Йомены прибыли в Кузницу. Снова кровь, снова смерти. Малинда находилась в двух местах одновременно, в двух временах. Она сейчас просто сойдет с ума... Заклинатели предупреждали...
     - Быстро! - закричала она. - Духи! Спасите короля! Это последние из вашего Ордена, спасите их! Несите меня дальше в прошлое, чтобы я успела предупредить!
     - Братья, мы должны ей помочь.
     Это снова Бандит, и Чандос присоединил свой тихий голос. И снова Стальварт:
     - Она может нас спасти.
     Еще один приступ тошноты и головокружения; наковальня содрогнулась, трава под ногами зашевелилась, дождь закапал на лицо... Запах моря ударил в ноздри, и она уставилась в два изумрудно-зеленых глаза.
     - Как мило с его стороны! - сердито сказал Радгар. - При нашей встрече двенадцать лет назад он был обо мне иного мнения. Похоже, он солгал вам о нашем знакомстве. Вы согласитесь со мной, что он пытался вас обмануть?
     Слишком рано! Духи отправили ее обратно на дракар, который по-прежнему бесцельно качался на подернутых рябью волнах. Команда в молчании наблюдала, как их король допрашивает невесту. Весла замерли в воздухе, словно крылья. Еще рано спуститься на землю.
     - Честный ответ, миледи! Скрывал ли ваш отец намеренно тот факт, что мы с ним лично знакомы?
     Она услышала свой собственный голос, произнесший:
     - Возможно, он забыл короткую...
     Где-то краем сознания она слышала вопли и звон мечей, позади... позади в Кузнице! Очень трудно быть одновременно там и здесь. Сразу в двух местах. Надо не забыть, зачем она здесь. Скоро она спустится на трап и предупредит отца, что этот зеленоглазый пират настоящее чудовище. Надо не забыть. От восьми духов помощи больше не дождешься.
     - Убийца! Чудовище! Клятвопреступник! Убийца!
     Они еще были рядом, но все их внимание занимал ненавистный король Бельмарка.
     - Лжец! Предатель!
     Они кружились вокруг него в бессильной ярости, пронзая его призрачными мечами.
     - Предатель! Предатель!
     Ни Радгар, ни его команда не видели и не слышали прозрачных Клинков, их замечала только Малинда. Ее разум рассыпался на кусочки.
     - Уверен, он ничего не забывал. Какие еще свои штучки пробовал он на вас? Какими угрозами заставил согласиться на этот брак?
     Ее голос снова произносил слова - и другая Малинда заговорила:
     - Ваше величество, я написала вам! Я поклялась перед...
     - Да, конечно, ибо я не подписал бы договора до тех пор, пока не получил бы заверений в том, что вас не принуждали к союзу, казавшемуся вам отвратительным. И все равно я должен сам услышать это из ваших уст.
     Свист! Звон! Жуткий звук арбалетных выстрелов. Йомены стреляли через разбитые окна кузницы, уничтожая загнанных в ловушку Клинков и саму Малинду. Болты отскакивали от стен. Она умрет там. Последних Людей Королевы проткнут, как рыбин в корзине, и они все полягут вокруг ее трупа.
     - Ваша милость...
     Пестрое сборище на берегу стихло, глядя на ладью. Они не знали, что сейчас произойдет, гм... произойдет, кажется, убийство. Кого-то... да, отца...
     - Почему вы не хотели подождать ваших дам?
     - Милорд мой муж, почему мы не плывем?
     - Потом! - зло отрезал он. - Потому что вы знали, что они не хотят ехать? Потому что их силой заставили сопровождать вас? А как насчет вас самой? Счастливы ли вы перспективе провести остаток дней в Бельмарке, рожая мне детей?
     - Я горда выйти за столь славного короля!
     Неужели этот человек так страшен, как его малюют? Да, да! Именно для этого она и вернулась! Вернулась откуда? Вспоминай! Она слабела. Настоящая Малинда вытягивала призрака из октограммы. Ей хотелось кричать. Может быть, она вообще уже мертва. Что там кричит Одлей?
     - Ох, вздор какой! Вы можете испытывать страх или отвращение, или дрожать от возбуждения. Но при чем здесь гордость? Я работорговец и убийца тысяч людей. Мою мать силой склонили к замужеству, и я не возьму вас себе в жены, если только не буду убежден, что вы действительно рады этому. Мне кажется, вас принудили. Ну, говорите же! Разубедите меня!
