а, воняя лошадью и весь в грязи?
     - Нет, - согласилась Малинда, все равно чувствуя, что ее предали.
     Сколько людей объединились, чтобы всем вместе обманывать ее? Девочка потянулась за яблоком - урожай этого года подходил к концу, и следующие появятся, только когда ей будет уже почти десять. Как приятно осознавать, что начался десятый год жизни!
     - Радуйся, что это не королевский гонец, - сказала Диана. - Он бы вытащил тебя из постели в любое время дня и ночи. И вообще, камергер не передает письма через гонцов, их доставляют только Клинки, потому что только так они могут узнать, как поживают мой отец и сэр...
     - Диана! - рявкнула ее мать.
     - Это же правда! Папа говорит, что Клинки связаны друг с другом, как рыбьи чешуйки!
     Вмешалась леди Арабель:
     - Возможно, в этом есть малая толика правды, почему именно Клинки доставляют подарок короля, но истина в том, что на самом деле они хотят видеть принцессу. Помните, что большинство Клинков охраняют только одного подопечного, однако Клинки из Гвардии приносят клятву защищать короля и его наследников и потомков. Так что принцесса Малинда тоже в некотором роде подопечная Клинков из Гвардии, потому что она - наследница.
     Малинда поразмыслила над этим объяснением и признала его удовлетворительным.
     - Главное, Чудовище помнит...
     Госпожа де Фейт ахнула: "Принцесса!" ровно в тот момент, когда леди Арабель воскликнула: "Ваше высочество!"
     Леди Арабель умела говорить громче.
     - Вы не должны употреблять это слово, моя дорогая. Вам следует говорить о вашем венценосном отце "его величество", или "его милость", или...
     - Королева говорит...
     - Ваша дорогая мама очень много страдала в жизни, и...
     - Восемь выкидышей, шесть мертворожденных и двенадцать лет тирании.
     - И этого вы тоже не должны повторять!
     Леди Арабель посмотрела круглыми глазами на госпожу де Фейт.
     Они редко вели себя столь странным образом. Малинда сделала еще одну попытку.
     - Он думал, что Белокурая Сучка принесет ему сыновей, но за семь лет у нее даже выкидышей не было!
     - О духи! - пробормотала госпожа де Фейт. - Сколько нам еще предстоит?
     - Не слишком долго, не сомневайтесь.
     Что-то действительно было не так, и леди Арабель заговорила о приметах теплой зимы явно, чтобы переменить тему.
     Малинда потянулась за куском хлеба и горшочком с медом. Что ж, сэр Доминик вполне ее устраивал. Обладатель меча "Костолом" походил на молодую копию Клинков ее матери, только у него были золотые брови, а ресницы отсутствовали. Он умел заставлять лошадь пятиться задом, а еще подбрасывал яблоко в воздух и разрубал его на четыре части - впрочем, Малинда подозревала, что первый надрез он делал заранее.

