Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Петухов Юрий. Рассказы и повести -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  -
ционализации, кандидатских и докторских надбавок, а также гонораров за научные статьи, книги и так далее, в размере двухсот тридцати восьми тысяч ста двенадцати рублей и шестидесяти семи копеек. Подсудимый, вы согласны с нашими цифрами? - Никогда не подсчитывал, - вяло ответил Антон Варфоломе- евич. - Напрасно. - Я возражаю! - выкрикнул адвокат, он же зам. - Это были честно заработанные деньги, в соответствии с трудовым зако- нодательством и финансовыми... - Честно?! Зарплата и премии - за работу, которой подсу- димый никогда не выполнял, за изобретения, изобретенные не им, за степени, полученные вы уже сами знаете каким обра- зом?! - Он был неутомимым организатором, активным общественни- ком, - не унимался зам, - на протяжении всех этих долгих лет Баулин был, можно сказать, генератором идей. Пускай осущест- вляли их другие, но ведь кому-то их надо было и дать?! - Организатором он и в самом деле был хорошим. Кстати, не вы ли, уважаемый адвокат, помогли ему сорганизовать, так сказать, строительство загородного коттеджа на отведенные в фонд института средства? Не вы ли, пользуясь своими полномо- чиями, выделяли на строительство этого, с позволения ска- зать, домика институтских рабочих? - А я вообще не пойму, что этот мезавец делает на адво- катском месте? - раздался после долгого молчания голос ниот- куда. - И вправду?! - Председатель поглядел на зама. Стремительно вбежавший из задней двери пожарник пронесся, грохоча сапогами по проходу, взбежал на помост и, ухвативши зама крепко за воротник, выволок его с адвокатского места. Через секунду зам уже сидел между Антоном Варфоломеевичем и бывшим профессором Тудомским. Пожарника же словно корова языком слизала. Воспользовавшись паузой, встал со своего места целитель. - Я должен заявить многоуважаемому суду, что мой пациент находится в невменяемом состоянии, - сказал он. - Это глубо- ко и тяжело больной человек, с подорванной непомерным трудом психикой. Он может не выдержать процесса. Антон Варфоломеевич воспрянул духом, слова целителя про- лились на него божественным нектаром. - А чэго ж он, эсли балной такой, - снова вскочил с крес- ла гость с Востока, топорща при этом усы и округляя свои масленистые глазки, - чего ж он сэбя в жэртву науке отказал- ся принэсти? Эсли он балной, значит, он обрэчен все равно! А он отказался!!! Председатель приказал вывести вон усача, что и было сде- лано. - А вы, уважаемый доктор, займите-ка пока место адвоката, вам оно к лицу, - сказал он после того, как масленоглазого выдворили из зала. - Пациент ваш прошел медицинскую экспер- тизу, поводов для тревоги у нас никаких нет. Целитель гордо прошествовал к столику справа от судей и сел за него, величаво откинув голову назад. - Продолжим. - Председатель улыбнулся Антону Варфоломее- вичу. - Для нужд лабораторий за последние годы было выписано бытовой радиоаппаратуры, как отечественной, так и зарубеж- ной, на сумму сорок семь тысяч рублей и тридцать пять тысяч в инвалюте всего. Скажите, какое имеет отношение бытовая техника - телевизоры, магнитофоны, видеомагнитофоны и прочая - к тому направлению, которым вы занимались. - Самое прямое, - ничего не разъясняя, ответил глухим го- лосом Антон Варфоломеевич. - Хорошо! Я не специалист, оспаривать не буду. Поставим вопрос так - где эта аппаратура находится сейчас? Баулин промолчал. - По нашим сведениям - в вашей квартире и квартирах лиц, обеспечивающих вам свое покровительство, не так ли? - Так, так! - озлобленно выкрикнул Тудомский. - Не вас спрашивают, - голос ниоткуда дрожал. - Да чего уж - вам виднее. - Антон Варфоломеевич решил, что отпирательство бесполезно. - С этим решили, хорошо. - Лицо председателя стало еще румяней. - Я думаю, мы больше не будем