вовал меня,  произнеся  нес-
колько теплых слов в честь нового члена "немецкой рабочей партии".
 
   Это показалось мне немножко чересчур. Но так как  мне  сообщили,  что
"главный председатель" партии придет еще только через  некоторое  время,
то я решил подождать со своим заявлением. Наконец пришел и  сам  главный
председатель. Это был тот самый человек, который председательствовал  на
собрании в пивной "Штернэкке", когда докладывал Федер.
 
   Во мне опять возобладало любопытство, и я решил все-таки  обождать  и
послушать, что будет дальше. Теперь я по крайней мере мог узнать фамилии
отдельных  присутствовавших.  Председателем  всей  партии  "в  общегосу-
дарственном масштабе" был господин Харер, мюнхенским  председателем  был
Антон Дрекслер.
 
   Сначала высокое собрание приступило к чтению протокола предшествовав-
шего заседания. По прочтении вынесли вотум доверия секретарю. Затем  пе-
решли к заслушиванию денежного отчета. В кассе ферейна, как  выяснилось,
было ровным счетом 7 марок и 50 пфеннигов. Заслушав отчет, опять вынесли
единогласный вотум доверия кассиру. Все это с серьезным видом заносилось
в протокол. Затем первый председатель огласил составленные им ответы  на
три письма из Киля, Дюссельдорфа и  Берлина.  Присутствовавшие  выразили
полное одобрение председателю. Затем приступили к оглашению  поступивших
новых писем, это были уже известные нам письма из Берлина.  Дюссельдорфа
и Киля, по одному из каждого города. Содержание писем с  удовлетворением
было принято к сведению. Один из ораторов произнес  пространную  речь  о
том, что письма эти явно доказывают, как быстро растут  связи  "немецкой
рабочей партии". После этого - приступили к продолжительному обмену мне-
ний о том, как вообще надлежит отвечать на подобные письма.
 
   Ужасно, ужасно! Это была кружковщина самого худшего  вида.  И  вот  в
этакий клуб приглашали меня вступить членом. Далее перешли к  вопросу  о
приеме новых членов, другими словами к уловлению моей высокой персоны.
 
   Я поставил несколько вопросов. Выяснилось, что у партии нет ни  прог-
раммы, ни одного листка,  вообще  ни  одного  печатного  документа,  нет
членских билетов, нет даже несчастной печатки. Налицо была только добрая
воля, горячая вера в свое дело и несколько принятых куцых тезисов.
 
   Мне опять было не до смеха. Ведь передо мной были явные симптомы пол-
ной беспомощности и полного недовольства  всеми  прежними  политическими
партиями, всеми их программами и всей их деятельностью. Нельзя  было  не
видеть, что этих молодых людей пригнало сюда на это внешне столь смешное
собрание именно то, что они всем  своим  существом  почувствовали  банк-
ротство старых партий и поняли, что  эти  партии  совершенно  неспособны
служить делу возрождения немецкой нации, как равно не могут ничего  дать
и лично им самим. Я наскоро прочитал  написанные  на  машинке  тезисы  и
опять убедился, что передо мною люди, которые еще только ищут пути и еще
не знают своей дороги. Многое в этих тезисах  было  совершенно  запутано
или неясно, о многом не говорилось вовсе, но все-таки содержание тезисов
явно говорило о том, что люди искренно ищут новых путей.
 
   Чувства этих людей были знакомы мне. Это  было  страстное  стремление
найти новые формы такого движения, которое представляло бы  собою  нечто
большее, нежели партия в старом смысле слова.
 
   Когда я вечером возвращался к себе в казарму, мое мнение относительно
этого ферейна уже сложилось.
 
   Мне предстояло решить самый трудный вопрос в моей жизни: вступать или
не вступать в этот союз.
 
   Рассудок мог подсказать только отрицательное решение, но  чувство  не
давало мне покоя. И чем чаще я перебирал в своей голове доводы рассудка,
говорившие о нелепости всего этого клуба, тем чаще  чувство  возмущалось
этими доводами.
 
