Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Петухов Юрий. Рассказы и повести -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  -
жешься, - тараторил Витюня. - Тоже мне, пижон! Но молодчага, не поленился, сбегал к себе на третий этаж. Так что живем, Колюнчик! Витюня хмыкнул, отодвинул Николая с дороги и уверенно за- шагал на кухню, крича на ходу: - Для него это наружное средство, а для нас, хе-хе, в са- мый раз внутрь будет. А то я уж совсем собирался было коньки откидывать, хе-хе! Руки Николая затряслись крупной рваной дрожью. Не в силах справиться с замком, он всем телом толкнул дверь, минуту постоял, пришел в себя и пошел вслед за Витюней, опасаясь, что чудное видение растает и он вновь окажется наедине с са- мим собой и нечеловеческой мукой, поселившейся в теле. Витюня стоял, согнувшись над подоконником, пытался сдер- жать возбуждение и разлить содержимое флакона в два мут- но-белесых стакана. Николай с напряжением следил за ним, ма- шинально отмечая, что ни единая капля не проливается мимо. По шее и затылку у него побежали мурашки, спина одеревенела. Отставив флакон, Витюня потянулся к чайнику. Плеснул из него понемногу в стаканы. Замер благоговейно. Жидкость на глазах окрасилась в молочный цвет. Готово! Теперь оставалось последнее, самое главное - донести все это до рта, не дав рукам-предателям расплескать драгоценную влагу. Тогда все! Николая передернуло. А Витюня присел у подоконника, вце- пился в стакан обеими руками. Голова его замаячила на уровне посудины, на коротко остриженном затылке выступили капли по- та. - Ну, вздрогнули! - прохрипел он, выдохнул гулко и, заки- нув назад голову, резко опрокинул содержимое стакана в себя. Отодвинулся. Николай проделал то же. Зубы лязгнули, в голове помрачи- лось, и... по телу побежал живительный огонек. Николай за- мер, ожидая "прихода", прислушиваясь к глубинным изменениям внутри своего полумертвого тела. Витюня сидел с выпученными глазами, также вглядываясь в себя. Стало совсем тихо, будто даже на улице все замерло и остановилось в осознании торжественности момента. Сейчас, еще миг! Николай постоял немного, расслабился и блаженно плюхнулся на табурет, чувствуя, как постепенно, не вдруг в ноги влива- ется сила, проясняется голова. "Теперь можно жить! Хватит ненадолго, конечно, но это потом, все будет потом, а те- перь..." И еще - "Пропил я "Цезарей", пропил!" - сверкнула беспощадная мысль. Сверкнула и погасла, ушла туда, откуда столь внезапно вынырнула. - При-и-ишло!!! - застонал в экстазе Витюня. Счастливая слеза задрожала на его дряблом нижнем веке. - Да мы с тобой, Колюнька... - начал было он, но захлебнулся в собственном восторге, жалостливо всхлипнул и умолк. И Николай его понимал. Хотелось плакать от счастья, петь, улыбаться, целоваться со всем светом. Окружающее вновь обре- ло свои краски, заиграло, обнадеживающе повлекло к себе. Он приподнялся, упираясь руками в колени, и пошел в комнату. Будильник показывал без десяти девять. Николай присел перед полкой. Он не видел корешков книг, все внимание притягивало к себе пустое место. То место, где стоял проданный Светоний. - Нас утро встречает прохладой! - заполошно завыл с кухни Витюня. - Эй, кудрявый, что делать-то будем?! Николай сидел перед своими книгами и беззвучно смеялся. По щеке, оставляя промытый светлый след, ползла мутная сле- зинка. На улице было пусто, лишь какая-то бабка, спешившая из булочной со своей увесистой авоськой, косо дернула глазами в их сторону и затрясла подбородком. Мамаши, прогуливающиеся обычно во дворе с колясками, видно, еще не проснулись, а ес- ли и проснулись, то выходить не спешили. Рабочий и служивый люд схлынул, заняв свои места по заводам, фабрикам и учреж- дениям. Было свежо и вольготно. Сверху, из окна на восьмом этаже, вырывались магнитофон- ные вопли: Ян Гиллан безуспешно рвал голосовые связки, пыта- ясь образумить человечество. Но здесь на него не обращали внимания. - Студент резвится, - доверительно шепнул Витюня, указы- вая глазами на окно, - знаю его, он под эту музыку по утрам здоровье зарядкой гробит. - И добавил ни с того ни с сего со злобой, нажимая на "р": - Мр-рракобес! Николай почуял, что Витюня заводится, - не обойтись ему и сегодня без тумаков. Но до битья далеко, а вот как сподо- биться в этот ранний час прожить шесть рублей, лежавших в Витюнином кармане, об этом надо было думать сейчас, не отк- ладывая. Не сговариваясь, оба повернули в сторону