нном порядке в четырех из восьми каменных  ванн.  Сунув
палец в ледяную  ключевую  воду,  маркиз  взвизгнул  и  запротестовал  столь
отчаянно, что лицо Харвеста на мгновение осветилось  улыбкой  жалости.  Увы,
поставленный перед выбором: отказаться от Клинка или быть искупанным силой с
помощью четырех дюжих кузнецов -  Наттинг  сдался  и  согласился  продолжать
ритуал. Кажется, он поставил рекорд Айронхолла по скорости купания.

***

   Ближе  к  полуночи  в  Кузнице  начали  собираться  рыцари  и   остальные
кандидаты.

***

   Яркое пламя билось в горнах, но в помещении царил полумрак, столько  сюда
набилось народа. По  мере  того  как  пение  становилось  громче,  искажаясь
причудливой  акустикой  помещения,  сливаясь  с  лязгом  стальных   молотов,
Дюрандаль все сильнее ощущал присутствие духов. Впрочем, это ощущалось здесь
всегда, ибо любая кузница содержит все четыре изначальные  стихии:  землю  в
руде,  огонь  в  горнах,  воздух  в  мехах,  воду  в   купели.   Из   стихий
нематериальных мечи привлекали духи смерти и случайности,  в  то  время  как
время и любовь неизбежно составляют верность. Узы  -  заклятие  сложное,  но
мощное.
   В голове от поста царила непривычная легкость, но сгустившееся в  Кузнице
напряжение поддерживало его. С трудом верилось в  то,  что  долгой  жизни  в
Айронхолле вот-вот придет конец. Вскоре он тоже пройдет Узы и выйдет  в  мир
за своим господином, кем бы тот ни был. Вряд ли он вытянет соломину  короче,
чем бедняга Харвест.
   Сама процедура была ему хорошо знакома. Впервые он участвовал в  Узах  на
третий день своего пребывания в  Айронхолле,  ибо  Щенку  тоже  отводится  в
ритуале своя роль. И поскольку духи  случайности  заставили  его  оставаться
Щенком так долго, он помогал в Узах целым восьми Клинкам. Тоже рекорд,  хотя
и не из тех, которыми особенно гордятся.
   Теперь он снова выделился из общего хора, чтобы играть  одну  из  главных
ролей, заняв вместе с другими участниками  место  внутри  октаграммы.  Места
каждого определялись заведенным порядком: Первый  стоял  на  острие  Смерти,
прямо напротив будущего господина, стоявшего на острие Любви. По обе стороны
от него стояли Второй - Земля,  и  Байлесс,  следующий  кандидат  -  Воздух.
Острие Случайности всегда  отдавалось  Щенку.  Трое  магистров,  игравших  в
заклинании главную  роль,  заняли  остальные  места:  Магистр  Ритуалов  как
Призывающий на острие Огня, Магистр Архивов как Исцелитель на острие Воды, а
Великий Магистр как Судья на острие Времени.
   Исцелитель завел песнь изгнания смерти, рассыпав внутри октаграммы  зерно
как символ жизни. Полностью изгнать всех духов смерти там, где  присутствует
меч, разумеется, невозможно,  а  стихия  случайности  непостоянна  по  своей
природе. Когда он проделал это во второй  раз,  Призывающий  начал  созывать
духов необходимых стихий. Зрители хором завели торжествующую песнь Порядка -
гимн  братству  и  службе,  отдававшийся  в  стенах  кузницы  словно  биение
огромного сердца. Хотя воздух в подземелье был  обжигающе  горяч,  по  спине
Дюрандаля пробежал холодок.
   Великий Магистр шагнул вперед и  высыпал  на  наковальню  горсть  золотых
монет. Склонив голову, он всмотрелся в то, как они легли. Похоже, он остался
удовлетворен этим, поскольку собрал  их  и  кивнул  Щенку,  в  свою  очередь
выступившему вперед с собственной небольшой ролью.  Последнее  время  Король
так часто призывал новых Клинков, что Щенок проделывал это уже  в  четвертый
раз. Конечно, до рекорда Дюрандаля - если это можно считать рекордом  -  ему
было еще далеко. Выкрикнув своим пронзительным  голоском  положенные  слова,
мальчишка опустил на наковальню новенький меч с рукоятью в  форме  кошачьего
глаза. Харвест ни разу еще не прикасался  к  нему,  он  даже  не  видел  его
прежде, но искусные оружейники Айронхолла отковали его идеально для его руки
и для его стиля фехтования.
