не  было.  Никакого  Великого  Магистра,  никаких
свидетелей. Интересно совершат ли гвардейцы убийство по приказу короля?
   С момента начала катастрофы Овод не имел возможности даже переглянуться с
Рейдером. У Рейдера наверняка имелся хоть какой-нибудь план, поэтому,  когда
король оборвал свое угрожающее молчание и начал задавать вопросы Овод  решил
слушать внимательнее в ожидании подсказки.
   Король смошенничал: он начал с Овода.
   - Когда ты родился?
   - В первую четверть Четвертого месяца, ваше величество. - Голос прозвучал
чуть слышно, даже ему самому.
   - Какого года?
   Экая неприятность вышла с этим...
   - Гм, трехсот сорокового, сир.
   Глаза у короля были совсем маленькие, а при этой  новости  сделались  еще
меньше.
   - Так тебе еще нет  семнадцати!  Сколько  тебе  исполнилось,  когда  тебя
приняли сюда?
   Глоток...
   - Одиннадцать, ваше величество.
   - А сколько лет ты назвал, поступая? Овод перешел на едва слышный шепот:
   - Тринадцать... сир.
   - Значит, ты добился поступления под ложным предлогом! Пять лет ты ел мою
пищу, спал под моим кровом, носил мое платье, брал уроки у моих наставников,
а теперь ты надеешься, что тебе и твоему другу позволят уйти, не  вернув  ни
гроша?
   Ответить на это было нечего. Овод низко опустил голову.
   - Смотри мне в глаза, вор! - взревел король.
   Овод вздернул подбородок. Каким он пришел в Айронхолл,  таким  и  уходил.
Его снова сделают Щенком. И на этот  раз  Рейдер  не  облегчит  его  участь,
потому что сейчас Рейдер вообще не мог помочь ему ничем.  Никто  не  защитит
его от  кровожадного  монарха,  окруженного  дюжиной  разъяренных  мечников,
которые с радостью исполнят его капризы.
   - Как тебя зовут по-настоящему?
   Что-то словно перехватило его горло цепью.
   - Я не помню!
   Рейдер предостерегающе кашлянул. Амброз поднял кулак.
   - Что ж, парень, тебе лучше напрячь память, и быстрее, пока я не выбил из
тебя правды, чего бы это ни стоило. Еще до  рассвета  я  могу  вызвать  сюда
инквизиторов, им не солжешь. Я могу приказать подвергнуть тебя Испытанию.  Я
могу отправить тебя на дыбу. А  могу  и  проще  Коммандер  Монпурс,  если  я
попрошу у тебя трех или четырех добровольцев допросить этого подозреваемого,
как они к этому отнесутся?
   - С энтузиазмом, сир. Клинки не любят лазутчиков и предателей.
   - После такой процедуры некоторым так и не удается восстановить  здоровье
- понял, парень?
   - Да, сир.
   - Тогда как тебя зовут и откуда ты родом?
   Невидимая цепь продолжала стягивать  ему  горло,  заставив  промедлить  с
ответом, что не улучшило королю настроения.
   - Уилл. Моим отцом был Кемп из Хейбриджа, что в Норкастере.
   - И что с ним случилось?
   Это несправедливо! Всем известно, что, поступив в Айронхолл, ты все равно
что начинаешь жизнь заново - никто не спросит ни твоего  старого  имени,  ни
подробностей твоей прошлой  жизни.  Страница  чиста.  Это  даже  в  правилах
записано. Впрочем, король есть король.
   - Его схватили бельцы, -  пробормотал  Овод.  Его  отца,  мать,  братьев,
нескольких родственников старше...  Это  был  последний  рейд  той  войны  -
собственно, официально война уже закончилась, и весь Шивиаль праздновал  это
кострами и плясками, но один бельский корабль либо не слышал новостей,  либо
нарочно пропустил их мимо ушей. Король ждал  подробностей.  -  Сквайр  укрыл
всех в своем доме, но бельцы подожгли  его.  -  Овод  был  тогда  в  холмах,
собирая скотину к  вечерней  дойке.  Он  видел  зарево  пожара...  Налетчики
явились за  скотом  и  искали  мальчишку-пастуха.  Он  спрятался  от  них  в
барсучьей норе, забравшись туда вперед ногами, - он боялся, что барсук может
вцепиться ему в пятку, но еще больше боялся двуногих хищников, выслеживавших
его на поверхности. К утру пираты-рейдеры уплыли, но от Хейбриджа ничего  не
осталось. Ни дома... - Мне некуда было податься, ни  одной  родной  души.  Я
пришел сюда. Я солгал Великому Магистру, потому что  не  хотел  помереть  от
голода в чистом поле.