магазина, закры- того для них до двух часов. Николай шел ссутулившись, зало- жив руки за спину, стараясь придать лицу благонамеренное вы- ражение, - привычки потомственного интеллигента все еще дов- лели над ним. Витюня был проще - рубаха расстегнута до пупа, благо июнь на дворе, руки в карманах. А в руках этих два за- ветных "трюльника", наверняка давно утративших свою хруп- кость и провонявших потом Витюниных ладоней. - Ну что... - прохрипел Николай и надрывно закашлялся, побагровел от натуги, вытаращил налившиеся кровью глаза так, что Витюня даже испугался за него, принялся наколачивать по спине. Но Николай отмахнулся от него, отпихнул рукой и про- сипел-таки сквозь слезы слабеньким прихлюпывающим голоском: - Ну что, попробуем? - Чего это? - удивился Витюня. - Сам знаешь чего! - Опять дуришь? Николай дернул носом, заморгал. - Не, друг Колюнька, завязывать мы с тобою начнем со сле- дующей недели, лады? Или завтрева! Сегодня чего-то не в кайф. А с завтрева - точняк завяжем! Ну че ты, в натуре, у меня слово - кремень, сам знаешь, ежели чего порешил и ска- зал, так заметано! Мы с тобой зазря, что ли, этому хмырю отвратному наши книжки загнали, а?! - Это какие такие наши? - не понял Николай. - Да ладно уж, - замял дело Витюня, - не важно! Ты тока гляди у меня, не подведи! Чтоб с завтрева как начнем завязы- вать, чтоб ни-ни! Понял?! А сегодня уж гульнем, Колюнька, напоследочек! Отведем души наши немытые! И снова потянулось резиновое тягучее время. - Пойду студенту харю бить, - вдруг сорвался Витюня. - Заколебал своими буржуазными идолами! Под взглядом Николая он постепенно остыл, махнул рукой: - Хрен с ним, пускай загнивает. Была охота с молокососами связываться! Николай старался избегать соседей и вообще тех людей, ко- торые его знали прежде. Сознание собственной неприглядности угнетало его, пригибало к земле и угасало только к вечеру, с наступлением темноты. Но вечер в июне не близок, и потому Николай чувствовал себя неуютно под немыми взорами пустых глазниц дома. За каждой занавеской мерещились чьи-то любопытствующие глаза. В ушах стоял ехидный шепоток: "Вот он - забулдыга, пьянь подзаборная!" Виделись торжествующие женские лица, и читалась в них убежденность: "Уж своих-то мы не упустим, ка- тись, катись, алкаш, подальше отсюда!" Мужчины за этими за- навесками представлялись безропотными, молчаливыми. Но все это казалось только - окна были пусты, у хозяев квартир были свои насущные проблемы, к тому же в этот ранний час боль- шинства из них и не было дома. - Во! Гляди-ка, Борька! Ну, ежели он нас не выручит, то я не знаю... Витюня не пояснил, чего он "не знал" насчет Борьки. С Борькой было тяжело, и хотя в конце концов он всегда выпол- нял просьбы клиентов, но покуражиться при этом успевал вдос- таль. Вот и сейчас Борька, будто не замечая надвигающейся на него парочки, стоял на своем ежедневном месте среди завален- ного пустой тарой заднего входа в магазин. В заскорузлом черном халате на голое тело, взъерошенный, с "беломориной" во рту. И во всем его облике ощущалась вальяжность и убла- готворенность. - О себе он, скотина, не забывает, - зловещим шепоточком гудел Витюня, своротив губу в сторону Николая. - Ну, выпьет он у меня теперь за наш счет, жлоб поганый! Борька скосил глаз, и Витюня тут же расплылся в самой искренней, непритворной улыбке. Замахал рукой. Борька сделал вид, что собирается уходить. Витюня вприпрыжку бросился к нему, на ходу сгибаясь все ниже и ниже, приобретая гнусный, подобострастный вид. "Тварь, у-у, тварь!" - подумал Николай. Борька всегда вы- зывал в нем отвращение своими замашками. "Ничтожество, а то- же - строит из себя благодетеля!" Было стыдно за Витюню, а еще больше за себя, несмотря на то, что знал - самому в пря- мой контакт с грузчиком магазина вступать не придется. Но омерзение не проходило. Выпитое с утра улетучивалось, дрожь снова начинала занимать свои позиции в конечностях. Николай присел на пустой дощатый ящик из-под бутылок и, не удержав- шись, заискивающе кивнул Борьке. Тут же ругнул себя за это. Остальное было делом Витюни. Он справится! - Молиться за тебя буду... - Не, сегодня никак. - Спасай, Боря, погибаем. Вон Коляня уж и стоять не мо- жет, ты глянь только. - Ни-е-е. Слова обрывками долетали до Николая, раздражали, нагоняли дикую злобу на Борьку. "Ведь самому выгодно, гаду, - не в ущерб себе приторговывает-то. Не прохлаждался же он тут, не зря стоял - поджидал ведь нас да