     Да он издевается над ней, точно так же, как отец!
     - Вы называете меня лгуньей?
     Не думая, она отвесила ему пощечину. Раздался треск, как будто полено раскололи топором. Она вложила в удар всю свою силу, и пират едва устоял на ногах.
     Команда захохотала и одобрительно загудела. С берега раздался недовольный гул. У Малинды от ужаса прервалось дыхание.
     Призраки ушли.
     Радгар выпрямился, потер щеку, на которой уже горели красные полосы. В расширенных от удивления глазах горели странные искорки.
     - Сделай это еще раз!
     Восемь духов ушли; кошмар в Кузнице продолжался. Да, кричал Одлей, потом Лотэр... и сама Малинда.
     Боль!
     Снова смерть. И все это по вине Радгара...
     - Прошу прощения, ваша милость - я не могу представить...
     - Сделай это еще раз! - сказал он. - Или не посмеешь?
     Он подставил лицо.
     Не посмеет? Как он смеет такое ей говорить! В прошлый раз правая рука - теперь левая.
     Неожиданно шум в Кузнице оборвался, и она увидела, как вся История, словно огромный свиток, выскальзывает из чьей-то руки и сворачивается, сворачивается...
     Радгар ожидал удара, но она успела отвесить ему вторую пощечину. Его отбросило к борту корабля. Рука Малинды болела. О Духи! Что он с ней сделает?
     Пираты вопили, завывали, стучали ногами и отпускали явно двусмысленные шуточки. Король выпрямился и схватил Малинду за плечи. Обе щеки его приобрели красновато-розовый оттенок, однако Радгар ухмылялся, словно мальчишка.
     - Ты убедила меня! Никто тебя не дразнит. Проснись, рулевой! Я везу домой невесту!
     Леофрик издал воинственный клич: "Хэй-а-а-а, лорд!" - и что-то еще по-бельски. Корабль рванулся вперед. Малинда потеряла равновесие и едва не упала, но Радгар поймал ее в объятия и поцеловал.
     Это не Пес.
     Свиток скручивался быстрее и быстрее, становился все короче...
     Корабль пошел! Она не сделала, чего хотела, но сделала достаточно. Радгар отказался от убийства.
     ОНА ПОБЕДИЛА!
     Амброз будет жить. Уэтшорской резни не произойдет. Восемь призраков вернутся к жизни. Все вернутся к жизни. Диана останется женой Бандита. Резни на Площади Кленов не произойдет. Гренвилл никогда не получит трона. Ужасный Ламбскин не поднимется выше Великого Инквизитора. Кортни сгниет у себя в Мэйшире. Невилл никогда не будет править. Малинда тоже никогда не будет править, но она все-таки обставила их всех!
     ПОБЕДА!
     Пускай Амброз живет еще хоть сто лет. Пес будет жить снова - они никогда не встретятся, а если и встретятся, то не будут ничего друг для друга значить, но он не умрет за нее. Бери назад свою жизнь, дорогой, и найди свое счастье... Мужчина, который ее целовал, не был Псом, но Малинда ответила на поцелуй, словно расставаясь с непрожитой жизнью и отдавая ей тепло своего сердца. Прощай...
     Щелк! Свиток скрутился.
     Радгар отпустил ее. Зеленые глаза сияли.
     - Миледи, вы делаете мне честь!
     - Ваша милость, мне так стыдно! - Конечно, настоящие дамы так себя не ведут, когда их целуют! Ну кто так сильно впивается в губы? Или вцепляется пальцами в плечи? Что он о ней подумает? - Клянусь, я никогда...
     Радгар перебил ее.
     - Не клянись! Каждый раз, когда тебе будет казаться, что я заслужил хорошей пощечины, - не стесняйся! Всегда, всегда говори мне, если я не прав, потому что именно это нужно мне больше всего. Даже мои друзья детства теперь ни за что не признаются, что они думают на самом деле, потому что боятся потерять заработанное. Будь моей совестью, Малинда. - Он отпустил ее, очень осторожно, потому что судно прокладывало себе путь через течение реки по направлению к двум своим братьям. - За такой огонь должно возблагодарить огнем. - Радгар вытащил из кармана нить рубинов, похожую на змейку из пламени. - Наверняка их когда-то украли, но это ожерелье принадлежит нашей семье дольше, чем корона Шивиаля твоей.
