,  по-
бедят ли католики протестантов или протестанты католиков, а тем,  сохра-
нится ли арийское человечество на нашей земле или оно вымрет.
 
   И при таком положении вещей католические и протестантские  лагери  не
умеют соединиться против врагов человечества, а вместо этого подумывают,
как бы уничтожить друг друга! Мы считаем, что именно подлинные  патриоты
имеют священную обязанность позаботиться о том, чтобы верующие обоих ла-
герей перестали только всуе поминать имя божие, а стали бы на  деле  вы-
полнять волю божию и сумели бы помешать евреям позорить дело божие. Раз-
ве не божья воля создала человека по образу и подобию творца всевышнего.
Кто разрушает дело божие, тот ополчается против воли божией. Поэтому  мы
и говорим: пусть каждый остается при своей вере, но пусть каждый считает
своей первейшей обязанностью бороться против тех, кто задачу своей жизни
видит в том, чтобы подорвать веру другого. Католик не  смеет  оскорблять
религиозного чувства протестанта и наоборот. Мы и без того уже  имеем  в
Германии религиозный раскол. Если мы не добьемся того, чтобы  борьба  на
религиозной почве прекратилась, то в конце концов между католическими  и
протестантскими лагерями может разгореться война на уничтожение. Положе-
ние в нашей стране в этом отношении нельзя и сравнивать с положением  во
Франции, Испании или Италии. Так в этих  трех  последних  странах  легко
можно себе представить кампанию борьбы против клерикализма и  ультрамон-
танства, причем эта кампания нисколько не будет угрожать распадом  фран-
цузского, испанского или итальянского народа. Совсем другое дело -  Гер-
мания. У нас к такой кампании наверняка немедленно примкнули бы  и  про-
тестанты. Но тем самым кампания сразу теряет свой характер простого про-
теста самих  католиков  против  политических  излишеств  со  стороны  их
собственных верховных пастырей и сразу получает характер нападения  про-
тестантизма на католицизм.
 
   Нападки людей одной и той же веры воспринимаются совсем поиному,  чем
нападки, идущие от людей другой веры, даже если бы первые были совершен-
но несправедливы. Люди быть может охотно пошли бы  навстречу  критике  и
исправили бы те или иные ошибки, поскольку критика исходит от людей сво-
ей же веры. Но люди тотчас же решительно заупрямятся и откажутся принять
какие бы то ни было поправки, если это рекомендуют,  а  тем  более  если
этого требуют сторонники другой веры. Вожди каждого лагеря в этом случае
воспринимают все эти попытки как нечто недопустимое и совершенно  непри-
личное, как покушение на вмешательство в чужие внутренние дела.  Тут  не
помогут также ссылки на единство национальных интересов, ибо религиозные
чувства все еще сидят в нас гораздо глубже, чем любые соображения  поли-
тической целесообразности. Во всяком случае национальное единство нельзя
укрепить тем, что разжигают  войну  между  католиками  и  протестантами.
Только при взаимной уступчивости, только  при  одинаковой  терпимости  с
обеих сторон можно изменить нынешнее положение вещей  и  добиться  того,
что в будущем нация действительно станет единой и великой.
   Я заявляю совершенно открыто,  что  в  людях,  которые  хотят  теперь
ввергнуть наше движение в религиозные споры, я вижу еще  гораздо  худших
врагов моего народа, нежели даже в интернационально  настроенных  комму-
нистах. Ибо этих последних национал-социалистическое движение  сумеет  в
свое время вернуть на правильный путь. Преступнее всего поступают теперь
именно те, кто, находясь в наших собственных рядах, пытается сбить  наше
движение с правильного пути и мешает ему выполнить нашу миссию Такие лю-
ди являются борцами за еврейские интересы, - все равно, поступают ли они
при этом сознательно или бессознательно. Ибо только евреи заинтересованы
теперь в том, чтобы ввергнуть наше движение в кровавую религиозную расп-
рю как раз в тот момент, когда мы начинаем становиться опасными для  ев-
рейства. Я говорю совершенно сознательно о кровавой распре,  ибо  только
невежественные в смысле исторических уроков люди могут полагать, что на-
ше движение способно разрешить и религиозную проблему - такую  проблему,
о которую разбивались усилия веков и великих государственных деятелей.
 
