в  сторону
порта.
     Он  вышел  из  автобуса возле  мола  Веккиа и  зашагал через торговый
пассаж,  который коридором вытянулся на  весь квартал под  вторыми этажами
жилых домов. И здесь продавцы контрабандных сигарет преследовали прохожих,
назойливо совали свой товар в карманы.
     Напротив часовой мастерской -  прилавок,  заваленный книгами.  Как же
пройти мимо старого букиниста и  его такой же  старенькой помощницы,  если
можно порыться в  книгах и  израсходовать еще десяток никчемных,  бросовых
минут?  Последние месяцы  были  перегружены делами,  и  ему  некогда  было
наведываться в книжные магазины.
     Сейчас он  с  удовольствием ворошил,  перебирал книги на развале.  Ко
всякого рода приключениям,  похождениям детективов и  шпионов он относился
без особого интереса,  но огорчался,  держа в руках стоящие книги, которые
ему по нехватке времени не суждено прочесть.
     Маленькая   книжечка   в   обтрепанной   голубой   обложке.   Записки
американского летчика-испытателя Джимми Коллинза.  На английском языке. Он
слышал об  этой книжке уже давно и  когда-то справлялся о  ней в  магазине
издательства Мондадори.  Но  на  итальянском языке  книжка еще  не  вышла.
Развернул, прочел несколько фраз, торопливо и щедро уплатил букинисту. Так
хотелось скорее дойти до скамейки на бульваре, углубиться в чтение, что он
ускорил шаг.
     Этьен  уже  подходил к  порту  -  за  крышами домов  виднелись мачты,
снасти,  трубы пароходов.  До него доносился шум работящего порта -  гудки
буксиров, звонки подъемных кранов.
     Он обошел несколько причалов,  поглазел на пароход, название которого
нельзя  было  издали разобрать,  а  подойти ближе  не  разрешил карабинер.
Пароход стоял под погрузкой. С причала доносился прилежный скрип такелажа,
без устали работали подъемные краны.  Какие-то исполинские ящики совершали
путешествие в воздухе, прежде чем скрыться в трюме.
     Чтобы не привлекать к себе внимания карабинера, Этьен зашагал дальше,
прошел   мимо   портового  управления  и   среди   прочих  увидел  вывеску
"Нотариальная контора".  Вот и хорошо, не придется искать контору в центре
города.
     В  такой  конторе бывает  немало  клиентов,  которые делают  в  Генуе
пересадку с поезда на пароход,  с парохода на поезд с парохода на пароход.
В  порту  не  так  будет  обращать на  себя  внимание транзитный пассажир,
иностранец,  оформляющий доверенность на  имя  какой-то  женщины  -  право
распоряжаться его текущим счетом в швейцарском банке.
     В  нотариальной конторе,  насквозь пропахшей сургучом,  он чувствовал
себя в полной безопасности. Ни одному сыщику не придет в голову искать его
в таком укромном, тихом помещении.
     С  новоиспеченной нотариальной доверенностью в  кармане он  шагал  по
оживленной улице.
     Как  во  всех  южных  городах,  рыбные  магазины,  фруктовые лавки  и
цветочные магазины располагались только на теневой стороне улицы.  Никакие
тенты не могли бы спасти скоропортящийся товар от солнца.
     В рыбном  магазине  стеклянной  витрины  нет,  и Этьена обдали острые
запахи.  В корзинах, выстланных листьями папоротника, в стеклянных ящиках,
питаемых   проточной  водой,  можно  найти  все  дары  Лигурийского  моря.
Осьминоги,  лангусты, крабы, устрицы, мидии, кальмары, креветки, рыба-меч,
нарезанная  большими  кусками,  и - как приправа к будущим рыбным блюдам -
шампиньоны в плетеных корзинках.
     Цветочный  магазин  с   густым  букетом  запахов  и  яркой  палитрой.
Фруктовая лавка со своим пиршеством красок и  ароматов,  вобравшим в  себя
всю свежесть садов, плантаций и фруктовых рощ.
     По-видимому,  Этьен  позавтракал второпях,  потому что  решил зайти в
фруктовую лавку поблизости от причала Сомали.
     Он  незаметно и  зорко  огляделся перед  тем,  как  переступить порог
лавки.


                                    22

     Ящик,  похожий на дощатый домик.  Подъемный кран снял с платформы, на
борту которой эмблема германских железных дорог,  этот ящик и  понес его к
краю  пристани.  Грузчик отцепил стропы и  накинул на  крюк другого крана,
который приводила в действие корабельная лебедка.
