имавшие  золото  от
чужестранцев.
   Большой Эдгар обладал самыми сильными легкими во всем Халигдоме.
   - Слава Властелину Огненных Земель!
   - Уж не называешь ли ты меня трусом, Эйлединг?
   - Носи юбку, коль она тебе идет, эальдор!  Трусом  или  взяточником.  Или
докажи, что я ошибаюсь - ступай со мной, когда я  выступлю  против  Шивиаля,
ибо, клянусь, я покараю его так, как его не карали еще никогда, пока  он  не
взмолится о пощаде, а  Эйрания  не  содрогнется  от  ужаса.  Мой  меч  будет
проливать кровь до тех пор, пока я не  получу  голову  Амброза,  но  никогда
больше трусы не будут жиреть тайком на его проклятом золоте. Я не  знаю  еще
имен предателей, но полагаю, что мой дядя держит где-нибудь записи. Итак, со
мной ли вы, эрлы? И если нет, тогда да, я назову вас трусами! И предателями!
И нифингами!
   Не уничтожь фюрдрак сложенные на крыльце Сюнехофа мечи, эти  слова  могли
бы послужить началом резни. А может, и нет, ибо вероды эрлов, похоже, весьма
заинтересовались словами о подкупе. Первым из эрлов  заговорил,  однако,  не
Эдгар, а другой из сподвижников  Сюневульфа,  Эйльфгит.  С  криком:  "Смерть
Шивиалю! Я с королем Радгаром!" - он ринулся в толпу. Его верод ликовал.
   Впрочем, первым к  Радгару  пробился  сквозь  толпу  все-таки  Эдгар.  Он
попросту отшвыривал людей в стороны, пока  не  схватил  его  за  руку  и  не
поклялся служить ему  верой  и  правдой,  на  погибель  Шивиалю.  Радгар  же
поклялся быть его господином и повелителем, достойным доверия. Проделав  это
десять раз, он стал королем Бельмарка, Властелином Огненных Земель.
   Последний из девятнадцати оказался  совсем  еще  юным,  всего  месяц  как
занимавшим пост эрла, ненамного старше самого Радгара.  Отпустив  его  руки,
Радгар вдруг ощутил себя таким обессиленным,  что  сошел  со  стула,  просто
рухнув на  руки  Эйлвину.  Сделав  над  собой  усилие,  он  произвел  первые
назначения,  вполне  удачные  для  начала:  советника  Сеольмунда,   маршала
Леофрика и таниста Эйлвина. Это, разумеется, потребовало новых клятв.
   - А теперь, - сказал он, - принимайтесь  править  королевством,  ибо  ваш
августейший господин идет спать и проспит неделю.
   Сгорбленный Сеольмунд коротко, но угрожающе усмехнулся.
   -  Как  будет  угодно  вашему  величеству.  Эальдры,  в  сутствие  нашего
августейшего господина танист соберет  военный  муут  нынче  же  в  полдень.
Король Радгар ожидает  на  нем  присутствия  вас  всех  -  ослушание  карася
смертью.
   Эрлы усмехнулись, но даже усталость не помешала Радгару заметить  в  этой
шутке изрядную долю угрозы. Кроме го, при одной мысли об Эйлвине, пытающемся
руководить муутом, кровь стыла в жилах.
   - А с этим нельзя обождать?
   - Вы только что объявили войну, государь, - невозмутимо объяснило ему его
правительство в лице советника. - Или вы повелите  начать  военные  действия
немедленно и без предуведомления? Если да, вас обвинят в коварном  нарушении
мирного договора, а шивиальцы, несомненно, расправятся со всеми бельцами, до
которых могут дотянуться.  В  настоящий  момент  примерно  две  сотни  наших
кораблей находятся в чужих водах. Ваше величество могут даже пожелать издать
королевский Указ немедленно... - И так далее.
