ени. Предсуществование душ - абсолютная метафизическая истина. Но судьба
душ связана с космическим развитием92.  Творческий  акт  абсолютной  прибыли
бытия, прироста мощи без  всякой  убыли  и  умаления  продолжается  в  самом
тварном бытии, в человеке,  подобном  Творцу.  Творчество  в  мире  возможно
потому лишь, что мир творим, т.е. тварен. Мир, не  сотворенный,  не  знавший
творческого акта прибыли и прироста бытийственной мощи, не знал бы ничего  о
творчестве и не  был  бы  способен  к  творчеству.  Бытие,  каким  его  себе
представляет как  натуралистический  материализм,  так  и  натуралистический
пантеизм, ничего не знает о творчестве. Это -  замкнутое  бытие,  в  котором
может быть лишь перераспределение сил, но не может быть  прибыли,  прироста.
Будет ли это бытие для нас материальным или будет божественным, в  отношении
к  творчеству  от  этого  ничто  не  меняется.  Для  чисто   пантеистической
космологии так же мало существует творчество, как и  для  материалистической
космологии. Пусть мир есть Божество, но в Божестве нет  творческого  акта  и
нет его в мире. Творческая прибыль рождается из  свободы  творящего.  Это  -
абсолютный  прирост  к  самому  Божеству.  Человек  призван  обогатить  саму
божественную жизнь. Ибо абсолютно быть должен не только Бог и  божественное,
но  также  человек  и   человеческое.   Ортодоксально-библейская   теология,
космология и антропология  слишком  рационалистичны  -  они  предполагают  в
последней первооснове сущего  ясный  и  для  разума  вместимый  свет,  а  не
таинственную  бездну,  создающую  для  разума  лишь  антиномии.  В  глубинах
германской мистики раскрывается эта  антиномичность  и  приводит  к  Ungrund
Я.Беме, к Gottheit Экхардта, к  большему,  чем  сам  Бог.  Истина  пантеизма
распространима лишь на эту изначальную и бездонную божественность.  Творение
же мира лежит по эту сторону, в Боге,  во  внутреннем  движении  проявленной
Троичности. В германской мистике не до конца раскрылась антропогония, в  ней
раскрывалась лишь теогония и космогония. Но в Боге есть страстное томление и
тоска по человеку. В Боге есть трагический недостаток, который  восполняется
великой прибылью - рождением человека в Нем. Мистики учили о тайне  рождения
Бога в человеке. Но есть иная тайна, тайна рождения человека  в  Боге.  Есть
зов человека, чтобы Бог в нем родился. Но есть и зов Бога, чтобы  человек  в
Нем родился. Это и есть тайна христианства, тайна Христа, неведомая  мистике
индусов, Плотина и всякой отвлеченно-монистической мистике. Бог и человек  -
больше,   чем   один   Бог.   Раскрывающаяся   в   Едином    субстанциальная
множественность  бытия  -   больше,   чем   недифференцированное   Единое93.
Необходимо порвать с метафизической традицией Парменида и елейцев. Лишь  миф
о тоске Божьей по человеку и по любви человека приближает  нас  к  последней
тайне.
   Проникновение в тварность бытия приводит  к  осознанию  противоположности
между творчеством и эманацией. Если мир творится Богом, то  есть  творческий
акт и творчество оправдано. Если мир лишь эманирует из Бога, то  творческого
акта нет  и  творчество  не  оправдано.  Мистико-пантеистическое  учение  об
эманации      так      же       отрицает       творчество,       как       и
материалистически-натуралистическое учение об эволюции. Если мир  есть  лишь
эманация, истечение Божества, если в  него  лишь  переливается  божественная
мощь и убавляется по мере отдаления от источника, то и в самом мире возможно
лишь истечение и переливание сил, лишь перераспределение мощи  бытия,  а  не
прирост  мощи.  Учение  об  эманации  -  бесприбыльное  учение.   Существует
таинственное и неискоренимое подобие между  богосознанием  и  миросознанием.
Богосознание, отрицающее творчество мира, неизбежно приводит к миросознанию,
отрицающему творчество в мире. Учение об эманации не знает творческого  акта
в Боге и потому не знает никакого творческого акта,  знает  лишь  истечение.