   Да факты и сами достаточно говорят за себя. Ведь это же факт, что  те
господа, которые в 1924 г. внезапно открыли, будто главной миссией  "на-
роднического" движения является борьба против ультрамонтанства, достигли
уже вполне определенных результатов; господам  этим  отнюдь  не  удалось
сломить ультрамонтанство, зато им удалось внести раскол в лагере патрио-
тического движения. Не поверю я также и тому, что тот или другой  незре-
лый ум из современного лагеря патриотического движения будто сумеет сде-
лать то, чего не сумел сделать сам Бисмарк. Я считаю высшим долгом руко-
водителей национал-социалистического движения повести самую  решительную
борьбу против всякой попытки использовать национал-социалистическое дви-
жение для такой борьбы. Людей, выступающих с такой пропагандой, надо мо-
ментально удалять из рядов нашего движения. До осени 1923 г. это и  уда-
валось нам вполне. Верующий протестант и верующий католик дружно работа-
ли в рядах нашего движения рука об руку, никогда не впадая ни в малейший
конфликт со своей религиозной совестью. Напротив, совместная героическая
борьба, которую вели католики и протестанты единым фронтом против разру-
шителей арийского человечества, научила их больше ценить и уважать  друг
друга. Как раз в это же время наше движение провело, как известно, самую
решительную борьбу против партии центра, причем конечно вся кампания ве-
лась нами не на религиозной почве,  а  исключительно  на  почве  полити-
ко-экономических, расовых и национальных мотивов. Успех, который мы име-
ли в течение этого времени, говорит целиком за нашу точку зрения и  про-
тив тех, которые сейчас пытаются выдумать "лучшую" тактику.
 
   В течение последних лет дело доходило до того, что  иные  ослепленные
сторонники "народнического" движения настолько усердно занялись
   религиозной склокой, что перестали замечать, как атеистические  марк-
систские газеты нарочно разжигают эти споры, подсказывают обеим сторонам
различные глупые аргументы, подсовывают  обоим  лагерям  соответственных
адвокатов и т. д.
 
   Смертельную опасность представляют собою эти споры  именно  у  нас  в
Германии. История показала, что немцы больше чем какой-либо другой народ
способны вести кровопролитнейшие войны во имя какогонибудь  фантома.  Не
раз и не два благодаря этому народ наш отвлекался от действительно  важ-
ных проблем, которыми определяются его подлинные судьбы. Пока мы занима-
лись религиозными распрями, весь остальной мир поделил между собою  сво-
бодные территории. Пока мы теперь спорим о том, какая опасность больше -
еврейская или ультрамонтанская,
   - господа евреи усиленно разрушают расовый фундамент нашего существо-
вания и тем самым губят наш народ навсегда. Я  со  своей  стороны  могут
только от всей души сказать по поводу этих "новаторов",  желающих  пока-
зать национал-социалистическому движению новые пути: избави  нас,  боже,
от таких друзей, а с врагами своими  национал-социалистическое  движение
само уже справится.
 
   В течение 1919, 1920 и 1921 гг., а также и в более поздние годы евреи
вели очень ловкую пропаганду, разжигая борьбу между федералистами и уни-
таристами. Наше национал-социалистическое  движение  относилось  конечно
совершенно отрицательно к этой распре. Тем не менее нам пришлось  занять
определенную позицию по существу  самой  проблемы.  Должна  ли  Германия
представлять собою федеративный союз государств или  единое  централизо-
ванное государство и что именно следует понимать под тем и другим? С мо-
ей точки зрения наиболее  важным  является  второй  вопрос.  Ибо  именно
только ответ на этот второй вопрос, с одной стороны, проясняет всю проб-
лему, а с другой, позволяет сгладить всю остроту этой альтернативы.  Что
такое союзное государство?
 
