Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
син, призыв ее по-кошачьи чувственного тела, полулежащего в кресле.
Отчасти причина была в этом, отчасти же он чувствовал отвращение к себе
из-за собственной грубости. Он обидел ее, ни словом не объяснив причины,
ничем не оправдав своего отказа. Сегодня вечером она сделала все, что
было в ее силах, чтобы загладить размолвку, преодолеть образовавшуюся
между ними брешь, а потом она предложила ему себя в обычной, откровенной
и доверчивой манере, не ожидая, что ее отвергнут. Он видел изумление,
видел, как заблестели в ее глазах слезы, - успел это заметить прежде,
чем отвернулся, и никак не мог отделаться от этого воспоминания.
Он закрыл дверь спальни и высоко поднял принесенную свечу. На одну
безумную минуту ему показалось, что он просто видит свою фантазию,
порождение воображения, но потом понял, что ему следовало этого ожидать.
Тэмсин была не из тех, кто принимает поражение, какой бы уязвимой и
ранимой ни казалась.
Она сидела обнаженная на подоконнике, освещенная светом луны,
опершись подбородком на руку, и смотрела на омытые серебристым светом
лужайки, простиравшиеся до горизонта, где черное бархатное небо
встречалось с полуночно-синей линией моря.
Его пульс участился до бешеной скорости.., кровь закипела.
- Вот и вы, - сказала она весело, как если бы между ними не было
сказано ни одного резкого слова. - Я уже было подумала, что вы станете
работать всю ночь - какой бы эта работа ни была.
- Что ты здесь делаешь? - спросил он свирепым шепотом, злясь на себя,
все еще стараясь отогнать мысль, что никогда в его жизни не будет
женщины, подобной этой. Он поставил свечу на стол.
- Я сказал, что, пока в этом доме находится моя сестра, ты не должна
сюда приходить.
- Ну, положим, вы этого не уточнили, - сказала Тэмсин, спрыгивая с
подоконника. - Кроме того, сестра давно уже под одеялом в своей постели.
- Соскользнув со своего места, она направилась к нему. - Все спят,
милорд полковник. Кто узнает, что происходит за этой дверью?
- Дело не в этом, - сказал он, снимая сюртук. - Моя сестра - невинная
молодая женщина. Мы знаем, что для тебя это ничего не значит, но...
- О, пожалуйста, не начинайте это снова, - попросила Тэмсин, подойдя
к нему настолько близко, что теперь он уже ощущал тепло ее обнаженной
кожи даже сквозь рубашку. - Неужели мы снова поссоримся?
Джулиан с беспомощным видом смотрел на нее сверху вниз. Влажные
глаза, легкое подрагивание нежного рта, умоляющий голос - все это было
совершенно неожиданным. Он думал, что знает, как обуздать эту бешеную
разбойницу, но оказалось, не имеет ни малейшего представления о том, как
вести себя с ней такой, как сейчас.
- Послушай, Тэмсин, - попытался объяснить он. - Я знаю, что тебе это
трудно понять. Люси, должно быть, кажется тебе прекрасным драгоценным
цветком, редкостной орхидеей в теплице, она такая нежная .
- О глупец! - воскликнула Тэмсин, забыв о своем решении вести себя
кротко и женственно. Его омерзительно приторное истолкование фактов
вывело ее из себя. - К вашему сведению, ваша драгоценная, нежная,
маленькая сестренка была настолько шокирована интимной стороной брака, и
в частности брачной постелью и этим бесчувственным олухом, за которого
вы позволили ей выйти, что маловероятно, чтобы она от этого оправилась,
если кто-нибудь не окажет ей услугу и не раскроет глаза на реальную
жизнь.
Джулиан с облегчением сорвал с себя галстук. Он уставился на нее, и в
глазах его вспыхнули синие огни. С такой Тэмсин он мог управиться.
- Когда идет речь о моей сестре, я ни в коей мере не интересуюсь
мнением необразованной, незаконнорожденной чертовки, никогда не умевшей
подчиняться общепринятым правилам поведения.
- Фу! - с отвращением воскликнула Тэмсин. - Общепринятые правила! - с
насмешкой проскандировала она. - Эти правила применимы только к
женщинам. К Гарету они не относятся? Да? Он может изливать свои щедроты
на всех окружающих, на всех без исключения, и это считается вполне
приемлемым.