останавливаться на таких мелочах, как эта пресловутая аппаратура, спортивное снаряжение, книги, стройматериалы и тому подобное, а? - (Все согласно молчали.) - Ведь если мы начнем говорить об этом так же подробно, то просидим тут до второго пришествия. - Он похлопал по папке и продолжил: - Здесь все записано. Так вот, вместе с уже названным ущербом, в сумме то есть, все это составляет в переводе, конечно, на наши деньги - семьсот девяносто тысяч триста один рубль и те же шестьдесят семь копеек. Зал дружно ахнул. - Но пройдем теперь к опросу свидетелей. - Председатель- ствующий умерил пыл публики. - Впустите первого. Вошел почему-то Иван Иваныч со сложенными за спиной рука- ми и в сопровождении двух молодцов в штатском. Антон Варфо- ломеевич злорадно усмехнулся, потер ладоши, взгляд его при- обрел хищное выражение. - Фу-у! - воскликнул председатель. - С этим делом мы уже покончили, ну сколько можно! - Наверное, ему есть что сказать, - дал о себе знать го- лос ниоткуда. - Тогда пусть скажет, - смирился председатель. Иван Ива- ныч прошел вперед, упал перед судом на колени и, глядя на судей, но не глядя на Антона Варфоломеевича, затряс в его сторону скрюченным пальцем. - Это все он, - на верхней ноте завел Иван Иваныч, - афе- рист и подлец, это он опутал меня своей липкой паутиной! - Ну-ну, не скромничайте, пожалуйста, - улыбнулся ему председатель, - и в выражениях, я вас очень прошу, помягче немного. - Слушаюсь, - покорно проговорил Иван Иваныч. - Тут все дело в том, что гражданин Баулин прямого выхода на промыш- ленность почти не имел, это может подтвердить каждый. Вот он и нашел лазейку в нашем министерстве. - Лазейка - это вы? - ласково спросил прокурор. Иван Иваныч глухо зарыдал. Чем кончилась история с Иван Иванычем, Баулин так и не узнал, потому что его начало страшно тошнить и охранникам пришлось вывести подсудимого из зала суда. Антона Варфоломеевича рвало в туалете в течение получаса. Ему казалось, что он умирает. Но все обошлось, и когда его вели назад в зал, Баулин увидел конвоируемого двумя автомат- чиками Иван Иваныча. На том была полосатая каторжная роба, на руках и ногах его гремели в такт шагам кандалы. А в зал из самого вестибюля тянулась до председательского стола длиннющая очередь. Во многих стоящих Антон Варфоломее- вич узнавал толкачей-производственников. А когда он снова занял свое место, то услышал, как каждый из них, по мере прохождения освидетельствования, сознавался в том, когда и какие именно подарки он привозил подсудимому ныне Баулину, а тогда всесильному научному авторитету, чтобы получить в ми- нистерстве и НИИ нужное ему научно-техническое заключение. Длилось это невероятно долго. Перед глазами Антона Варфоломеевича мелькали лица, фигу- ры, все мельтешило, кружилось, взбалмошный усач, высовываясь из-за дверей, орал что-то о непонятной жертве, так и не при- несенной Баулиным науке, его выталкивали, но он протискивал- ся вновь и вновь. Сверкающие мечи за спиной склонялись все ниже и ниже над головой Антона Варфоломеевича. Сидящий в президиуме Нестеренко сокрушенно покачивал головой и с иск- ренним изумлением смотрел на Баулина. Петр Петрович грозил со своего места подсудимому пальцем, пучил глаза... а в кон- це концов взобрался с ногами на стол и, размахнувшись во все плечо, запустил в Антона Варфоломеевича каким-то бумажным комочком. Впрочем, до адресата тот не долетел, его перехва- тил на лету прокурор и, продемонстрировав всему залу с обеих сторон развернутую бумажку от мороженого, провозгласил чвуч- но: - Прошу подшить в дело! Через минуту раскрасневшийся, запаренный пожарник приво- лок на скамью к Баулину и самого Петра Петровича, хотя тот вовсю упирался и требовал немедленно создать комиссию по расследованию жалоб и доносов, поступавших от подсудимого на протяжении последних четырех лет. Пожарник, похоже, был глу- хой. Да и что возьмешь