   Король пошевелил жирными губами, словно обдумывая ответ.
   - А сегодня? Почему ты отказался от Уз?
   - Я нужен моему другу.
   - Зачем?
   - Я... Я фехтую лучше, чем он.
   - А зачем ему мечник?
   - Э... Не знаю.
   Вопросы разили его уколами шпаги. Ответы становились все  более  и  более
жалкими, пока Овод не начал повторять: "Он спас мне жизнь!" - снова и снова,
пока король в досаде не махнул на него рукой.
   - Великий Магистр расписал тебя в превосходных словах. Ты -  идиот,  Уилл
из Хейбриджа! Безмозглый, тупоголовый, малолетний щенок!
   У Овода не было сил злиться. Он надеялся только, что не расплачется.  Что
угодно, только не это!
   - Да, сир!
   - Ты выбросил все, не зная даже, что выберешь  взамен.  Как  тебя  зовут,
белец?
   Разговор сменился неожиданно, но Рейдер улыбнулся, словно  ожидал  этого.
Он окинул взглядом зрителей - Монпурса, Жанвира, Овода - и пожал плечами.
   - Вы уже догадались, кто я, дядя.
   Овод разом забыл про свое бедственное положение и  вгляделся  в  знакомое
костлявое лицо с почти невидимыми на коже бровями и  ярко-зелеными  глазами.
Тот же, что всегда. Дядя? Может, Рейдер просто  сошел  с  ума?  Или  король?
Может, вообще все это - сплошное безумие?  Рейдер  всегда  отрицал,  что  он
белец. И как он может приходиться королю племянником, если он и правда  один
из этих монстров? Ага! Погоди-ка! Овод смутно припомнил, как Магистр Этикета
упоминал о какой-то неясной и даже бесчестной истории...
   Король нахмурился.
   - Почему ты отказался от Уз?
   - Узы убили бы меня. На меня уже наложено заклятие. Меч Монпурса  блеснул
в его руке, мгновенно выхваченный из ножен.
   Рейдер посмотрел на него с опаской.
   - Это заклятие не может навредить никому  другому.  Если  его  величеству
будет угодно, я могу продемонстрировать его эффект.
   - Сэр Жанвир? - прорычал король.
   Жанвир казался скорее удивленным, нежели встревоженным.
   - Мне кажется, я ощущаю угрозу вам, сир, но слабую.  Амброз  презрительно
фыркнул, отметая этот диагноз. - Показывай.
   - Хорошо, сир, - спокойно произнес  Рейдер.  -  Коммандер,  мне  придется
снять куртку.
   Продолжая сжимать меч, Монпурс придвинулся к нем;  на  шаг;  Жанвир  тоже
обнажил меч. Как два кота на мышь смотрели они на то, как  арестант  снимает
кожаную куртку. Осторожными движениями  он  завернул  правый  рукав  рубахи,
оголив руку. Рука была как рука - немного хрупковата для мечника, но во всех
прочих  отношениях  совершенно   нормальная,   бледнокожая,   по-мальчишески
лишенная волос рука.
   - А теперь, коммандер, не передадите ли вы мне одну из тех свечей?
   Король сам ухватил с каминной полки подсвечник и поставил  его  на  стол.
Рейдер сделал глубокий вдох, стиснул зубы и сунул руку в огонь.
   Король выругался шепотом, но за этим исключением все  смотрели,  не  веря
своим глазам. По лицу Рейдера струился пот,  а  губы  скривились  в  гримасе
боли. Рука дрожала от усилия воли, с которым ее  приходилось  удерживать  на
месте, но  кожа,  которой  полагалось  идти  волдырями,  темнеть,  дымиться,
оставалась чистой. - Довольно, - резко бросил король. Рейдер отдернул руку и
утер пот со лба.  Потом  вытянул  руку  вперед,  чтобы  все  желающие  могли
убедиться в том, что на коже не осталось ни отметины.  Теперь,  когда  пытка
была позади, он старался не улыбаться при виде очевидного потрясения короля.
Монпурс осторожно поднес палец к свече, мгновенно отдернул его и поморщился.
Рейдер опустил рукав.
   Амброз продолжал хмуриться, но увиденное явно потрясло его.
   - Славный фокус! И что это доказывает? Что все бельцы не боятся огня?
   И снова Рейдер не опроверг откровенного оскорбления.