***

     Казалось, прошли годы, пока все собрались в зале: королева восседала на своем троне, принцесса - на маленьком стульчике, Диана находилась рядом, в качестве ее фрейлины, леди Арабель как главная компаньонка стояла сбоку от ее величества, сэр Арундель нес стражу, а вся прислуга выстроилась вдоль стен, изображая придворных.
     На голове королевы Годелевы возвышалась тиара из драгоценных камней, но платье повседневного красного цвета уже изрядно обтрепалось, а нарядная тесьма испачкалась и вытерлась. Королева отличалась крайней худобой, в волосах виднелись белые пряди, и даже ребенок понял бы, что ее прическа оставляет желать лучшего. Забрызганные чернилами пальцы сжимали толстую пачку писем; несколько раз королева роняла свои послания, и Диана или леди Арабель поднимали их и возвращали ей. С каждым годом пачка становилась все толще, и Клинок всякий раз забирал ее и обещал доставить его величеству.
     Малинду неизменно удивляло, зачем ее мать пишет Чудовищу.
     Но королеву Годелеву никогда не беспокоило то, что волновало других. В качестве перемены вида деятельности после продолжительного и воодушевленного раскачивания на стуле Малинда решилась на эксперимент.
     - Очень мило со стороны Чудовища помнить о моей неделе рождения, правда?
     Мать в ответ грозно фыркнула.
     - Он даже не помнит о твоем существовании! Выслав тебя со мной, он, вероятно, велел лорду-камергеру присылать что-нибудь каждый год. Это будет продолжаться, даже когда тебе стукнет сто лет.
     Такой ответ потряс Малинду, однако она продолжала:
     - Тем не менее он пишет, и таким красивым почерком...
     - Это рука писца. У него самого отвратительный почерк, а таких слов он вообще не знает. Камергер велел клерку написать что-нибудь соответствующее.
     - Ох.
     Малинда умолкла и больше не смотрела на Диану. Она уперлась взглядом в пол; в глазах защипало. Придет ли конец сегодняшним разочарованиям?
     Дверные петли заскрипели. Наконец-то! Сэр де Фейт исчез за широкими створками в дальнем конце зала, оставив за собой узкую щель. Сердце Малинды бешено заколотилось.
     - Ваша милость! - закричал он. - Приближается посланец.
     - Откройте дверь и впустите посланца! - приказала королева.
     В прошлом году в зал ворвался настоящий снеговой вихрь, но на этот раз на пол легли солнечные лучи. По дороге бешеным галопом скакал всадник. Приблизившись к лестнице, он натянул поводья, и конь свечкой взвился в воздух, со свистом рассекая воздух передними копытами. Всадник спрыгнул с седла и бросил конюху поводья. О да, он был облачен в синий с серебром камзол Королевской Гвардии! И да, это был сэр Доминик. Он взбежал по ступеням и быстрыми шагами пересек зал, держа в одной руке сверток и салютуя мечом над головой.
     - Принцесса Малинда! Проведите меня к ее милости, ибо у меня срочное послание для наследной принцессы Шивиаля! Где прекрасная девица? Горе тому, кто рискнет встать у меня на пути!
     - Стой! - выступил сэр Арундель, обнажая меч. - Кто осмелился преступить порог сего чертога со столь воинственными намерениями?
     Несколько лет назад, будучи еще совсем ребенком, Малинда приходила в восторг от этого розыгрыша, который совершался всякий раз. Да и теперь церемония казалась вполне правдоподобной и льстила самолюбию девочки. Но самый радостный момент наступил, когда мечи вернулись в ножны, и сэр Доминик преклонил перед ней колено, протягивая свиток и завернутую в шелк коробку. Сверток был слишком большим для ожерелья, а для плаща слишком маленьким. Дрожащими руками Малинда поставила подарок себе на колени, а неразвернутое письмо передала Диане. Послание неизвестного клерка можно прочитать попозже.
     Она сломала печать, ощупывая упаковку со всех сторон.
     - Это корзинка! И она тяжелая, там внутри что-то есть.
     - Надеюсь, что так, черт подери! - пробормотал сэр Доминик.
     Он невинно заморгал, когда Малинда посмотрела на него, едва удержавшись от хихиканья.
     Она неторопливо разворачивала сверток. В конце концов это же главная радость в году! Девочка вытащила квадратную коробочку, красиво украшенную и позолоченную. На крышке виднелся покрытый эмалью герб с ее монограммой пурпурного и серебряного цветов. Малинда раскрыла замочек и откинула крышку: внутри оказалась мягкая овечья шерсть.
     - Сэр Доминик! - нетерпеливо воскликнула королева.
     С незаметнейшим вздохом он встал и склонился перед ней.
     - Ваша милость.
     - В прошлом году я передала вам письма...
     - Я доставил их, как и обещал, моя леди.
     Осторожные пальцы Малинды нащупывали аккуратно упакованные стеклянные флакончики. Она развернула шерсть и достала одну бутылочку.
     - Я привез послание для вашей милости, - тихо проговорил сэр Доминик, вытаскивая конверт с внушительного размера печатью.
     Пальцы Малинды замерли, так и не успев вытащить пробку из ароматного пузырька. Никто на нее не смотрел. В этом зале происходило нечто не правильное. Даже шесть хрустальных флакончиков с редчайшими и нежнейшими ароматами были не так важны, как письмо.
     Несколько мгновений Годелева сидела неподвижно, словно окаменев. Затем, издав какой-то жалобный писк, она в последний раз выпустила пачку исписанных листов из рук.
     - Меня призывают? Наконец-то?
     - Не могу знать, ваша милость.
     И все же королева помедлила над конвертом в руках Клинка, словно перед ней лежал скорпион. Затем, взяв его крайне неохотно за уголки, прочитала надпись.
     - Оно адресовано не мне! - Она попыталась бросить письмо в лицо сэру Доминику, но оно не было создано для столь резких движений и всего лишь медленно запорхало. - Здесь нет никакой леди Годелевы! Я королева, вы слышите? Королева!
     Сэр Доминик поймал письмо.
     - Ошибка писца, я уверен, ваша милость.
     И снова протянул злополучное послание.
     - Могу я помочь вашей милости?
     Леди Арабель взяла конверт, сломала печать, развернула лист плотной бумаги и протянула его госпоже. Всеми позабытая Малинда замерла на стульчике, по-прежнему сжимая пузырек с духами.
     В пальцах Годелевы письмо дрожало и шелестело. Казалось, она с трудом разбирала слова, хотя Малинда видела, что послание совсем короткое.
     Королева издала душераздирающий вопль.
     - Нет! Он ее не получит! Моя!.. Оставить меня одну в этом жутком месте?
     Она вскочила с трона и заключила Малинду в объятия. Королевский дар соскочил с колен девочки и разбился на тысячи мелких осколков. С пола поднялся одуряющий запах, от которого щипало глаза и прерывалось дыхание. Годелева закричала снова, еще сильнее и дольше.
     Женщины освободили девочку. Бывшая королева со стоном вылетела из зала, за ней следовал сэр Арундель, а за ним бежали леди Арабель и госпожа де Фейт.