   Под союзным государством  мы  понимаем  союз  суверенных  государств,
вступающих в связь совершенно добровольно, т. е. опираясь на свой  суве-
ренитет, и уступающих таким образом в пользу союза ту часть своих  прав,
которые неизбежно должны отойти к учреждениям объединенного государства.

   На практике эта теоретическая формулировка полностью не соответствует
положению вещей ни в одном из существующих в  мире  союзных  государств.
Меньше всего соответствует эта формула тому, что мы видим в САСШ. О пер-
воначальной суверенности отдельных штатов, вошедших потом в Североамери-
канский союз, вообще не приходится говорить. Многие  из  этих  отдельных
штатов образовались только позднее и лишь после были, так сказать, зане-
сены в список Североамериканских соединенных штатов. Вот почему тут  пе-
ред нами в большинстве
   случаев лишь  единицы,  сложившиеся  под  углом  зрения  больших  или
меньших административно-технических удобств.  Границы  отдельных  штатов
зачастую установлены здесь простым росчерком пера. Штаты эти никогда  не
обладали да и не могли обладать никакой особой суверенностью.
 
   Целиком и полностью вышеприведенная формулировка не  подходит  и  для
Германии, хотя надо сказать, что в Германии вне всякого сомнения сначала
существовали отдельные государства и именно как государства и лишь затем
из них создался союз. Однако приходится иметь в виду, что  ведь  и  гер-
манская империя образовалась не на основе  свободного  волеизъявления  и
равномерного содействия со стороны каждого из отдельных государств, а на
основе гегемонии одного из государств над  всеми  остальными,  а  именно
Пруссии. Уже в чисто территориальном отношении отдельные немецкие  госу-
дарства представляют громадные различия, так что с этой точки зрения  их
нельзя сравнивать, например, с  Американским  союзом.  Сравните  прежние
совсем маленькие отдельные немецкие государства с большими или  с  самым
большим из них и вы сразу увидите, как неравны были силы и как  неравна,
стало быть, была та лепта, которую каждое из них внесло в дело  создания
союзного государства. По отношению к большинству из этих отдельных госу-
дарств о подлинном суверенитете не могло быть и речи, если только  слова
"государственный суверенитет" не понимать в чисто  чиновничьем  казенном
смысле. В действительности  "государственному  суверенитету"  многих  из
этих отдельных самостоятельных государств давно уже положен конец -  чем
только окончательно доказано, как слабы в самом деле были эти мнимо  са-
мостоятельные государства.
 
   Мы не станем здесь  прослеживать  подробно  историю  образования  от-
дельных немецких государств. Укажем только на  то,  что  государственные
границы почти никогда не совпадали с племенными границами. Происхождение
этих государств обусловлено чисто политическими факторами, и корни их по
большей части лежат в печальной эпохе бессилия Германии, обусловливавше-
гося раздробленностью немецкого отечества, которая со своей стороны  вы-
зывала конечно и само это бессилие.
 
   Все это и принимала в расчет (по крайней мере частично) старая  конс-
титуция, когда в союзном совете она предоставляла например отдельным го-
сударствам не одинаковое количество  голосов,  а  считалась  с  действи-
тельными размерами отдельных государств и с  их  ролью  при  образовании
единого государства.
 