   - Нет, сир.  Однако  сложное  заклятие  вроде  моего  отталкивает  другие
заклинания или по крайней мере искажает  баланс  стихий  в  них.  Я  уверен,
именно поэтому Магистр  Ритуалов  не  смог  остановить  мой  рост.  Если  вы
пронзите мне сердце мечом, я умру. И потом как  будут  реагировать  на  меня
нюхачки при дворе? - Он невесело улыбнулся Оводу. - И  еще  я  доказал,  что
верность моего друга нацелена не по адресу. Да, я  вынес  его  из  Западного
Дома, но сам  ничем  не  рисковал.  Когда  моя  одежда  загорелась,  это  не
причинило мне ни малейшего вреда. Мне не стоило выставлять себя героем  там,
где геройством не пахло, дружище. Прости.
   Вздор!
   - Ты никем себя не выставлял! - возмутился Овод.  -  И  что  бы  с  тобой
случилось, если бы ты задержался на полминуты? Если бы мы были  еще  внутри,
когда рухнула крыша? Что бы ты делал тогда?
   - Возможно, матерился бы как последний сапожник.
   - Молчать! - взревел король. - Еще одна  непочтительность,  и  я  прикажу
своим гвардейцам сделать из вас отбивные - из обоих! Ты умеешь делать фокусы
со свечами, парень, но тебе еще предстоит убедить меня в том, что ты и  есть
пропавший ателинг.
   Рейдер приподнял бровь в наигранном удивлении.
   - Gea! Ic wille mine... (Пер: Да! Я желаю, чтобы о моей благородной крови
было известно, ибо я королевского рода...)
   - Свирепый взгляд, которым смерил  его  король,  несколько  поубавил  его
самоуверенности. - Я просто рассказал вам о своем благородном происхождении,
дядя, ибо вы и в самом деле дарили мне  свое  гостеприимство  на  протяжении
пяти лет, а долг гостя...
   - Незваного гостя! Нахлебника, вора!
   - А! Это как посмотреть.
   Интересно, подумал Овод, что думают на этот  счет  двое  Клинков.  Он  не
осмеливался даже посмотреть. Он вообще не осмеливался смотреть ни  на  кого,
кроме короля, который, казалось, готов был вот-вот взорваться.  Никогда  еще
он не восхищался никем так,  как  восхищался  сейчас  Рейдером.  В  этом  до
несправедливости неравном поединке он отбил атаку короля и выходил вперед по
очкам. Впрочем, поединок этот и не мог быть справедливым, ибо король  мог  в
любой момент прервать его и вызвать инквизиторов.  Да  и  его  слова  насчет
порки вряд ли были пустой угрозой.
   - Посмотреть на что?
   - На то, какие приказы имел сэр Гесте и кто их ему отдавал.
   Маленькие глазки короля угрожающе сощурились.
   - Гесте? Это еще кто?
   - Бывший Клинок, ваша честь. Это он привез меня в Айронхолл.
   - Не припомню среди членов Ордена никакого Гесте. А ты, коммандер?
   - Нет, сир, - отозвался Монпурс. - Послать за Магистром Архивов?
   - Возможно, позже - когда мы получим наконец объяснение, которого ждем.
   Рейдер поклонился.
   - Я с радостью дам вам его, сир. Но нас  с  другом  продержали  на  ногах
никак не меньше  трех  часов.  Мне  настоятельно  требуется  облегчиться.  А
немного питья и еды были бы поистине благородным жестом.
   Король хмуро повернулся к Монпурсу.
   - Пошли кого-нибудь, пусть принесет  немного  воды  и  ночной  горшок.  -
Коммандер передал  поручение  кому-то  за  дверью,  а  король  тем  временем
опустился в большое кожаное кресло и махнул рукой в сторону  дубовой  скамьи
напротив.
   - Сядь и объясни, как ты оказался здесь.  Вообще-то  приказ  напрямую  не
касался Овода, но на скамье хватало места на  двоих,  и  никто  не  высказал
возражений, когда Овод осторожно пристроился к Рейдеру.
   - Как я сюда попал? - задумчиво повторил Рейдер.
   - Полагаю, основная вина в этом ложится на Джерарда из  Уэйгарта.  Весьма
симпатичный  молодой  человек,  насколько  я  понял,  но  сбившийся  с  пути
истинного. Сам по себе он мало что  значил,  но  тогда,  в  триста  тридцать
седьмом, в правление вашего батюшки...
   - К черту его! Тебе не обязательно лезть так далеко в историю.
   Оводу казалось, будто он подглядывает в замочную скважину. Почему  король
не позволяет Рейдеру рассказать все по порядку? Что такого  могло  произойти
двадцать лет назад, чтобы король до сих пор желал сохранить это в тайне?

