и уже не покидало теплое чувство к Этьену.
     За   листами  дела   Маневича-Этьена  отчетливо  вырисовывалось  лицо
Гри-Гри. Вот кто по-настоящему озабочен участью товарища!
     Гри-Гри  разработал несколько вариантов побега из  тюремной больницы.
Берзину показался весьма дельным план,  при котором исчезновение Этьена из
тюремной больницы могли обнаружить только спустя два  часа после бегства и
исключалась возможность всяких жертв при побеге...  Но Илья,  как явствует
из копии письма,  подшитого к делу, лишь напомнил Гри-Гри, что ему следует
быть осторожнее. И никакой деловой подсказки, ни одного совета!
     Между строчек письма слышится крик души Гри-Гри:

     "Ведь,  в конце концов,  я должен не только бояться,  но прежде всего
делать дело!  С умом, само собой разумеется, но делать дело, а не сидеть у
тюремных ворот и ждать погоды!..
     Какой все-таки молодец Этьен!  Ни одной жалобы или намека на нее.  На
его месте от многих можно было бы ожидать не только жалоб, но даже ругани,
причем ругани, заслуженной нами...
     Без принятия хирургических мер Этьену угрожает пребывание в  больнице
до полного выздоровления..."

     Это значит - пребывание в тюрьме до окончания срока заключения. Пусть
Гри-Гри  и   в   дальнейшем  не  стесняется  делиться  с  Центром  планами
освобождения Этьена.
     Судя по переписке с  Гри-Гри,  Илья  совершил  две  ошибки:  не  имея
никаких прочных доказательств, исходя из примитивной логики, которая могла
быть свойственна лишь  глупому  противнику,  он  предупреждал  об  опасной
секретарше  и рекомендовал помощь адвоката,  который несимпатичен Этьену и
Гри-Гри.  Почему же не доверять мнению,  интуиции  товарищей,  находящихся
там, на месте?
     А Гри-Гри пишет Илье:

     "Наше счастье,  что  секретарша -  человек верный,  она  доказала это
делом. Ваши подозрения напрасны".

     Из записки Этьена, адресованной Гри-Гри:

     "Последняя твоя записка не дошла.  Связную обыскали перед свиданием с
женихом, и она вынуждена была проглотить писульку. Привет Старику. Прощай.

                                                                      Э.".

     Значит, совершенно очевидно, что у Этьена появилась в тюрьме какая-то
более  или  менее  надежная связь...  Почему же  Илья  ничего об  этом  не
доложил?  Или считает, что невесте, которая глотает писульки, также нельзя
доверять?
     Листая  страницы личного  дела  Маневича-Этьена,  Берзин  усомнился в
правильности своего старого приказа -  подать прошение о помиловании.  Был
смысл подавать прошение сразу же, как только Кертнер оказался в тюрьме. Но
такое прошение должно было сопровождаться целым рядом организационных мер!
И  большие взятки могут  помочь в  подобных случаях.  Однако нельзя теперь
требовать от  Этьена,  чтобы он поступился всеми тюремными связями,  когда
без них он не мог бы жить и работать,  связи эти - единственные, и никаких
других связей мы установить с ним не сумели.
     Берзин листал личное дело полковника Маневича,  все глубже заглядывая
в  прошлое,  возвращаясь к  тем  дням,  когда  красных  командиров еще  не
называли полковниками,  майорами,  капитанами, а к нему, к Берзину, еще не
пристало прозвище "Старик".
     Личное дело хранило в копиях все справки и бумажки, какие в прошедшие
годы были выданы Маневичу:  о  л„тном пайке,  о  путевке для дочери Тани в
пионерский  лагерь,   об   отпуске  дров  со  склада,   о   выдаче  нового
обмундирования.  Берзин  задержался  взглядом  на  письме,  отправленном в
Чаусы,  в  исполком,  с  просьбой помочь  родителям военнослужащего Л.  Е.
Маневича и  отпустить им по государственной цене восемь листов кровельного
железа для ремонта прохудившейся крыши. Сюда же подшита справка от местных
властей о социальном положении родителей:

     "Из  имущества означенные граждане имеют ветхий дом  и  ветхий сарай.
Торговлей не занимаются".

