ого пути, если не предоставить решение свободной борьбе 
сил, если не поставить крест на отзывах всезнаек и доктринеров и ес- 
ли не положиться на то, что в конце концов наиболее сильному доста- 
нется и наиболее верный успех. 
 
Если оказывается что к одной и той же цели, но только различны- 
ми путями идут различные группы, то каждая из этих групп, узнав об 
остальных, сочтет своим долгом внимательнее вникнуть в свои соб- 
ственные пути и подумать о том, нельзя ли сократить дорогу, нельзя 
ли еще больше напрячь свою энергию, чтобы скорей придти к же- 
ланной цели. 
 
В результате этого соревнования получается только большая за- 
калка отдельных бойцов. Человечеству не раз приносили величайшую 
пользу как раз те движения и те учения, которые сумели правильно 
учесть опыт поражений своих предшественников. 
 
Таким образом раскол и раздробленность, которые на первый 
взгляд производят на нас впечатление чего-то трагического, на самом 
деле зачастую приводят в конце концов совсем не к столь плохим 
результатам. 
 
Возьмите например такую проблему как объединение Германии. 
Достаточно распространен взгляд, что оба пути объединения и через 
Австрию и через Пруссию, и через посредство Габсбургов, и через по- 
средство Гогенцоллернов были-де одинаково хороши и что надо было 
просто объединить все силы и идти к обшей цели. Ну, а мы-то знаем, 
что если бы дело пошло тогда на объединение всех сил, то все преиму- 
щества имела бы тогда Австрия, а через Австрию мы как раз никогда 
бы не получили единой германской империи. 
 
Действительное единство Германии возникло не из такого объеди- 
нения сил, а из борьбы - той борьбы, в которой миллионы немцев 
видели тогда ужасающий символ братоубийственной войны, ибо под- 
линное единство Германии родилось даже не в боях под Парижем, 
как думали многие впоследствии, а родилось в Кенигреце. 
 
Мы видим таким образом, что и создание немецкой империи не 
было результатом простого объединения и сложения всех сил, а ре- 
зультатом вполне сознательной (а иногда и бессознательной) борьбы 
за гегемонию, из каковой борьбы Пруссия в конце концов вышла по- 
бедительницей. Кто не ходит в шорах, кто умеет видеть жизнь, как 
она есть, тот должен признать вместе с нами, что живая жизнь с ее 
свободной борьбой сил в конце концов дает нам образцы гораздо бо- 
лее правильных решений, нежели так называемый здравый рассудок 
человека. Кто в самом деле поверил бы 200 лет назад, что именно 
гогенцоллерновская Пруссия, а не габсбургская Австрия станет твор- 
цом и учителем новой германской империи. Ну, а кто станет теперь 
отрицать, что судьба решила более правильно? Кто в наши дни может 
себе хотя бы только представить единую германскую империю под 
руководством сгнившей и разложившейся династии? 
 
Естественное развитие вещей, как мы видим, хотя и после целью 
веков борьбы, все же в конце концов поставило надлежащих людей 
на надлежащее место. Так было, так будет. 
Вот почему не приходится жаловаться на то, что различные люди, 
стремясь к одной и той же цели, избирают различные пути к ней. 
Ход событий уже сам позаботится о том, чтобы победа досталась тем, 
кто более силен, тем, кто сумел избрать самые правильные пути к цели. 
Но кроме указанной причины, есть еще одно обстоятельство, приводя- 
щее к тому, что в народной жизни часто возникают параллельные 
движения, идущие, казалось бы, к одной и той же цели, только различ- 
ными путями. Это второе обстоятельство уже отнюдь не трагично, а 
совсем наоборот. Оно заложено в той зависти, самолюбии, конкурен- 
ции и воровских навыках, которые, к сожалению, очень часто встре- 
чаются на свете. Нередко мы видим у отдельных субъектов сочетание 
всех этих малоприятных качеств. 
 
Стоит только найтись крупному человеку, который понял потреб- 
ности времени, постиг нужду своего народа, правильно установил при- 
чины болезни и начал серьезную борьбу, чтобы излечить ее; стоит 
только этому деятелю окончательно фиксировать свою цель и выбрать 
соответствующую дорогу к ней, - как сейчас же непременно найдутся 
маленькие люди и людишки, которые станут внимательно и ревниво 
следить за каждым шагом этого деятеля, раз он только успел обра- 
тить на себя внимание всего общества. Видали ли вы, как воробей при- 
творяется, что он совершенно равнодушен, а на самом деле вниматель- 
нейшим образом смотрит и завидует своему более счастливому товари- 
щу, который успел овладеть небольшим кусочком хлеба? Видали ли вы, 
как этот воробей, выждав удобную минуту, неожиданно бросается на 
этого второго воробушка, чтобы его ограбить? Вот так же поступают 
эти мелкие люди и людишки! Стоит только какому-нибудь крупному 
человеку открыть новые пути, как сейчас же найдется много охотников, 
которые сами не умеют найти новых дорог, но зато не прочь выждать 
удобной минуты, чтобы попытаться урвать себе некоторые результаты 
победы, не им принадлежащей. 
 
Как только они ознакомились с новыми целями движения, не ими 
выдуманными и не ими сформулированными, они тотчас же начали 
думать: а не удастся ЛИ нам перехватить эту цель, если мы пойдем к 
ней другими более короткими путями? 
 
Когда цели нового движения уже сформулированы, когда программа 
этого движения уже известна, тогда на сцену появляются маленькие 
люди и людишки, подымающие крик, что они преследуют как раз те 
же цели. Казалось бы, что если они действительно преследуют эти 
самые цели, они должны честно стать в ряды уже существующего дви- 
жения и признать его приоритет. Но так они не поступят ни за что. 
Ничуть не бывало! Они предпочтут украсть у других программу и 
основать свою собственную новую партию. При этом у таких людишек 
всегда хватает бесстыдства на то, чтобы всем охочим людям направо и 
налево доказывать, будто они "уже давно" преследовали как раз те 
же самые цели. Зачастую такая проделка удается. Уделом таких людей 
должно было бы быть всеобщее презрение, а в действительности они 
иногда пользуются даже некоторым почетом. Разве - в самом деле 
не бесстыдством является выдавать чужую программу за свою, а 
затем еще идти какими-то своими особыми путями к достижению 
тех целей, которые украдены у других? А еще большим бесстыдством 
являются те крики о пользе единства, которые чаще всего подымают 
как раз эти подлинные виновники раскола и дробления сил. Когда 
эти субъекты убедятся, что обкраденный ими противник все-таки име- 
ет крупные преимущества перед ними и неудержимо идет вперед, 
тогда эти людишки подымают неистовый крик о необходимости объе- 
динения всех сил. 
 
Примерно таким образом возник так называемый "раскол патриоти- 
ческих сил". 
 
Тот факт, что в 1918-1919 гг. во всей стране параллельно возни- 
кал целый ряд групп, партий и т. д., называвших себя народническими со- 
вершенно не зависел от воли отдельных инициаторов, а вытекал из 
естественного развития вещей. Уже в течение 1920 г. из среды всех этих 
групп и партий постепенно выкристаллизовалась германская национал- 
социалистическая рабочая партия, вышедшая победительницей. Честность 
и чистота намерений большинства инициаторов параллельных групп 
и партий была доказана тем, что эти добросовестные люди 
скромно и без претензий примыкали к более сильному движению и 
без всяких условий сами распускали свои более слабые группы и ор- 
ганизации в пользу нашей единой партии. 
 
Я должен особо подчеркнуть это относительно главного представи- 
теля тогдашней немецкой социалистической партии в Нюрнберге, Юлиу- 
са Штрейхера. Конечные цели германской национал-социалистической 
партии, с одной стороны, и германской социалистической пар- 
тии, с другой, были одинаковы, и вместе с тем обе эти партии 
были образованы совершенно независимо одна от другой. Глав- 
ным вождем германской социалистической партии был тогда, как я уже 
сказал, учитель Юлиус Штрейхер из Нюрнберга. Сначала он свято верил 
в будущее и в миссию созданного им движения, но как только он 
увидел, что наша германская национал-социалистическая рабочая партия 
сильнее и быстрее растет, он распустил свою собственную партию и при- 
гласил всех своих сторонников войти в ряды нашей партии и вместе с 
нами бороться дальше за общие цели. Такие решения даются людям 
нелегко. Тем больше признательности заслуживает Штрейхер. 
 
От этой полосы движения не осталось ни малейших осколков. Лю- 
ди действительно по-честному хотели объединения сил и поэтому сразу 
же нашли правильный путь к такому объединению. То, что теперь при- 
нято называть "расколом патриотического лагеря", получилось исклю- 
чительно в результате второго из двух вышеуказанных факторов: как 
раз в тот момент, когда германская национал-социалистическая рабочая 
партия вступила на путь несомненных успехов, нашлись честолюбцы, 
которые сочли себя вправе вступить в конкуренцию с ней. Раньше 
у них не было никаких своих собственных идей и тем более ни- 
каких своих собственных целей; теперь они все это "позаимство- 
вали" у нас. 
 
Внезапно стали возникать "новые" программы, в действительности 
целиком списанные с нашей программы. Внезапно сформулированы 
были "новые" идеи, на самом деле целиком взятые у нас. Внезапно 
возникли "новые" цели, за которые мы в действительности боролись 
уже в течение ряда лет. Внезапно обнаружились "новые" пути, по ко- 
торым наша партия на деле давно уже шла. Пущены были в ход все- 
возможные софизмы, чтобы только "доказать", почему эти люди вы- 
нуждены основывать свои параллельные новые партии рядом с давно 
уже существующей германской национал-социалистической рабочей пар- 
тией. Но чем более "благородные" мотивы приводили эти господа, 
тем более лживы были их фразы. 
 
В действительности решающую роль здесь играло только одно лич- 
ное честолюбие инициаторов, их стремление сыграть роль, для кото- 
рой у них не было никаких данных и дарований. У этих политических 
лилипутов поистине не было никаких дарований кроме одного: боль- 
шой смелости, когда дело идет о том, чтобы украсть чужую идею. В 
общежитии такую смелость обыкновенно характеризуют словом во- 
ровство. 
 
Любую нашу идею, любую нашу мысль эти политические клепто- 
маны в кратчайший срок присваивали и пускали в оборот для своих 
делишек. И эти же самые господа ухитрялись еще при этом на всех 
перекрестках оплакивать "раскол патриотического лагеря" и кричать 
о необходимости единства. Видимо они надеялись наго, что эти крики 
нам надоедят и что мы в добавок к украденным ими идеям выдадим 
им еще в руки соответствующие организации. 
 
Но перехитрить всех конечно этим господам не удавалось. И когда 
они начинали убеждаться , что игра не стоит свеч и что собственная 
лавочка развивается не очень успешно, тогда эти господа становились 
сговорчивее и были счастливы, если им удавалось найти пристанище 
в одном из так называемых блоков партий. 
 
Все эти группы и группки, не умевшие стоять на собственных но- 
гах, обыкновенно начинали объединяться друг с другом в форме блока. 
Эти господа были твердо уверены, что если сложить восемь хромых, 
то обязательно получится один гладиатор. 
 
К вопросу об образовании так называемых блоков мы всегда долж- 
ны подходить под углом зрения тактики, но при этом мы не должны 
упускать из виду следующее принципиальное соображение. 
 
Образование блоков никогда не приводит к усилению слабых парт- 
неров, но зато очень часто приводит к ослаблению наиболее сильного 
из партнеров. Совершенно неверно то мнение, будто объединение все- 
возможных слабых групп непременно дает в итоге крупную силу. Это 
неверно хотя бы уже потому, что, как доказано опытом, "большинство", 
в какой бы форме оно ни сорганизовалось, всегда является 
только представительством трусости и глупости. Многоголовое руковод- 
ство, создаваемое в результате блока разных групп, неизбежно будет вести 
линию глупую и трусливую. Мало того. Сверх всего прочего блок групп 
мешает еще и свободному соревнованию сил, а стало быть, задерживает 
отбор наиболее доброкачественных элементов, что только замедляет окон- 
чательную победу более здоровых и более сильных организаций. 
 