- Нет, вовсе нет, - огрызнулся Джулиан, срывая рубашку и бросая ее на
пол.
В этот момент ему, разгоряченному спором, не приходило в голову, что
он раздевается перед обнаженной Тэмсин, и это может быть ею истолковано
в определенном смысле.
- Дело в том, что я не несу ни малейшей ответственности за
нескромность Гарета.., не больше, чем за твою.
- А как насчет вашей? - поинтересовалась она. - Та нескромность, о
которой вы выражаетесь столь деликатным образом, - требует участия по
меньшей мере двоих. Я не замечала, чтобы вы были уж очень неподатливым
партнером, милорд полковник.
Глаза ее засверкали, а все маленькое и крепкое тело напряглось и
выражало гнев и убежденность.
- Если что и есть на свете, чего я не могу терпеть, то это лицемерие.
- Я ни в малейшей степени не лицемерю, когда речь идет о моей сестре,
- огрызнулся он, сбрасывая сапоги. - Я не хочу, чтобы твоя опытность
запятнала ее невинность!
- Запятнала? - воскликнула Тэмсин. - И вы осмеливаетесь обвинять меня
в том, что я оскорбила невинность вашей сестры, как если бы я была
каким-то отвратительным комком грязи! Единственно, кто оскорбляет ее
невинность, так это ее чертов муж. И я вам прямо заявляю об этом.
Наклонившись, она одним быстрым гибким и плавным движением схватила
сброшенную им рубашку.
- Если бы вы проявили порядочность по отношению к сестре, если бы
действительно о ней беспокоились, вы бы познакомили ее с некоторыми
фактами жизни, и теперь она не оказалась бы в таком бедственном
положении. Желаю вам доброй ночи, полковник. У меня нет времени для
подобных лицемеров.
Она оттолкнула его и метнулась к двери, на ходу всовывая руки в
рукава его рубашки.
- Не уходи так! Вернись!
Забыв о том, что единственным его желанием было, чтобы Тэмсин
оставила комнату, Джулиан схватил ее за руку:
- Объяснись!
Она увернулась и бросилась в сторону, чтобы избежать его
прикосновения.
- Разбирайтесь в этом сами, сэр!
Он сделал прыжок вперед, и в эту самую минуту Тэмсин схватила с
умывальника кувшин с водой. Глаза ее сверкали, как раскаленные угли.
- О нет, - сказал он тихо. - Ты не посмеешь.
- Посмею, - возразила она и выплеснула на него воду. В комнате,
отделенной от апартаментов брата холлом, Люси вскочила с кровати,
услышав рев разъяренного быка.
- Что там происходит?
- Бог знает, - отозвался Гарет сонно.
Он уже готовился нырнуть в блаженный мир пропитанной алкоголем
дремоты и теперь сидел на постели, мигая и щурясь в темноту и пытаясь
понять, что означают грохот и удары.
- Похоже, там какая-то драка.
- Драка? - Люси сбросила одеяла. - Кто может затеять драку в такой
час? Да и в любой час?
Гарет прислушался, склонив голову набок. Послышался новый
душераздирающий грохот и рев, несомненно исходивший от его шурина, за
которым последовали новые крики ярости, но голосом гораздо более
высоким.
- Боже мой, - вздохнул Гарет. - Это в комнате твоего брата. - Он
вскочил, раздвинув полог кровати. - Не может быть, чтобы туда кто-нибудь
проник извне.
Муж уже достиг выхода, и Люси бежала за ним по пятам, когда они
услышали, что дверь Сент-Саймона распахнулась, а потом с шумом
захлопнулась, так, что они оба подпрыгнули. Потом дверь снова с грохотом
отворилась.
Приложив палец к губам, Гарет осторожно открыл дверь спальни, и они
выглянули в тускло освещенный коридор, напрягая Зрение... Но их глазам
предстала из ряда вон выходящая картина.
Джулиан в одних бриджах, с мокрыми волосами, с которых капала вода,
несся за Тэмсин, легкое тело которой было едва прикрыто его рубашкой.
- Вернись немедленно! - яростный шепот Джулиана отдавался эхом в
пустых коридорах.
- Пошел к черту! - шипела Тэмсин через плечо. Обернувшись, она слегка
притормозила.