   Он не сказал прямо, что кое-кто  из  эрлов  намерен  отравиться  прямиком
домой и разослать своих лис, пока куры еще спят на своем насесте. Но он имел
в виду именно это. Он намекал на то, что только Радгар  мог  совладать  ними
всеми.
   В Айронхолле почти ничему этому не учили.

9

   Дождь продолжал лить над Варофбургом, но Бельмаром теперь правил  честный
человек. Каттерстоу получил эрла, которого не стыдился, виновные умерли,  да
и Квисхолль начал звучать более сонно. Все утрясалось.
   С другой стороны, стоило новому  монарху  выйти  из  Харигдомаг,  как  он
столкнулся с первыми  признаками  гражанской  войны.  Его  верные  подданные
пытались организовать факельное шествие, дабы отнести его домой, во  дворец,
и эрлы оспаривали с фюрдом право нести его на плечах.  Никто,  кроме  самого
Радгара, не мог разрешить этот спор,  поэтому  он  потребовал  себе  коня  и
приказал эрлам шествовать строем в порядке старшинства  по  правую  руку  от
него, а капитанам - по левую, а всем несогласным предложил заткнуться. Жизнь
обещала и дальше подкидывать  ему  в  изобилии  таких  хитрых  проблем.  Все
бросились исполнять приказ.
   В воздухе стоял острый запах гари. Даже сквозь восторженные  крики  толпы
до него доносилось пение заклинателей, врачующих пострадавших  в  святилищах
города. Значительная часть Варофбурга должна была лежать в руинах,  хотя  он
не видел больше ни одного пожара. Теперь ему предстоит отстраивать  столицу.
А еще ему предстоит развязать  войну,  сформировать  правительство,  править
семейными владениями, оплакать мать... Пока он мок  под  дождем  в  ожидании
коня, он пытался понять, ради чего продолжает  валять  такого  дурака.  Ради
отца? Ради матери, которая так гордилась бы тем, что ее сын -  король?  Отец
подождал бы с окончательным суждением, решил он. Он сказал  бы,  что  Радгар
завоевал корону не совсем законным  путем.  Впрочем,  это  все  равно,  если
только он будет носить ее достойно.
   Да где же, стихии их побери, этот проклятый конь? Он быстрее дошел бы  до
дворца пешком. Он едва держался на ногах, но к  нему  все  равно  продолжали
пробиваться люди - поклониться, подлизаться, даже упасть на колени в  грязь,
чтобы облобызать ему руку, вспомнить фейринги с его отцом, заметить, как его
величество похож на отца его  величества...  Должно  быть,  он  стал  первым
монархом в истории, завоевавшим трон благодаря форме ушей, и все  же  многие
из этих кровожадных чудовищ плакали от радости, и каждому из  них  надлежало
отвечать вежливо, обращаясь по возможности по имени.
   Тут  последовало  некоторое  смятение:  через  толпу  к  нему  пробивался
человек.
   - Радгар! Радгар! Радгар! - Это был трубный голос Эйлвина. Может, это  он
ведет обещанные семь сороков прекрасных дев?
   Нет. Он оттолкнул несколько последних эрлов и остановился  рядом  с  ним,
раскрасневшись в свете факелов, задыхающийся, но без единой девы.
   - Радгар... я хотел сказать, ваше величество... он вас зовет!  Он  ранен,
но они говорят, он будет жить. Хочет тебя видеть. Он сильно  ранен,  Радгар.
Сюда...
   - Погоди! Давай сначала. Кто меня зовет?
   Эйлвин задержался ровно настолько, чтобы сделать глубокий вдох,  и  снова
обрушил на него поток слов.
   - Его нашли, плавающим лицом вниз в порту, но целители  решили,  что  это
фралль, ибо он был чужеземец, и на нем ничего не было,  и  потом,  они  были
уверены, что он умирает, и только когда они принялись лечить фраллей, только
тогда он сказал им все, что про них думает, и они поняли, что  он  вовсе  не
фралль...  Что?  Ох,  да  он  же  -  твой  шивиальский  haeftniedling.   Да,
господин... э... ваше величество, я имею в виду фейна Оффольда.