Ввиду всего сказанного подобные объединения приносят только вред 
естественному ходу развития. Во всяком случае подобные ' "объедине- 
ния" гораздо чаще мешают разрешению соответствующих проблем, не- 
жели содействуют разрешению их. 
 
Разумеется, иногда бывают такие обстоятельства, когда, исходя из 
чисто тактических соображений, главные руководители движения, обо- 
зревающие весь путь в целом и умеющие отгадывать будущее, темпе 
менее сочтут необходимым на очень короткий срок вступить в опреде- 
ленное соглашение с аналогичными группами и вместе с ними сделать 
тот или иной шаг. Но если движение не хочет само отказаться от своей 
великой освободительной миссии, оно ни в коем случае не должно увеко- 
вечивать подобный блок. Ибо если бы движение надолго задержалось 
на этом этапе, оно неизбежно запуталось бы в таком блоке и тем самым 
само лишило бы себя возможности (да и потеряло бы право) развить 
до конца свои собственные силы, победить в открытой борьбе всех 
соперников и выйти полным победителем в борьбе за поставленные 
себе цели. 
 
Никогда не следует забывать, что все действительно великое в этом 
мире было завоевано отнюдь не коалициями, а являлось результатом 
успеха одного единственного победителя. Успехи, достигаемые в 
результате коалиции, уже в самих себе несут зародыш будущего дробления 
сил, а тем самым и потери завоеванного. Великие, действительно миро- 
вые умственные революции всегда являются продуктом титаниче- 
ской борьбы отдельных строго отграниченных друг от друга лагерей, 
а вовсе не делом коалиций. 
 
Наше новое, собственное, патриотическое государство возникает 
отнюдь не в результате компромиссных соглашений того или иного 
патриотического блока, а только в результате стальной воли нашего 
собственного движения, которое проложит себе дорогу против всех. 
 
ГЛАВА IX 
 
МЫСЛИ О ЗНАЧЕНИИ И ОРГАНИЗАЦИОННОМ 
ПОСТРОЕНИИ ШТУРМОВЫХ ОТРЯДОВ 
 
Сила старого германского государства покоилась, так сказать, на 
трех китах: 1) на монархической форме правления, 2)на администра- 
тивном аппарате и 3)на армии. Революция 1918 г. устранила монар- 
хическую форму правления, разложила армию и сделала администра- 
тивный аппарат достоянием партийной коррупции. Этим самым рево- 
люция уничтожила все три главные источника сил государственной 
власти. Ибо надо сказать, что источником сил всякой государственной 
власти почти всегда являются именно эти три указанных фактора. 
 
Главнейшим фундаментом государственной власти всегда является 
популярность ее. Однако та государственная власть, которая базируется 
только на этом фундаменте, еще крайне слаба и не прочна. Любой но- 
ситель власти, основанной только на одной популярности, будет поэто- 
му думать о том, что вдобавок к популярности обязательно необхо- 
димо создать себе еще силу. Второй из важнейших факторов всякой 
государственной власти мы видим поэтому в вооруженной силе. Такая 
власть будет уже куда стабильнее, прочнее, сильнее, чем первая. Если 
затем популярность соединится с вооруженной силой и если такая 
власть просуществует достаточно долгий срок, тогда такая государст- 
венная власть будет еще прочнее, ибо она получит за себя и автори- 
тет традиции. Когда же соединятся популярность, вооруженная сила 
и традиция, тогда государственная власть станет уже совершенно не- 
зыблемой. 
 
Революция 1918 г. совершенно уничтожила возможность этого 
третьего случая. После революции ни о какой традиционной госу- 
дарственной власти не может уже быть и речи. Уничтожив старое госу- 
дарство, устранив старую форму правления, выбросив вон старые го- 
сударственные символы, революция резко оборвала всю традицию. 
Результатом всего этого не мог не быть глубочайший подрыв всякой 
государственной власти. 
 
Второй фактор государственной власти - вооруженная сила - тоже 
был уничтожен. Чтобы сделать революцию возможной, революционе- 
рам пришлось ведь разложить и армию, всегда являвшуюся до сих 
пор воплощением организованной силы государства. Мало того. Разъе- 
денные революционной агитацией воинские части пришлось и непо- 
средственно употребить как ударную силу революционного перево- 
рота. Правда фронтовые армии далеко не все поддались процессу 
разложения. Но когда война кончилась и армии после четырех с по- 
ловиной лет героической борьбы ушли с фронтов, они, придя на роди- 
ну, также подверглись дезорганизации и разложению. Демобилизация 
протекала в самой неблагоприятной обстановке. В конце концов вся 
бывшая фронтовая армия была ввергнута в хаос и разложение, 
характеризовавшиеся принципом "добровольной дисциплины". Это и 
была эпоха пресловутых солдатских советов. 
 
На этаких бунтовщических отрядах, рассматривающих военную служ- 
бу под углом зрения пресловутого восьмичасового рабочего дня, 
конечно нельзя было уже построить никакой государственной власти. 
Этим самым уничтожен был и второй фактор, единственно способ- 
ный обеспечить подлинную прочность государственной власти. Что же 
осталось тогда у революции? Осталась одна только голая популярность. 
Но на ней одной, как мы уже знаем, прочной государственной власти 
не построишь. Этот один фактор крайне ненадежен. Если революции 
тем не менее удалось одним ударом опрокинуть все государственное 
здание, то это объясняется только тем, что уже в ходе самой мировой 
войны у нас было уничтожено то внутреннее равновесие, которое преж- 
де обеспечивалось самой структурой нашего народа. 
 
Каждый народный организм можно подразделить на три больших 
класса. Первый класс это - полюс самых лучших людей - лучших в 
смысле большей добродетели, большего мужества и готовности к са- 
мопожертвованию. Второй класс это - полюс самого худшего челове- 
ческого материала, полюс человеческих отбросов; эти люди являются 
вместилищем всех эгоистических инстинктов и пороков. Третий класс 
это - та громадная масса, которая находится посередине между обо- 
ими указанными полюсами. Это именно средние люди, не отли- 
чающиеся ни чрезмерным героизмом, ни резко выраженной пре- 
ступностью . 
 
Эпохи подъема государства обыкновенно характеризуются абсо- 
лютным господством полюса самых лучших людей. Если бы не руко- 
водили эти люди, невозможен был бы и самый подъем. 
 
Обычные нормальные эпохи более или менее равномерного и ста- 
бильного развития характеризуются очевидно для всех преобладанием 
элементов середины. Силы обоих полюсов в такие эпохи более или 
менее уравновешивают друг друга. 
 
Эпохи крушения государства характеризуются преобладающей ролью 
полюса самых худших людей. 
 
Примечательно, однако, то, что золотая середина, т.е. широкие массы 
средних людей, накладывает свой отпечаток на эпоху только тогда, 
когда оба крайних полюса находятся в жестокой свалке друг с другом и 
тем самым связывают силы друг друга. А как только победит тот или дру- 
гой из крайних полюсов, так широкая масса середины немедленно под- 
чиняется данному победителю. Если победит полюс лучших людей, 
широкая середина сразу пойдет за ним. Если же верх возьмет полюс 
худших элементов, то широкая середина во всяком случае не станет 
оказывать ему сопротивления. Ибо широкие массы средних людей ни- 
когда неспособны повести самостоятельную борьбу. 
 
И вот мировая война после четырех с половиной лет тяжких битв 
совершенно нарушила у нас равновесие между тремя указанными 
классами. Нельзя конечно отрицать того факта, что и середина при- 
несла в течение войны громадные жертвы. Но решающее значение 
получил тот факт, что полюс лучших людей в течение войны почти 
целиком лег на полях войны. Поистине неисчислимо количество ге- 
роев нашей нации, сложивших свои головы на фронтах войны. 
 
Вспомним в самом деле, каких гигантских жертв потребовала война 
именно от этих героических элементов, кот