тому, чтобы, наве-
ки признать этот факт незыблемым. Это доказывает только то, что завоева-
тель в данную минуту был достаточно силен, а остальные народы были  дос-
таточно слабы, чтобы это допустить. Право данного  завоевателя  основано
только на его силе. Если наш немецкий народ ныне столь невозможным обра-
зом сжат на крошечной территории и вынужден поэтому идти навстречу столь
тяжелому будущему, то из этого вовсе не вытекает, что мы  должны  прими-
риться с судьбой. Восстать против этого - наше законнейшее право.  Глупо
было бы думать, что какая-то высшая сила судила так, чтобы другим  госу-
дарствам достались огромные территории, а мы должны были подчиниться ны-
нешнему несправедливому разделу земли. Ведь и те земли,  на  которых  мы
живем сейчас, не свалились нам в виде подарка с неба, а достались  нашим
предкам в тяжелой борьбе. Так и в будущем  новые  территории  достанутся
нам не в результате подарка от писак указанного сорта, а  только  в  ре-
зультате тяжелой борьбы с оружием в руках.
 
   Все мы теперь понимаем, что нам предстоит еще очень большая и тяжелая
борьба с Францией. Но эта борьба была бы совершенно бесцельна,  если  бы
ею исчерпывались все стремления нашей иностранной политики. Эта борьба с
Францией может иметь и будет иметь смысл лишь постольку,  поскольку  она
обеспечит нам тыл в борьбе за увеличение наших территорий в Европе. Наша
задача - не в колониальных завоеваниях. Разрешение  стоящих  перед  нами
проблем мы видим только и исключительно в завоевании новых земель, кото-
рые мы могли бы заселить немцами. При этом нам нужны такие земли,  кото-
рые непосредственно примыкают к коренным землям  нашей  родины.  Лишь  в
этом случае наши переселенцы смогут сохранить тесную  связь  с  коренным
населением Германии. Лишь такой прирост земли обеспечивает нам тот  при-
рост сил, который обусловливается большой сплошной территорией.
 
   Задача нашего движения состоит не в том, чтобы быть адвокатом  других
народов, а в том чтобы быть авангардом своего собственного народа. Иначе
наше движение было бы никому не нужно, и во всяком случае мы не имели бы
тогда права болтать о грехах прошлого. Тогда мы сами  повторили  бы  все
старые ошибки. Как старая немецкая политика  не  имела  права  ограничи-
ваться чисто династическими соображениями, так и мы в будущем  не  имеем
никакого права руководиться пацифистскими заботами обо всех и вся. Мы ни
в коем случае не возьмем на себя роль защитников и полицейских преслову-
тых "бедных маленьких народов". Наша роль - роль солдат своего собствен-
ного народа.
 
   Мы, национал-социалисты, должны пойти еще дальше: право на приобрете-
ние новых земель становится не только правом, но и долгом, если без рас-
ширения своих территорий великой народ обречен на гибель.
   В особенности же, если дело идет не о каком-либо негритянскою  народ-
це, а о великом германском народе, - о том народе, которому  мир  обязан
своей культурой. Дело обстоит так, что Германия либо будет мировой  дер-
жавой, либо этой страны не будет вовсе. Для того же, чтобы стать мировой
державой, Германия непременно должна
   приобрести те размеры которые одни только могут обеспечить ей должную
роль при современных условиях  и  гарантировать  всем  жителям  Германии
жизнь.
 
   Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на  всей
немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим  вернуться  к
тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600  лет  назад.
Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Ев-
ропы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных
на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой до-
военного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых зе-
мель в Европе.
 
   Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, мо-
жем иметь в виду в первую очередь только Россию  и  те  окраинные  госу-
дарства, которые ей подчинены.
 