ЧАСТЬ II
ЭЙЛЕД
+++
   История, поведать которую хотел Рейдер, звучала бы примерно так.

1

   Эмблпорт был городком с населением примерно в тысячу душ на  юго-западном
побережье Шивиаля. Жители его промышляли торговлей, рыболовством, немного  -
китобойным промыслом по весне, а также - в изрядной степени -  контрабандой.
Днем жители собирались  в  его  маленьком,  но  оживленном  порту,  а  ночью
безмятежно спали за стенами из медово-желтого камня.
   На рассвете туманного дня весны 337 года в устье Эмбл-ривер вошли  четыре
драккара. Они продвигались бесшумно, как форель в пруду, серые, как  зола  в
погасшем костре; уключины были обмотаны тряпками, чтобы  весла  не  стучали.
Продрогшие часовые в будке на краю мола не  били  в  колокол,  поскольку  за
несколько минут  до  этого  трое  нагих  мокрых  мужчин,  вскарабкавшись  по
каменной  стене  с  кинжалами  в  зубах,  перерезали  им  глотки.   Охотники
беспрепятственно  вошли  в  порт  и  пришвартовались   рядом   с   рыбацкими
суденышками. Две сотни хорошо вышколенных пиратов бесшумно сошли на берег.
   Мускулистые руки раскрутили и зашвырнули стальные кошки, и  острые  когти
заскрежетали  по  медово-желтым  камням  городской  стены,  но  недостаточно
громко, чтобы разбудить городскую стражу. Первый, перебравшийся через стену,
отворил ворота для остальных.
   Бельцы известны всем. Все слышали про беспорядочные налеты - про  женщин,
которых насилуют на улицах, и про визжащих  нагих  берсеркеров,  безжалостно
убивающих  все,  что  шевелится.  То,  что  случилось  в  Эмблпорте,  сильно
отличалось от всего этого -  это  было  хорошо  скоординированное  нападение
хорошо  вышколенного  отряда,  подчинявшегося  стальной  дисциплине.   Отряд
вламывался в дверь и прочесывал  дом  в  поисках  возможного  сопротивления.
Многие  из  налетчиков  свободно   говорили   по-шивиальски,   а   остальные
изъяснялись на ломаном. "Не сопротивляйтесь, и останетесь целы".  В  случае,
если жильцы поспешно отдавали им какие-нибудь украшения,  несколько  золотых
монет или, например, серебряный подсвечник, налетчики  вежливо  улыбались  и
покидали дом, прихватив с собой то, что приглянулось  им  по  той  или  иной
причине: оружие, хорошие ткани, кастрюли... Только в тех случаях, когда  они
встречали сопротивление или не находили  ничего  ценного,  они  прибегали  к
насилию - и тогда могли быть именно такими ужасными, как описывали легенды.
   Впрочем, они вели себя менее цивилизованно и в том случае,  если  в  доме
имелась молодежь. Подростков и детей постарше выводили из домов и сгоняли  в
порту для дальнейшей оценки. Менее чем за час Эмблпорт был очищен  от  всего
ценного, а молодежь испуганно толпилась на причале. Сопротивления  почти  не
оказывали.
   Почти.
   Джерард спал в "Зеленом Человеке", и снилась ему Шарлотта.  Он  проснулся
от громкого стука в соседнюю дверь и успел вскочить  с  кровати  и  схватить
свою шпагу. Когда его дверь распахнулась от удара ноги рыжебородого  пирата,
он нанес удар первым.
   Он не дрался никогда в жизни и не ожидал, что ему  придется  это  делать.
Однако он был джентльменом, а Джентльмену положено носить шпагу или короткий
меч. Таскать оружие, которым не умеешь пользоваться, глупо, поэтому он  брал
уроки в одной  весьма  уважаемой  школе  в  Грендоне  -  не  слишком  долго,
поскольку был стеснен в средствах, но учеником он был старательным.  Увы,  в
данном  случае  также  и  безрассудным.  Единственным  голым  берсеркером  в
Эмблпорте в то утро был Джерард из  Уэйгарта.  Жертва  его  казалась  скорее
удивленной, когда острие шпаги прошло сквозь рыжую бороду и ударило в  мозг,
но все же рухнула сначала на колени, а потом и ничком, прямо на щит и боевой
топор, как и положено уважающему себя убитому.
   В дверном проеме возник второй белец - моложе, ниже ростом и  коренастее.
С визгом, от которого кровь стыла  в  жилах,  он  перепрыгнул  через  своего
убитого товарища. Его щит, как былинку, отшвырнул в сторону шпагу  Джерарда,
а потом ударил ее владельца в грудь и отбросил к стене с силой, достаточной,
чтобы оглушить. Бой закончился еще прежде, чем пират двинул его коленом ниже
пояса. В школах фехтования для джентльменов таким приемам не учили.
   Когда приступ рвоты  отпустил  Джерарда  настолько,  что  он  снова  смог
вздохнуть, белец уже  успел  раздеть  своего  павшего  товарища,  сложив  на
кровати всю его амуницию: топор, щит, кинжал, шлем  и  даже  башмаки.  Кроме
того, он обыскал комнату и нашел кошелек с золотом лорда Кэндльфрена.
   - И все? - недоверчиво спросил он. - Ты убил человека из-за четырех крон?
Вергильд за фейна равен двенадцати тысячам!
   Все, на что был способен Джерард, - это стонать и  надеяться  на  быструю
смерть. Монстр представлялся его затуманенному взгляду невнятным  сочетанием
двуручного меча, бриджей, башмаков,  стального  шлема,  коротко  остриженной
рыжей бороды и воистину  убийственного  взгляда  ярко-зеленых  глаз.  И  еще
голоса.
   - Одевайся теплее. Ты пойдешь со мной.
   В качестве дополнительного унижения Джерарду пришлось  тащить  одеяло,  в
которое были завернуты амуниция убитого, а также  его  собственная  шпага  и
сумка с документами; впрочем, и без этой ноши он мог  передвигаться,  только
согнувшись в три погибели. Гостиницу подожгли, потому что  в  ней  был  убит
белец. Других пожаров видно не было, но ковыляя по грязной улице  к  воротам
порта, он увидел, что он не единственный пытался разыгрывать из себя  героя.
Четверо или пятеро мужчин пытались защитить своих  любимых;  их  трупы  были
выброшены из окон на мостовую, дабы отбить охоту к сопротивлению у других.
   Успешно завершив набег, рейдеры вернулись  в  порт  грузить  награбленное
добро. Большую часть его составляли молодые жители Эмблпорта -  перепуганное
стадо  в  окружении  смертоносной  стали.  Впрочем,  первое  потрясение  уже
проходило, и в толпе началось перемещение: девушки в середину, юноши - ближе
к краю.  Работорговцы  выбрали  одного  постарше  и  приказали  ему  первому
подниматься на корабль. Он отказался и  был  изрублен  на  месте;  остальные
больше  не  спорили.  Удивительно,  но  рейдеры  продолжали  демонстрировать
потрясающую  дисциплину:  ни  изнасилований,  ни   ненужной   жестокости   -
работающий как часы военный механизм.
   Когда солнце выжгло утренний туман, драккары на веслах отошли от  берега,
обогнули мыс и вышли в открытое море. С ними уплывал Джерард,  ибо  он  убил
одного из нападавших и должен был отплатить за это.

2

   Бельцы были свирепыми дикарями, заселявшими гористые острова в нескольких
днях плавания к северо-западу от Шивиаля. Как ни извращенно это звучало, они
же были в числе лучших торговцев мира, предлагая самые разнообразные товары:
шелка и нефрит, жемчуг и фантастические раковины, соболиный и норковый  мех,
пряности и благовония, слоновую  кость,  драгоценные  металлы,  великолепное
оружие. Их корабли редко подвергались нападениям пиратов, столь  тревожившим
в дальних морях всех остальных. Впрочем, основной причиной было то, что сами
бельцы промышляли пиратством, так что местные  научились  не  связываться  с
ними.
   Что бы  ни  привозили  они  из  дальних  морей,  излюбленной  их  добычей
оставались берега  и  корабли  стран  Эйрании.  Ближайший  сосед  Бельмарка,
Шивиаль, страдал  от  них  более  других  -  каждый  год  у  него  пропадало
три-четыре корабля, один или два  города  подвергались  нападению.  Бельский
король, разумеется, каждый раз высказывал сожаление; он прилагал все  усилия
к тому, чтобы обуздать пиратские шайки, и готов бы  предпринять  против  них
самые решительные меры в случае, если пострадавшие укажут имена  выродков  и
точное местонахождение их пиратского логова. Никто не верил ни  единому  его
слову, однако карательные меры против  Бельмарка  каждый  раз  заканчивались
катастрофой. Время от времени кому-нибудь и  эйранийских  властей  удавалось
поймать пирата с поличным и повесить весь экипаж рейдера, но такое случалось
не часто. Некоторые правители  пытались  купить  себе  без  опасность  ценой
выкупа, хотя и это помогало не всегда  Все  монархи  неплохо  наживались  на
пошлине за