***

     Сэр де Фейт вывел Малинду на воздух, подальше от охватившей зал истерики и тяжелого зловония духов. Сначала показалось, что сэр Доминик вышел с ними, но он, видимо, передумал. Принцесса и Клинок вдвоем добрались до скалистого гребня, откуда открывался вид на море. Соленый ветер трепал их волосы. Сэр де Фейт обнял девочку.
     - Нехорошо получилось с твоим подарком. Уверен, король заменит его, когда узнает, что случилось.
     Из-за всхлипов Малинда все еще не могла говорить, поэтому просто покачала головой. Зачем ей духи?
     - Ты поняла, что было в письме твоей маме?
     - Я не поеду!
     Она повернулась к нему спиной, но не убежала.
     - Ты принцесса, моя госпожа. Тебе суждено выйти замуж за принца и жить во дворце. Ты больше не можешь гнить в свинарнике на задворках...
     Он издал вопль и вскочил на ноги.
     Клинки двигались очень быстро, но де Фейт не успел развернуть Малинду или закрыть ей глаза руками. Поэтому девочка увидела, как ее мать летит с высокой террасы и падает в полосу прибоя далеко-далеко внизу.
     - Идиот! Преступник!
     Проклятия затихали по мере того, как де Фейт бежал к дому.
     Малинда осталась одна.
     Лишившись подопечного, Клинки впадают в бешенство и начинают крушить все подряд. Но на этот раз дело обошлось тем, что они расправились друг с другом. Единственный, кто мог их остановить, а именно сэр Доминик, прибыл на место происшествия слишком поздно. Арундель скончался через несколько минут, а де Фейт на следующий день - в большей степени из-за разбитого сердца, чем от полученных ранений.
     На следующий день прибыл эскорт из шести Клинков, чтобы доставить принцессу Малинду ко двору.

ГЛАВА 2

     Принцесса редкого для женщин роста, но стан ее приятен для взора и исполнен грациозности, в менуэте движения ее столь же плавны, сколь проворны во время охоты. Прекрасный цвет лица дополняется правильностью черт, которые, впрочем, выражают скорее твердость характера, нежели покорность. Говорят, румянец на ее щеках вспыхивает чаще от страсти, нежели от девичьей застенчивости. Она смелая наездница, предпочитает соколов веретену и лук клавикордам, способна натянуть ростовой боевой лук, как многие воины, и однажды завалила оленя с восьми шагов, опередив нескольких признанных мастеров стрельбы. Острота ее ума доставляет немало радости, равно как и неприятных обид, за что венценосный отец находит уместным ее незамедлительно бранить.
     Из письма посла Исилонда
     От первого месяца 368 года