Джулиан успел схватить ее за ворот рубашки!
- Тебе это не сойдет с рук!
Тэмсин ловким движением освободилась от рубашки и побежала дальше,
оставив одежду у него в руках.
- Fiera ! - Голос Джулиана все еще был не громче
шепота, но теперь изумленные слушатели, притаившись в тени, могли
различить в нем смех и решимость.
Он прыгнул вперед, схватил Тэмсин за талию и поднял. С минуту ее тело
дугой изгибалось в воздухе, потом он перекинул ее через плечо. Она
продолжала фыркать и шипеть.
- Негодяй! Мерзкая тварь! Пес! - Тэмсин выглядывала из-за его плеча и
молотила кулаками, в ярости совершенно забыв о том, что следует
соблюдать тишину.
- Я думаю, пора успокоиться, Лютик, - сказал Джулиан, и голос его был
мягким как шелк. Он повернулся, собираясь вернуться в свою комнату. - Ты
представляешь собой довольно соблазнительную мишень.
- О! Я убью тебя, - заявила Тэмсин, снова пытаясь рвануться вперед. -
Габриэль вырежет твое черное лицемерное сердце, а я соберу твою кровь в
шляпу!
Тихий смех Джулиана еще был слышен в коридоре, пока он добирался до
своей комнаты с ношей на плече, потом он скрылся за дверью и тихонько
притворил ее за собой.
- Ну, будь я проклят! - бормотал Гарет, глядя на Люси. - Будь я
проклят!
Он вдруг ощутил сильное возбуждение - к его чреслам бурно прилила
кровь. Вид обнаженного тела Тэмсин, изогнувшегося на плече Джулиана и
сверкающего в свете свечей, воспламенил его безгранично.
- Так вот что это значило! - прошептала Люси, глядя во все глаза на
своего мужа. - Она сказала, что знает...
Ее голос сорвался, когда она заметила выражение лица Гарета. Она
вдруг почувствовала, что с ее телом творится что-то странное. Внизу
живота она ощутила легкое покалывание, и подумала, что бы это могло
значить.
- Люси, - хрипло сказал Гарет. Его рука коснулась ее щеки и накрыла
ее. Он прочитал в ее глазах и в румянце ее самое смутившее возбуждение.
Неужели эта сцена подействовала и на нее тоже? Она не отодвинулась, и он
прижал жену к себе, ощутив нежность и тепло ее кожи и роскошные формы
под ночной рубашкой. Ее чепчик свалился, когда она потерлась головой о
его плечо. Он нагнулся и осторожно положил Люси на кровать.
В первый раз она позволила ему снять с нее ночную рубашку, и, когда
он прикоснулся к ней, она была влажной и открытой для него, хотя как и
раньше, члены ее внезапно оцепенели, а лицо стало напряженным от страха.
- Все будет хорошо, - сказал он тихо, с трудом сдерживая себя, чтобы
ее тело снова не свело судорогой, как это постоянно бывало в прошлом.
Все кончилось очень быстро, но, когда он отодвинулся от нее, он знал,
что не причинил ей боли, и его собственное наслаждение, как взрыв,
потрясло его.
Люси задумчиво лежала в темноте, прислушиваясь к постепенно
усиливающемуся храпу Гарета. Она чувствовала себя очень странно, ощущала
какую-то приятную расслабленность. Но у нее осталось непоколебимое
убеждение: то, что она сейчас испытала, было ничем по сравнению с тем,
что испытывала Тэмсин в постели ее брата.
Она была любовницей Джулиана. Как экзотично и как потрясающе!
Неудивительно, что она казалась отличной ото всех и так открыто выражала
свое мнение обо всем. Итак, утром Люси будет искать ее общества, чтобы
узнать больше. Теперь у нее было новое отношение к пуританину-брату. Она
невольно хихикнула и уткнулась лицом в подушку. В будущем она будет
относиться легче к его суровым нотациям.
***
Гарет не знал, как встретится на следующее утро с шурином и как
поздоровается с ним. Но "доброе утро", которое он услышал от Джулиана за
завтраком, сопровождалось такой невозмутимой улыбкой и столь любезным
приглашением посмотреть лошадей и выбрать себе любую понравившуюся, за
исключением Сульта, что вопрос разрешился сам собой.
- Я ехал на Сульте от Бадахоса до Лиссабона, - объяснил Джулиан. - Но
остальные боевые лошади остались под присмотром моего грума в Испании.
- И когда же вы рассчитываете вернуться? - спросил Гарет, накладывая
себе на тарелку кеджери и наполняя кружку элем из кувшина.
- Самое позднее к началу октября. В следующем месяце я должен быть в
Лондоне. - Он вытер губы салфеткой и бросил ее на стол. - Итак, Гарет,
извините, меня ждет кое-какая работа.
Он подошел к двери и открыл ее как раз, чтобы впустить Тэмсин, одетую
в муслиновое платье из веточек, с высоким воротом и длинными рукавами.
- Доброе утро, милорд полковник.
- Доброе утро, Тэмсин. - Его голос был как всегда холоден, но глаза
смеялись. Он заметил, что она выбрала костюм, прикрывающий каждый дюйм
кожи: во время ночной баталии они оба заполучили по несколько синяков и
ссадин.
- Не смею вас задерживать, сэр.
- Ты и не задержишь, фурия! - добавил он шепотом. Он небрежно
потрепал ее по щеке, страсть все еще таилась в его глазах, страсть и
смех. Он проснулся сегодня утром, смеясь, и был уверен, что и во сне
смеялся.
- Громила! - парировала она, послав ему сверкающий смешинками взгляд.
- Мегера! - заключил он шепотом и вышел, а Тэмсин переключила свое
внимание на Гарета, пытавшегося притвориться, что он вовсе не напрягал
слух, чтобы уловить этот едва слышный диалог.
- Доброе утро, Гарет. Люси все еще в постели? - Она села и взяла
кусочек тоста с подставки. - Не будете ли вы так любезны передать мне
кофе?
Гарет проявил необходимую любезность.
- Люси обычно завтракает наверху.
Он поймал себя на том, что украдкой разглядывает ее: память все еще
хранила образ ее тела, сейчас скрытого под одеждой. Он размышлял о том,
как она приняла бы его ухаживания. Вероятно, он смог бы предложить
нечто, не уступавшее достоинствам Джулиана. К сожалению, он не
представлял, как сделать такое предложение, пока они оба находились под
кровом Сент-Саймона. Мужчина не должен браконьерствовать на земле
другого мужчины, если в этот момент пользуется его гостеприимством. Но,
возможно, он сможет попытаться, когда Джулиан будет в Лондоне.
Такая перспектива вызвала у него улыбку, он бессознательно потянулся
к своим усам и машинально разгладил их.
Тэмсин намазала маслом тост, гадая, что могла бы означать эта
раздражающая ухмылка и чем она была вызвана. Она страстно надеялась, что
это не имело никакого отношения к ней. Неужели он слышал что-нибудь
прошлой ночью? Нет, их голоса в коридоре были не громче шепота, а все в
доме уже спали. Эти пухлые бедра не вызывали желания, размышляла Тэмсин,
но что для одной женщины мясо, для другой - отрава. Она закончила
завтрак и ушла, а Гарет принялся за вторую тарелку филе.
- Тэмсин, доброе утро.
Голос Люси ворвался в философские раздумья Тэмсин и прервал их. Люси
спускалась по лестнице: ее лицо было смущенным и возбужденным
одновременно.
- Доброе утро, - любезно ответила Тэмсин, чувствуя облегчение при
виде Люси, настроение которой, по-видимому, за ночь изменилось к
лучшему. - Я собралась на прогулку. Не желаете ли сопровождать меня?
- О да, с радостью. Я только захвачу зонтик от солнца и накидку.
- Но они вам не понадобятся. Сегодня очень тепло, и я собралась пойти
на мыс Святой Екатерины. Придется карабкаться по утесам. Едва ли вы
захотите обременять себя лишней ношей.
Люси, рассчитывавшая на приятную и неспешную прогулку по дорожкам
вдоль кустарника, сопровождаемую веселой болтовней, была в ужасе от
такой перспективы, однако стоически сказала:
- Нет, конечно, не захочу. Вы уже отправляетесь?
- Если вы готовы, - вежливо ответила Тэмсин.
Они прошли уже половину пути по подъездной дорожке, когда из-за
деревьев появился Габриэль, пеший и с ружьем через плечо. На другом его
плече висел ягдташ.