   Сама судьба указует нам перстом. Выдав  Россию  в  руки  большевизма,
судьба лишила русский народ той интеллигенции, на  которой  до  сих  пор
держалось ее государственное существование и которая одна только служила
залогом известной прочности государства.  Не  государственные  дарования
славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем  этим  Россия
обязана была германским элементам - превосходнейший пример той громадной
государственной  роли,  которую  способны  играть  германские  элеменгы,
действуя внутри более низкой расы. Именно так были созданы многие  могу-
щественные государства на земле. Не раз в истории мы видели, как  народы
более низкой культуры, во главе которых в качестве организаторов  стояли
германцы, превращались в могущественные государства  и  затем  держались
прочно на ногах, пока сохранялось расовое ядро германцев. В течение сто-
летий Россия жила за счет именно германского ядра в ее высших слоях  на-
селения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. Место  герман-
цев заняли евреи. Но как русские не  могут  своими  собственными  силами
скинуть ярмо евреев, так и одни евреи не в силах надолго держать в своем
подчинении это громадное государство. Сами евреи отнюдь не являются эле-
ментом организации, а скорее ферментом  дезорганизации.  Это  гигантское
восточное государство неизбежно обречено на гибель. К этому созрели  уже
все предпосылки. Конец еврейского господства в России будет также концом
России как государства. Судьба предназначила нам быть  свидетелем  такой
катастрофы, которая лучше, чем что бы то ни было, подтвердит  безусловно
правильность нашей расовой теории.
 
   Наша задача, наша миссия должна заключаться прежде всего в том, чтобы
убедить наш народ: наши будущие цели состоят не в повторении какого-либо
эффективного похода Александра, а в том, чтобы открыть себе  возможности
прилежного труда на новых землях, которые завоюет нам немецкий меч.
 
   Само собою разумеется, что еврейство оказывает и будет оказывать  та-
кой политике самое решительное сопротивление. Евреи лучше, чем кто бы то
ни было, отдают себе отчет в том, какое значение для них имела бы  такая
наша политика. Казалось бы, уже одного этого факта достаточно, чтобы все
действительно национально  настроенные  немцы  поняли  всю  правильность
предлагаемой нами новой ориентации. К сожалению на деле мы видим  обрат-
ное. Не только в кругах дейчнационале, но и в кругах фелькише идея такой
восточной политики встречает самое упорное сопротивление. При этом обыч-
но любят ссылаться на Бисмарка. Дух Бисмарка тревожат  для  того,  чтобы
защитить политику, которая совершенно нелепа и крайне вредна  для  судеб
немецкого народа. Бисмарк, говорят нам,  в  свое  время  придавал  очень
большое значение сохранению хороших отношений с Россией. Это до  извест-
ной степени верно. При этом однако забывают, что столь же большое значе-
ние Бисмарк придавал хорошим отношениям например и с Италией;  что  этот
самый Бисмарк в свое время даже вступил в союз с Италией, дабы  покрепче
прижать Австрию. Из этого однако ведь не делают того вывода,  что  и  мы
должны продолжать теперь такую политику.
 
   Да, скажут нам на это, мы не можем повторять такую политику,  "потому
что современная Италия не является Италией эпохи Бисмарка".  Верно!  Но,
почтенные господа, позвольте мне напомнить вам тогда  тот  факт,  что  и
современная Россия тоже уже не та, какой была Россия в  эпоху  Бисмарка!
Бисмарку никогда и в голову не приходило тот или другой тактический  ход
увековечить на все времена. Бисмарк для этого был слишком большим масте-
ром в использовании быстро меняющихся ситуаций.  Вопрос  поэтому  должен
быть поставлен не так: "как поступил тогда Бисмарк?", а так: "как посту-
пил бы Бисмарк теперь?" При такой формулировке  проблемы  на  нее  будет
легко ответить. Бисмарк при его политической дальнозоркости  никогда  не
стал бы связывать судьбу Германии с судьбой такого государства,  которое
неизбежно обречено на гибель.
 
   Не забудем и того, что Бисмарк в свое время относился с очень смешан-
ными чувствами к первым шагам Германии на путях колониальной и  торговой
политики. Ближе всего к сердцу Бисмарк принимал интересы консолидации  и
внутреннего упрочения созданной им империи. Только из  этого  последнего
он и исходил, когда приветствовал
   сближение с Россией, долженствовавшее обеспечить ему тыл и  развязать
руки по отношению к западу. То, что тогда было полезно Германии,  теперь
принесло бы ей только вред.
 