     Погрузкой  командовал  стивидор   Маурицио,   мужчина   атлетического
сложения. За его выразительными жестами следили и крановщик, и лебедчик, и
все грузчики.
     С палубы на пристань кто-то крикнул по-немецки:
     - Предупредите их, лейтенант Хюбнер: если погрузят до обеда - получат
премию!
     Баронтини подмигнул крановщику,  и тот понимающе кивнул. Поднося ящик
к проему трюма, крановщик резко бросил его вниз, на палубу. Ящик разбился,
из-под  дощатой обшивки показалось нечто не  сельскохозяйственное -  башня
легкого танка с дулом орудия.
     Ругань, крики, визг лебедки.
     - Немедленно вызвать капитана! - закричал по-немецки тот, кто отдавал
приказы лейтенанту Хюбнеру.
     Баронтини стремглав понесся к трапу и ворвался в каюту к капитану:
     - Вас требуют немцы!
     - Что случилось?
     - Ящик разбили.
     Капитан выбежал из  каюты  и  захлопнул дверь.  Слышно было,  как  он
стремительно поднялся по железному трапу.
     Баронтини подождал, открыл своим ключом дверь в каюту и вошел...
     Грузчики уже накрывали разбитый ящик брезентом.
     - Это саботаж!  - кричал капитан на Маурицио. - Вас всех будет судить
военный трибунал!
     Маурицио кричал на крановщика:
     - Если тебе Клаудиа не дает спать ночью, пусть она днем сидит в будке
и будит тебя!
     Крановщик кричал лейтенанту Хюбнеру:
     - А что указано в вашей накладной? Фальшивый вес!
     Баронтини,  который успел отдышаться после беготни по трапу, стоял на
палубе и показывал капитану накладную:
     - Груз-то  весит шесть тонн!  При чем здесь стивидор,  крановщик?  Мы
составим акт.
     Капитан  протянул накладную немцу,  тот  что-то  сказал  вполголоса и
махнул рукой, подавая команду к дальнейшей погрузке...
     "Патрию" погрузили до срока,  и как можно было разойтись,  не посидев
своей компанией, не спрыснув премию, выданную немцами?
     Лампа  освещает комнату  на  задах  фруктовой лавки,  все  заставлено
ящиками,  корзинами,  лукошками с  фруктами.  На стене,  по обеим сторонам
олеографии, изображающей апельсиновую рощу, висят гитара и мандолина.
     За  столом  Маурицио  и  его  гости:  помощник капитана "Патрии" Атэо
Баронтини,  по прозвищу Блудный Сын,  крановщик, два докера - долговязый и
одноглазый.
     Из  лавки,  освещенной  ярким  дневным  светом,  вошла  Эрминия;  она
принесла корзинку с фруктами и подсела к столу.
     - Эта граппа покрепче виски, - похвалил крановщик. - За вас, синьора!
     Эрминия выхватила у  Маурицио стакан,  до  краев  налитый виноградной
водкой, торопливо перекрестилась, выпила одним духом и звонко рассмеялась.
     Маурицио  потянулся  к  мандолине,  долговязый докер  взял  гитару  и
принялся ее  настраивать.  Маурицио затянул песню  "Голубка то  сядет,  то
взлетит".  Он пел,  прижимая ручищи к  груди,  отчаянно жестикулируя,  пел
высоким проникновенным тенором,  хотя  к  его  внешности больше подошел бы
бас.
     Он  смотрел на  Эрминию влюбленными глазами,  а  говорил заискивающим
тоном:
     - Эрминия,  сегодня же необычный день!  У  нас новый гость.  И какой!
Если  бы  он  только захотел...  Он  мог  быть не  помощником капитана,  а
капитаном. И не на вонючей "Патрии", а на... "Куин Элизабет"!!! Да что там
"Куин Элизабет"...  Он  мог  бы  командовать всем итальянским флотом...  -
Эрминия выразительно поглядела на  Маурицио,  тот умолк на  полуслове,  но
быстро вернул себе словоохотливость. - Знаешь, кто его отец? Ты слышал про
верфи, пристани, суда Баронтини? Вот он чей сын!
     - Блудный сын, - поправил Баронтини.
     - А  он  плюнул на все верфи,  и  плавает на "Патрии",  потому что он
настоящий моряк!
     - Без  него мы  бы  сегодня с  молотилками не  управились,  -  сказал
одноглазый, потирая руки.
     - Думаете, не знаю, что в этих ящиках? - Эрминия рассмеялась.