   Все шло так, как было положено, и все же  Дюрандаля  тревожило  поведение
двух главных действующих лиц. Почему-то и  тот  и  другой  вызывали  у  него
беспокойство. Большинство Первых встречают Узы в радостном  возбуждении,  но
Харвест казался жалким и неуверенным. Выражение  скучающего  любопытства  на
лице маркиза, возможно, и было уместным при дворе, но никак не подобало  для
опасного ритуала. Похоже, тот все еще ожидал какого-то подвоха.
   Магистр Ритуалов кивнул Байлессу, тот подошел к Первому  и  снял  с  него
рубаху. Всего неделю назад Дюрандаль  проделывал  это  с  Пендерингом.  Если
Харвест прошел полный курс подготовки Клинка, юному  Байлессу  необходим  по
меньшей мере еще год. Право же. Великому Магистру пора предупредить  Короля,
что запас готовых кандидатов истощился. И если так и будет и если они  решат
придержать хотя бы  одного  в  резерве  на  непредвиденный  случай,  сколько
придется ждать своей очереди Дюрандалю?
   Первый повернулся в его  сторону.  Дюрандаль  шагнул  к  нему,  ободряюще
улыбаясь и стараясь не обращать внимания на побелевшие  губы  и  расширенные
глаза. Ох, пусть уж лучше это будет игрой света! Он дотронулся до безволосой
груди Харвеста, чтобы нащупать низ грудины, хотя все кости было хорошо видно
и так. Он сделал на груди  отметину  углем  -  прямо  напротив  сердца  -  и
вернулся на свое место.
   Харвест шагнул вперед и взял меч, едва взглянув на него. Потом  вспрыгнул
на наковальню и поднял меч  в  салюте,  произнося  слова  присяги:  защищать
Наттинга от всех врагов, служить  ему  до  смерти,  в  случае  необходимости
отдать за своего подопечного жизнь. Слова, которые  должны  были  звенеть  в
кузнице торжествующим колоколом,  слышались  едва  разборчивым  бормотанием.
Дюрандаль боялся даже посмотреть на лицо Великого Магистра.
   Первый спрыгнул на пол, преклонил колена перед маркизом  и  протянул  ему
меч рукоятью вперед. Наттинг принял меч со  скучающе-безразличным  видом,  и
Харвест попятился назад и сел на наковальню. Маркиз шагнул  за  ним  следом,
нацелив меч на отметину углем у того на груди. Это была кульминация ритуала,
но даже сейчас он продолжал ждать подвоха. Дюрандаль  с  Байлессом  подошли,
чтобы помочь. Харвест  несколько  раз  глубоко  вздохнул  и  развел  руки  в
стороны. Дюрандаль крепко взял его за одну руку,  а  Байлесс  -  за  другую,
удерживая его для момента удара. Маркиз замешкался и оглянулся  на  Великого
Магистра так, словно только сейчас до него дошло, что все  это  не  какая-то
изощренная шутка.
   - Ну же, парень! Не мучь его! - рявкнул Великий Магистр.
   Маркиз пожал плечами.
   - Служи или умри! - произнес он три своих ритуальных слова и ткнул  мечом
в грудь Харвесту.
   Каким бы удачным ни было заклинание, это должно быть ужасно  больно.  Все
Клинки признавали, что Узы - это боль, хотя и очень недолгая. В этом  случае
будущий подопечный ударил не  очень  сильно,  ибо  конец  лезвия  так  и  не
показался из спины Харвеста, и все  же  струя  крови  была  заметно  сильнее
обычной. С приглушенным стоном Харвест запрокинул  голову.  Он  не  дернулся
назад, на державших его друзей, как было с Пендерингом неделю назад.  Вместо
этого он потянул их вперед, едва не свалив с ног. Он  тянул  все  сильнее  и
сильнее, словно пытаясь сложиться вдвое. Что делает  этот  балбес?  Он  что,
чувств лишился? Дюрандаль с Байлессом удерживали его изо всех  сил  и  вдруг
переглянулись в ужасной догадке. Трое рыцарей  бросились  к  ним  и  помогли
опустить тело на пол. Наттинг пронзительно взвизгнул и уронил меч.
   Заклинание не подействовало.
   Теперь пришла очередь попытаться Второму.

6

   С самого начала кандидатов предупреждают о  том,  что  Узы  могут  убить;
имелись даже записи о случаях гибели и Вторых. Заклинатели  приписывали  эти
случаи ошибкам в ритуале, но Дюрандаль повидал уже  почти  сотню  Уз  и  был
уверен, что ни малейших отклонений от обычной  процедуры  не  произошло.  Он
решил, что все дело в недостатке желания. Харвест не рвался служить, Наттинг
не воспринимал ритуал серьезно. Харвест не  доверял  своим  способностям,  а
Наттингу  Клинок  был  нужен  примерно  как  перо  на   шляпу,   возможность
похвастаться при дворе - но никак не в качестве защитника. Две лишенных веры
стихии, объединившись, привели к несчастью.