     - Ох, они такие красивые! - проговорила Малинда в безмерном восхищении - не только от драгоценностей, но и от потрясающего человека, с которым ее свела судьба. Однако что-то в глубине сознания тревожило ее, что-то она должна была вспомнить... или сказать... Что бы там ни было, все в порядке. Почти в порядке.
     Он повесил ей рубины на шею и снова поцеловал. Радгар не скрывал желания поближе познакомиться с более удаленными участками ее тела, и Малинда вполне разделяла его исследовательский интерес. Команда взорвалась новой бурей одобрения.
     Пират на минуту прервал игры и оглянулся в сторону исчезающего берега.
     - Жена, если ты хочешь помахать на прощание, у тебя остается последний шанс.
     - Нет! Если вы обещаете мне исполнить одно желание, муж мой, то я попрошу вас никогда не говорить при мне об Амброзе Шивиальском. Я заплатила ему все долги сполна. Я презираю его.
     - Ну, хоть что-то у нас общее, - бодро проговорил белец. - Тебе не нужно просить у меня позволения, моя госпожа. Бельская жена вольна делать все, что ей нравится, только не рожать детей от другого мужчины. Да и в этом случае иногда можно договориться. У меня и так достаточно проблем, ни к чему заставлять жену переписываться с ее же отцом.
     Он обнял ее и оглядел сияющими глазами. Радгар был чуть выше Малинды, как раз насколько надо. Очень могучий мужчина.
     - Поднимается ветер, или я тергианец. У устья реки стоит каравелла. Если хочешь, мы можем пересесть и на ней отправиться домой.
     - А мне нравится дракар! - храбро ответила Малинда, хотя перспектива плавания на пиратском судне уже не казалась ей столь заманчивой.
     Радгар рассмеялся.
     - Зато мне не нравится! Меня, конечно, зачали на дракаре, но я не собираюсь подвергать тебя такому испытанию. - Он лукаво взглянул на невесту. - У нас есть и другая возможность. Если я не ошибаюсь насчет погоды, то в Тергию мы прибудем к полуночи.
     - Да?
     - Потом... - Он рассмеялся и встряхнул головой, как будто отгоняя какие-то мысли. - Везти девушку домой? Знаешь, с тобой я снова чувствую себя мальчишкой, моя Малинда! Маэль-линд! Ты будешь моей Маэль-линд!
     - Что это значит?
     - Маэль - это "время", а линд - "защита". Ты сохранишь мне молодость.
     Он не походил на человека, у которого начались возрастные проблемы.
     - Так что вы говорили насчет Тергии?
     - Ах да. Мой консул в Драхвельде отстроил себе роскошный дворец - на мои средства, конечно, но он неплохо поработал.
     - Морские коньки!
     Медные брови поползли вверх.
     - Что насчет морских коньков?
     - Не знаю, - пробормотала Малинда, смутившись. - Наверное, мне приснилось... Ничего. Все в порядке. Продолжайте.
     Сейчас она испытывала странное облегчение, так что, возможно, все дело в том, что супружество, которого она страшилась долгие месяцы, оказалось очень приятным сюрпризом.
     - Все было бы прекрасно, если бы только его жена не была помешана на морских коньках. Но этот дворец вполне подойдет для королевского медового месяца. Мы можем провести там неделю или две - конечно, инкогнито. - В его голосе слышалось страстное желание, даже мольба. Железные руки сомкнулись на ее талии. - Хочу, чтобы ты сначала научилась быть женой, а потом только королевой. Драхвельд очень приятный город, может быть, немного скучный, но за несколько дней мы узнаем друг друга лучше, а потом сыграем настоящую свадьбу в присутствии жениха и невесты. Король Йохан и королева Марта замечательные люди. Уверен, они с удовольствием будут свидетелями.
     Несколько мгновений она вглядывалась в худое, угловатое лицо, словно освещенное изнутри. Малинда вспомнила слова Дианы, что желание никогда не ослабевает - а уж зрелость этого мужчины ни у кого не вызовет сомнения. Отец сказал, тверже корабельного киля. Да он и есть корабельный киль!
     - Я думала, что мы поженились сегодня утром, - сказала она. - Зачем еще раз тратить время на эту ерунду?
     Именно этого ответа он и ждал.