     Листая подшитые бумаги от конца к  началу,  Берзин уткнулся в  анкету
молодого Маневича,  ту  самую,  которая лежала на  столе  во  время первой
беседы с будущим разведчиком.
     Более  чем  закономерно,  что  Маневича перевели тогда  на  работу  в
разведуправление!
     Старший брат,  Жак  Маневич,  с  юных лет участвовал в  революционном
движении,  состоял в  РСДРП(б).  Был арестован,  с помощью сестры бежал из
каторжного централа  в  эмиграцию.  Там  получил  медицинское образование.
Позже товарищи Жака по подполью привезли к нему в Швейцарию младшего брата
Леву.  Родом Маневичи из белорусского городка Чаусы, семья бедная, и учить
мальчика было не  на  что.  После февральской революции братья вернулись в
Россию.  Девятнадцатилетний Лев  Маневич  добровольно  вступил  в  Красную
Армию,  сражался за советскую власть в Баку,  а затем против Колчака,  был
комиссаром бронепоезда. Член РКП(б) с 1918 года. Партбилет ј 123915. После
гражданской войны  стал  слушателем Военной  академии.  Окончил академию с
отличием   и   поступил   на   курсы   усовершенствования  начсостава  при
Военно-воздушной академии.
     Во время первой беседы Берзин спросил Маневича:
     - Как вы отнеслись бы к предложению перейти к нам на работу? Придется
и по белу свету поездить...
     Маневич не торопился с ответом.
     - Языки знаете? - тоном полувопроса продолжал Берзин.
     - В Самаре меня даже обзывали полиглотом. После одного случая...
     - Какого же?
     - Еще в двадцатом году.  Я тогда работал заврайполитом. Дорожная Чека
задержала двух подозрительных -  мужчину и женщину.  Хотели обыскать -  те
скандалят,  требуют  французского консула.  По-русски  вроде  бы  понимают
плохо.  Чекисты,  чтобы соблюсти дипломатию, позвали на помощь. Я попросил
не представлять меня той парочке,  сел молча в  стороне,  послушал.  Потом
один чекист взял из рук женщины сумочку, разрезал подкладку, достал оттуда
пластинки золота и документы.
     - Кто же это были?
     - Колчаковский  полковник  с  женой.   В  Самаре  у  них  была  явка,
пробирались за границу. Чекисты не напрасно их обыскали. Даже в каблуках у
дамочки оказались бриллианты.
     - А почему обратили внимание на сумочку?
     - Ах,   да,  виноват,  забыл  сказать...  Я  услышал,  как  полковник
предостерег жену по-французски,  чтобы она спрятала сумочку в муфту. Тогда
я  подал знак чекисту.  Потом мы с полковником поговорили откровенно.  "Я,
говорит,  только вы  вошли,  сказал жене,  что  этот стройный черноволосый
чекист   наверняка   из   аристократов.   А   уж   когда   вы   заговорили
по-французски!.."  Никак он не мог поверить,  что с ним говорил большевик.
Сперва упрекал, что я перебежал от своих, потом хотел откупиться...
     - Отлично,  -  засмеялся Берзин.  - Можно считать, что некоторый опыт
разведработы у вас уже есть...
     Берзин  перевернул еще  одну  страницу  дела  -  вот  характеристики,
выданные Маневичу уже после того, как Берзин с ним познакомился:

     "Отличных  умственных  способностей.   С   большим  успехом  и  легко
овладевает всей  учебной  работой,  подходя  к  изучению каждого вопроса с
разумением,  здоровой критикой и систематично.  Аккуратен. Весьма активен.
Обладает большой способностью передавать знания  другим.  Дисциплинирован.
Характера твердого,  решительного;  очень энергичен, иногда излишне горяч.
Здоров,  годен  к  летной работе.  Имеет опыт  ночных полетов.  Пользуется
авторитетом среди  слушателей и  импонирует им  своими  знаниями.  Активно
ведет общественно-политическую работу.
     Вывод:  Маневич вполне  успешно может  нести  строевую летную службу.
После стажировки обещает быть хорошим командиром отдельной авиачасти и  не
менее хорошим руководителем штаба.
                                               Нач. УНСї Нїоївїиїцїкїиїй".
                               "Утверждаю". Нач. академииї Хїоїрїьїкїоїв".

     Аттестацию  Военно-воздушной  академии  подкрепляет  отзыв  командира
эскадрильи  старшего  летчика  Вернигорода;   в   его  эскадрилье  Маневич
стажировался с 15 мая по 1 октября 1929 года.

     "К работе относится в высшей степени добросовестно и заинтересованно.
Летает  с  большой охотой.  Энергичен,  дисциплинирован,  обладает хорошей
инициативой  и   сообразительностью.   Вынослив.   Зачастую   работает   с
перегрузкой. Свои знания и опыт умеет хорошо передавать другим".

     "Сколько похвал!  - с гордостью подумал Берзин,  закрывая личное дело
Маневича.  - И все похвалы заслуженные. Но все-таки не умеем мы нащупать в
человеке  самое  главное.  В  характеристике  нужно выделять ведущую черту
характера!  Ведь в характере каждого из нас,  как в сложном  станке,  есть
свои ведущие и ведомые шестерни!.."
     Нельзя  сказать,  что  лучшие  сотрудники Берзина схожи  между  собой
характерами.  Все  они  очень,  очень  разные -  ближайшие его  помощники:
Давыдов,   Никонов,   Стигга,   Мамсуров,  Сухоруков,  Бортновский,  Князь
(Кирхенштейн),  Рамзай (Зорге),  Этьен,  Альфред и Мария Тылтынь,  Анулов,
Винаров,  Ян Биркенфельд,  Басов (Рихард),  Спрогис,  Григорьев,  Скарбек,
Звонарева и многие другие.
     Но есть черты общие в их натуре, такой у всех у них склад души, такой
состав крови -  они  редко бывают удовлетворены достигнутым,  ими  владеет
святое творческое беспокойство,  они никогда не снижают требовательности к
себе, значит - и к другим.
     А  что касается Этьена,  то  он  часто брал себе задачу не  только по
плечу,  но  и  несколько выше плеча.  Лишь идя  на  риск,  смело испытывая
судьбу,  удавалось добывать золотые  крупицы технических открытий,  делать
ценные находки, готовить победу на поле будущего боя с фашистами.
     Там, в Испании, Берзин многократно и повседневно убеждался в том, что
нужно совершенствовать и обновлять многое из нашего вооружения. Мы отстаем
от гитлеровского вермахта,  а кое в чем,  особенно в авиации,  в подводном
флоте, - и от итальянцев.
     Во  время  последнего военного парада  на  Красной площади Берзин без
умиления и  даже  с  тревогой смотрел на  пулеметные тачанки.  Героический
арсенал гражданской войны,  о  которой былинники речистые ведут рассказ...
Впервые тачанки появились на  Красной площади 7  ноября 1924  года.  Точно
гремящая,  скачущая, катящаяся орда вырвалась на булыжный простор площади.
Грохот окованных железными шинами колес,  цокот,  свистят и  щелкают бичи,
искры летят из-под  копыт.  Упряжки подобраны в  масть:  то  кони  серые в
яблоках,  то золотистые дончаки... Но ведь многие у нас до сих пор взирают
на тачанки как на грозное оружие в  современной войне...  А  самолетов еще
немало тихоходных. Для участия в парадах это даже удобно, но для воздушных
боев...
     Да,  как  ни  печально,  нужно  признаться,  что  мы  пока  отстаем в
технической оснастке  армии  от  стран,  заключивших "Стальной пакт".  Это
касается нескольких видов оружия.  Да  и  что  в  этом невероятного,  если
страна наша  делает,  в  сущности говоря,  только первые шаги  в  освоении
сложной техники?
     Американцы,  немцы,  англичане,  шведы за большие деньги помогали нам
строить доменные печи и  турбины,  тракторы и  автомобили.  Но  если здесь
капиталисты,  хотя и  втридорога,  продают свой опыт,  свое умение,  то  в
военной промышленности мы  не  можем рассчитывать даже на самую корыстную,
щедро оплачиваемую помощь.