   В течение ближайших нескольких дней я не находил  себе  покоя.  Много
раз перебирал я в своем уме все за и против. Заняться политической  дея-
тельностью я решил уже давным давно. Что эту деятельность я  должен  на-
чать в рядах нового движения, тоже было вполне ясно для меня.  Нехватало
только внешнего толчка.
 
   Я не принадлежу к той породе людей, которые сегодня начинают одно де-
ло, а завтра другое с тем, чтобы после завтра искать  опять  чего-нибудь
нового. Хорошо зная это за собой, я именно поэтому с таким большим  тру-
дом решался вступить в "немецкую рабочую партию". Я  знал,  что  если  я
вступлю в нее, то я должен отдаться делу без остатка. Либо  так  -  либо
лучше вовсе не связываться с этим предприятием. Я знал, что принимаю ре-
шение навсегда, что сделав этот шаг, я уже отступать не буду. Вот почему
это был для меня не какойлибо эпизод, не игра, а самый  насущный,  самый
серьезный вопрос. Во мне тогда уже жило инстинктивное отвращение  к  лю-
дям, которые принимаются за массу дел и ни одного не кончают.  Этот  тип
людей был мне просто противен. Такое многоделанье казалось мне хуже вся-
кого безделья.
 
   Теперь сама судьба подавала мне знак.  Ни  к  одной  из  существующих
больших партий я все равно не примкнул бы - мотивы  я  изложу  подробнее
ниже. Теперь передо мною была крошечная организация  несколько  смешного
характера, но в моих глазах она имела то преимущество, что  она  еще  не
окостенела как "организация", а потому и представляла арену для действи-
тельно свободной деятельности отдельного лица. Тут как будто открывалась
действительная возможность работать. И чем слабей было это движение, тем
легче было направить его на верный путь. Тут можно было еще дать  движе-
нию правильное содержание и верные цели - о чем не  могло  быть  и  речи
применительно к уже существующим старым большим партиям.
   Чем пристальнее я думал о "немецкой рабочей партии", тем больше росло
во мне убеждение, что, пожалуй, именно из недр такого вначале маленького
движения как раз и вырастает национальный подъем. Во всяком  случае  мне
было ясно, что дело возрождения нации не может быть начато  теми  парла-
ментскими политическими партиями, которые целиком еще находятся во влас-
ти старых представлений или даже прямо стали на почву нового преступного
режима. Для меня было ясно, что наше дело - провозгласить новое  миросо-
зерцание, а не выкинуть новый избирательный пароль.
 
   Невероятно тяжело было мне принять решение. От простого намерения  до
превращения его в действительность - дистанция огромного размера.
 
   Какие собственно данные были у меня лично, чтобы взять на себя  такую
грандиозную задачу?
 
   Что я был беден и не имел никаких средств - это было еще  с  полбеды.
Хуже было то, что я не имел никакого имени, что я  принадлежал  к  числу
миллионов тех безымянных людей, чье рождение и смерть проходят незаметно
даже для ближайшей среды. Прибавьте к этому еще  те  трудности,  которые
вытекали из недостатка школьного образования.
 
   Так называемая "интеллигенция", как известно, всегда  смотрит  сверху
вниз на каждого пришельца, который не имел счастья пройти через  учебные
заведения всех надлежащих степеней и "накачаться" там всеми  надлежащими
"знаниями". Ведь обыкновенно у нас не, спрашивают, на что  годится  этот
человек, что он умеет делать, а спрашивают, какие учебные  заведения  он
кончил. Для этих "образованных" людей  любой  пустоголовый  малый,  если
только он обладает нужными  аттестатами,  представляет  собою  величину,
тогда как самый талантливый молодой человек в их глазах ничто, если  ему
не удалось преодолеть всю школьную премудрость. Очень легко  представлял
я себе тогда, как встретит меня это так называемое  общество.  Я  ошибся
лишь в том отношении, что считал людей все же  гораздо  лучшими,  нежели
они к сожалению оказались в живой действительности.  Исключения  конечно
бывают во всех областях. Все же я в течение всей своей жизни строго раз-
личаю между людьми,  действительно  отмеченными  известным  талантом,  и
людьми, которые умели только почерпнуть школьные знания.
 
   После двух дней тяжких колебаний и размышлений  я  наконец  пришел  к
твердому убеждению, что надо решиться на этот шаг.
   Это было самое важное решение в моей жизни.
   Ни о каком отступлении назад конечно не было и не могло быть речи.
   Я сделал заявление, что готов вступить в члены "немецкой рабочей пар-
тии" и получил временный членский билет - номер седьмой.
 
   ГЛАВА X
 
   ПОДЛИННЫЕ ПРИЧИНЫ ГЕРМАНСКОЙ
   КАТАСТРОФЫ
 
   Глубина падения какого-либо тела всегда является  мерой  отдаленности
данного его местонахождения от первоначального положения, в котором  оно
находилось раньше. Закон этот относится также к падению целых народов  и
государств. Но именно ввиду этого  особенно  большое  значение  получает
вопрос о том, в каком положении или, лучше сказать, на какой высоте  на-
ходился этот народ до начала своего падения. Только тот  народ  и  может
очень сильно и глубоко упасть, который раньше находился на более или ме-
нее исключительной высоте. Пережить катастрофу нашей Германской  империи
потому так трудно для каждого правильно мыслящего и правильно  чувствую-
щего человека, что наше падение произошло с такой большой высоты,  какую
при теперешнем унижении Германии даже трудно себе представить.
 
   Уже само объединение Германии и образование Германской империи  окру-
жены были золотым ореолом величественных дней, оставшихся как величайшее
событие в сердцах всей нации. Империя возникла после ряда непрерывных  и
чудесных военных побед, явившись прямым плодом бессмертного,  несравнен-
ного мужества наших героев. Так и только так могло рисоваться  возникно-
вение Германской империи детям и внукам героического поколения 70-х  го-
дов. Каждый немец понимал или чувствовал, что  наша  великая  Германская
империя обязана своим  возникновением  не  мышиной  возне  парламентских
фракций; каждый немец сознавал или просто чувствовал сердцем, что  самый
способ возникновения нашей империи являл собою нечто из ряда вон выходя-
щее. Не под бесцветной сенью парламента с его скучными словесными дуэля-
ми, а под грохот пушек на фронтах немецких  армий,  окруживших  со  всех
сторон Париж, родилось решение, принятое единодушно всеми немцами, начи-
ная от королей и кончая простым сыном народа, -  образовать  на  будущие
времена одну единую империю и возложить на голову прусского  короля  им-
перскую корону, символизирующую это братское единство. Это  был  не  ре-
зультат каких-нибудь жалких интриг. И не  дезертиры,  не  тыловые  герои
выступили в роли основателей бисмарковской империи. Империю создали наши
славные полки на фронте .
 
   Уже та обстановка, в которой рождалась наша империя и в  которой  она
получала первое боевое крещение, окружала ее ореолом великой  историчес-
кой славы, редко выпадавшей на долю даже самым старым из государств.
 
   А какой изумительный подъем начался в  нашей  стране  непосредственно
после провозглашения единства Германии!
 
   Завоеванная нами на полях  войны  полная  национальная  независимость
обеспечивала нам также кусок хлеба для всех и внутри страны. Быстро рос-
ло народонаселение страны, быстро росли ее земные богатства. Честь госу-
дарства, а вместе с тем и честь всего народа находилась теперь под слав-
ной защитой изумительной армии, весь облик которой самым разительным об-
разом отличался от того, что было у нас до объединения.
 
   И что же? Падение, которое испытали после мировой  войны  наше  госу-
дарство и наш народ, настолько глубоко, что люди теперь с громадным тру-
дом могут себе представить, на какой высоте находилась раньше наша стра-
на. Так велики нынешние унижения, так жалко нынешнее  положение  страны,
что в сравнении с ними старое положение кажется какой-то чудесной  сказ-
кой, и люди с трудом верят, что эта сказка некогда являлась былью.
 
   Вспоминая это прекрасное старое, люди  зачастую  настолько  ослеплены
этими чудесными воспоминаниями, что забывают спросить себя о том, каковы
же были причины этой чудовищной катастрофы. Ведь ясно  же,  что  причины
катастрофы были где-то заложены раньше.
 
   Сказанное относится конечно только к тем немцам, для которых Германия
всегда была чем-то побольше,  нежели  простой  территорией  для  жратвы,
чем-то побольше, чем местом, где можно было хорошо зарабатывать  и  тра-
тить деньги. Все это говорим мы не для тех, для которых нынешнее  униже-
ние Германии - только воплощение их давнишней  мечты,  а  для  тех,  кто
действительно воспринимает нынешнее положение родины, как катастрофу.
 
   Симптомы катастрофы были заложены еще в отдаленном прошлом,  но  лишь
немногие тогда отдавали себе хоть какой-нибудь  отчет  в  значении  этих
симптомов.
 
   Понять это теперь необходимо более, чем когда бы то  ни  было.  Чтобы
излечить какую-либо болезнь, надо сначала понять, каковы ее возбудители.
То же самое относится и к лечению политических болезней.  Внешнюю  форму
заболевания мы всегда замечаем гораздо легче, нежели ее подлинную причи-
ну, ибо форма бросается в глаза. Есть  много  людей,  которые  благодаря
этому вообще неспособны видеть что-либо другое кроме внешней формы.  Та-
кие люди зачастую смешивают причину болезни с формами ее  проявления,  а
иногда и вовсе отрицают наличие какой-либо причины. Так и  теперь  очень
многие среди нас объясняют  катастрофу  Германии  прежде  всего  общехо-
зяйственной нуждой и вытекающими из нее последствиями. Ведь почти каждо-
му из нас приходится лично на себе испытывать  результаты  экономической
нужды. Это становится достаточным основанием для того,  чтобы  именно  в
экономической нужде видеть главную причину всего случившегося. В гораздо
меньшей мере широкие круги населения склонны видеть причины катастрофы в
политических, общекультурных, нравственно-моральных факторах. Многим от-
казываются тут служить чувство и разум.
 
   Что так думают широкие массы, это еще с полбеды. Но то, что и в  кру-
гах немецкой интеллигенции германская катастрофа объясняется прежде все-
го "экономическими факторами", это уже очень плохо. Такой диагноз приво-
дит к тому, что и лечения ищут  только  в  хозяйственной  сфере,  чем  и
объясняется то обстоятельство, что до сих пор мы не можем констатировать
даже начала выздоровления. Лишь тогда мы поймем подлинные причины  наших
теперешних несчастий и лишь тогда мы найдем действительные средства  для
лечения болезни, когда мы поймем, что  и  здесь  экономическим  факторам
принадлежит только вторая, даже третья роль, между тем как  первая  роль
принадлежит факторам политическим, нравственно-моральным, факторам  кро-
ви.
 
   Вопрос о подлинных причинах германской катастрофы имеет поэтому реша-
ющее значение для такого политического  движения,  которое  ставит  себе
главной целью преодоление катастрофы.
 
   Приступая к изысканию причин нашей катастрофы, заложенных  в  прошлом
Германии, надо  особенно  остерегаться  смешивать  те  явления,  которые
больше всего бросаются в глаза, с  факторами,  имеющими  более  глубокое
значение.
 
   Наиболее легкое и вместе с тем наиболее  распространенное  объяснение
наших теперешних несчастий сводится к тому, что- де причиной  катастрофы
является проигранная война.
 
   Многие верят в это нелепое объяснение совершенно всерьез. Но в  устах
еще большего количества людей такое объяснение  является  только  созна-
тельной ложью. Это последнее относится прежде всего к тем, кто ныне  на-
ходится у власти и наживается на нынешних  порядках.  Разве  не  господа
вожди революции доказывали ранее, как дважды два четыре народу, что  как
раз ему-то и безразлично, как именно закончится данная война?  Разве  не
кричали они на всех перекрестках, что только "крупные капиталисты" заин-
тересованы в победе на фронтах, а вовсе не германский народ и тем  более
не германский рабочий? Разве эти апостолы мира не утверждали прямо  про-
тивоположное: что только поражение германского  "милитаризма"  обеспечит
германскому народу небывалый подъем и процветание? Разве именно  в  этих
кругах не пели дифирамбов доброте Антанты и не взваливали  всю  вину  за
кровавую бойню исключительно на Германию? Ведь все это  можно  было  де-
лать, только предварительно объяснив, что военное поражение Германии ни-
каких особо тяжелых последствий для нации иметь не может. Ведь и всю ре-
волюцию эти господа проводили под тем лозунгам, что, помешав победе Гер-
мании на фронте, революция тем самым поведет германский народ  навстречу
еще небывалой свобода и независимости .
 
