыщенного  событиями
вечера, сэр Генри Хейлуорти, хозяин Уолкот-олд-плейс, не спеша позавтракал
и направился в кабинет, собираясь перед уходом в  суд  написать  несколько
писем. Сэр Генри был заместителем главного  судьи  графства,  носил  титул
баронета и происходил из древнего рода; судействовал он уже десять лет  и,
кроме  того,  славился  как  коннозаводчик,  вырастивший  много   отличных
лошадей, и как самый лихой наездник во всем Уилде. Высокий и  стройный,  с
энергичным, тщательно выбритым лицом, густыми черными бровями и кв