   Уже в 1920-1921 гг.,  когда  наше  молодое  национал-социалистическое
движение только стало укрепляться, кое где начали понимать,  что  именно
мы сумеем организовать  национально-освободительное  движение  немецкого
народа, и в связи с этим нам с разных сторон стали предлагать союз с ос-
вободительными движениями других стран. Этот план вполне  соответствовал
распространенной тогда пропаганде "союза  угнетенных  наций".  Дело  шло
тогда преимущественно о представителях отдельных балканских  государств,
а также о некоторых политиках Египта и Индии. В большинстве случаев  эти
политики производили на меня впечатление важничающих болтунов, не  имею-
щих за собою никакой серьезной реальной силы. Но среди немцев и, в част-
ности, в национальном лагере немцев очень многие давали себя увлечь этим
раздутым восточным знаменитостям. В любом египетском или индийском  сту-
денте, оказавшемся в Берлине,  охотно  видели  "представителя"  Индии  и
Египта. Люди не поняли, что по большей части перед нами лица,  никем  не
уполномоченные заключать какие бы то ни было соглашения. Договоры с эти-
ми лицами не могли иметь никакого реального значения уже потому, что  за
ними не было никакой силы. Возиться с этими нулями - означало просто те-
рять время. Я лично высказывался против таких опытов  самым  решительным
образом. И не только потому, что все эти "переговоры", длившиеся  иногда
неделями, я считал совершенно бесплодными. Нет. Если бы  даже  эти  люди
были действительными представителями,  уполномоченными  соответствующими
нациями, я тоже считал бы все это предприятие не только бесполезным,  но
и прямо вредным.
 
   Достаточно бед причинила нам уже довоенная германская иностранная по-
литика, которая всячески чуждалась активно  наступательных  намерений  и
ограничивалась оборонительными союзами с одними только  отжившими  госу-
дарствами, в историческом смысле вышедшими в тираж. Как в союзе нашем  с
Австрией, так и в союзе с Турцией было очень мало веселого. Самые  могу-
щественные военные и индустриальные государства систематически  готовили
наступательный союз против нас, а мы в это время  собирали  вокруг  себя
только устаревшие импотентные государства, явно обреченные на гибель,  и
с этим хламом мы хотели идти в бой против мировой коалиции. За эту  гро-
мадную ошибку нашей иностранной политики Германия  расплатилась  дорогой
ценой. Но по-видимому для наших вечных фантастов этой цены еще  мало,  и
они готовы опять впасть в ту же самую ошибку, за которую теперь пришлось
бы расплатиться еще горше. Попытаться теперь с помощью "союза угнетенных
наций" пойти в бой против всемогущих победителей было бы не только смеш-
но, но и гибельно. Такая попытка была бы гибельной потому, что она опять
отвлекла бы наш народ от реальных возможностей и вновь мы  сосредоточили
бы свое внимание на бесплодных надеждах и фантастических  иллюзиях.  Ны-
нешний немец действительно похож на того утопающего,  который  хватается
за соломинку. Это относится иногда и к очень образованным  людям.  Стоит
только где-нибудь показаться тому или другому болотному огоньку, как эти
люди уже связывают с ним свои надежды и начинают изо всех  сил  гоняться
за фантомом. Пусть это будет "союз угнетенных наций", Лига наций или ка-
кое либо другое фантастическое открытие - все равно у нас неизбежно най-
дутся тысячи верующих душ, которые возложат свои надежды на  эти  фанта-
зии.
 