с исполнителя? Голос же сверху изрек: - Без бюрократической возни, как договаривались! Овации в зале стали перерастать в подобие вулканического грохота. Публика неистовствовала! А Антон Варфоломеевич вертел перед носом Петра Петровича кукишем и хихикал с каким-то мелким, не вяжущимся с его ко- лоритной фигурой ехидством. На скамье прибывало. В теплую компанию уже влились: экс- трасенс, Сашка-предатель, все члены научно-технического со- вета во главе с особо научным завхозом института, старичок ректор, целая орава доставал-снабженцев, которых Антон Вар- фоломеевич совсем не узнавал... Скамья разрасталась будто на дрожжах, она уже занимала большую часть зала. И стражники в чалмах и с мечами в руках множились, множились - как зер- кальные отражения. Одним из последних притащили масленоглазого усача, кото- рый, дико тараща глаза, визжал словно резаный и клялся всем святым для него, что если подсудимого Баулина немедленно же, на его глазах, не принесут в жертву кому-то, то он вырвет меч у стражника, всех в этом зале перерубит в лапшу, а потом сделает себе харакири и собственной кишкой удавит Антона Варфоломеевича! - Хрен с тобой! - орал Баулин, совершенно ополоумев. - На, режь, гад! Ну чего ты?! При каждом вскрикивании он ударял кулаком сверху вниз по голове остриженного и жалкого Тудомского. И даже не замечал этого, до тех пор пока профессор не свалился под ноги сидя- щим. Усача связали. В рот вбили кляп. Но он его тут же прогло- тил и заверещал пуще прежнего: - Всэх порэжу! - И-э-эх! - глумился над ним Баулин. - А еще величество! Самого тебя - в жертву! - В лапшу! В капусту!! Следующий кляп оказался надежнее, масленоглазый замолк. Народу в зале оставалось все меньше. На скамье же все прибывало. Но тем громче рукоплескали оставшиеся. Они снача- ла встали на ноги, потом взобрались на сиденья кресел и, стоя на них, бурно выражали свой восторг и всеобщее одобре- ние. Лишь с самого края в президиуме сидел неприметный и ка- кой-то лишний здесь окопник и молча сворачивал самокрутку, хмыкая и качая головой. Антону Варфоломеевичу было не до того. Он внезапно смолк, позеленел и плюхнулся задом на скамью. Из цальней двери пря- мо на него шел человек недюжинного сложения в красно-багро- вом балахоне и черных в гармошку сжатых сапогах. В руках у него был мясницкий топор. - Да-да, - глубокомысленно, покрывая шум в зале, произнес голос ниоткуда. - Так, наверное, будет лучше. "Это кому же лучше?" - подумал Антон Варфоломеевич, спол- зая еще ниже. А палач приближался. Рукоплескания начали потихоньку смолкать, пока совсем не заглохли. Сидящие на скамье, как по сговору, стали отодви- гаться от Баулина все дальше и дальше, пока он не остался совсем один перед приближающейся красной фигурой. В тишине раздался крик окопника: - Ты чего это, паря? Ты что - мясником будешь?! Не шали! Обещались придушить, чтоб по-человечески, по-христиански! Окопник поперхнулся дымом из самокрутки и зашелся в каш- ле. Палачу оставалось пройти метра два-три, он уже начал при- поднимать топор. Антон Варфоломеевич уныло, сидя на полу у скамьи, прощался с жизнью. - Непорядок! - выкрикнул румяный человек из президиума. Баулин совершенно отчетливо увидал, как сузились зрачки в прорезях балахона. Топор медленно опустился. - Не по протоколу! - Да слышали, чего орешь зря! - глухо донеслось из-под балахона. Человек в красном, с сопением и натугой, перелез через перила, подхватил одной рукой Антона Варфоломеевича за шкир- ку и посадил на скамью. Сел рядом. И прошептал доверительно, почти дружески: - Что ж мы, без понимания, что ли? Обожде-ем! Зал вновь взорвался аплодисментами. - Суд удаляется на совещание! - заявил румянолицый и вы- шел в гордом одиночестве из зала. Наступило некоторое замешательство. Никто не знал, что делать. У всех входов-выходов стояли охранники в чалмах и отгоняли желающих выйти своими острыми