     - Рулевой! - прорычал Радгар. - Можешь сделать так, чтобы наше корыто двигалось быстрее?
     Он снова поцеловал невесту, еще более чувственно, чем прежде.
     Да, наверное, когда-нибудь ей это понравится. Сегодня ночью предстоит узнать и все остальное.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

     Чтения сообщили, что вы будете королевой Шивиаля, ваше высочество, хотя и недолго.
     Айвин Кромман, в личной беседе с принцессой Малиндой

     Погода стояла типичная для Первого месяца в Бельмарке, то есть прямо в лицо бил дождь со снегом, колючий, словно иголки, и соленый на вкус даже в глубине островов. По дороге домой королева попала в самый водоворот бури и едва видела уши своей лошади.
     Хатбурна располагалась на вершине склона Квикнолла - хороший летний домик, но зимой там не очень удобно. Вся семья отмечала Длинную Ночь именно там, потому что только эта усадьба не походила на помпезные официальные дворцы. Погода выдалась совершенно жуткая, и они задержались в горах - никто не хотел испытывать на своей шкуре все прелести поездки в Каттерстоу. Почему же тогда она вышла сегодня на улицу? Наверное, чтобы вновь почувствовать, как приятно возвращаться домой. Как здорово будет погрузиться в горячую воду, затем погреться возле камина в компании с кружкой медового напитка, а потом еще и кусок жареного кабана под яблочным соусом!
     Малинда только что посетила Фостерхоф, центр целой сети Сиротских приютов королевы, рассыпанных по всему архипелагу. Иногда она жаловалась Радгару, что приходится заботиться о тысячах детей. На это он обычно отвечал, что вполне хватает и троих своих и что ей не стоит решать проблемы всех вокруг. Тем не менее никогда не скупился, если она просила дать денег для благотворительных нужд.
     Чьи-то руки приняли ее лошадь, едва Малинда соскочила с седла в занесенном снегом дворе. Она прошлепала к двери, остановилась на крыльце и встряхнулась, как мокрая собака около полудюжины таких зверей прыгали вокруг, желая вылизать хозяйку досуха. Обычно ее плащ забирал слуга, но не в этот раз.
     - На, мама, - проговорил дрожащий голосок. - Горячий медовый напиток, как ты любишь. Сверху я положил корицу, правильно?
     Зигфрид протянул дымящуюся кружку. Этелинг Зигфрид, ее младшенький, пять футов юношеского коварства под маской настоящего чуда: золотые кудряшки, огромные изумрудно-зеленые глаза, тысяча веснушек.
     - Ну спасибо тебе! - Малинда взяла напиток; он был слишком горячим, чтобы пить, зато приятно согревал руки. - Думаешь, после того, как я проглочу это, мне будет легче пережить твое признание?
     Почему юный шельмец оделся в кожаный дождевик, на котором нет ни капли дождя? И зачем он отослал всех слуг?
     - Признание, мама? Мое?
     - Гм, не могу не заметить, с каким искусством ты обычно переваливаешь всю вину на другого, но, честное слово, мне хотелось бы сохранить трезвую голову, когда ты мне все расскажешь. Ты ведь не хочешь, чтобы меня обуял пьяный гнев?
     - А он тебя обуяет? - спросил мальчик с интересом.
     Взгляд его выражал полнейшую невинность. Возможно, на этот раз действительно провинился кто-то другой.
     - Вряд ли. Куда мы идем?
     Он надул губы, расстроившись, что его разоблачили.
     - В Старый Дом. Хочешь, я понесу твою кружку, мама?
     - Да, пожалуйста. Мы, старики, такие неуклюжие. - Пришлось немного отсрочить встречу с горячей водой. - Пошли. С каждой минутой я волнуюсь все больше и больше.

***

     В Старом Доме обычно жили слуги, но еще в нем то и дело останавливались всякие поэты-оборванцы, художники и музыканты, которые в изобилии вертелись около трона. Торопливо следуя за своим проводником, Малинда поняла, что юный Этелинг нашел бы здесь прекрасное убежище для тайных от родителей проказ. К счастью, Зигфрид еще не дорос до того, чтобы приставать к девушкам-служанкам. По крайней мере она так думала. Она очень на это надеялась. Потому что братья уже успели заявить о себе в этом качестве.
     Казалось, во всем здании нет ни души, как и положено в такое время дня. Когда Малинда скинула плащ, шляпу и кожаные ботинки, ей уже предоставили любимые тапочки, которые обычно лежали в спальне. Кажется, дело очень серьезное!
     Главный зал никогда не был особенно вместительным, а после постройки Нового Дома его разгородили на спальни. Осталась большая комната, где обычно проводили сеансы рисования; в ней находился большой камин, а из застекленных окон открывался красивейший вид на вулкан. Красивейший в хорошую погоду; сегодня виднелись только клочья тумана и несколько сосновых верхушек. Она чувствовала запах льняного масла, хотя не знала, чтобы какой-нибудь художник пользовался королевским гостеприимством в данный момент. Более того, она не разрешала зажигать такой большой огонь в очаге.
     Перед очагом на мольберте стоял портрет.
     - Нравится? - весело спросил младший сын. Это был портрет самого Зигфрида: мальчик свернулся калачиком в большом кресле, в обнимку с двумя щенками и котенком. - Удивлена?
     - Поражена! Потрясающе! Я не узнаю руку художника.
     - Томас из Флескбери.
     Она никогда не слышала этого имени, и в сердце кольнула тревожная иголочка. За этим скрывалось нечто большее, чем мальчишеская проказа.
     - Очень мило. Кто придумал композицию?
     - Я, - с гордостью ответил Зигфрид. - Мы все себе придумали. Видишь?
     Он подвел ее к двум другим мольбертам, на которых, как и ожидалось, стояли портреты Этельгара и Фюрбьорна. Кто-то взвалил на себя страшные хлопоты и денежные расходы. Конечно, у Этельгара денег довольно, но только Радгар мог все устроить так, чтобы она не заметила. Выходит, это не просто запоздалый подарок к Длинной Ночи.
     - Они тоже сами выбрали, как их изобразить? - спросила Малинда, лихорадочно размышляя.
     Она сделала глоток теплого меда.
     - Ну да, - спокойно отозвался Зигфрид, который по молодости лет еще не улавливал подтекста. - Мастер Томас сказал, что мы должны выглядеть так, как хотим выглядеть. Он отличный художник, да?
     Да, несомненно. Зигфрид и его котенок - Радгар постоянно говорил, что младшенький никогда не станет пиратом, потому что ему достаточно будет только попросить добычу, и жертвы сами принесут на блюдечке все свое состояние.
     Истинным пиратом уродился средний сын, Фюрбьорн, изображенный в полном военном облачении на палубе дракара. В свои шестнадцать он вымахал выше отца и шире в плечах, а кисть художника сделала его еще больше. Розовый пух на подбородке превратился в короткую рыжую бородку, мышцы бугрились, словно у быка. Именно таким устаревшим воякой Фюрбьорн и мечтал стать: обнаженный меч, стальной шлем, бесстрашный зеленый взгляд, короче говоря, гроза и ужас всего океана. С такими мышцами никакие мозги не нужны. Пиратство уже вышло из моды, но он со своей командой юных головорезов мечтали разграбить берега Скиррии и обагрить себя кровью - как только погода улучшится.
     Этельгар, старший, пожелал, чтобы его нарисовали с соколом на перчатке, стоявшим рядом с любимым конем и гончей. На самом деле волосы его носили куда более рыжий оттенок, чем дипломатичный каштановый, а глаза были не такими желтыми, и он редко облачался в такой наряд. Насколько Малинда знала, у него вообще не было ни короткого плаща, ни камзола, ни куртки, ни кружевной рубашки... Тем не менее художнику удалось в совершенстве передать его таинственную улыбку, выдающую ум - или даже хитрость... Фюрбьорн возьмет, что ему нужно, силой, как говорит Радгар, Зигфрид с помощью обаяния, а Этельгар попросту докажет, что является законным владельцем. На боку у него висел не меч, а рапира джентльмена - рапира шивиальского джентльмена.
     Так почему же они сейчас посвятили мать? Она едва не испепелила младшего сына гневным королевским взором.
     - Это отец подбил вас!
     Зигфрид Радгаринг воплощал саму невинность.
     - Подбил на что, мама? Тебе не нравятся портреты?
     Малинда уставилась на открытую дверь, ведущую в спальни.
     - Радгар!
     Тот вышел с многозначительной улыбкой на губах, подошел ближе, как будто собирался обнять жену, но та подалась в сторону.
     - Объясни!