     Сразу лишившись друзей, семьи и дома, Малинда вступила в самую несчастливую пору своей жизни. На Королевском Мысе она видела чужаков едва ли чаще раза в месяц; теперь же ее занесло в целый муравейник незнакомцев. Все глаза были обращены к ней, все уши прислонены к ее дверям. Хуже того, отец-людоед находился одновременно везде, расхаживая по дворцу в сопровождении свиты, такой огромный в шелках и мехах, сверкая золотом и драгоценными камнями и замечая поросячьими глазками любую мелочь. Великие лорды вздрагивали, когда он хмурился, и дико гоготали после малейшей шутки. На Малинду он смотрел с недовольством. Даже высокий рост и неженская сила дочери напоминали ему, что она должна была быть мальчиком.
     При дворе принцесса знала одного только сэра Доминика. Несмотря на всю свою доброту, он не мог проводить с королевским ребенком слишком много времени, и у него хватало ума не давать дворцовым гадюкам повод пошипеть.
     Если Годелева была плохой матерью, то Шиан оказалась в сотню раз хуже. После семи лет брака она оставалась ужасающе бесплодной, вызывая все большую ярость короля. Учитывая увеличивающийся интерес его величества к потомству, все понимали, к чему клонится дело.
     Шиан назначила леди Миллет в качестве воспитательницы принцессы и этим ограничилась. Сложно представить худший выбор: леди Миллет отличалась молодостью лет и ветреностью нрава, и интересы ее вращались вокруг Клинков. Создавалось ощущение, что она вознамерилась покорить всю Гвардию и не оставить без внимания ни одного мечника.
     Как ни странно, прошел целый год, прежде чем Шиан поймали за попыткой перебороть собственное бесплодие с помощью личных Клинков, хотя никто так и не узнал, избрала ли она одного только сэра Оборотня или пользовалась услугами всех по очереди. По обвинению в измене ее обезглавили холодным утром Десятого месяца. А после завтрака король женился на леди Харальде.

***

     Новая королева, изысканное дитя неземной красоты, с отточенными манерами и стальной волей, была всего на несколько лет старше Малинды. Ее отлично вымуштровал целый полк ведьмоподобных тетушек, посему она не сносила насмешек августейшего супруга. Ей приписывается - впрочем, весьма сомнительными источниками - высказывание, что власть над мужем зависит всего лишь от умения спать, сжав колени.
     Она заставила короля назначить в качестве гувернантки принцессы одну из своих престарелых тетушек, леди Уэйнс, но в действительности же королева Харальда сама взяла на себя заботы по воспитанию девочки и обращалась с ней, как с младшей сестрой. Она вызвала ко двору несчастную леди Арабель вместе с Дианой, чтобы у принцессы появился друг, - госпожа де Фейт к тому времени уже снова вышла замуж и счастливо проживала на Королевском Мысе.
     Королева изо всех сил старалась сблизить отца и дочь, пользуясь их общим интересом к музыке, танцам и хорошим лошадям. И в том, что успех сего предприятия оказался весьма ограниченным, нельзя винить одну только Малинду.

***

     Одним весенним утром одиннадцатилетняя принцесса играла на клавикордах перед королевой и ее дамами. Малинда разрывалась между ненавистью к роли дрессированной собачки и твердой решимостью овладеть любым делом, за которое бралась, но все же проделала большую работу, разучивая новую музыкальную пьесу. Она завершила мучительную борьбу и была крайне недовольна раздавшимися аплодисментами, которых не заслужила. В этот момент Клинок открыл дверь, и в комнату вошел король. Все женщины поднялись и присели в реверансе, так что, вероятно, его величество не заметил присутствия дочери.
     Амброз поднял Харальду и поцеловал ее в щеку.
     - Хорошие новости, моя радость! - загудел он. - Я только что сосватал мою дочь и сына де Мэев, Анселя. Так что сегодня вечером нас ждет праздничный семейный ужин.
     - Что? - завизжала Малинда и решительно вышла из-за спин фрейлин на битву с собственным отцом. - Этот маленький жабеныш? Этот прыщ?
     Малинда рассердилась настолько, что не заметила опасности.
     - Я принцесса, и должна выйти замуж за принца! - Вспомнив обрывок разговора, который отнюдь не предназначался для ее ушей, она добавила:
     - Или ты жалеешь мне приданого?
     Как и следовало ожидать, все закончилось скандалом. Ее выпороли и заперли в комнате на несколько дней. Ансель же был всего лишь безобидным парнем, дальним королевским родственником, ее троюродным братом. И хотя даже герцогиня де Мэй не питала иллюзий насчет достоинств своего сына, все же он не заслужил прозвания земноводного или жировой кисты. Настоящий его недостаток в глазах Малинды заключался в том, что он был на пять лет ее моложе.