мечами. Палач пыхтел, сопел, переминался и тяжко, с присвистом, вздыхал. Чувствовалось, что ему нелегко сидеть без дела. "Это все сон, это все сон, это все сон..." - как магичес- кое заклинание твердил про себя Антон Варфоломеевич. Он даже расхрабрился до полной отчаянности и... плюнул в сидящего поодаль Петра Петровича. Тот утерся, не стал затевать скан- дала. "Точно, сон! - упрочился в своих мыслях Антон Варфоло- меевич. - Да разве наяву такое возможно? Ни-ког-да!" Но тут же почувствовал внезапную боль в затылке и чуть не свалился - это палач дал ему основательную затрещину. - Нехорошо, - присовокупил он словами, - некрасиво и не- культурно! В цивилизованных странах так себя не ведут! - Я больше не буду! - истово поклялся Антон Варфоломее- вич. Человека в красном он зауважал с первых же минут. Сверху донесся сип, и голос ниоткуда объявил: - А теперь... все танцуют! На помост выскочили из-за дверей какие-то патлатые, расх- люстанные парни с гитарами, барабанами, саксофонами... Целая команда близнецов-пожарников выкатила груды аппаратуры. И в уши ударил сатанинский, оглушительный хэви-металл. В зале стало темно, одновременно задергались, замелькали яркие мол- нииогоньки, вспышки. Все пришло в движение. Палач ногой вышиб перила, ухватил Антон Варфоломеевича за бока и завертел-закружил в бешеной, абсолютно не подходящей под сумасшедше-неистовый рок пляске. Все словно с ума посходили. Прыгали, скакали и вращались как волчки: Петр Петрович с прокурором, мерзавец Сашка сам с собой, снабженцы, их жены и любовницы, отделенные до того барьером, институтские машинистки и курьерши, начальники и подчиненные, подсудимые и свободные. Весь зал ходуном ходил. Отплясывал гопака Иван Иваныч в полосатой робе, и тяжелые гремящие кандалы ему не мешали. Притопывали вокруг него два охранника. Будто в истерическом припадке, дергался в ритмах рока остриженный профессор Тудомский - глаза его были закры- ты, а рот раззявлен. Бессчетные замы и помы, сцепившись ру- ками в хоровод, кружились как заведенные, живым колесом - все на одно лицо. Изгибался в восточных пируэтах гибкий и верткий экстрасенс. Даже связанный усач прыгал на одной но- ге, пучил масленые глаза и тряс головой. Но от кляпа его так и не освободили. Короче, весь зал - невзирая на звания и степени, должности и чины, возраст и здоровье - предавался какому-то разнузданному, разухабистому веселью. Антон Варфоломеевич, совершенно обалдевший от всего, кру- тился, увлекаемый вопящим палачом, и думал, что хорошо все то, что хорошо кончается, - а разве это единение зала в тан- цевальных ритмах, в сумбурном и нелепом всеобщем согласии не добрый знак?! Добрый, еще какой добрый! И наплевать - сон это или явь! Какая разница! Главное, топор-то остался там, у скамьи. А значит, есть еще минуты, может, и часы! Голова у него кружилась, сердце то билось в ребра бельчонком, то об- мирало и пропадало совсем. От прилива чувств и пользуясь по- лумраком, теснотой, он даже исхитрился дать хорошего пинка под зад Тудомскому. Но тот, видно, ничего уже не чувствовал - сознание его витало в иных сферах. Палач не заметил "неци- вилизованного" поступка подопечного, увлечен был. Он даже оторвался на время и пошел было вприсядку. Но заметив, что Антон Варфоломеевич пытается улизнуть, вновь вцепился в не- го. - И-ех! Жги, Семеновна! - завопил Петр Петрович, вскиды- вая вверх руку с платком. - Один раз живем! Будто поддаваясь его призыву, музыканты ускорили ритм, принялись терзать свои инструменты еще пуще. Вселенская ку- терьма была, невиданная и неслыханная! И если случались до того на свете шабаши, так по сравнению с этим зваться им от- ныне скромными посиделками. Стены ходуном ходили, полы тре- щали, люстры качались, как при двенадцатибалльном шторме. Веселился люд честной! А голос румянолицего все ж таки перекрыл все громы и зво- ны, визги и крики, скрипы и