   Разве не так все это было, о жалкие, лживые субъекты! Нужно  обладать
поистине безграничной еврейской наглостью, чтобы теперь  придти  и  ска-
зать, что причина германской катастрофы лежит в поражениях на фронте,  -
после того как центральный  орган  партии  народной  измены,  берлинский
"Форвертс", черным по белому писал в 1918 г., что германский  народ  те-
перь не хочет, чтобы его войска на фронтах одерживали новые победы.
 
   И вот теперь приходят эти же самые люди и заявляют, что причина  гер-
манской катастрофы - в проигранной войне.
 
   Пререкаться с такими сознательными лжецами - дело, конечно совершенно
бесполезное. Я не стал бы терять на это ни одной минуты, если бы это не-
лепое "объяснение" не стало достоянием большого числа мало разбирающихся
людей, которые бессмысленно повторяют его без всякого злого  умысла.  Да
эти строки кроме того пригодятся для наших людей, которым зачастую  при-
ходится иметь дело с такими прожженными противниками, которые готовы тут
же на глазах у честной публики искажать каждое наше слово.
 
   Когда нам говорят, что подлинной причиной германской катастрофы явля-
ется проигранная война, мы должны ответить на это следующим образом.
 
   Конечно наше военное поражение оказало ужасающее влияние на все буду-
щее нашего отечества; однако потерянная война была не причиной,  а  сама
была только следствием целого ряда причин, приведших Германию к  катаст-
рофе. Каждому человеку, способному думать,  каждому  немцу,  обладавшему
доброй волей, было конечно ясно с самого начала, что несчастливый  исход
войны, которая велась не на жизнь, а на  смерть,  неизбежно  должен  был
привести к самым тяжелым последствиям для нас. К сожалению однако, среди
нас было много таких, которые либо вовремя не поняли этого, либо рассуд-
ку вопреки отрицали эту истину и спорили против нее. Среди этих  послед-
них были и такие, которые лишь очень поздно поняли значение  катастрофы,
соучастниками которой они были. Втайне они сами раньше желали  поражения
Германии и лишь затем слишком поздно увидели, до  каких  размеров  дошло
зло. Вот где надо искать действительных  виновников  катастрофы,  теперь
внезапно принявшихся утверждать, что единственная  причина  несчастья  -
проигранная война. Проигрыш войны был только результатом их  собственной
преступной деятельности, а вовсе не результатом  "плохого"  руководства,
как утверждают эти господа теперь. В лагере  противников  Германии  тоже
были не одни трусы. Их солдаты также умели умирать. Число солдат против-
ного лагеря с первого же дня превосходило число наших  собственных  сол-
дат. Что касается технического вооружения, то в полном распоряжении  на-
ших противников находились арсеналы всего мира. И если тем  не  менее  в
течение четырех долгих лет мы одерживали блестящие победы над  всем  ми-
ром, то это нельзя объяснять только героизмом  наших  солдат  и  превос-
ходством нашей "организации"; нет, это объяснялось  также  и  качествами
нашего военного руководства - чего не решались отрицать и сами противни-
ки. Дело организации, дело руководства в немецких армиях было поставлено
на такую недосягаемую высоту, какой до сих пор не видел мир. В этой  об-
ласти мы достигли предела человечески возможного вообще.
 
   Что такая армия могла потерпеть поражение, заложено в тех  преступле-
ниях, которые были совершены. Поражение наших армий является не причиной
теперешних наших несчастий, а лишь результатом совершавшихся  преступле-
ний. Но, разумее