   Я и сейчас еще вспоминаю какие совершенно детские, прямо  таки  непо-
нятные надежды в 1920-1921  гг.  внезапно  стали  возлагаться  в  кругах
фелькише в связи с тем, что Англия будто бы стоит  перед  катастрофой  в
Индии. Кто рассказывал эти сказки? Первые попавшиеся азиатские  шарлата-
ны! Да хотя бы это были и подлинные "борцы за свободу" Индии - все  рав-
но, разве можно было верить этим слоняющимся по Европе  индийским  путе-
шественникам? И тем не менее, этим шарлатанам удалось  убедить  довольно
разумных, вообще говоря, людей в том, что в Индии, которая играет  такую
громадную роль для британского господства, Англию ожидает  полный  крах.
Чего люди хотят, тому они легко верят. Нашим фелькише не приходило  даже
в голову, что только это является источником их веры.
 
   Люди не понимали, насколько нелепы их надежды.  Связывая  крушение  в
Индии с возможностью полной гибели английского владычества, люди эти тем
самым подчеркивали, какое громадное значение Индия  действительно  имеет
для Англии. Но если это так - а это действительно так -  то  ведь  ясно,
что и сами англичане догадываются о том, какое значение  для  них  имеет
Индия, и что они в этом отношении не менее догадливы, нежели пророки на-
ших фелькише. Ведь это же действительно ребячество предполагать,  что  в
самой Англии не понимают, какое громадное значение для британского миро-
вого владычества имеет индийское королевство. Нужно совершенно  позабыть
все уроки мировой войны, нужно абсолютно не понимать подлинного характе-
ра англо-саксонской нации, чтобы хоть на минуту предположить, что Англия
выпустит из своих рук Индию, не применив самых крайних средств для удер-
жания своего господства. Люди, поверившие в эту сказку, доказали только,
что они не имеют ни малейшего представления о том, как Англия умеет про-
никать во все поры индийского королевства. Англия могла бы потерять  Ин-
дию либо в том случае, если бы английская  администрация  в  Индии  сама
подверглась расовому разложению (о чем в данный момент в Индии не  может
быть и речи), либо в том случае, если Англия потерпит крах в войне с ка-
ким-нибудь более могучим чем она противником. Но чтобы английскую власть
в Индии могли свергнуть сами индийские бунтовщики, об этом не может быть
речи. Мы, немцы, кажется, могли и сами достаточно убедиться, как нелегко
справиться с Англией. А кроме всего прочего скажу о себе, что я как гер-
манец все же всегда предпочту видеть Индию под владычеством Англии,  чем
под какой-либо другой властью.
 
   Столь же несерьезны надежды на мифическое восстание  в  Египте.  Наши
немецкие дурачки могут, конечно, сколько им угодно потирать руки от удо-
вольствия, утешая себя надеждой, что так  называемая  "священная  война"
египтян избавит нас от необходимости самим жертвовать своей кровью - ибо
ведь надо же честно признать, что во всех этих трусливых спекуляциях де-
ло идет именно о надеждах подобного рода. В  действительности  же  такая
священная война будет жестоко подавлена под перекрестным огнем  английс-
ких пулеметов и бризантных бомб.
 
   Глупо было бы в самом деле рассчитывать на то, что той или другой ко-
алиции, состоящей из одних калек, когда бы  то  ни  было  может  удаться
свергнуть могущественнейшее государство, полное  решимости  бороться  за
свое владычество, если нужно будет, до последней капли крови.  Я  и  сам
принадлежу к лагерю фелькише, но именно поэтому  знаю,  какую  громадную
роль играет раса, и уже по одному этому я не поверю, чтобы эти так назы-
ваемые "угнетенные нации", принадлежащие к низшим расам, могли  побороть
Англию. Уже по одному этому я не хочу, чтобы  мой  народ  соединил  свои
судьбы с судьбами "угнетенных наций".
 
   Ту же самую позицию должны мы занять теперь и по отношению к  России.
Не будем говорить о подлинных намерениях новых владык России. Нам доста-
точно того факта, что Россия, лишившаяся своего  верховного  германского
слоя, уже тем самым перестала иметь какое бы то  ни  было  значение  как
возможный союзник немецкой нации в освободительной борьбе. С чисто воен-
ной точки зрения война Германии - России против Западной Европы (а  вер-
нее сказать в этом случае - против всего остального мира) была бы насто-
ящей катастрофой для нас. Ведь вся борьба разыгралась бы не на  русской,
а на германской территории, причем Германия не могла бы  даже  рассчиты-
вать на сколько-нибудь серьезную поддержку со стороны России.
 