- Куда ты, малышка?
- На мыс Святой Екатерины. А потом в Фоуи купить иголок и ниток для
Хосефы.
Он кивнул, приветливо улыбнулся Люси и продолжил свой путь.
- Ваш слуга ведет себя очень фамильярно.
- Габриэль не слуга и никогда не обращайтесь с ним как со слугой, -
сказала Тэмсин. - Он очень обижается на это. Он был самым доверенным
другом моего отца, а теперь присматривает за мной.
- Должно быть, у вас в Испании все иначе, - заметила Люси, нащупывая
почву, чтобы начать разговор о наиболее интересующем ее предмете.
- Можно сказать и так. - Тэмсин направилась к тропинке, круто
уходившей вверх, к утесам.
Она шла широким и легким шагом Люси, задыхаясь, с трудом поспевала за
ней, отмахиваясь от мух, роем кружившихся над головой. На лбу уже
выступила испарина, - Вы обо всем говорите иначе. - Они добрались до
самого высокого места тропинки, и Люси остановилась, вдыхая прохладный
бриз, который доходил сюда снизу, с моря, простиравшегося под ними. - Я
имею в виду те вещи, о которых, как вы говорите, вам рассказывала мать.
Ее щеки раскраснелись, и она знала, что не от ходьбы.
Смех Тэмсин подхватил ветер:
- Я полагаю, ваша мать не рассказывала ничего подобного? Она снова
двинулась вперед, потом сбежала вниз по тропинке к выступу, нависавшему
над устьем реки Фоуи. Под ними виднелись руины форта Святой Екатерины,
который когда-то защищал подступы к устью реки и был частью системы
береговой обороны Генриха VIII.
К тому времени, когда Люси догнала ее, Тэмсин уже сбросила туфли и
растянулась на животе, глядя вниз, на форт и на противоположный берег
реки, широкой в этом месте, у устья. Клипер, груженный глиной, сырьем
для фарфора, как раз выходил из устья Фоуи в море.
- Нет, не рассказывала, - ответила Люси, падая на траву рядом с ней и
гадая, отстираются ли зеленые пятна на ее палевом батистовом платье. -
Единственное, что она мне рассказывала о браке, это то, что в нем есть
некоторые неприятные стороны, но что долг женщины - терпеть.
- Ляг на спину и думай об Англии! - сказала Тэмсин, с отвращением
покусывая травинку. - И, я полагаю, ваш брат тоже ни о чем таком не
упоминал?
- Джулиан! - Люси с ужасом уставилась на нее. - Он никогда не говорил
со мной о таких вещах!
- О! - Тэмсин решила, что обсуждать поведение Джулиана в сложившейся
ситуации опасно - она непременно чем-нибудь выдала бы себя.
- Я знаю, мне не стоило бы заводить разговор об этом, - отважилась
заметить Люси.
Тэмсин рассмеялась и перекатилась на спину, жмурясь на солнце.
- Респектабельность, не позволяющая вам об этом говорить, делает
жизнь очень скучной. Я готова биться об заклад, что Гарет предпочел бы в
постели нереспектабельную женщину.
- У него их уйма, - сказала Люси кисло, а потом задохнулась от стыда,
сама себе удивляясь, что сказала такую неприличную вещь.
Тэмсин только улыбнулась.
- Но, если бы у него была такая дома, возможно, ему не потребовалось
бы так часто скитаться в поисках утешения.
- Так Что же я должна сделать, чтобы стать нереспектабельной? -
спросила Люси. - Вы, кажется, так много знаете об этом.
На кончике ее языка висело признание, что она и Гарет кое-что видели
прошлой ночью. Но было крайне неприятно и затруднительно признаваться,
что они тайно следили.., за Тэмсин и ее братом, впрочем, еще более
затруднительно было бы признаться, что увиденное, непонятно почему,
странным образом возбудило их.
- Я расскажу вам, если вы дадите слово, что не обмолвитесь об этом
брату. Если он узнает, что я вас развращаю, он выставит меня из дома.
- Он это сделает? - выдохнула Люси. Она очень боялась брата, но после
того, что ей довелось увидеть прошлой ночью, не могла представить, чтобы
Тэмсин приняла такие условия без возражений.
- Вероятно, - ответила Тэмсин. - Поэтому вы должны пообещать.
-