хрипения: - Встать! Суд идет! И только прозвучало последнее слово и перекатилось по за- лу гулкое эхо, как стало светло и пусто - никого в огромном и засыпанном всяческим мусором помещении не осталось. Нико- го, кроме Антона Варфоломеевича, палача в красном балахоне и румянолицего. Антон Варфоломеевич растерянно озирался по сторонам, и чудилось ему, что он проснулся наконец, - так все было ре- ально и буднично. Он даже провел рукой по своей голове и убедился, что она вовсе не острижена, что пышная и упругая шевелюра на месте. Все было обыденно. За исключением палача и румянолицего. А палач тем временем сходил к тому месту, где находилась разбитая в щепы скамья, подобрал свой топор и возвращался назад. Это и отрезвило Антона Варфоломеевича. Он пристально вгляделся и среди обломков стульев и кресел, среди куч спу- танного серпантина и прочей мишуры разглядел самую натураль- ную плаху. Она колода колодой стояла в трех метрах от него. - Давай, милай! - подтолкнул его палач. - Пора! От растерянности и думая, что лучше быть послушным, Антон Варфоломеевич опустился, где стоял, прополз на коленях отде- лявшее его от плахи расстояние и покорно положил на нее го- лову. За спиной он расслышал всхлипывания растроганного па- лача. Обернулся. Тот, сжав под мышкой топор и стащив с голо- вы капюшон, размазывал огромной ручищей слезы по лицу. И ли- цо это показалось Антону Варфоломеевичу невероятно знакомым, он даже испугался. Отвлек его румянолицый. - Оглашаю приговор! - произнес он торжественно. И в эту минуту зал снова наполнился, загудел, задрожал в ожидании. Антон Варфоломеевич краем глаза видел, что он на возвышении со своей плахой и палачом, а вокруг все - как и было с самого начала: ряды кресел, люди, лица, лица... И го- мон, и настороженная тишина. Румянолицый влез на трибуну с ногами и парил теперь надо всеми. - Оглашаю! - повторил он еще торжественнее. Палач поплевал на руки, потер их крепко-накрепко и ухва- тисто взялся за топор. Зал ахнул в каком-то слаженном едином порыве. Многие привстали. - Прошу внимания! - громко и иным тоном произнес румяно- лицый. - Перед оглашением, товарищи, прошу поприветствовать маэстро! Раздался робкий хлопок, другой, третий... И посыпались, посыпались - сначала не слишком уверенные, но затем все бо- лее слаженные и мощные. Зал рукоплескал. Палач с достоинс- твом и величавостью раскланивался, прикладывал руку к серд- цу. Но топора из другой не выпускал. Наконец все встали и аплодировали уже стоя. И неизвестно, чем бы все это кончи- лось, если бы не прозвучал совершенно неожиданно голос ниот- куда: - Ну хватит уже! Бурные озации смолкли, публика с шумом и треском уселась. И тут Антон Варфоломеевич понял кое-что. Он приподнял го- лову с плахи, прислушался. - Пора кончать! - прогрохотал как никогда ранее голос ни- откуда. И Антон Варфоломеевич не ошибся, теперь он знал точно, наверняка - это его собственный голос! Да, голос ниоткуда был его, его голосом - какие сомнения?! Он вскочил на ноги, метнул настороженный взгляд на чело- века в красной рубахе. Знакомое лицо? Ха-ха! Это же было его лицо! Как он мог не узнать сразу?! И вообще - это же он сам, один к одному! Не надо даже зеркала! Вот теперь Антон Варфоломеевич испугался по-настоящему. Это был уже не испуг, а смертный, жуткий ужас. Бросив еще один взгляд на своего двойника в красном балахоне, он взре- вел носорогом, пнул ногой плаху, отчего та скатилась прямо в зал, на публику, и прыгнул сверху в проход. В два прыжка он преодолел расстояние до дверей, резким ударом сшиб с ног смуглокожего охранника с изогнутым мечом и всем телом навалился на створки. Двери не выдержали. И вмес- те с ними, переворачиваясь и теряя ориентацию в пространс- тве, леденея и одновременно покрываясь потом, Антон Варфоло- меевич полетел в черную и молчаливую б

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору