н может убить Радгара, равно как всех других.
   - Врагов моих обреку на жестокую смерть. Радгар заговорен от огня!  Пусть
сгинут все, кроме благородного Эйлединга, как сгинули когда-то жевильийцы.
   - Нет! Прекрати! - Овод не сомневался, что Радгар сочтет своим  фамильным
долгом биться с чудовищем, если оно появится на свет.
   - Слишком поздно, раб! Стихии уже призваны.
   Октаграмма засветилась еще ярче сквозь дым, ярче полуденного солнца. Орел
расправил крылья и закричал. Горящие ветви и  сучья  падали  дождем,  легкие
Овода разрывались. Он готов был вот-вот потерять сознание  от  жара,  потери
крови, нехватки воздуха...
   - Если ты не остановишь, это сделаю я! - Он шагнул в октаграмму и  вонзил
"Ничто" прямо орлу в сердце.

3

   Радгар наконец рассвирепел. Он даже не сознавал этого, но был  даже  рад,
что это произошло. Он уже забыл, как это здорово -  сбросить  оковы,  делать
все, что хочешь, не задумываясь о плате. Нелегко убить короля... Нет,  очень
даже легко, если тебе плевать, останешься ли ты жив, чтобы хвастаться  этим.
Он улыбнулся при виде королевских фейнов, глядевших на  него  настороженными
котами. Он убьет их господина прямо у них на глазах, и они не в силах  будут
помешать ему в этом.
   Он шагнул вперед. Ярость редко лишала его  осмотрительности,  она  только
развязывала ему руки. Он остановился прямо перед  этой  грязью  на  помосте,
коленопреклоненным книхтом,  матерью...  Он  поклонился,  почти  не  скрывая
презрения.
   - Дядя?
   - Нам надлежит торопиться, - объявил король, обращаясь к  вероду.  -  Нет
смысла оттягивать  решение  этого  болезненного  вопроса.  Сын  мой,  негоже
человеку  твоего  происхождения  ходить  безоружным,  но  прежде  чем   фюрд
согласится принять  тебя,  мы  должны  удостовериться  в  твоем  благородном
происхождении и принять твою присягу. А после  этого  мы  соизволим  просить
тебя отстоять нашу честь в поединке, который...
   Недовольный рев фюрда и даже некоторых гостей сказал  королю  Сюневульфу,
что они думают  о  поручении  кому  бы  то  ни  было  биться  с  собственным
двоюродным братом. Люди вроде Светманна  могут,  конечно,  резать  родных  и
близких ради своих амбиций, но  одобрения  это  не  вызывает.  Такой  приказ
королю не прощается.
   - Разве моя мать не передала тебе мой ответ, нифинг? - выкрикнул  Радгар.
- Я сказал ей, что Вульфвер пытался убить меня, когда я был еще ребенком,  и
если я увижу его с мечом в руке, я выпущу ему все потроха. Ты этого от  меня
хочешь?
   Сюневульф залопотал что-то, но голос его потонул в шуме  толпы.  Впрочем,
судя по всему, эта плесень в  человеческом  обличье  ждала  от  него  именно
этого. Существовал ли предел низости, до которой мог  упасть  этот  подонок?
Похоже, нет. Он доказал это еще пять лет назад.
   Толпа неохотно стихла.
   - Мне не нужен твой меч, дядя, - сказал Радгар. - Я уже нашел  себе  меч.
На стене. Меч, которым убили короля.
   Приятно было видеть, как воровато  оглянулся  этот  монстр  на  стену,  и
вдвойне приятнее - как побледнел он, увидев  на  месте  меча  голые  бревна.
Радгар громко рассмеялся. Умом он  понимал,  что  этого  маленького  триумфа
более  чем  достаточно,  но  гнев  уже  целиком  овладел   им,   толкая   на
безрассудство. Вот сейчас скажет всему миру, что случилось той жуткой  ночью
в Твигепорте. Потом объявит кровную вражду. Потом королевские фейны  изрубят
его на куски, так что придется ограничиться всего несколькими словами, чтобы
все поняли, что он делает и зачем, а потом схватить этот чертов  меч-подарок
и вонзить его в королевское брюхо...
   - Меч, которым убили короля, нифинг! Я  видел,  как  он  убивал  людей  и
попроще. Твой танист может рассказать нам, как погибли Хенгест и  Фрекфул  -
верно, милый Вульфвер? Важнее то, что раньше тем же вечером...
   - Радгар! - вскричала королева Шарлотта. - Время  давать  присягу.  Пусть
видят все, как королева славит ателинга  Радгара!  -  Шелестя  платьем,  она
взяла меч Семи Слез с подушки и подняла его обеими руками.
   - Шарлотта, нет! Не надо!
   Не обращая внимания на крик мужа,  она  подняла  клинок  в  торжественном
салюте.
   - Ателинг, да будут все твои великие предки...
   - Мама! - крикнул Радгар. - Не лезь в это! Дай мне меч...

4

   Овод понял, что совершил ошибку, как  только  шпага  его  пронзила  орла.
Вместо того чтобы отменить заклинание, он высвободил духов смерти и довершил
его. Птица была здесь  вовсе  не  для  того,  что  ему  казалось.  Он  резко
повернулся и увидел, как исказилась от ужаса живая половина  лица  Хильфвера
за мгновение до того, как огонь охватил его и он превратился в пепел.  Исход
битвы за Веаргахлейв был решен: духи Огня торжествовали  над  духами  Земли.
Древний кратер взревел, пробуждаясь к жизни, поглотив в огненном шаре лес  и
все живое в округе - все, кроме Овода, стоявшего внутри октаграммы. А  потом
стихия смела и его.
   Подобно распускающейся  ало-оранжевой  розе  огненный  фонтан  расцвел  в
ночном небе. На одно-единственное, бесконечное мгновение  цветок  завис  над
горой, объединив освободившихся духов Огня с духами Воздуха.  Где-то  далеко
внизу островами в море окутавших Бельмарк серых туч торчали снежные  вершины
гор. Потом извечная тирания Земли  взяла  верх.  Огненный  цветок  померк  и
рухнул вниз, неся смерть всему живому на склонах Квиснолля.  Мириады  стихий
бились за главенство: Огонь и Вода, объединившись, порождали лаву,  Огонь  и
Земля - обжигающий пепел, Огонь и Воздух - гром, Смерть и Случай...
   Сцепившись в смертельной схватке, стихии визжали каждая свое,  и  в  хоре
миллиона  их  голосов   затерялся,   никем   не   услышанный,   единственный
человеческий голос.

5

   День угас, король не позаботился кликнуть  свечей,  и  в  зале  сделалось
совсем темно. Это изменилось, стоило Радгару протянуть руку к мечу,  который
его мать так и держала острием вверх. В окна вдруг  полился  багровый  свет,
будто солнце передумало и решило встать еще раз. Радгар поколебался,  и  тут
вдруг увидел короля. Тот отвернулся, в отчаянии закрыв лицо руками. Что?..
   Королева пошатнулась. Меч неуверенно дрогнул в ее руках.
   - Мама! - Радгар бросился ей на помощь и едва избежал  катастрофы,  когда
она опустила меч.
   - Очень тяжелый...
   Руки ее разжались. Оружие лязгнуло о камни. Он подхватил ее  и  осторожно
уложил на помост.
   - Мама, мама!
   Она слабо улыбнулась ему.
   - Голова закружилась. Со мной так бывает...
   Не выпуская ее из рук, он  поднял  взгляд  на  короля  и  прочел  на  его
ненавистном пухлом лице чудовищную весть.
   - Нет, это не просто головокружение! - Он повернулся спиной к  Вульфверу,
что было неразумно.
   - Что с ней, дядя? Какие еще твои гадкие фокусы?
   - Не понимаю, о чем это ты...  -  Сюневульф  посмотрел  на  своего  сына.
Танист бросился вперед.
   - Выпустишь мне потроха, да? Если драться, так  сейчас!  -  И  замахнулся
мечом на коленопреклоненного Радгара.
   Удар наверняка снес бы Радгару голову. Тем, что этого  не  произошло,  он
был  обязан  отчасти  тревожным  крикам  зрителей,  отчасти   айронхолльским
навыкам, а отчасти  очередному  подземному  толчку,  заставившему  Вульфвера
оступиться и промахнуться. Ударил гром. Радгар перекатился на  ноги,  сорвал
плащ и схватил дедовский меч.

***

   Вот теперь он убьет Вульфвера. На  этот  счет  у  него  не  было  никаких
сомнений.  Никаких  альтернатив.   Он   не   видел   ничего,   кроме   этого
отвратительного лица. Танист замахнулся снова. Радгар отбил удар: Бам-м!  Он
не сделал встречного выпада, только  улыбнулся.  Вульфвер  сделал  еще  одну
попытку. На этот раз удар был колющий, и снова Радгар парировал его. Бам-м!
   Бам-м! Бам-м! Бам-м! Бам-м! Бам-м!
   - А ну попробуй еще,  братец!  -  рассмеялся  Радгар.  Опасность  ему  не
грозила, хотя поединки в разгар землетрясения не входили в учебную программу
Айронхолла. Танист сильно уступал ему в ловкости, так  что  нетвердая  земля
под ногами мешала ему сильнее. Сила, которую он - бац! - вкладывал  в  удар,
была неописуемой, но точности ему недоставало. Бам-м! Дзынь! Теперь  Радгар,
приплясывая, отступал перед его отчаянным натиском, наслаждаясь  нарастающей
паникой своего противника, но постоянно контролируя ход поединка. - Быстрее!
Тебе ведь нужно убить меня, помнишь? Правое ухо!
   Он взмахнул мечом. Славный меч.
   Вульфвер взвизгнул, но скорее  от  злости,  чем  от  боли.  Он  продолжал
драться, истекая кровью.
   Бам-м! Зрители убирались  с  их  пути,  шатаясь  при  сотрясениях  земли.
Несколько раз Радгару приходилось - Бам-м!  -  перепрыгивать  через  упавшие
тела. Интересно, что думал фюрд об этом первом уроке настоящего  фехтования,
когда-либо виденном в Бельмарке. Впрочем, что думал  на  этот  счет  дорогой
Вульфвер, он представлял. Тот знал, что обречен.
   - Левое ухо! - Больше крови.
   - Стой и сражайся! - взвыл великан, выпучив глаза от страха.
   - А ты поди, достань меня! - Бам-м! - Ты не сумел убить меня,  когда  мне
было только... - Дзынь! - ...тринадцать! Ты пытался...  -  Бам-м!  Бам-м!  -
...утопить меня. Биться с мужчинами труднее, верно... Братец?
   Устав от этой игры, Радгар рубанул по запястью таниста. Меч Вульфвера  со
звоном покатился по камням, а сам он стоял и, не веря своим глазам,  смотрел
на фонтаном льющую из руки кровь. Конец поединку.
   Одновременно с этим успокоилась и  земля.  Хотя  странный  багровый  свет
продолжал заливать зал, а гора продолжала  голодно  рычать,  пол  больше  не
содрогался. Упавшиe поднимались на ноги - кто сам, кто  с  помощью  соседей.
Радгар и его кузен продолжали  стоять  лицом  к  лицу  в  центре  зала.  Оба
молчали. И тут...
   - Пощады! - Вульфвер стиснул запястье здоровой рукой, пытаясь  остановить
кровь.
   - Говори! - зарычал Радгар. - Сознавайся! И говори  правду,  если  хочешь
жить. Зачем ты бросал вызов своему отцу?
   - Пощады!
   - Не будет тебе пощады! - Радгар рубанул по колену великана, и тот рухнул
как срубленный дуб. Тысяча голосов ахнули от ужаса  при  подобном  нарушении
правил. Не обращая на них внимания, он перевернул упавшего фейна на спину  и
осторожно приставил конец меча к его скуле.
   - Одно лживое слово, и останешься  без  глаза.  Говори,  сотина!  Что  вы
задумали сегодня? - Он не узнавал собственный голос. - Вы  собирались  убить
меня, верно? Как?
   - Меч!
   - Громче! Пусть все слышат! Сознавайся или я разрублю тебя на куски!
   - Меч был заговорен! - взвыл Вульфвер, продолжая сжимать раненую руку.  -
Первого, кто поднимет его, он должен был одурманить. Это бы не  убило  тебя!
Так, оглушило бы немножко.
   Если бы Радгар поднял его первым, он был бы уже мертв. Это было ясно  без
слов.
   - Я твой рок, Вульфвер. Разве Хильфвер никогда не говорил тебе этого? Так
ты собирался убить меня в ночь, когда погиб мой отец?
   - Нет! On! Радгар пощадил глаз, но взрезал щеку до того, что осталось  от
уха.
   - Да! - взвизгнул Вульфвер. - Да! Я хотел утопить тебя. Помогите мне! Мне
нужно к целителю!
   - Кто убил короля Эйледа?
   - Не знаю... Отец сказал мне не уходить из зала. Сказал, если меня увидят
там, никто меня не заподозрит.
   - Значит,  он  сказал  тебе,  что  Эйлед  умрет,  еще  до  ого,  как  это
случилось?
   Губы Вульфвера перекосились от ужаса.
   - Вроде того... - пробормотал он. Этого было достаточно.
   - Убийца! - Радгар полоснул по горлу своего двоюродного брата.  Так,  как
убили его отца. Зал взорвался звериным ревом радости  и  возмущения.  Кто-то
кричал в знак одобрения, кто-то - от злости. Ему  было  все  равно.  Оставив
Вульфвера булькать и дергаться в предсмертных  конвульсиях,  он  бросился  к
матери, не зная, что так трясется: пол или его собственные ноги.
   Он удивлялся тому, что вокруг нее хлопотало столько народа - до тех  пор,
пока не увидел кровь. Отчаянный удар Вульфвера, едва не лишивший его головы,
поразил вместо него королеву, угодив ей в  грудь.  Пара  королевских  фейнов
пыталась перевязать ее, но кровь била изо рта при каждом вздохе. Она  лежала
без сознания. Если верить тому, чему учили Радгара в Айронхолле на  занятиях
по врачеванию ран, жить ей осталось считанные секунды.
   - Несите ее к целителю! - крикнул он, уронил меч и опустился  на  колени,
чтобы поднять ее.
   Четверо королевских фейнов схватили его сзади и рывком поставили на  ноги
лицом к королю. Сюневульф ударил его по лицу.
   - Убийца! Ты зарубил безоружного человека - мы сами видели это!
   - Отнеси жену к целителю, мерзавец! - Радгар забился в руках  фейнов,  но
тщетно. Во рту стоял вкус крови - перстни на королевских пальцах разбили ему
губу.
   - Это преступление! Ты зарубил нашего сына у нас на глазах, безоружного и
раненого. Роферкрефт, выведи этого преступника во двор и отруби ему  голову.
- Король  пытался  изображать  разгневанного  отца,  но  из-под  этой  маски
проглядывала дьявольская радость.
   Что ж, закон был на его стороне. Поединок завершился. Ему  даже  не  было
нужды  объявлять  кровную  месть.  Ни  один  фейн  в   фюрде   не   потерпит
хладнокровного убийства его сына, не потребовав за это отмщения. Монарх  тем
более  должен  блюсти  свои  честь  и  права.  Зрители  ревели  -   половина
поддерживала Радгара, половина -  Сюневульфа.  Тем  временем  Роферкрефт  со
своими фейнами взял зал под полный контроль.
   - Слушаюсь, господин, - сказал маршал. - С радостью. Взять его, ребята!
   Королевские фейны повернули Радгара и потащили через зал  к  дверям.  Еще
дюжина их пристроилась сзади. Каждый из них был вдвое мощнее его, и меч  его
остался лежать на полу. Он угодил  прямехонько  в  лапы  королю.  Он,  можно
считать, покойник. Как горек вкус поражения!
   Возмущенно крича,  Леофрик  со  своими  людьми  перегородили  проход,  не
позволяя им пройти к выходу.
   - Освободите его! - прорычал одноглазый воин, и  команда  "Фарофхенгеста"
одобрительно взревела. Рев вышел угрожающий, но они блефовали. Все они  были
безоружны.
   Роферкрефт стоял прямо за Радгаром. Он дернул своего пленника за волосы и
прижал к его горлу холодный как лед кинжал.
   - Мы можем проделать это и не выходя на площадь. Прочь с дороги!
   - Он заслуживает справедливого суда!
   - На счет "три" он умрет, - рявкнул маршал.  -  Раз...  Радгар  почти  не
видел своих спасителей, ибо голова его была задрана так, что в  поле  зрения
были только стропила, освещенные этим странным, кроваво-красным светом,  егo
положение было безнадежным, но вина в этом лежала нa нем одном, так что  его
друзьям не было нужды отдавать а него свои жизни.
   - Отойди, эальдор! - крикнул Радгар.
   Ничего не произошло.
   - Два...
   Радгар предпринял еще одну попытку.
   - Мой отец не хотел бы, чтобы люди Каттерстоу убивали  друг  друга  из-за
меня. Вы не можете освободить меня. Отойдите.
   Леофрик стиснул зубы.
   - Его надо судить справедливым судом!
   - Разумеется.
   Он лгал, и все понимали это, но Леофрик отступил.
   - Пусть проходят!
   - Спасибо! - весело произнес Роферкрефт. - Вы так добры! Прочь с  дороги!
- Он  не  убирал  кинжала  до  тех  пор,  пока  люди  с  "Фарофхенгеста"  не
раздвинулись к стене, освобождая проход. - Вперед!
   Вот так умер последний из потомков Каттера...
   За мгновение до того, как пленник и его охрана подошли  к  дверям,  двери
сами сорвались с петель и разлетелись брызгами горящих  щепок.  Стоявший  за
ними фюрдак пригнулся и заглянул в проем.

6

   Хильфвер? Уж не старый ли безумец призвал эту чудовищную  тварь.  Или  ее
просто извергла из своих недр гора?
   Радгар поднялся с пола в том месте, где фейны бросили его,  и  попятился,
обдумывая ситуацию. Все остальные с криками  ретировались  в  дальний  конец
зала. То, что пережил он в Твигепорте, оставило у него боязнь  огня,  но  он
превозмог ее в Айронхолле в ночь, когда спас Овода других. С тех  пор  огонь
мало страшил его - но и дракона нельзя считать обычным огнем.  Жар  на  лице
его и так уже был почти невыносимым.
   - Хильфвер? - рявкнул он.
   - Ар-р-рх!  -  ответил  фюрдрак,  словно  пытаясь  говорить.  -  Ар-р-рх!
Ар-р-рх! - Он вплыл в зал, оторвав при этом кусок стены.
   Радгар повернулся и бросился за остальными. Право же, стоило  бы  сделать
из этого места еще один выход  в  задней  стене.  Почему  он?  Конечно,  это
придется делать ему. Он заговорен от огня, и  он  сын  Эйледа  -  он  должен
попытаться сделать что-нибудь, ибо никто другой этого  не  может.  И  вообще
чудовище, возможно, возникло по его  вине,  если  это  его  сумасшедший  дед
создал его, услышав рассказ призрака. Весь фюрд Каттерстоу заперт  здесь,  в
Фюнехофе, а с ним все эрлы королевства за исключением одного.  Если  фюрдрак
убьет их всех, Бельмарк погрузится пучину анархии.
   Тело его матери лежало, покинутое всеми, на краю помоста, а рядом с ним -
меч Семи Слез. Еще на бегу ним он начал  раздеваться,  ибо  знал,  насколько
мучительнее бежать в горящей одежде. Пальцы  его  дрожали  так  сильно,  что
пряжка ремня никак не поддавалась ему, но никакого стыда за свой страх он не
испытывал - во сяком  случае,  теперь,  когда  весь  фюрд  визжал  от  ужаса
сбившись в кучу. Он никогда бы не подумал, что столько человек  могут  разом
уместиться на помосте, но смогли - и то не на всем, а только на дальней  его
половине. Тех, что стояли у стены,  должно  быть,  сдавливали  и  не  давали
дышать, зато гнев фюрдрака грозил им в меньшей степени.
   Он  сунул  ноги  обратно  в  башмаки,  когда  фюрдрак  злобно  зарычал  и
подобрался ближе.
   - Ар-р-рх! - произнес он, выдыхая  струи  огня.  -  Ар-ар-р-рх,  ар-р-рх,
ар-р-рх!
   Он весь состоял из черного шлака,  расплавленного  камня  и  жара,  столь
сильного, что даже смотреть на него через весь зал было  трудно.  Всего  его
окружало багровое марево. Порой он становился похожим  на  человека,  только
раза в два, в три выше нормального роста, но большую часть  времени  казался
просто фонтаном камня  и  лавы,  текучим,  непостоянным,  меняющимся  каждую
секунду. За  ним  оставался  на  полу  дымящийся  след,  в  котором  бурлила
расплавленная земля, так что казалось, будто он извергается прямо из  земли,
но в те мгновения, когда он  превращался  в  человекоподобное  существо,  он
шагал на массивных ногах, испепеляя камни. Но и тогда лица у него не было, и
с каждым его движением или изменением формы наружная  корка  его  с  хрустом
разламывалась, открывая взгляду бушующий внутри огонь.
   Оказавшись в зале, он выпрямился во весь рост, и стропилa над его головой
задымились. - Ар-р-рх! - сказал он снова, словно жалуясь. Земля дрогнула.
   С дюжину людей сделали попытку прорваться к двери. Фюрдрак поймал  их  на
бегу, хотя никто не  мог  сказать  наверняка,  смахнул  ли  он  их  огромной
каменной рукой или  просто  рухнул  на  них,  похоронив  под  своей  массой.
Некоторые  еще  успели  вскрикнуть,  прежде  чем  превратится  в  обугленные
головешки, наполовину ушедшие в плавленный пол. По стене  за  ними  побежали
языки пламени. Когда дракон вновь собрался из растекшейся по  полу  огненной
кляксы в человекоподобное существо, стропила над ним загорелись. Продолжайся
все подобным образом, и  весь  Сюнехоф  заполыхал  бы  в  считанные  минуты.
Совершенно нагой, если не считать башмаков, Радгар снова  схватил  дедовский
меч. Гюфблейс погиб, Фюрлаф остался чудовищным  калекой,  но  Эйлед  уцелел.
Теперь пришла его очередь. Отец бился с фюрдраком на улице,  не  запертый  в
готовой вспыхнуть ловушке  вроде  этой.  Воздух  уже  раскалился,  почти  не
позволяя дышать, и он потел так сильно, что почти ничего не видел, да и  меч
держал с трудом. Он никогда не думал, что фюрдрак может быть таким огромным.
   Он повернулся посмотреть на охваченную  ужасом  толпу  за  его  спиной  и
увидел Сюневульфа Славного, все еще в короне и мантии. Как и все  остальные,
он всхлипывал и пытался пробиться в глубь толпы, но пузо и  дряблые  мускулы
не позволяли ему тягаться с другими мужчин