Для эманационного богосознания и миросознания мощь истекает и  переливается,
но не прирастает. Бог исходит в своей эманации в мир. У Плотина Божество  не
умаляется  в  своей  мощи  оттого,  что  лучи  его  эманируют  в   мир.   Но
последовательное эманационное учение должно привести к  учению  об  умалении
Божества в силе. Мир божествен, потому что  Бог  жертвует  собой  для  мира,
перетекает в мир. Сотворить мир  Божество  бессильно,  но  оно  может  стать
миром. Божественная мощь, эманирующая в мир,  должна  убавляться,  исходить.
Если мир эманирует из Божества, то Божество не может  сохранить  всей  своей
мощи, божественная мощь переходит в мир. Чисто пантеистическое  богосознание
- за эманацию и против творчества. Мистика типа пантеистически-эманационного
принуждена отвергнуть творчество, для нее жизнь есть истечение и переливание
Божества в мир  и  мира  в  Божество,  Божества  в  человека  и  человека  в
Божество94. Для такой мистики человек целиком исходит в  Божество,  Божество
целиком исходит в мир  и  т.д.  Когда  Бог  рождается  в  человеке,  человек
умирает. Нет творческого прироста, а лишь перераспределение  мощи.  К  этому
типу принадлежит не только Экхардт, но и  Плотин,  и  мистика  Индии95.  Эта
мистика,  в  сущности,  не  знает  ни  Божьего  творчества,  ни   творчества
человеческого. И учение современной  философии  об  убыли,  смерти  бытия  в
творчестве культуры связано с пантеистически-эманационным  богосознанием.  В
подлинном творчестве ничто не убывает, а все лишь  прибывает,  подобно  тому
как в Божьем творчестве мира не убывает Божественная мощь от своего перехода
в мир,  а  прибывает  мощь  новая,  не  бывшая.  Пантеистически-эманационное
богосознание в крайней форме ведет к консервативному мирочувствию,  так  как
последовательно  должно  отрицать  человека.  Этим   нимало,   конечно,   не
отрицается великая истина пантеизма, входящая и в теистическое богосознание.
Мысль о Боге превышает те антиномии, которые рождаются от мысли о мире в его
отношении к Богу. Ибо одинаково истинны антиномические тезисы: мир в Боге  и
мир вне Бога, Бог трансцендентен миру  и  Бог  имманентен  миру.  Библейское
учение о творении мира - не последняя истина, в нем дан лишь один из тезисов
антиномии. Оставался закрытым другой тезис  антиномии:  творение  мира  есть
внутренний процесс расщепления и развития в Божественном бытии.
   Материалистический эволюционизм  имеет  странное  родство  с  учением  об
эманации, несмотря на то, что в эманации все ухудшается по мере отдаления от
Божества, а  в  эволюции  все  улучшается.  Материалистический  эволюционизм
допускает  лишь  перераспределение  элементов  замкнутой  вселенной,  но  не
допускает  творчества.  Для  этого  учения  существует  лишь   истечение   и
переливание данных сил, но не творчество. Механическая эволюция и творчество
-  противоположны.  В   эволюции   Дарвина   и   Спенсера   действует   сила
консервативной инерции, а не сила творящая. В этой  эволюции  можно  открыть
позитивистическое подобие мистической эманации. И в эволюции  и  в  эманации
ничто не творится, а все лишь перетекает и переходит в  другую  форму.  И  в
учении  об  эволюции  и  в  учении  об  эманации   есть   покорность   перед
необходимостью.    Материализм    глубоко    противоположен    теистическому
богосознанию, допускающему творческий акт,  но  он  может  быть  сближаем  с
пантеистическим    богосознанием,    отвергающим    творческий    акт.     В
материалистической вселенной ничто не творится, все лишь  перераспределяется
и  переходит  из  одного  состояния  в  другое.  Закон  сохранения   энергии
материализм понимает  как  отрицание  творчества,  как  консерватизм  бытия.