***

     Еще одна памятная ссора произошла через несколько месяцев, когда король узнал, что принцесса опять ездила на лошади по-мужски, а не по-женски. Сэр Арундель выучил ее такой посадке, однако при дворе она считалась неподобающей даме и подходящей только для крестьянок на ослах. Уже несколько раз ей запрещалось так ездить, и несколько раз она этот запрет нарушала.
     Амброз вспылил.
     - Ты, бесстыжее, своевольное отродье! Думаешь, можешь поступать, как тебе хочется! Думаешь, получишь все, что тебе понравится!
     Увы! Малинда снова забыла, как нужно обращаться к монарху.
     - Тигр жеребец! - заорала она в ответ. - Посмотрела бы я, как ты сам сядешь на него по-женски!
     Король такого не ожидал.
     - Другой бы за эти слова отправился в Бастион! - И обратил свой царственный гнев на сэра Хоэра, командира Королевской Гвардии. - Вы знали, что это неповиновение приказу! Почему оставили без внимания, что нашу волю не исполняют?
     Конечно, Малинда и шагу не ступала без сопровождения Клинка или даже двух. Они отлично ладили, и особенно ей нравился сэр Хоэр и его чувство юмора. Капитан относился к девочке с уважением, достойным наследной принцессы. Теперь он даже защищал ее от короля.
     - При всем почтении, сир, нас связывают магические Узы, чтобы мы защищали вашу уважаемую дочь от опасности. Она унаследовала ваше искусство верховой езды и бесстрашие, к тому же ездить по-мужски куда спокойнее, чем...
     - Скачки с препятствиями ей запрещены!
     Командир, пожалуй, единственный во всем королевстве осмеливался противостоять королевскому гневу.
     - Мы не в силах быть одновременно охранниками и няньками, сир. Если ее высочество решит, что мы за ней шпионим, и потеряет к нам доверие, то выполнять нашу работу станет невозможно.
     Багроволицый Амброз замахнулся на Клинка кулаком. Но Хоэр легко увернулся от первого удара и от последующего, а третий раз король решил не пытаться.
     Увы! Через неделю сэр Хоэр исчез, а на его место командира Гвардии пришел Клинок, которого Малинда никогда не видела, - сэр Дюрандаль, недавно вернувшийся с таинственного задания из-за моря. Он проявил себя как вернейший подхалим его величества, совершенно не поддающийся ни уловкам, ни угрозам со стороны наследной принцессы.

***

     Когда наконец-то разнеслась весть, что грядет наследник, Малинда от всей души радовалась счастью мачехи. Король пребывал в постоянном возбуждении. Невозможно было предсказать его отношение к магии: один год он тратит целое состояние на заклинания удачи и благополучия, а уже в следующем изгоняет из страны всех волшебников. На этот раз он решил, что остаток времени до рождения ребенка королева должна прожить в уединенном местечке Бондхилл. На тысячи миль вокруг Амброз очистил земли от малейших проявлений волшебства. Увы, заклинания могут пригодиться и при лечении. Королева принесла здорового мальчика, но никакими усилиями врачей не удалось остановить кровотечение. После нескольких дней бесплодных попыток спасти Харальду ее уложили в повозку и помчали к ближайшей октограмме. Однако было уже поздно.
     Малинда оплакивала Харальду куда глубже и искреннее, чем собственную мать. Тысячи раз она проклинала тупую упертость отца, предварительно убедившись, что ее не подслушивают.
     К чести короля, он впал в отчаяние. В течение нескольких месяцев он редко появлялся на людях, и страной упра