10

   Стоял один из тех весенних дней, когда весь мир бурлит  жизнью  -  ягнята
брыкаются, птицы выкрикивают друг другу  ругательства  на  каждой  ветке,  а
бабочки  водят   разноцветный   хоровод   над   цветущими   кустами.   После
двухнедельного  припадка  Квиснолль  утомился  от  своих  дурных   шуток   и
погрузился в сон на  следующее  поколение  или  два,  пуская  только  тонкую
струйку дыма  из  своей  щегольской  новой  вершины.  Никогда  еще  лесистые
окрестности  Хатбурны  не  казались  такими   прекрасными.   Король   Радгар
соскользнул со спины Исгицеля и привязал поводья к дереву. Дальше  по  тропе
он пошел пешком. Возможно, больной еще спал...
   Он не спал. Овод лежал на кушетке перед королевской избой, глядя на ветви
над головой, укрытый с ног до подбородка пушистым пледом. За шумом  водопада
он не слышал шагов Радгара. Он закатил глаза и нахмурился. Гостям здесь были
не слишком рады.
   Короли не обращают внимания на такие намеки. Радгар плюхнулся  на  колени
на траву.
   - Вот, пришел спросить, не хочешь ли  покататься  верхом?  -  Королевская
улыбка.
   - Нет.
   Королевское неудовольствие.
   - А искупаться?
   - Я не могу плавать. Я даже не знаю, смогу ли держаться в седле. Уходи!
   - Чего же ты хочешь?
   - Побыть одному.
   Ничего другого он теперь не хотел. Радгар вздохнул.
   - Все что угодно, только не это. Мне нужно поупражняться в фехтовании.  Я
теряю форму.
   Овод в первый раз посмотрел на него в упор. Он был уже не так бледен, как
прежде. Если верить целителям, его физические повреждения почти прошли -  за
исключением потерянной руки, конечно, но даже лучшее заклинание не  способно
восстановить утерянного члена. Что же до душевных...  С  этим  все  сложнее,
соглашались целители и начинали нести ученую ерунду. Они утверждали, что  со
временем он придет в норму. Во всяком случае, они на это надеялись.
   - Однорукий фехтовальщик? - фыркнул больной.  -  У  меня  черт-те  что  с
равновесием. Я и ходить-то толком не могу. У тебя десять тысяч пиратов - вот
на них и тренируйся.
   Радгар снова проверил действие улыбки.
   - Я не посмею. Они могут научиться у меня айронхолльской технике и  тогда
бросят вызов. Идем же, Овод! Ты остался без  руки!  Ты  скоро  привыкнешь  к
новому равновесию. Это же была не твоя боевая рука.  И  не  та,  которой  ты
пишешь. И ты спас короля. Все, что я могу  дать  тебе,  -  твое.  Ты  только
назови, дружище. Земли? Скажи, что тебе нравится Хатбурна,  и  я  подарю  ее
тебе. Корабли? Деньги? Рабы? Женщины?
   - Женщины? -  рявкнул  Овод,  наконец-то  выказав  желанную  реакцию.  Он
выпрямился, помогая себе правой рукой -  единственной  рукой.  -  Объясни-ка
мне,  почему  этот  клочок  глухого  леса  вдруг  кишмя  кишит  хорошенькими
девицами? Рыжими, темными,  светлыми...  все  жеманятся  и  надувают  губки.
"Свежее белье, фейн Оффольд", "Вода для умывания, фейн Оффольд",  "Холодного
вина, фейн Оффольд?"  Ты  сводник,  Радгар  Эйлединг!  Думаешь,  ты  сможешь
отвлечь меня, засыпав меня девицами?
   В этом была достаточная доля правды, чтобы щеки Радгара порозовели, но не
такая, чтобы он чувствовал себя виноватым.