Учение об эманации также по-другому  должно  признать  консервативный  закон
сохранения энергии. Творчество есть прирост энергии не из другой энергии,  а
из ничего, а потому не  признает  абсолютного  и  вселенского  характера  за
законом сохранения энергии, преодолевает его. Эволюционизм может быть просто
дедуцирован  из  закона  сохранения  энергии,  как  то  и  пытался   сделать
Спенсер96. Но само это исходное предположение о замкнутости мировой  энергии
и невозможности ее прироста не имеет абсолютного  значения,  оно  есть  лишь
частная форма приспособления к необходимости, к греховному  состоянию  мира.
Материалистическое и эволюционное отрицание творчества есть один из побочных
результатов мистического отрицания  творчества  в  отвлеченном  пантеизме  и
эманационизме. Теистическое или,  вернее,  панентеистическое  богосознание27
должно оправдать всякий творческий акт. Чисто  пантеистическое  богосознание
не допускает возможности творчества ни Божьего, ни человеческого,  для  него
лишь одно божественное состояние истекает в другое. Пантеизм с его эманацией
мира из Божества не  допускает  ни  самостоятельности  и  свободы  Бога,  ни
самостоятельности и  свободы  мира  и  человека.  А  творческий  акт  всегда
предполагает сам о бытность, самостоятельность и свободу  личности,  которой
не знает пантеистическое сознание97.  Метафизический  и  мистический  монизм
исключает возможность творческого акта как в Боге, так и в мире.  Творческий
акт  предполагает  моноплюрализм,  т.е.  допущение  множества  свободных   и
самостоятельных существ наряду с Существом Божьим. Вопрос совсем не  в  том,
что мир и человек внебожественны, а в том, что каждое лицо, каждое  существо
имеет бытие свободное и самостоятельное.  Трансцендентность  Божества  может
быть принята лишь в  том  смысле,  что  самость  всякой  личности  не  может
исчезнуть и раствориться  в  Божестве.  Свободное  и  самостоятельное  бытие
личности соединяется  с  Богом,  но  не  исчезает  в  Боге.  Исчезновение  и
растворение предполагает Бога безличного - свободное соединение предполагает
Бога личного. Бог личный -  Бог  троичный,  три  Лица  Божественной  Троицы.
Только с Лицами Божественной Троицы возможно личное  общение  и  соединение.
Бог единый - безличен. И к Перво-Божеству,  о  котором  учил  так  гениально
Экхардт, неприменимо ничто личное. В религиозном сознании Индии Божество  не
раскрылось еще миру Троичностью своих Ликов - это низшая стадия  откровения.
В христианстве к миру Божество уже обращено Троичностью своих Ликов.  Мир  и
есть внутренняя драма  Троичности.  И  можно  сказать,  что  Бог  совершенно
трансцендентен человеку и что Он совершенно ему имманентен.  Во  мне  должен
раскрыться не только Бог и божественное, но  и  человек,  мое  человеческое,
т.е.  человек  должен  родиться  в  Боге.  Множественность  в   мире   имеет
религиозно-субстанциальный  смысл.  Божественное  бытие   -   моноплюрально.
Вечность есть достояние не только Бога, но и Человека как  прибыли  мирового
процесса. В этом  -  смысл  христианства  как  религии  богочеловечества.  В
официально-теистическом сознании есть опасный  уклон  к  мертвящему  деизму,
окончательно разобщающему Бога и мир. Бог превышает мир, но  мир  божествен,
энергия Божья переливается в мир.  Теистическое  сознание,  признающее  лишь
Бога трансцендентного, далекого и внешнего, есть незрелое, детское сознание,
порождающее религиозный страх.  Зрелое,  мужественное  сознание  знает  Бога
имманентного, близкого и внутреннего. Отрицание процесса,  движения  в  Боге
тоже есть уклон к деизму.  Учение  о  Троичности  Божества  должно  признать
развитие в Боге и понять  возникновение  и  течение  мирового  процесса  как
внутреннее драматическое движение Божественной  Троицы.  Любовь  внутри  Лиц
Божественной  Троицы  и  есть  божественная  динамика.  Необходимо  признать
творческую эволюцию, развитие как процесс теогонический,  космогонический  и
антропогонический.
   Творческий акт имманентно присущ лишь  лицу,  личности  как  свободной  и
самостоятельной мощи. Творчеством может быть названо лишь то, что  порождено
самобытной субстанцией, обладающей мощью  прироста  мощи  в  мире.  То,  что
порождено  извне,  что  создается  перераспределением  субстанции,  не  есть
творчество. Творчество не есть новое  соотношение  частей  мира,  творчество
есть оригинальный акт личных субстанций мира.  Если  мир  не  есть  иерархия
личных субстанций, обладающих свободной и  оригинальной  мощью,  то  в  мире
творчество невозможно. Только персоналистическое учение о мире, для которого
всякое  бытие  -  личное  и  самобытно-субстанциальное,  в  силах  осмыслить
творчество.  Такое   персоналистическое   учение   признает   оригинальность
личности, невыводимой ни из чего внешнего и общего, ни из какой среды. Бог -
конкретная Личность и потому Творец; человек - конкретная личность и  потому
творец; весь состав бытия  -  конкретный,  персональный  и  потому  обладает
творческой силой. Мир насквозь есть  иерархия  живых  существ,  оригинальных
личностей, способных к творческому  приросту  бытия.  Тот  процесс,  который
порождается внешним соотношением мировых субстанций и их перераспределением,
есть эволюция. Тот процесс, который рождается из внутренней мощи субстанций,
из  их  личной  оригинальности,  есть   творчество.   Материализация   мира,
допускающая лишь  эволюцию  и  не  допускающая  творчества,  есть  результат
падения  персональных  субстанций  и  порабощения  их,  отяжеления  их.  Это
порабощение и отяжеление привело к тому ложному сознанию, что  Бог  сотворил
тварное  бытие  способным  лишь   к   эволюции,   к   перераспределению,   к
хозяйствованию, но не способным к  творчеству.  Тварное  бытие  мыслится  не
динамически,  а  статически.  Инерция  и  консерватизм  элементов   мыслятся
основными свойствами тварности. Творец не сообщал творению своей  творческой
энергии. В творческом акте Творец замкнул и завершил творение  и  потребовал
от творения  лишь  абсолютного  покоя  и  покорности.  Динамика  в  творении
началась лишь от грехопадения, грех  породил  движение.  Победа  над  грехом
должна вернуть тварность к покою и прекратить всякую динамику. Творчество от
лукавого. Такое сознание было  лишь  отражением  инертности,  пассивности  и
статичности человека. В падении своем человек  утерял  творческую  динамику,
отяжелел, подчинился необходимости и необходимой эволюции. Победа над грехом
должна восстановить творческие силы  человека,  вернуть  творению  динамику.
Тварное бытие по существу  своему  не  может  быть  закончено,  завершено  и
замкнуто в акте Божьего творения. Если тварное бытие  динамично,  то  в  нем
вечно продолжается творческий процесс. Творец дает человеку - своему  образу
и  подобию  -  свободную  творческую  мощь.  Творчество   человека   подобно
творчеству Бога, не равно и не тождественно, но  подобно.  Человек  не  есть
абсолютное и потому не может обладать абсолютной мощью. В  своем  творчестве
человек связан с другими людьми и со всем миром существ, он не всесилен.  Но
в личности человеческой есть оригинальная творческая мощь, подобная  Божьей.
Бог - не хозяин, не господин, не повелитель. Божье  управление  миром  -  не
самодержавие. Ветхое сознание, подавленное  и  запуганное,  знает  Бога  как
страшного повелителя,  как  самодержавного  хозяина.  Такое  богочувствие  и
богосознание несоединимо с христианством как  религией  богочеловечества.  К
Богу  -  страшному  повелителю,  самодержавному  хозяину  -  не  может  быть
интимного отношения.  Интимность  возможна  лишь  в  отношении  к  Богу  как
человеку, т.е. к Христу. Через Христа Бог перестает быть для  нас  хозяином,
господином и повелителем и  промысел  Божий  перестает  быть  самодержавием.
Начинается  внутренняя,  совместная,  интимная  жизнь  человека   с   Богом,
сознательная причастность человека к Божественной природе. Без Христа трудно
принять Бога. Ныне не может уже человек принять Бога без Христа. Без  Христа
Бог страшен и далек  и  не  может  быть  оправдан.  Христос  -  единственная
теодицея. Теизм не  христианский,  без  Троичности  и  без  Христа,  ужасен,
мертвен и ненужен. Нельзя верить в  Бога,  если  нет  Христа.  А  если  есть
Христос, то Бог не хозяин, не господин, не самодержавный  повелитель  -  Бог
близок нам, человечен, Он в нас и мы в Нем. Бог Сам Человек - вот величайшее
религиозное  откровение,  откровение  Христа98.   С   Христом   прекращается
самодержавие Бога, ибо сыновний Богу человек призывается к непосредственному
участию в божественной жизни. Управление миром становится богочеловеческим.