     Следует ли удивляться тому, что мы только учимся прокатывать броневую
сталь,  если  совсем  недавно ставили первые палатки в  ковыльной степи  у
подножия горы Магнитной?
     В речи,  обращенной к хозяйственникам,  Сталин сказал: "Мы отстали от
передовых стран на  50  -  100 лет.  Мы  должны пробежать это расстояние в
десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут".
     Да,  мы  шагаем вперед семимильными шагами.  Иначе были бы невозможны
полеты   Чкалова,   Громова,   Коккинаки,   новые   ледоколы,   Московский
метрополитен. Но опасность, что нас сомнут, если мы быстро не перевооружим
армию,  оставалась.  Не  может  Сталин при  всех  успехах индустриализации
всерьез думать, что столетнее отставание преодолено за последние несколько
лет.  Вот  уже  вторая пятилетка,  как  мы  справедливо гордимся скоростью
нашего движения вперед. Но полезно чаще напоминать себе, что отставание не
преодолено до конца.  Может, во всеуслышание в печати об этом и не следует
твердить, но сами-то мы не смеем об этом забывать.
     Было   бы   несправедливо  и   неблагородно  винить   наших   военных
специалистов, конструкторов, изобретателей в отставании. Дело прежде всего
в  общем  техническом уровне страны.  Разве можно сконструировать отличный
танк,  если у  нас  не  научились как  следует ходить грузовики?  Можно ли
изготовить быстроходный истребитель при слабом моторостроении?
     Да, техника сегодня решает все. Да, кадры сегодня решают все. Недавно
Берзину довелось побывать на  авиационном заводе,  и  он видел там молодую
работницу за  токарным станком.  Она  стояла босиком,  подстелив под  ноги
чертеж.  И  Берзину показалось,  что это она по своему невежеству попирает
грязными ступнями,  пятками,  пальцами саму Точность.  Он  тогда пристыдил
работницу.
     Когда  мы  под  звуки  духовых  оркестров ночи  напролет бетонировали
плотину  Днепростроя,   закладывали  фундаменты  заводов  в   Сталинграде,
Харькове и  Кузнецке,  а  потом голыми руками на  тридцатиградусном морозе
стеклили крыши цехов, когда наши ледоколы осваивали Великий Северный путь,
когда  стахановцы устанавливали рекорды по  добыче угля,  -  мы  неустанно
заботились о повышении обороноспособности страны.
     Но  только  близорукие стратеги  или  злокачественные хвастуны  могут
думать,  что в войне с фашизмом победа будет завоевана легко,  придет чуть
ли не сама собой.
     Для того чтобы добиться победы в будущей войне, требуется, кроме всех
достоинств советских бойцов,  еще и более современная, а честнее сказать -
менее устаревшая техника.
     Настойчивый,  сосредоточенный  и  повелительный  интерес  к  новинкам
военной техники -  вот  чем  Этьен,  судя  по  его  донесениям и  письмам,
шифрованным и нешифрованным, жил все последнее время. Не распылял внимания
на оперативную поденщину,  на пустяки,  даже весьма любопытные,  а всецело
посвятил себя нескольким важнейшим проблемам военной техники.
     И  просто удивительно,  как  Этьен  знает (две  академии плюс  знание
иностранных  языков?)  или  угадывает  (обостренное  чутье?),  что  именно
требует от  нас  сейчас  Красная Армия,  чтобы  не  только догнать,  но  и
опередить своих будущих противников.
     Берзин закрыл папку,  написал записку Гри-Гри и  уже после того,  как
вызвал шифровальщика, приписал:

     "Делайте  все   для   облегчения  участи  Этьена.   Ищите  пути   для
материальной поддержки,  не  жалейте средств.  Держите меня в  курсе дела,
обещаю свою помощь. Дружески
                                                             Сїтїаїрїиїк".


                                    70

     Гри-Гри составил и  отправил в  Центр справку о  тюрьме Кастельфранко
дель Эмилия. Он не отказывался от мысли устроить побег Этьена.

     "Гїеїоїгїрїаїфїиїя. Тюрьма - бывшая пограничная крепость, сооруженная
папой Урбаном VIII.  Находится в 13 километрах от Модены по направлению  к
Болонье, в 300 метрах не доезжая до городка Кастельфранко дель Эмилия (4 -
5 тыс. жителей). На шоссе, которое здесь называют государственной дорогой,
оживленное  сообщение.  В  основных  направлениях  от  города идут хорошие
дороги.  От крепости до швейцарской границы  по  дорогам  250  км.  Тюрьма
отстоит   от  шоссе  метров  на  200.  Место  открытое.  С  северо-востока
подступает железная дорога,  с юго-востока - поля,  с юго-запада -  полоса
поля и шоссе, а в 150 м к северо-западу от тюрьмы находится лазарет.
     Уїсїтїрїоїйїсїтївїо. Здание почти квадратной  формы,  площадью  около
3000 кв.  м. Окружено рвом шириной 3 метра. Летом воды мало, но ров всегда
может быть наполнен.  Сразу за рвом тянется стена и насыпь,  высотой 3 - 4
метра и шириной около 8 метров.  Насыпь сплошная,  и в тюрьму ведет только
один вход,  куда упирается дорога,  соединяющая крепость с  шоссе.  Здание
тюрьмы низкое, крыша ее чуть выше земляной насыпи. Если смотреть на тюрьму
с шоссе,  крыша едва видна за насыпью,  которая окружает тюрьму  и  откуда
ведет  наблюдение  стража.  Часовые все время ходят по насыпи.  У тюремных
ворот  стоят  маленькие  пушчонки  (стрелять  давно   разучились).   Между
крепостной  стеной  и  самим  зданием  тюрьмы  тянется круговая внутренняя
улица. На эту улицу из тюрьмы выходят двери различных служб.
     Здание  тюрьмы  двухэтажное,   оно  соединено  с   главными  воротами
галереей.  Ее продолжает полутемный коридор, которым можно пройти прямо во
двор тюрьмы.
     Из галереи можно выйти и на круговую улицу.
     Часть камер выходит окнами на эту улицу,  а часть -  в тюремный двор,
который разделен на отдельные секторы-загоны.
     Рїаїбїоїтїаї вї тїюїрїьїмїе. Три мастерские: текстильная, столярная и
обувная.  Из  450  заключенных  не  работают  только  80  политических.  В
остальном  различия  между  уголовниками  и политическими,  иностранцами и
итальянцами нет.  Распределяет на работу  тюремная  администрация.  Группа
давно  сидящих  в  тюрьме и смирных,  тихих людей работает вне крепости на
полях.  Все они в полосатой серо-коричневой одежде. На группу в 20 человек
- 2 - 3 конвойных.
     Сїтїрїаїжїа. Прежде квартировала специальная воинская команда. Сейчас
вся  охрана  гражданская,  наемная,  около  80  человек.  Семейные живут в
городке и являются лишь на дежурства.  Предположительно 25  -  27  человек
всегда вне крепости.
     Пїрїоїгїуїлїкїи. Раньше арестанты гуляли все одновременно.  Два  года
назад  во  время  прогулки  начался бунт.  Заключенные разоружили стражу и
перебили часть конвоиров их же оружием.  С тех  пор  на  прогулку  выводят
группами.  Стража, находящаяся внутри тюрьмы, без оружия (во всяком случае
не носит оружия поверх одежды).
     Пїоїбїеїгїи. За последние годы было три побега. Двое бежали из камер,
выходящих наружу,  на земляную насыпь.  Перепилили решетку и спустились по
веревкам, связанным из простынных полос. Внутренняя улица, стена, насыпь и
ров - препятствия слабые.  Ночи выбрали темные, и беглецы скрылись. Третий
бежал с полевых работ,  но вскоре был задержан на железнодорожной станции,
так как на воле ему никто не помог.
     Дїоїсїтїуїпї вї кїрїеїпїоїсїтїь. Кроме администрации и стражи, доступ
в тюрьму не ограничен для врача и священника.  Довольно  свободный  доступ
имеют подрядчики сырья для мастерских,  приемщики продукции, изготовленной
там,  и поставщик провианта. В тюремную канцелярию (в здании тюрьмы) имеет
доступ  также  публика,  приходящая  за  справками.  Опрос  посетителей не
ведется, фамилии их не записываются.
     Вїыївїоїдїы. На основании этих,  хотя и явно недостаточных,  сведений
можно сделать  предварительный  вывод,  что  побег  вполне  возможен.  Вот
приблизительные варианты.
     1. Лазарет  вне  тюрьмы  охраняется  слабо,  там  заключенным  делают
операции, и туда же кладут тяжелобольных. Этьен может симулировать приступ
аппендицита  (больной  кричит  от  боли,  а  проверить   его   невозможно,
настаивает  на  операции,  хотя бы за свой счет).  Или симулировать другую
болезнь,  с которой кладут в больницу. Если при Этьене будет конвоир (даже
два),  то  можно  подъехать  в нужный момент на машине,  отбить больного и
увезти.  Сговориться с тюремным  врачом  нельзя  даже  за  большие  деньги
(недавно женился на миллионерше)...
     2. Все поставщики живут в  Болонье  или  в  Модене.  В  Кастельфранко
находятся  их  уполномоченные  и  мелкие служащие,  которые имеют доступ в
крепость. Через одного из них можно передать Этьену костюм, чтобы он вышел
вместе с поставщиком или даже вместо него.
     3. Явиться в тюремную контору группой в 4 - 5 человек в карабинерской
форме,  с офицером во главе, предъявить фальшивую бумагу о переводе Этьена
в другое