   Вооруженные силы немецкого государства ныне  столь  ничтожны  и  нас-
только непригодны для внешней борьбы, что мы не смогли бы  сорганизовать
даже сколько-нибудь солидной охраны наших западных границ, включая  сюда
защиту от Англии. Как раз наши наиболее индустриальные области  подверг-
лись бы концентрированному нападению со стороны наших противников, а  мы
были бы бессильны их защитить. Прибавьте к этому еще тот факт, что между
Германией и Россией расположено польское государство, целиком находящее-
ся в руках Франции. В случае войны Германии - России против Западной Ев-
ропы, Россия, раньше чем  отправить  хоть  одного  солдата  на  немецкий
фронт, должна была бы выдержать победоносную борьбу с Польшей,  В  такой
войне дело вообще было бы не столько в солдатах, сколько  в  техническом
вооружении. В этом отношении ужасные обстоятельства, свидетелями которых
мы были во время мировой войны, повторились бы с еще большей силой.  Уже
в 1914-1918 гг. германской индустрии приходилось ведь своими боками  от-
дуваться за своих "славных" союзников, ибо техническая сторона  вооруже-
ний целиком падала в мировой войне на нас, а не на этих союзников. Ну, а
говорить о России, как о серьезном техническом факторе в  войне,  совер-
шенно не приходится. Всеобщей моторизации мира, которая в ближайшей вой-
не сыграет колоссальную и решающую роль, мы не могли бы противопоставить
почти ничего. Сама Германия в этой важной области позорно отстала. Но  в
случае такой войны она из своего немногого должна была бы еще  содержать
Россию, ибо Россия не имеет еще ни одного  своего  собственного  завода,
который сумел бы действительно сделать, скажем, настоящий  живой  грузо-
вик. Что же это была бы за война? Мы подверглись бы  простому  избиению.
Германская молодежь изошла бы кровью еще больше чем  в  прежних  войнах,
ибо как всегда вся тяжесть борьбы легла бы на нас, а в результате -  не-
отвратимое поражение.
 
   Но если бы даже предположить, что совершилось чудо и что такая  война
не окончилась полным уничтожением Германии, - в последнем  счете  обеск-
ровленный немецкий народ все равно был бы окружен по-прежнему громадными
военными державами, а стало быть, наше нынешнее положение ни в  чем  су-
щественном не изменилось бы.
 
   Обыкновенно на это возражают, что союз с Россией вовсе не должен  еще
означать немедленной войны или что к такой войне мы можем предварительно
как следует подготовиться. Нет, это не так! Союз, который не ставит себе
целью войну, бессмыслен и бесполезен. Союзы  создаются  только  в  целях
борьбы. Если даже в момент заключения союза война является еще  вопросом
отдаленного будущего, все равно, стороны непременно будут иметь  в  виду
прежде всего перспективу военных осложнений. Глупо было бы  думать,  что
какая бы то ни было держава, заключая союз, будет думать иначе. Одно  из
двух: либо германско-русская коалиция осталась бы только  на  бумаге,  а
тем самым потеряла бы для нас всякую ценность и значение; либо такой со-
юз перестал бы быть только бумажкой и был бы реализован,  и  тогда  весь
остальной мир неизбежно увидел бы в этом предостережение для  себя.  Со-
вершенно наивно думать, будто Англия и Франция в таком случае  стали  бы
спокойно ждать, скажем, десяток лет, пока немецко-русский  союз  сделает
все необходимые технические приготовления для войны. Нет, в этом  случае
гроза разразилась бы над Германией с невероятной быстротой.
 
   Уже один факт заключения союза между Германией и Россией  означал  бы
неизбежность будуще