     - Остается  только  удивляться,   -  подал  голос  Баронтини,  -  как
испанские крестьяне ухитрялись раньше убирать свой урожай без этих машин?!
     - Лучше бы вы Франко большой гроб послали, - сказала Эрминия.
     Компания  рассмеялась,  а  Маурицио  вновь  заискивающе посмотрел  на
Эрминию:
     - Ради твоего знакомства с синьором Баронтини!
     Эрминия  отрицательно  покачала  головой.   Маурицио  оглянулся,  ища
сочувствия у собутыльников, и сказал:
     - В такие минуты я жалею, что не принял приглашения генерала Нобиле и
не улетел на Северный полюс.
     - Очень  нужен был  медведям захудалый лейтенант пехоты,  -  прыснула
Эрминия.
     - Если бы я поддакивал фашистам, меня давно бы сделали капитаном...
     - А  я  удивлена,  как тебе удалось с таким длинным языком и с такими
легкими мыслями дослужиться до лейтенанта...
     - Эрминия, можешь меня разжаловать в рядовые, но сжалься над гостями!
     Эрминия погрозила Маурицио пальцем и достала бутыль граппы. Прозвенел
звонок на входной двери.
     - Опять несет покупателя, - поморщился Маурицио.
     Эрминия вышла,  и  тотчас же из приоткрытой двери в  лавку донесся ее
мелодичный голос:
     - Здравствуйте, синьора Факетти. Мы получили мессинские апельсины.
     - Пожалуйста, три килограмма.
     Маурицио разлил  граппу,  порылся в  бумажнике,  достал  фотографию и
протянул ее Баронтини:
     - Синьор,  если  у  "Патрии" будет стоянка в  Альмерии,  разыщите там
стариков Амансио, привезите мальчишку.
     Маурицио не заметил,  как вошла Эрминия.  Она слышала последние слова
Маурицио и с нежностью смотрела на него.
     Новый звонок вызвал ее в лавку...
     На звонок Этьена вышла полнотелая,  веселоглазая, миловидная женщина.
На щеках у нее нежный пушок, как на персиках, которыми она торгует; пухлые
губы,  казалось, подкрашены гранатовым соком; глаза походят на две большие
иссиня-черные виноградины.
     Лавочница улыбнулась и спросила с дежурной вежливостью:
     - Чем могу служить почтенному синьору?
     Он  с  удовольствием посмотрел на  Эрминию и  приветливо кивнул.  Его
появление -  полная для нее неожиданность.  И  такое самообладание,  такая
естественность тона!
     Дверь  в  заднюю  комнату за  прилавком приоткрыта,  оттуда доносятся
мужские голоса,  табачный дым  пробивается сквозь сгущенный аромат плодов.
Позванивают стаканы,  слышатся отголоски жаркого спора.  Легко догадаться,
что там угощаются на славу.
     "Вот не повезло!.."
     Только он собрался что-то сказать Эрминии под шум,  доносящийся из-за
загородки,  как там все стихло.  Теперь следовало выждать, когда там снова
начнется галдеж. А пока он спросил:
     - Самый хороший виноград?
     - Рекомендую "слезы мадонны".  Только вчера  привезли.  Более  сочный
виноград под небом Италии еще не родился.
     Эрминия  говорит  сущую  правду:  овальные розовые виноградины налиты
густым сладким соком.  Но Этьен выжидает, когда можно будет начать деловой
разговор, а потому капризничает:
     - Кисти какие-то жидкие... А в том ящике?
     - "Голова негра".  Только  полюбуйтесь!  Каждая ягода  -  величиной с
мелкую сливу.
     Эрминия снова говорит правду:  бронзовые и  темно-фиолетовые ягоды на
редкость крупны.
     - А что у вас в крайнем ящике? "Золотая саманна"?
     - Да, синьор, этот самый сорт...
     "Этот самый сорт у нас в Средней Азии называют "дамские пальчики",  -
вспомнил Этьен, а вслух сказал:
     - Смешайте все три сорта. Килограмма полтора.
     Она взвесила кулек,  получила деньги,  лукаво улыбнулась,  отсчитывая
сдачу, и пригласила покупателя заходить.
     - Благодарю, синьора. Я помню дорогу в вашу лавку. Как-нибудь загляну
еще.  - Он нагнулся к весам и,  так как в задней комнате снова  загалдели,
спросил шепотом: - Сегодня?
     - Сегодня после четырех. Будет свежий товар.
     Он  поспешил ретироваться,  пока его не  увидел никто из  сидевших за
перегородкой.


                                    23

     Этьен свернул на  приморский бульвар,  прошел мимо  маяка до  причала
Пароди,  сел на скамейку под платаном и раскрыл книжку, а ненужный кулек с
виноградом положил рядом на скамью.
     Этьен знал,  что Гитлер тайно посылает войска к Франко кружным путем,
через Мюнхен,  Геную,  через порты Сеуту и Мелилью в испанском Марокко. Но
как узнать подробности?
     Даже невооруженным глазом видно,  что в  порту идет погрузка оружия и
военных  материалов.   Все   пути   товарной  станции  забиты  не   только
итальянскими,  но  и  немецкими вагонами.  Нетрудно догадаться,  что грузы
направляются в  порты Франко,  в  обход решений Международного комитета по
невмешательству.
     Но  что  именно  упрятано  в  эти  громоздкие ящики,  сколько  солдат
посылают в  Испанию,  много ли  военных грузов идет из  Германии транзитом
через Геную - все это он узнает сегодня после обеденного перерыва.
     Крайне  важно  переговорить  сегодня  без  свидетелей  с  Эрминией  и
предупредить,  что временно рвет с  ней всякую связь.  Он  не  имеет права
подвергать ее  опасности.  Сегодня же нужно снабдить ее шифром и  сообщить
почтовый адрес в Турине, далекий от подозрений тайной полиции.
     Анка   будет   получать  ерундовские,   болтливые  бабьи   письма   и
переправлять их дальше Ингрид.
     Познакомился он с Эрминией полгода назад, на палубе парохода, которым
возвращался из Барселоны.  По произношению он тотчас узнал, что миловидная
пассажирка второго класса родом  из  Генуи:  у  жителей Генуи произношение
одновременно и  певучее  и  гортанное.  Как  молодая  генуэзка очутилась в
Барселоне?  Она  тут  же  поправила Кертнера:  правда,  ей  удается молодо
выглядеть,  но разве она смеет называть себя молодой, если уже больше года
как  овдовела?   Она  ждала,   что  интересный  пассажир,  черноволосый  и
широкоплечий, с серо-зелеными глазами, станет горячо возражать и наговорит
ей комплиментов. Он промолчал, а она позабыла, как только что кокетничала,
и с искренними слезами на глазах начала рассказывать о своей жизни.
     Вышла замуж за шахтера Хосе Амансио, он тогда работал докером у них в
Генуе,  потому что не мог найти работу у себя в Испании.  После забастовки
докеров, которая окончилась поражением, Хосе вернулся в Астурию и с трудом
устроился  на  шахте.  Умелый  забойщик,  он был доволен,  что работает на
откатке пустой породы.  В октябре 1934 года  фалангисты  утопили  в  крови
восстание  шахтеров.  Овдовев,  она  переехала  в  Барселону и,  как истая
генуэзка,  начала торговать.  Открыла маленькую фруктовую лавочку, но дела
шли хуже и хуже,  лавочку пришлось прикрыть. Мальчика своего она отправила
к родителям мужа,  в Альмерию,  сама с  трудом  собрала  деньги  на  билет
второго класса и возвращается в Геную. Может, кто-нибудь из родных поможет
ей стать на ноги.
     Этьен доверился первому впечатлению о спутнице. Он опирался и на свою
интуицию,  и на ее рассудительность и ответил  доверием  на  откровенность
молодой вдовы шахтера Хосе,  расстрелянного фашистами.  Он сказал, что сам
пострадал от фашистов и уже не первый год  борется  с  ними.  Он  искренне
сочувствует  своей  новой знакомой.  Он обещает помочь ей в обзаведении на
новом месте,  если она займется в Генуе торговлей  фруктами.  В  их  общих
интересах открыть небольшую фруктовую лавку где-нибудь в районе порта.
     Конечно,  лавка,  где  так  аппетитно смешивались ароматы  плодов  из
итальянских,   испанских  провинций  и   с   африканского  побережья,   не
зарегистрирована в  Торговой палате Милана как филиал фирмы "Эврика".  Что
общего у  международного бюро  патентов и  изобретений,  где  царит скупая
мудрость технических расчетов,  с этим благоухающим закутком? Тем не менее
фруктовая лавка Эрминии имеет к "Эврике" и к ее совладельцу Кертнеру самое
непосредственное отношение.