   Первым порывом Дюрандаля было  осмотреть  рану.  Нанесенную  им  отметину
смыло кровью, но отверстие в груди несчастного  Харвеста  находилось  именно
там, где ему и полагалось быть, так что ошибка была не его.
   Потом, пока рыцари и Старшие хлопотали, убирая тело и  готовясь  к  новой
попытке, он подошел к Маркизу -  тот  стоял  на  коленях  у  дверей,  и  его
отчаянные попытки убедить окружающих в том, что он не способен пройти  через
этот ужас снова, то и дело прерывались приступами рвоты. Великий  Магистр  и
Магистр Ритуалов склонились над ним, не давая ему ни  малейшей.  возможности
улизнуть и читая наставления.  Последнее,  впрочем,  абсолютно  впустую:  он
просто был не в себе.
   -  В  присутствии  стольких  духов  мы  повышаем  потенциальный   уровень
высвобождения стихийных сил...
   Нет, этим псевдоаристократического сводника не пронять.
   - Прошу прощения. - Дюрандаль отстранил обоих рыцарей жестом,  какого  не
мог бы представить себе всего пять  минут  назад.  -  Это  моя  проблема!  -
поспешно добавил он, предупреждая  возмущенный  рык  Великого  Магистра.  Он
вздернул маркиза на ноги за жилет, повернул и силой удержал  в  вертикальном
положении, ибо ноги у того снова подогнулись.
   Увидев, кто его держит, Наттинг в  ужасе  закатил  глаза.  Даже  багровом
свете Кузницы видно было, как позеленели его щеки.
   - Нет! Если и ты!.. Я не могу, слышишь? Не могу! Мне дурно от вида крови!
- Его башмаки скребли по камням, но вырваться из рук Дюрандаля он не мог.
   - Вы предпочитаете смерть?
   - ИК! О ч-чем это ты?
   - Вы убили одного из наших братьев. Вы надеетесь выйти отсюда живым?
   Их аристократическое убожество издал  каркающий  звук.  Магистр  Ритуалов
возмущенно открыл рот, но Дюрандаль лягнул его в голень.
   - Вам только КАЗАЛОСЬ вчера, что вам нужен Клинок, милорд. Сегодня он вам
действительно необходим. Без Клинка вам скорее всего не  покинуть  Айронхолл
живым. Так я нужен вам или нет?
   - Брось его. Первый, пусть с ним позабавятся младшие, - включился в  игру
Великий Магистр.  Магистра  Ритуалов,  так  и  не  понявшего,  в  чем  дело,
казалось, вот-вот хватит удар.
   - Прошу вас! - всхлипнул маркиз. - Мне нужна защита! Я не умею обращаться
с мечом.
   - Тогда  пойдемте,  милорд.  -  Дюрандаль  протолкнул  его  сквозь  толпу
оцепеневших зрителей к купели, куда из расселины в  стене  стекала  ключевая
вода. - Прополощите рот, напейтесь приведите себя в  порядок.  -  Он  махнул
окружающим, смотревшим на них - кто с тревогой, кто со злостью, -  чтобы  те
отошли. Он окунул Наттинга головой в воду, вытащил и вытер  ему  лицо  своим
рукавом. К этому  времени  остальные  отошли  от  них,  так  что  подслушать
разговор не могли. Он приблизил лицо вплотную к Наттингу.
   - А теперь слушайте, милорд! Слушайте как следует. Король хочет, чтобы  у
вас был Клинок, и  я  теперь  Первый.  Меня  зовут  Дюрандаль,  если  вы  не
запомнили, и это имя славится уже больше трех веков. Я выбрал это имя с тем,
чтобы быть достойным его, и так оно и будет. Я лучший из тех,  кто  проходил
через Айронхолл на протяжении этого поколения. Если вы хотите меня, я ваш.
   Маркиз отчаянно закивал.
   - Я бы предпочел видеть вас мертвым, а бедного Харвеста -  отомщенным,  -
искренне продолжал Дюрандаль, - но пройдя Узы, я буду считать по-другому.  Я
могу вывести вас отсюда живым, даже если мне придется пробиваться  силой,  а
даже Великий Магистр, возможно, не может обещать этого.  -  Он  подумал,  не
хватил ли лишку, но Наттинг, похоже, верил каждому его слову.
   - Что пошло не так? - простонал тот.
   - В первую очередь Харвест был не совсем готов. Я - полностью. - Может ли
этот трус вообще участвовать в ритуале? Он трясся как осиновый лист. - И  вы
ударили недостаточно сильно.
   - Что?
   - Вы не ударили так, как положено колоть мечом, милорд. В следующий раз -
когда вы будете пронзать мое сердце - не забывайте, что вы деретесь за  свою
жизнь. Пронзите меня насквозь, слышите? Так, как делает это Король. Жмите до
тех пор, пока острие не покажется из моей спины.  Наттинг  застонал,  и  его
снова начало рвать.

7

   Острие Любви казалось совершенно неподходящим  местом  для  продолжавшего
трястись маркиза, и все же  он  снова  стоял  там.  Теперь  Дюрандаль  стоял
напротив него - на острие Смерти. По  сторонам  от  него  стояли  Байлесс  и
Готертон. Интересно, подумал он, удержат ли они его, если он не совладает  с
рефлексами? И может ли человек изрезать себя на куски изнутри? Пение стихло.
Щенок выкликнул посвящение и, побледнев и глядя на  Первого  выпученными  от
страха глазами, положил на наковальню новый меч.
   Магистр Ритуалов призвал духов, и либо он делал  это  энергичнее,  чем  в
прошлый раз, либо Дюрандаль лучше ощущал их присутствие. Он чувствовал,  что
священная кузница вибрирует от незримых сил.  Кровь  его  бурлила.  Каменная
кладка переливалась странными огнями, от чего тени казались еще  призрачнее.
Руку сводило желанием поскорее схватить лежавшее на наковальне оружие.
   Маркиз  съеживался  до  тех  пор,  пока  не   стал   казаться   маленьким
перепуганным ребенком - особенно по  сравнению  с  наводящим  страх  Великим
Магистром. Может ли настоящий мужчина служить такому трусу до самой  смерти,
не сойдя при этом с ума? Может ли Дюрандаль смириться с ролью украшения, как
обозвал это бедняга Харвест? Именем духов, да! На это была нацелена вся  его
жизнь, для этого он трудился, боролся - стать одним из Королевских  Клинков.
Пусть его подопечный лишен какой-либо ценности, зато  у  него  теперь  будет
лучший  телохранитель  во  всем  Шивиале.  Возможно,  если  постараться  как
следует, удастся сделать хоть что-то даже  из  этой  половой  тряпки,  а  то
вдруг, Король задумал для него какое-нибудь тайное,  опасное  задание.  Если
повезет, может случиться война - каждому дворянину  положено  поставить  под
королевские знамена свое ополчение, и Клинок сможет биться  рядом  со  своим
господином.
   Магистр Ритуалов закончил призывать духов. Наконец его ход,  его  минута,
его торжество - пять лет он трудился ради этого! Он повернулся к Готертону -
пальцы того дрожали, когда он расстегивал его рубаху. Он подмигнул ему  и  с
трудом удержался от смеха при виде удивления  на  мальчишеском  лице.  Снять
одежду, расправить плечи, повернуться было в этом удушливом  жаре  подлинным
наслаждением. Он подмигнул  и  подошедшему  Байлессу,  и  на  этот  раз  был
вознагражден взглядом, полным неподдельного восхищения. Почему они  все  так
боятся? Так плохо дела идут только раз в сто лет или около того.  Он  же  не
бедолага Харвест! Он - второй Дюрандаль, встречающий свою судьбу. Он  ощутил
прикосновение пальца к своей груди, холод царапающего кожу угля.
   Так, теперь меч! ЕГО меч! О счастье! Он сидел в руке  как  влитой.  Синие
сполохи играли на клинке, золотой огонь слепил глаза,  переливаясь  в  овале
кошачьего глаза на рукояти. Ему хотелось вертеть им в воздухе,  ласкать  его
правилом до тех пор, пока лезвие не  сможет  перерубать  падающую  паутинку,
пускать им солнечные зайчики, любоваться блеском стали - но  это  блаженство
может подождать. Он вспрыгнул на наковальню.
   - Милорд, маркиз Наттинг! - Эхо перекатывалось по сводам. Вот здорово!  -
Душой своей я, Дюрандаль, кандидат Верного  и  Древнего  Ордена  Королевских
Клинков, в присутствии моих братьев клянусь  вечно  защищать  тебя  от  всех
врагов, ставя саму жизнь  мою  единственно  как  щит,  ограждающий  тебя  от
опасностей, храня лишь верность господину нашему. Королю. Дабы скрепить  эту
клятву Узами крови, прошу тебя, пронзи мое сердце мечом этим, дабы  я  умер,
коли принес ложную клятву, или жил  силою  собравшихся  здесь  духов,  чтобы
служить тебе до самой своей следующей смерти.