   - Очень мне нужно быть сводником! Я просто не  привык  еще  к  тому,  что
случается, когда король изъявляет желание. Я всего только сказал, я надеюсь,
что мой дорогой друг Овод скоро почувствует себя лучше. Все, кто мог слышать
это, сделали вывод, что я осыплю золотом любого, кто сумеет  заставить  тебя
улыбнуться. В следующий же раз, когда я приехал сюда, я обнаружил,  что  все
здесь кишит  дочерьми,  сестрами,  кузинами...  Я  бы  посоветовал  тебе  не
особенно стесняться.
   Овод слез с кушетки и выпрямился. Его левый рукав болтался пустым.
   - Я же сказал тебе. Я всего-то хочу, чтобы меня оставили  одного,  никого
не видеть и не слышать. Если бы я хотел роиться, я бы назвался Пчелой, а  не
Оводом. Хочешь сделать мне приятное? Уходи! - Он  повернулся,  словно  хотел
уйти.
   Радгар сел на влажную траву и облокотился на колени.
   - Я собирался попросить тебя стать моим drhytguma. Овод застыл.
   - Кем-кем?
   - Сватом. Дружкой жениха.
   Реакция на эти слова напомнила старого Овода, пропавшего Овода. Он  резко
повернулся, широко раскрыв глаза.
   - Ты? Женишься? Быстро же ты, однако! Радгар пожал плечами.
   - Политика... Когда начнется первый фейринг против Нивиаля, мне  придется
возглавить его. Я должен доказать, что я сын своего отца. Все витаны сошлись
на том, то прежде мне надо зачать наследника. Собственно, они почти  открыто
сказали мне, что не отпустят меня, пока я не сделаю этого.
   - Ее хоть зовут как-то? - спросил Овод, явно заинтересованный всем  этим.
- Где ты ее нашел?
   - Ее зовут Кульфре, она старшая дочь покойного эрла Эйфельнота,  так  что
она из Нюрпингов. Это удачный брак - у нее  двое  младших  братьев,  которые
станут первыми претендентами на трон королевской крови, насчет  которых  мне
придется беспокоиться, но они вряд ли бросят вызов,  если  их  сестра  будет
королевой. Это может,  конечно,  и  не  сработать,  но  теория  такова.  Мне
сказали, что у нее очень добрый нрав и что она хороша собой.
   Ему бы сказали это, даже если бы у нее были три глаза и борода.  Подобная
перспектива пугала его столь же сильно,  как  если  бы  ему  пришлось  снова
биться с фюрдраком. Еще два дня...
   - Гм, - сказал Овод, и лицо его приняло донельзя циничное выражение. -  А
что думает леди Кульфре  насчет  возможности  стать  политической  пешкой  и
племенной кобылой? Будьте так добры, одного жеребенка прямо сейчас! Ты  хоть
подумал спросить ее саму?
   На этот раз Радгар почувствовал, что  заливается  краской.  Королю  нужно
научиться держаться более невозмутимо.
   - Да, подумал. Мы  с  Сеольмундом  выбрали  ее  как  наиболее  приемлемую
кандидатуру, и я написал ей личное письмо. Я объяснил  ситуацию  и  спросил,
интересует ли ее это. Я подчеркнул, что решение целиком за ней, и, что  если
ее не устраивают условия, об этом просто не будут говорить.
   - Ну и?
   - Ее четырнадцатилетний брат написал мне, что его сестра будет  счастлива
стать женой короля  и  что  он  полностью  одобряет  этот  брак,  исходя  из
названных условий... и так далее.
   Мгновение казалось, что Овод улыбнется.
   - Значит, ее мамаша читает ее письма? Впрочем, в Шивиале женщин тоже мало
спрашивают в таких вопросах. Твоя мать могла бы рассказать тебе это. Нет,  я
не  буду  твоим  сватом.  Сунь  меня  сейчас  в  толпу,  и  я  превращусь  в
буйнопомешанного. Попроси Эйлвина. Лучше его не найти.