     И  после всего пережитого молодая вдовушка не потеряла вкуса к жизни,
она любила посмеяться, повеселиться. Скоро у нее в Генуе появился сожитель
весьма  привлекательной внешности.  Появление  сожителя  было  для  Этьена
неожиданностью и  нельзя сказать -  приятной.  Может ли он теперь доверять
Эрминии, как прежде?
     Эрминия познакомилась с Маурицио, когда он еще ходил в военной форме,
только что уволился из  армии,  где служил пехотным лейтенантом.  Маурицио
вернулся из армии недовольный и не собирался скрывать недовольства. Он был
напичкан идеями  мелкобуржуазного анархизма,  хотя  горячо уверял Эрминию,
что является убежденным последователем Грамши, Террачини и Тольятти.
     Несмотря  на  три  ранения,  его  наградили  скупее,  чем  других,  и
отпустили из армии,  так и не присвоив чина капитана, который он, если ему
верить,  давным-давно  заслужил.  А  все  потому что  Маурицио отказывался
хвалить фашистов, чаще ругал их.
     Маурицио работал в генуэзском порту стивидором, то есть ответственным
за укладку грузов. Он распоряжался на причале, зычным командирским голосом
подавал  команды  крановщикам  и  всем,  кто  попал  под  его  начало.  Он
единолично  решал,  какой  груз,  в  какой  трюм  и  в  какой  очередности
загружать. О, это большое искусство! Стивидор должен учитывать и тоннаж, и
тару,  и габариты,  и характер груза. Он не смеет забывать об остойчивости
судна.  А  если  не  весь  груз  следует в  конечный порт?  Будет партиями
разгружаться по пути следования?  И это должен предусмотреть стивидор,  он
отвечает за то,  чтобы центр тяжести судна опасно не сместился.  Он обязан
предвидеть,  как  грузы  будут вести себя  при  самом сильном шторме,  при
боковой и килевой качке.  Стивидор - единственный человек, который, помимо
капитана и  его  первого помощника,  досконально знает  содержимое трюмов,
знает,  какой именно груз,  укрытый непромокаемым брезентом и привязанный,
находится на палубе.
     Маурицио хотел повенчаться с Эрминией,  но она не спешила отправиться
с ним под ручку в церковь.  Смущало, что Маурицио моложе на четыре года, и
она чистосердечно призналась Кертнеру:
     - Я  предупредила Маурицио,  что  слишком  стара  для  него,  а  сама
подумала при этом:  это ты  для меня слишком молод.  Каково мнение синьора
Кертнера? Я старше на четыре года, но на каких длинных четыре года!
     - А  может,  он моложе вас на четыре очень коротких года?  -  спросил
Этьен, и Эрминия охотно рассмеялась; у нее был удивительно звонкий, совсем
девичий смех.
     Маурицио был недоволен тем, что Эрминия оставила мальчика у стариков.
Она оправдывалась: кто же знал, что кровавый карлик Франко подымет мятеж и
что мальчонка останется у него в заложниках?  Маурицио поставил фотографию
Гарсиа на полочку у зеркала, перед которым брился, причесывался. Он твердо
решил,  что  поедет  за мальчиком в Альмерию.  К тому же у него бесплатный
билет туда и обратно на  любой  пароход,  совершающий  навигацию  в  порты
Испании. Гарсиа пора учиться итальянскому, даже азбуки не нюхал, как же он
поступит в генуэзскую школу?!  Этьен знал со слов Эрминии,  что Маурицио в
мыслях  и  чувствах  сильно  привязан к Гарсиа,  она бесконечно благодарна
Маурицио и готова простить ему за это и некоторое легкомыслие,  и компанию
портовых дружков, сидящих под винными парами, и бахвальство.
     Эрминия  уже  показала  себя  преданной и  предприимчивой помощницей,
ненависть к  фашистам  переполняла все  ее  жизнелюбивое существо.  Однако
весной и  в начале лета хозяйка маленькой лавочки была еще одинокой вдовой
и не спала так близко от уха красивого и словоохотливого мужчины.
     При первом знакомстве Маурицио не понравился Этьену.  Больше всего он
боялся,  что бывший лейтенант  станет  болтать  лишнее  собутыльникам.  Но
Эрминия  божилась  и  клялась,  что  ему  особенно  и болтать-то не о чем.
Конечно же он может что-нибудь насочинить,  расхвастаться,  не случайно он
любит  читать  книжки,  где  полно  вранья.  Послушать Маурицио,  когда он
размахивает своими ручищами и фантазирует,  - так он  вот-вот  слетает  на
луну,  а потом поселится на Северном по