   Дело обстояло не так, что при  образовании  единого  государства  от-
дельные государства просто добровольно поступались в его пользу  опреде-
ленной частью своего суверенитета. На практике дело  обстояло  так,  что
либо этих суверенных прав отдельных государств уже не существовало  вов-
се, либо Пруссия своим превосходством  сил  заставляла  отдельное  госу-
дарство поступиться своими суверенными правами в  пользу  единого  госу-
дарства. Бисмарк конечно отнюдь не руководился при этом  тем  принципом,
что у отдельных государств надо во что бы то ни стало изъять  как  можно
больше прав и передать их объединенному государству.  Нет,  он  требовал
только того, без чего объединенное государство совершенно не могло обой-
тись. Этот принцип был столь же умерен, как и разумен, ибо он принимал в
расчет и привычку и традиции прежних отдельных государств. Именно благо-
даря этому Бисмарку и удалось с самого начала обеспечить  подлинную  лю-
бовь к объединенному государству и подлинную готовность добровольно  ра-
ботать в его пользу. Из этого отнюдь не вытекает, будто  Бисмарк  считал
тогда, что данного  количества  суверенных  прав  достаточно  будет  для
объединенного государства на все предбудущие времена. Нет, этого Бисмарк
не думал. Напротив он только видел, что в данный момент трудно  провести
что-либо другое и предоставлял в этом отношении  будущему  доделать  ос-
тальное. Он не считал удобным тут же сразу ломать до конца сопротивление
отдельных государств и надеялся на то, что само время и естественный ход
развития доделают остальное. Конечно Бисмарк этим именно и доказал,  что
он был действительно искусным и великим  государственным  деятелем.  Ход
дальнейшего развития на деле именно к тому и свелся, что возрастал суве-
ренитет объединенного государства за счет суверенитета отдельных раство-
рившихся в нем частей. Время поработало именно в том направлении, на ко-
торое возложил свои надежды Бисмарк.
 
   Развитие это ускорилось после германского крушения и уничтожения  мо-
нархической формы правления. Это и понятно. Границы  отдельных  немецких
государств, как мы уже сказали, отнюдь не совпадают с племенными  грани-
цами. Их происхождение больше всего связано с чисто политическими факто-
рами. Монархические династии играли тут громадную роль. Вот чем объясня-
ется, что когда монархическая форма правления была  уничтожена,  то  это
неизбежно привело к уменьшению значения отдельных государств. Целый  ряд
таких "самостоятельных государств" настолько сразу потерял всякое значе-
ние и всякую внутреннюю прочность, что они сами сразу, руководясь  одной
лишь целесообразностью,  стали  объединяться  с  другими  мелкими  госу-
дарствами или растворяться в более крупных. В этом приходится видеть на-
иболее наглядное доказательство  того,  насколько  нереален  в  действи-
тельности был суверенитет этих маленьких государств и насколько невысоко
ценили этот мнимый суверенитет их собственные граждане.
 
   Таким образом устранение монархической формы правления и самих монар-
хов нанесло достаточно сильный удар федеративному характеру государства;
но еще гораздо больший удар нанес ему так называемый "мирный договор"  и
те обязательства, которые для нас вытекают из него.
   До войны отдельные немецкие государства пользовались известным финан-
совым суверенитетом. Ясно однако, что, после того как Германия проиграла
войну и вынуждена была взять на  себя  по  мирному  договору  такие  ги-
гантские финансовые обязательства, которые ни в коем случае нельзя  было
покрыть за счет взносов отдельных государств, никакая финансовая  самос-
тоятельность отдельных государств не была уже возможна. Весь свой  преж-
ний финансовый суверенитет отдельные государства  должны  были  уступить
единому государству. Дальнейшие шаги, приведшие к полному переходу почты
и железных дорог в руки органов объединенного государства,  также  явля-
лись неизбежным  результатом  "мирного"  договора,  приводящего  ко  все
большему порабощению нашего народа. Органы объединенного государства вы-
нуждены были концентрировать в своих руках все новые и  новые  ценности,
без чего центральное правительство не могло выполнять Версальского дого-
вора со всеми его вымогательствами.
 
