день  все  тело  Джерарда  от  колен  до   кончиков   ушей
представляло собой сплошной синяк. Однако пираты  обращались  с  ним  как  с
особо ценным инвалидом - богатым дедушкой, который до сих пор не определился
с завещанием. Они отнесли его на нос,  под  навес  к  остальным  пленным,  и
ублажали его настолько, насколько это возможно посреди  океана.  Веснушчатый
юнец по имени Бримбеарн ухаживал  за  ним  весь  день  напролет,  меняя  ему
повязки, вливая в него пиво, запихивая ему в рот  огромные  ломти  черствого
хлеба и вяленой рыбы.
   - Я хорошо говорю по-шивиальски, - объяснил Бримбеарн, - потому  что  моя
мать была шивиалькой. И ее не Фралль... уфралль... офралливали! Спасибо. Как
и мать таниста  Эйледа.  У  матерей-фраллей  дети  рождаются  тупыми.  -  Он
ухмыльнулся. - Я люблю женщин с огоньком.
   Возможно, это была невинная шутка, но Джерард  не  посмел  просить  более
детального пояснения. Интересно, что подумала бы Шарлотта, если  бы  увидела
его сейчас.
   Юный  Бримбеарн  продолжал  рассказ,  сообщив,  что  он  тоже   из   рода
Каттерингов, хотя и из ветви, не дарившей королей так долго, что  ее  больше
не  считали  королевской.  Он  боготворил  Эйледа  как  образцового   фейна,
собиравшего больше добычи  с  меньшими  потерями,  чем  любой  из  известных
нынешних рейдеров. Эйлед также щедро делился ею, трудился наравне со  всеми,
по возможности избегал стычек, но при необходимости дрался, как ураган.  Его
уже сравнивали с легендарными героями вроде Вульфстана, Смеавайна или даже с
Медвежьей Лапой. Он завоевал себе место таниста прошлой осенью, и ожидалось,
что он очень скоро бросит вызов эрлу, добиваясь его места.
   - Негоже, - признал Бримбеарн, - когда эрл и танист  из  одного  рода  не
ладят.
   - Ясно, - согласился Джерард. Каким бы угрожающим ни  было  его  нынешнее
положение,  оно  могло  оказаться  даже  предпочтительнее  того,  в  котором
находился эрл, когда где-то в тени ждет своего часа преемник  вроде  Эйледа.
Непрерывный скрежет ножа о точильный камень плохо действует на нервы.
   Его  попытки  узнать  больше  о  выборах  королей  наткнулись  на  полное
отсутствие интереса к тому со стороны Бримбеарна. Парень был  вовсе  неглуп.
Несмотря на свою  молодость,  он  побывал  в  половине  стран  Эйрании  и  в
множестве дальних земель, о которых Джерард  даже  не  слышал.  Он  явно  не
сочинял, рассказывая о людях с коричневой кожей и людях с  желтой  кожей,  о
дворцах из слоновой кости, о китах  больше  "Грегосса",  о  каменных  домах,
каждый из которых размером превосходил весь Эмблпорт, о чудовищных зверях  с
бивнями и горбами. Он явно неплохо разбирался в торговле  и  рынках.  Однако
когда речь заходила о политике, единственной  его  заботой  было  стоять  за
Эйледа Фюрлафинга до последней капли крови - в прямом и переносном смысле.
   Он с охотой говорил и о самом капитане. Хотя Эйлед упоминал  о  множестве
сводных братьев, похоже было, что все они родились от матерей-фраллей  вроде
покойного Вейрферхфа, а к таким людям относились с сомнением. Их никогда  не
сочтут достойными трона, так что все политические амбиции  рода  Каттерингов
связывались с Эйледом и его единственным родным братом, Сюневульфом, - двумя
выжившими сыновьями покойного короля Фюрлафа от пленной  шивиальки,  которую
не стали офралливать. Ее сделали лэйтом, рабыней - значительно выше  фралля,
но ниже сеорла, вольного жителя.
   - А Эйлед достоин трона? - Джерард не мог представить себе никого,  более
достойного править народом пиратов и грабителей.
   - Эйлед достоин трона более других, - кивнул Бримбеарн. -  Король  Фюрлаф
женился после того, как он родился. И славная же леди, королева Мод, до  сих
пор пользуется почетом. Ты увидишь ее в Варофбурге. Еще как достоин! Мужчины
бьются за место в вероде Эйледа, чтобы завоевать богатство и почести.
   - Значит, Эйлед законный претендент, но у него есть старший брат, который
им не является. Что получается: чтобы быть достойным трона,  мужчина  должен
быть рожден в браке?
   Вид у Бримбеарна был слегка озадаченный.
   - Это не важно, - пробормотал он. -  Просто  сам  Сюневульф  не...  -  Он
неловко оглянулся, проверяя, не слушает ли его кто-то еще,  а  потом  сменил
тему разговора.
   Несколько раз к пленнику подходил и подсаживался  танист.  Как  и  все  в
команде, большую часть свободного от вахты времени он посвящал разговорам  и
расчесыванию  своих  волос.  Он  предложил  пленнику   выпить   еще   своего
превосходного бренди, но не оскорбился, когда тот отказался. Он болтал легко
и непринужденно, извиняясь, когда познания  в  шивиальском  языке  подводили
его, что случалось редко. Запретных тем для разговора не было.
   - В Бельмарке больше тысячи островов, - объяснял он -  По  большей  части
это просто камни, выступающие из воды в отлив, или скалы, заселенные чайками
и крачками. Обитаемы только два десятка островов. Фюрсиг - самый большой  из
них. Три провинции  поделили  Фюрсиг  между  собой:  Каттерстоу,  Эастрис  и
Грейтеарс. Каттерстоу - самая богатая провинция  Бельмарка,  а  Варофбург  -
самый большой город.
   - И кто сейчас эрл Каттерстоу?
   - Сеольмунд Сеолаффинг. - Эйлед улыбнулся, не объясняя, что в этом такого
смешного.
   - Не Каттеринг?
   - Его семья даже не королевского рода! -  Хмурый  взгляд,  казалось,  мог
прожечь отверстие в бронзе.
   - Если я правильно понял, ваше высочество...
   - Никаких "высочеств", Джерард! У вас, шивиальцев, слишком много дурацких
титулов. Я ниже тебя ростом, хотя и шире в плечах. Мы  обращаемся  к  королю
"эальдры", а к его ноблям - "эальдор". Зови меня "эальдор".  -  Большой  рот
растянулся в обаятельной  ухмылке.  -  Хотя,  если  подумать,  это  означает
"старший", а я младше тебя.
   - Да, эальдор?.
   - И у меня волосы красивее. - В зеленых глазах плясали ехидные чертики.
   - Да, эальдор, у вас очень красивые волосы.  И  если  плохи  те  времена,
когда король Бельмарка не из рода Каттерингов, вся вселенная летит кувырком,
когда даже эрл Каттерстоу тоже не из них?
   Эйлед улыбнулся улыбкой, от которой кровь стыла в жилах.
   - Я с самого начала понял, что ты умный человек, Джерард!  Кузен  короля!
Из королевского рода!
   Джерард поежился и решил побыстрее разобраться с этим.
   - Если бы так! Моя  прабабка  приходилась  сестрой  королеве  Энид,  жене
Эверарда IV. Это делает меня троюродным братом короля Тайссона, но  в  жилах
моих нет королевской крови. Меня ни разу не представляли при дворе. Если  вы
потребуете за меня выкуп, ему придется  обращаться  в  Коллегию  Геральдики,
чтобы узнать, кто я такой. Мой отец даже не баронет, тем более не  нобль.  Я
не лгал, говоря про две десятины земли. Выражаясь по-вашему, я вряд ли  даже
фейн - рожденный свободным, из класса, что владеет землей, но не принадлежит
к дворянству. Как вы это называете?
   Он ожидал вспышки знаменитого бельского гнева, но танист лишь рассмеялся.
   - Ты носил меч! Никакой сеорл не бросился бы навстречу опасности так, как
это сделал ты. Только у настоящего фейна  хватит  смелости  убивать  честных
бельцев, тихо занимающихся своими делами, а потом сказать мне  в  лицо,  что
лгал мне. Я вижу, что ты еще не разобрался со всеми сложностями, но  уверен,
ты это сделаешь. - Он успокаивающе похлопал пленника по плечу.
   - Нет! Я не могу помочь вам. От меня вам не будет никакой пользы.  Почему
бы вам не убить меня и покончить с этим?
   Рейдер покачал головой, тряхнув медной гривой.
   - Я не собираюсь убивать тебя, Джерард. Я даже не буду офралливать  тебя,
ибо тогда ты станешь всего  лишь  еще  одним  послушным  телом.  Тебе  нужно
придумать способ, как мне стать королем.
   Чтобы думать, человеку нужна информация. Первым делом Джерард  постарался
разузнать как можно  больше  о  том,  как  устроено  бельское  общество.  Он
обнаружил его необычайно  запутанным,  объединяющим  обыкновенные  классовые
различия с замысловатой системой награждения личных способностей, совершенно
чуждой его шивиальскому опыту. Как он и ожидал, отчетливая  линия  разделяла
свободнорожденных и рабов, но существовало даже еще более важное  разделение
на простолюдинов и класс воинов. Происхождение юного  Бримбеарна  определяло
его как носителя оружия, но на это ему все еще  требовалось  разрешение  его
эрла - только получив  его,  он  мог  действительно  обзавестись  оружием  и
учиться владеть им. Эйлед дал ему место на  борту  "Греггоса",  но  ему  еще
предстояло зарекомендовать себя своим товарищам по команде. Именно их голоса
позволяли  ему  вступить  в   фюрд,   сообщество   воинов   Каттерстоу,   и,
следовательно, считаться настоящим фейном.
   Занимаемая Эйледом должность капитана в  различной  степени  зависела  от
благородства его происхождения, богатства его семьи и поддержки его команды.
Люди служили ему добровольно благодаря его опыту торговца, моряка  и  бойца.
Собственно,  серод  представлял  собой  частную  боевую  дружину,   свободно
управлявшуюся как с мечами, так и с веслами, и в случае Эйледа  объединявшую
четыре корабля. Его чин таниста каким-то образом зависел от одобрения  всего
фюрда, равно как и должность эрла.
   Это еще ничего, но даже это представляло собой весьма упрощенную картину.
Если бельцы избирают всех своих вождей на подобных абсурдных  состязаниях  в
популярности, система выборов короля могла оказаться еще запутаннее.
   - Гляди, шивиалец! Проснись! - Чьи-то сильные  руки  трясли  Джерарда  за
плечо.
   Он промычал что-то невнятное.
   - Гляди! Тебе надо это видеть! - Даже не  разворачивая  одеял,  Бримбеарн
выдернул его из-под навеса и поставил на ноги, слишком  возбужденный,  чтобы
обращать внимание на его синяки. - Видишь? Свет!
   Еще не рассвело, и "Греггос" переваливался с  одной  штормовой  волны  на
другую. Одеяла упали, открыв  его  морскому  ветру,  и  Джерард  дрожал  так
сильно, что лязгал зубами. Когда корабль в очередной раз подкинуло вверх, он
разглядел три горевшие на верхушках  мачт  лампады,  так  что  вся  флотилия
продолжала идти вместе; после четырех дней почти  непрерывной  непогоды  уже
одно это вполне могло считаться чудом мореходного искусства.
   - Не там! - поправил его белец. - Погоди. Многие из моряков  повскакивали
и переговаривались, возбужденные чем-то. Когда корабль задрал  корму,  чтобы
скользнуть в очередной провал,  Джерард  посмотрел  в  направлении,  которое
указал ему Бримбеарн, и разглядел где-то на горизонте красноватое свечение.
   - Квиснолль! - крикнул паренек. - Эйлед привел  нас  прямо  домой!  Какой
другой штурман может сделать это? Уж не шивиальский, верно?
   - Что это горит? Сигнальные маяки?
   Прежде чем Бримбеарн перестал смеяться подобной невежественности, соленый
морской ветер донес из темноты голос Эйледа:
   - Гора. Квиснолль - это гора на Каттерстоу,  Джерард.  И  не  бойся  его.
Квиснолль у нас большой добряк. Он проделывает это уже десять лет, и за  все
это время не спалил ни одного дома. Некоторые другие горы бойчее.  Фюрндагум
на Вамбсеоке засыпал прошлой осенью деревню. - Рулевое  весло  заскрипело  в
уключине.
   - "Бейль" означает "огонь"?
   - А "меарк" означает "марка", "граница" или "земля".
   - Значит, Бельмарк - это "огненная земля"? Пиратский вожак усмехнулся.
   - Если только это не искаженное "беалу",  что  означает  "злой".  "Страна
Зла"?
   - Как называли ее ваши предки?
   - Каттер? Он назвал ее "Фюрланд". А себя он называл "Хлафорд  Фюрландум",
Властелин Огненных Земель. Когда ты поможешь мне  занять  трон  моих  отцов,
Джерард из Уэйгарта, я возьму себе именно этот титул - "Хлафорд Фюрландум".
   - Я не могу помочь вам, - простонал Джерард. - Как я могу сделать это?
   - Придумаешь. - Эйлед не стал упоминать об альтернативе.

4

   Слепя глаза, вставало из-за горизонта солнце. Лучи его освещали  гористый
пейзаж, выраставший прямо по курсу. Хотя с севера  и  юга  виднелись  другие
далекие вершины, на таком  расстоянии  Бельмарк  казался  одной-единственной
махиной  Квиснолля,  под  курившейся  дымом  вершиной  которого  раскинулась
мозаика лесов и пастбищ. Когда "Страггос" подошел ближе, стал виден и  берег
- крутая скалистая стена, о подножие которой разбивались волны. Шапки  белой
пены казались цепью охранявших берег часовых.
   Запахнувшись в плащ с собольей оторочкой,  Эйлед  передал  рулевое  весло
великану Тофбьорту и облокотился на планшир у  кормы.  Тридцать  два  гребца
заняли места на банках, готовые окунуть весла в  воду,  а  оставшаяся  часть
верода заняла места в ожидании сигнала своего  капитана.  Остальные  корабли
флотилии следовали за ними, повторяя курс Эйледа меж кипевших пеной рифов, в
то  время  как  он  держал  курс  прямо  на  скалы  -  навстречу  неминуемой
катастрофе.
   - Джерард! Иди сюда, полюбуйся на пейзаж вместе  со  мной.  У  нас  будет
любопытное возвращение.
   Джерард повиновался и пробрался к нему, то и дело оступаясь  на  пляшущей
под ногами палубе и хватаясь за борт.
   - Вам хочется, чтобы все видели, как мне страшно?
   - Мечник, который в одиночку бросается  против  двух  сотен  бельцев,  не
знает, что такое страх.
   - Теперь знаю. А что, у "Греггоса"  есть  крылья?  Эйлед  улыбнулся.  Его
нынешнее шутливое настроение было угрожающим, но не в такой  степени,  каким
был бы его гнев.
   - Нет. Надеюсь, они нам не потребуются. Самый прямой  путь  к  Свифейфену
лежит через Иствег, и мы идем именно туда. Это  хороший  проход,  кроме  тех
случаев, когда ветер дует с севера.
   Джерард покосился на солнце и вымпел на верхушке мачты.
   - Что ж, нам повезло, что ветер южный. - Он бы назвал его штормовым, хотя
моряки могли иметь на этот счет другое мнение.
   Капитан заломил рыжую бровь.
   - Это твое первое плавание, верно? Это был славный фейринг. Мы взяли дань
с двух исилондских городов, освободили три жевильийских  прибрежных  корабля
от не заслуживающих их владельцев и набрали рабов в Шивиале. Я верю  в  свою
счастливую звезду и никогда не злоупотребляю  гостеприимством.  Мы  потеряли
только одного человека.  И  взяли  в  плен  кузена  Шивиальского  короля.  -
"Греггос" тяжело переваливался  на  беспорядочно  плескавших  волнах:  берег
распался на множество крошечных островов. - Скоро я брошу вызов  Сеольмунду.
- Он весело сверкнул зубами.
   - Личный поединок? Капитан пожал плечами.
   - Нет. Сеольмунд слишком умен, чтобы самому драться со мной. Но  я  стану
эрлом, и тогда время будет не таким  уж  плохим.  -  Он  выкрикнул  команду.
Ловкие юнцы белками полезли на мачту и реи, остальные хватались за  ванты  и
держали наготове весла. В считанные секунды они спустили парус, и  "Греггос"
пошел на веслах. Матросы скользили по  вантам  вниз.  Эйлед  начал  отбивать
деревянной колотушкой по борту ритм для гребцов.  Потом  они  завели  песню,
задавая ритм себе сами.
   Он оглянулся посмотреть, повторили ли их маневр другие корабли.
   - Жаль Вейрферхфа. Если бы мы его  не  потеряли,  я  чувствовал  бы  себя
увереннее. Фейны постарше  могут  использовать  его  смерть  как  повод  для
подкопа под меня. С другой стороны, на них произведет  впечатление,  если  я
приведу кузена короля Тайссона в цепях. Как ты  считаешь,  дружище  Джерард?
Стоит ли мне похваляться твоим  пленением  или  придержать  про  запас,  как
кинжал в рукаве?
   Джерард отвернулся от этого пронизывающего насквозь взгляда зеленых глаз.
Он не думал, чтобы танист не был уверен в себе.  В  вопросе  таилось  что-то
еще.
   - Ну? - настаивал Эйлед.
   - Почему вы меня спрашиваете? Разве вы поверите совету пленника?
   Эйлед снова выкрикнул команду. Другой рулевой, еще массивнее, бросился на
помощь Тофбьорту, и вдвоем они повернули судно за мыс, в узкий пролив  между
пенящимися утесами. Ветер дул здесь сильнее, раскачивая корабль и  заставляя
Эйледа кричать.
   - Потому что в этом вопросе ты мой вита - мудрец. Говори!
   - Мне кажется, вам стоит держать меня в тайне.
   - Так и сделаю. - Он громко рассмеялся, возбужденный водоворотом, который
миновал его корабль, и тем, что  остальные  суда  его  флотилии  в  точности
повторили этот маневр. - Ты уже придумал ответ!
   - Нет.
   - Но ты  начинаешь  видеть  его!  Это  хорошо!  -  Он  удостоил  Джерарда
дружеского хлопка по плечу, от которого тот едва не упал на колени.
   Как может кровожадный убийца быть таким проницательным?
   Если бы такая вещь, как подробная карта Бельмарка, была возможна,  сказал
Эйлед, она напоминала бы разбитое стекло. За редким  исключением  каждый  из
тысячи островов лежал на расстоянии пущенной стрелы от нескольких других. Их
разделяли бесчисленные проливы, заливы, фьорды, протоки, броды, объединенные
общим понятием "Свифейфен". Защищенные от морских волн и ветров, эти  мирные
воды позволяли плавание в любую погоду. Вся хитрость  заключалась  только  в
том, чтобы попасть в них.
   На глазах у всей команды капитан с невозмутимым видом вел "Стреггоса"  по
смертельно опасному лабиринту, однако Джерард  стоял  достаточно  близко  от
него, чтобы видеть, как озабоченно смотрел он на то, как  следовавшие  а  за
ними корабли повторяли маневры, дававшиеся  ему  с  я  кажущейся  легкостью.
Подгоняемая приливным течением, флотилия лавировала между торчащими из  воды
скалами, серыми от птичьего помета, покрытыми водорослями, едва  мелькавшими
в белой пене камнями, под нависавшими над водой причудливыми,  напоминавшими
органные трубы утесами. Часть островков  были  гладкими,  заросшими  травой,
другие сплошь поросли древними, не знавшими  топора  кедрами.  На  некоторых
виднелись постройки и паслись стада, и над всем  этим  с  криками  кружились
белые морские птицы. Время от  времени  Эйлед  ревел  в  рупор  какую-нибудь
команду двум  цепочкам  вспотевших  гребцов,  и  несколько  раз  ему  самому
пришлось прийти на помощь  двум  гигантам,  ворочавшим  рулевое  весло.  Его
власть над кораблем потрясала. Он мог  развернуть  его  на  месте,  или  без
видимых усилий вести кормой вперед,  или  удерживать  на  месте  в  ожидании
нужной волны. А потом "Стреггос" устремлялся вперед, поднимая весла за  доли
мгновения до того, как иззубренные скалы с обоих бортов угрожали сломать  их
как спички.
   Когда смерть стала казаться вполне вероятной, но все же не неминуемой, он
повернулся к своему почетному пассажиру.
   - Здесь не всегда так  бурно,  -  вполголоса  заметил  он.  Голос  звучал
равнодушно, даже пренебрежительно, но зеленые глаза сияли возбуждением.
   - Стал бы нормальный  человек  пытаться  пройти  здесь?  Эйлед  счел  это
комплиментом, и это ему явно польстило.
   - Конечно, нет. Видишь, в чем секрет наших успехов, Джерард из  Уэйгарта?
Видишь, как сходят нам с рук наши проказы?  -  "Проказы"  означали  насилие,
пиратство, работорговлю и жестокие убийства...
   - Ваши острова неприступны.
   - Абсолютно. Время от времени то одна, то другая страна Эйрании  посылала
на нас свой флот, но все, чего  добивалась,  -  это  накормить  собой  наших
омаров. Видишь, как завихряется ветер у утесов? Видишь рифы и  отмели?  Надо
родиться бельцем, чтобы плавать в этих водах. - Он громко  рассмеялся.  -  В
правление моего отца Жевильи сумел высадить армию на Фюрсиг, но  чего  может
добиться армия? Пожечь дома? Люди все  равно  успеют  забрать  с  собой  все
ценное, а на другие острова тем высадиться  не  удалось.  Кстати,  наш  флот
недавно напал на ваш и потопил его. Нападать на Бельмарк - пустое дело.
   - Вы вроде комаров. Нам придется терпеть и поить вас кровью.
   Эйлед расхохотался и взмахнул кулаком размером с окорок.
   - Ничего себе комарики! Нет, мы пчелы. Мы приносим домой, в улей, мед,  и
мы можем жалить.
   - А что случилось с жевильийской армией? Эйлед чуть помедлил с ответом...
   - Их пожрал фюрфок.
   Прежде чем Джерард успел спросить, что это за чудовище  такое,  "фюрфок",
плавание снова  сделалось  слишком  рискованным  для  разговора.  Он  мрачно
вцепился в борт; в голову лезли невеселые мысли. Ему стоило бы бросить