   Снова на пол и на колено...
   Бледный как полотно, трясущийся маркиз взял  меч,  едва  не  уронив  его,
Дюрандаль встал и отступал назад, пока не уперся в наковальню. Он сел.
   Великий Магистр толкнул маркиза вперед. На этот раз тому пришлось держать
меч обеими руками. Отбрасывая блики, меч мотался у него  в  руках,  описывая
острием неуверенные круги - вот дурак! Не дело,  если  он  промахнется  мимо
сердца, совсем не дело. Он терпеливо ждал, пока  перепуганный  дворянчик  не
встретится с ним взглядом. Потом ободряюще  улыбнулся  ему  и  поднял  руки.
Байлесс и Готертон отвели их назад, прижав  к  своей  груди.  Он  не  должен
дергаться слишком сильно от боли. Он ждал. Он  слышал,  как  стучат  зубы  у
Наттинга.
   - Ну же! - произнес он. Он готов был уже добавить. "Не промахнись!" -  но
тут маркиз взвизгнул:
   - Служи или умри! - И нанес удар. То ли он все-таки послушался напутствий
Дюрандаля, то ли просто поскользнулся но  он  практически  упал  на  него  с
выставленным вперед мечом. Острое  лезвие  пронзило  мышцы,  ребра,  сердце,
легкое, снова ребра и выскочило со спины. Гарда уперлась Дюрандалю в грудь.
   Это было больно. Он ожидал боли, но, все тело его  словно  взорвалось.  И
даже сквозь ослепительную пелену он видел два перепуганных глаза, смотревших
на него. Он хотел сказать: "Вам нужно  скорее  выдернуть  его,  милорд",  но
говорить с мечом в груди оказалось слишком трудно.
   Великий Магистр с силой дернул Наттинга назад. К счастью, тот не выпустил
меч из рук.
   Дюрандаль опустил взгляд. Рана затягивалась на глазах. Струйка крови была
на удивление тонкой; впрочем, так и полагалось: пронзенное посторонним телом
сердце не в состоянии качать  кровь.  Он  ощущал  исцеление  -  покалывающую
волну, пробежавшую по ране от груди к спине, сопровождавшуюся приливом  сил,
гордости и возбуждения. Байлесс и Готертон отпустили его. Кузница взорвалась
радостными криками. Это показалось ему неуместным, хотя  в  прошлом  он  сам
всегда кричал, радуясь за других. Узы казались ему теперь рутиной, не более.
   Он был Клинком,  рыцарем  Ордена.  Люди  будут  обращаться  к  нему  "сэр
Дюрандаль", хотя сам по себе титул этот ничего не даст.
   - Ты обошелся бы и без нас! - шепнул Готертон. - Ты почти не пошевелился!
   Позже их нужно будет отблагодарить, и Щенка, и оружейников, и  остальных.
Всему свое время. Он встал и направился забрать меч, пока окаменевший маркиз
не уронил его. Теперь-то он мог разглядеть его получше. Это  был  полуторный
меч с прямым клинком, длиной примерно в ярд - ровно такой  длины,  чтобы  он
мог носить его на поясе, не цепляя за землю. На две трети длины лезвие  было
односторонним, но ближе к  концу  оно  имело  заточку  с  обеих  сторон.  Он
восхищенно любовался изящными желобками на лезвии,  плавным  изгибом  гарды,
упором для пальца на случай, если он будет  орудовать  клинком  как  шпагой,
горящим  кошачьим  глазом  на   головке   рукояти,   уравновешивавшей   меч.
Разумеется,  оружие  было  идеально  сбалансировано:   центр   его   тяжести
располагался не слишком близко к острию, чтобы им удобно было колоть - но  и
не слишком  далеко  -  от  него  для  рубящего  удара.  Оружейники  выковали
идеальное оружие для фехтовальщика, в совершенстве владеющего  разнообразной
техникой боя. Разложи они перед ним сотню  мечей,  он  наверняка  выбрал  бы
этот. Его восхищали даже пятна собственной крови на клинке; не стирая ее, он
сунул меч за пояс. Он назовет его "Харвест" - хорошее имя для меча, память о
друге, который погиб по глупой случайности.
   Байлесс хлопотал, стараясь помочь ему одеться, Великий Магистр поздравлял
его, а он все пытался припомнить всех, кого должен отблагодарить...
   Вдруг внимание его привлек маркиз - этот бледный, трясущийся  слизняк  на
заднем  плане.  Как   странно!   Это   псевдоаристократическое   ничтожество
единственное ясно выделялось в  полумраке  помещения.  Никто