   Формы, в которых совершался этот переход  суверенных  прав  отдельных
государств в руки органов объединенных государств, часто были совершенно
дикие, но самый процесс был логически необходим. Вина за  это  лежит  на
тех партиях и тех деятелях, которые в свое время не приложили всех  уси-
лий к тому, чтобы Германия победила в войне. Вина за это лежит в особен-
ности на тех партиях в Баварии, которые во время войны из мелкого эгоиз-
ма отказывали объединенному государству в самом необходимом и за то  вы-
нуждены теперь после поражения платить  в  центральную  кассу  вдесятеро
больше. История отомстила за себя. Редко наказание следовало так  быстро
за преступлением. Те самые партии, которые всего еще несколько лет  тому
назад могли ставить интересы отдельных государств выше интересов  Герма-
нии в целом (а это особенно заметно было в Баварии), теперь под давлени-
ем обстановки вынуждены молча смотреть на то, как уничтожаются последние
суверенные права отдельных государств, ибо без этого стало уже невозмож-
ным самое существование Германии. Во всем этом они виноваты сами.
 
   Обращаясь к избирателям - а вся агитация наших современных партий те-
перь направлена исключительно к избирателям, - буржуазные партии хныкают
и жалуются по поводу того, что отдельные государства все больше и больше
теряют свои суверенные права. Но это сплошное лицемерие. Разве не эти же
самые партии старались перещеголять друг  друга  в  политике  выполнения
Версальского договора. Ну а политика выполнения  естественно  влечет  за
собою очень глубокие перемены и в области внутренней политики  Германии.
Бисмарковская Германия была свободна во вне и не связывала себе рук  ни-
какими внешними обязательствами. Бисмарковская Германия конечно не знала
никаких финансовых обязательств, сколько-нибудь похожих по своей  тяжес-
ти, а тем более по бесплодности на  обязательства  нынешней  дауэсовской
Германии. В области внутренней политики компетенция объединенного  госу-
дарства в эпоху Бисмарка была также строго ограниченной и концентрирова-
лась только на самом необходимом. Вот почему бисмарковская Германия мог-
ла жить на взносы отдельных государств  и  не  требовала  себе  исключи-
тельных прав. Отдельные государства, с одной  стороны,  могли  сохранить
необходимую финансовую самостоятельность, а с другой,  могли  платить  в
центральную кассу только сравнительно скромные  суммы.  Благодаря  обоим
этим обстоятельствам, отдельные государства очень  хорошо  относились  к
объединенному государству. Однако было бы совершенно неправильно  и  не-
честно утверждать, что нынешние натянутые отношения отдельных государств
к органам объединенного государства объясняются только их финансовой за-
висимостью. Нет, дело обстоит далеко не так. Если отдельные  государства
теперь хуже относятся к идее объединенного государства, то это  объясня-
ется не потерей суверенных  прав  со  стороны  отдельных  государств,  а
больше всего является результатом того, что нынешнее объединенное  госу-
дарство столь жалким образом представляет интересы всего немецкого наро-
да. Друзья Веймарской конституции могут  устраивать  сколько  им  угодно
юбилеев, рейсхбаннеры могут устраивать сколько  им  угодно  торжеств,  а
современное государство все-таки остается чуждым всем слоям народа. Спе-
циальное законодательство о защите республики конечно может отпугнуть от
того или иного выступления против республиканских учреждений, но  завое-
вать любовь немецкого народа на этих путях невозможно. Тем,  что  совре-
менная республика вынуждена старательно  защищать  себя  от  собственных
граждан специальными параграфами и тюрьмой, она сама выносит себе  унич-
тожающий приговор и показывает, на каком низком уровне стоит весь совре-
менный режим.
 
   Но еще и в другом отношении неправы те  партии,  которые  утверждают,
что нынешняя нелюбовь отдельных государств к  объединенному  государству
объясняется якобы только тем, что объединенное государство слишком  уре-
зывает прежние суверенные права отдельных государств. Представим себе на
минуту, что объединенное государство не стало бы расширять своей  компе-
тенции, но взимало бы с отдельных государств  громадные  суммы,  которые
оно сейчас взимает. Что же, разве любовь отдельных государств к  объеди-
ненному государству была бы тогда