   В  религии  богочеловеческой  Богом  открывается  воля  Божья.  Но   воля
человеческая должна  открыться  самим  человеком.  Религия  богочеловечества
предполагает активность человека.  Если  Бог  сотворил  человека  по  своему
образу и подобию и если Сын Божий - Абсолютный Человек, то это  значит,  что
сыновний Богу человек предназначен быть свободным творцом, подобным  Отцу  -
Творцу.  Христос  -  Сын  Божий,  Искупитель  и  Спаситель   восстанавливает
надорванные  и  ослабленные  творческие  силы  человека.  Путь  Христа  есть
истинное рождение Человека. По Божьей идее о человеке, которая не может быть
раскрыта одним Богом, а должна быть раскрыта и  человеком,  человек  призван
продолжать дело Божьего творения. Творение мира не закончено  в  семь  дней.
Семидневное законченное  творение  есть  ограниченный  ветхозаветный  аспект
творения,  для  которого  не  раскрывается   полная   тайна   творения.   На
ветхозаветном космогоническом сознании лежит печать подавленности грехом. Но
уже новозаветная религия  Христа  открывает  новый  аспект  творения.  Божье
явление  продолжается  в  воплощении  Христа  -  Логоса.   Явление   в   мир
Богочеловека - новый момент в творчестве мира, момент космический по  своему
значению.  В  откровении  Богочеловека  приоткрывается  творческая  тайна  о
человеке. Мир творится не только в Боге Отце, но и в Боге Сыне.  Христология
есть учение о продолжении творения. И  завершиться  может  творение  лишь  в
Духе, лишь творчеством человека в Духе. Процесс мирового творчества проходит
через все Ипостаси Троицы. Мировой процесс совершается в  Троице.  И  потому
все земное на небе совершается. Тайна творения не может быть раскрыта лишь в
творчестве Бога Отца, т.е. сознанию ветхозаветному.  В  сознании  воплощения
Христа как продолжения творения скрыто уже сознание творческой роли человека
в мире. В Боге Сыне и Боге Духе раскрывается, что  Бог  продолжает  творение
вместе с человеком и его свободной мощью. Творческая тайна раскрывается лишь
в религии Троицы, она закрыта  для  ветхозаветного  сознания.  Бог  сотворил
столь головокружительно высокий образ и  подобие  Свое,  что  в  самом  акте
Божьего творчества оправдано  уже  безмерное  дерзновение  творческого  акта
человека, его творческая свобода. Но официальное учение о творчестве мира  в
православии и католичестве - ветхозаветно, в нем не раскрыта до конца  тайна
Христа о том, что  в  Христе  продолжается  творение  человеком.  Космогония
христианства осталась  библейской  космогонией  семидневного  творения  мира
Богом  Отцом.  Космический   смысл   явления   Нового   Адама   не   раскрыт
христианством. И потому задача человека и мира понимается как возврат в лоно
Бога Отца, к первоначальному состоянию. Лишь  ветхозаветное  сознание  могло
понять мировую жизнь как возврат, как победу над грехом, т.е.  бесприбыльно.
Христианская космология и космогония поистине остались  ветхозаветными,  они
видят мир и его творчество лишь  в  аспекте  Бога  Отца.  Для  христианского
сознания еще неведомо было творческое откровение о том, что задача  человека
и мира создать небывалое, дополнить  и  обогатить  Божье  творение.  Мировой
процесс не может быть только изживанием и искуплением греха, только  победой
над злом. Мировой процесс - восьмой день творения, продолжающееся  творение.
В мировом космогоническом процессе совершается откровение всех тайн  Божьих,
тайн творения и творчества. Мировой процесс - творческий процесс откровения,
в котором одинаково участвуют Творец и тварное бытие. В творчестве  тварного
бытия раскрывается Сын