   - Вовсе нет, Овод, - тихо сказал Радгар. - Ты лучше всех, кого я знаю,  -
и потом, все, что делает король, имеет политический резонанс.  У  Эйлвина  и
его отца и так было достаточно влияния.
   Овод прикусил губу, и глаза его заблестели.
   - Полчеловека! - Он отвернулся. - Уходи, пожалуйста, -  прошептал  он.  -
Прошу тебя!
   - Еще минуту. Есть еще одно, о чем я хотел бы тебя  спросить.  Прости,  я
пытался не обращать на это внимания, но... Ну,  мне  нужно  знать.  Когда  я
ударил фюрдрака - тот, единственный раз, в зале, от него отвалился  здоровый
кусок.
   Овод ждал, не оглядываясь, не говоря ни  слова.  Радгар  сделал  глубокий
вдох и решился.
   - Не потому твоя рука...
   - Нет. Я же говорил тебе. Ты  сделал  нам  больно,  это  верно.  Я  почти
утратил контроль над ними, когда ты сделал это. Если бы они освободились, мы
бы... они бы разрушили весь зал, и тогда... Это вышло бы побоище. Каша...  я
имею  в  виду  моя  рука  погибла  позже,  когда  чары   все-же   прекратили
действовать. Вода оказалась недостаточно глубокой, только и всего. Моя  рука
осталась  на  поверхности.  Я  отделался  легче,  чем  Фюрлаф.   А   теперь,
пожалуйста, прошу тебя, могу я побыть один? Возвращайся через год. Может,  к
тому времени я разберусь, кто я.
   Радгар вздохнул и поднялся. Каким бы страшным ни было заклятие  фюрдрака,
оно выжгло Узы Овода. Он был свободным человеком, не Клинком.
   - Конечно. Еще одно  дело.  Я  узнал,  кто  был  капитаном,  напавшим  на
Хейбридж и убившим твою семью.
   Он ждал, глядя в спину Оводу, но Овод не шевелился.
   - Он знал про договор. Это был его первый фейринг на собственном корабле,
так что, я полагаю... Он знал, но ослушался королевского приказа, Овод. Если
ты хочешь, чтобы я судил его,  я  сделаю  это.  Его  верод  только  исполнял
приказы, но его признают виновным и офраллят. Если хочешь, я отдам его тебе,
и ты сможешь сделать все, что...
   - Поступай, как знаешь, - хрипло сказал Овод. - Уходи.
   - Тогда я отрублю ему голову. Ох, Овод! Я не могу вернуть тебе  руку,  но
готов дать тебе почти все на свете, о чем ты можешь мечтать. Я  хочу,  чтобы
ты стал моим советником, моим доверенным компаньоном - и  моим  фехтовальным
партнером тоже, чтобы я сохранял форму, чтобы ни один наглый бельский эрл не
посмел бродить мне вызов. Дружище, я ведь обязан тебе жизнью,  хотя  еще  ни
один Клинок в  истории  не  спасал  своего  подопечного  способом,  хотя  бы
отдаленно напоминающим тот, что использовал ты. Это  дорого  тебе  обошлось.
Мне жаль. Я благодарен тебе. Все, что захочешь, только попроси.
   - Хорошо! - взревел вдруг Овод. Он резко повернулся, оступился,  взмахнул
рукой и восстановил равновесие. - Останови войну!
   - Что? - Только не это, подумал Радгар.
   - Останови войну. Неужели это так трудно понять? - Лицо Овода из бледного
сделалось пунцовым. Глаза горели лихорадочным огнем. - Ты снова  собираешься
начать весь этот кошмар - фейринг, так  вы  это  называете?  Я  называю  это
насилием, грабежом, убийством, зверством.  Я  видел,  как  это  произошло  в
Хейбридже, и это сломало мне всю жизнь. Это стоило мне всего, что  было  мне
дорого. - Продолжая кричать,  он  наступал,  и  Радгар  попятился,  едва  не
споткнувшись о торчавший из земли корень.  -  Думаешь,  я  затем  согласился
стать твоим Клинком, варвар ты бельский, чтобы  ты  снова  смог  начать  все
сначала?
   Радгар молча смотрел на него. Овод сник и отвернулся.
   - Простите, ваше величество, - пробормотал он. - Я не должен был говорить
так с королем.
   Радгар шагнул вперед и обнял  его.  Овод  сделал  попытку  вырваться,  но
король был сильнее, да и здоровых рук у него было две.
   - Мне придется пойти на это, друг мой Овод. Да прекрати ты корчиться! Это
единственный способ, которым я мог получить трон. Да стой же!
   - Нет! Пусти меня! Пожалуйста! Пожалуйста!
   - Нет, не пущу. Слушай! Я на три четверти шивиалец по крови, и я прожил в
Шивиале несколько лет. Половина эрлов до сих пор  считает  меня  шивиальским
шпионом, а другая половина переживает из-за того, что  лишились  шивиальских
денег.
   Овод перестал вырываться, но все еще дрожал.
   - Ты ведь не просто призвал к войне! Ты объявил свою драгоценную  кровную
месть самому Амброзу. Ты что, надеешься,  что  Шивиаль  выдаст  тебе  своего
короля в цепях? Войне, которую ты начинаешь, не будет конца. Его  просто  не
может быть. Если ты  хочешь  показать  свою  благодарность,  король  Радгар,
подари мне вот это - останови свою войну! Начни прямо сейчас! - Он замолчал,
задыхаясь.
   - Не могу. Возможно, я совершил ошибку, но я уже не могу исправить ее. Мы
все ошибаемся, Овод. Иногда последствия ужасны. Помнишь отцовский девиз  про
волчицу? Мы все порой забываем про волчицу. Вспомни  Джерарда  из  Уэйгарта,
обнажившего шпагу против армии бельцев, - и вспомни все,  что  случилось  за
этим. Мой отец решил, что завоюет трон, похитив жену. Да, он  получил  трон,
но в придачу много такого, чего не ожидал. Наследный принц  Амброз  уговорил
своего отца начать войну, и она обернулась против него. Мой  отец  доверился
моему дяде и погиб из-за этого. Йорик решил, что сможет продать  принца  как
флягу краденого вина. А ты? Ты настоял на том, чтобы стать моим  Клинком.  Я
предупреждал тебя тогда, что я белец. Ты не стал слушать. Или ты считал, что
я кролик в шкуре льва? Ты уничтожил  дракона  и  спас  мою  жизнь.  Я  очень
благодарен тебе за это, но все равно  остаюсь  бельцем.  Эта  война  -  твоя
волчица.
   - Ты говоришь, это моя ошибка?
   - Нет, ибо это означало бы, что ты мне обязан, а это не так. Ты жалеешь о
том, что спас меня?
   На мгновение Овод задумался, потом вздохнул. Он  уперся  плечом  в  плечо
Радгару и осторожно обнял его одной рукой.
   - Нет, чудище ты здоровое, я ни капельки об этом не  жалею.  Я  был  тебе
обязан, не забывай. Я бы сделал это снова, даже если бы знал, что  ты  после
развяжешь еще одну войну. - Он шмыгнул носом. - Я буду горд быть  сватом  на
твоей свадьбе. Радгар рассмеялся и стиснул его еще сильнее.
   - И лучшим другом навеки?
   - И лучшим другом навеки.
   - И ты не обидишься, если я буду осыпать тебя девицами?
   - Попробую к этому привыкнуть, - сказал Овод.

ЧАСТЬ X
НЕСКОЛЬКО ЛЕТ СПУСТЯ

   Так началась новая война. Шивиальцы называли ее Второй  Бельской  Войной,
но для бельцев она всегда оставалась Войной Радгара. Фейны скоро  поклялись,
что он даже лучший боец, чем его отец. Айрон