других таких же, чтоб с ут- ра ручонки свои шелудивые погреть. И сколько же за день че- рез них проходит, с ума сойти! Сука!" Николай заводил себя, закипал. - Не, не могу... А Витюня потел, махал трешниками перед Борькиным носом, постыдно клянчил, пуская слезу. И старался не понапрасну. Минут через десять Борька, видимо усладив свое непомерное честолюбие, небрежно сунул деньги в карман халата и шмыгнул за дверь. - Паскуда! - с ненавистью глянув на захлопнувшуюся дверь, проскрипел Витюня и облегченно вздохнул, присел рядом с Ни- колаем. Все его словесные запасы вылились на Борьку, и те- перь он молчал. Грузчик вышел скоро, ждать себя не заставил. В руках его был большой кулек. В кармане халата угадывался стакан. - Только, мужики, давай подальше отсюдова, - сказал он и пошел вперед, в уголок двора, к старенькой беседке, засло- ненной от посторонних взоров густой кроной .раскидистого клена. Шел он, пританцовывая, подпевая неумолкающему магни- тофону, - зарядка у студента что-то затянулась. В кульке оказалась четвертинка водки, две бутылки пива, хлеб и тонко нарезанная колбаса, граммов на сто, не больше. "Уплыли наши денежки", - с тоской подумал Николай и судо- рожно сглотнул слюну. В животе опять заурчало. Он сплюнул и громко выдохнул, избавляясь от тошнотворных остатков выпито- го одеколона. Во двор начали выходить первые утренние мамаши со своими чадами в колясках. Мамаши щурились на солнце, поправляли что-то внутри колясок и не спеша, с горделивым видом, нап- равлялись к скверику, не замечая, а может, и просто не обра- щая внимания на троих мужчин, что-то делающих в это утро в беседке. - Мне чуток! - брезгливо поморщился Борька, однако стака- на не отодвинул, и треть содержимого бутылки оказалась в нем. Витюня угодливо осклабился, подморгнул. "Благодетель" с кислой физиономией, оттопыривая корявый мизинец, выцедил водку, нюхнул хлеба и положил его обратно, на мятую бумагу бывшего кулька. Оставшиеся капли он небрежно стряхнул на пол беседки, поставил стакан на скамейку и ушел, не сказав ни слова. - Ну и черт с ним, - вяло проговорил Николай. - Давай расплескивай - у меня что-то опять мандраж пошел. Он не помнил, когда перешел на это язык, поначалу так ко- робивший слух. Не помнил. А теперь сам не замечал словечек, вросших в него. Так было проще - ведь не станешь же в чужом племени изъясняться на своем языке - все равно не поймут. А может, и начинал забываться уже тот, свой язык? Может быть, но так было проще, так его понимали и он понимал с полусло- ва, так можно было выразить целую гамму чувств и ощущений одним коротким словом. Да и не нашлось бы уже в голове преж- них слов. Для пущей убедительности он вытянул руку. Пальцы подраги- вали. Посмурневший Витюня первым делом откупорил пиво, глот- нул из бутылки, выругался матерно и стал аккуратно разливать водку, показывая, что он все-таки не такой наглец, как Борь- ка, и обделить друга себе никогда не позволит. Это Витюнино качество было хорошо знакомо Николаю, за него он и питал что-то навроде уважения к приятелю, которого уважатьто, собственно, больше было не за что. Витюня разлил и протянул наполненный наполовину стакан. "Ну, цезари, - еще раз за вас!" - мысленно произнес тост Николай, а вслух сказал: - Чтоб ему провалиться! Витюня одобрительно хмыкнул и недобро уставился на груду искореженных деревянных ящиков, догнивающих у черного входа. Через десять минут Николай забыл окончательно, что утром он еле встал и готов был прощаться с жизнью. Будто не было этого. Он разрумянился, стал смотреть веселее. Витюня не долго предавался созерцанию природы из беседки. Он был "мотором" в их небольшой компании. Николаю же доста- валась роль балласта, в лучшем случае подручного. - Все. Хватит. Пошли. Николай покорно встал, ожидая, куда его повлечет неуго- монный приятель на этот раз. Витюня направился в сторону ме- бельного магазина. Они там бывали часто. Когда появлялась необходимость быстро сшибить деньгу, мебельный выручал. Та- мошние рабочие-грузчики пренебрегали мелкой работенкой, ког- да, например, нужно было перенести тумбочку, пару кресел или стулья на небольшое расстояние. Они не разменивались, как сами говорили, на пустяки. Тут-то и нужно было ловить мо- мент. И хотя грузчики не жаловали чужаков, но когда заказ не сулил им крупных барышей, они закрывали глаза на всевозмож- ных витюнь. Магазин был открыт. Даже больше того - часть товара уже красовалась перед входом - три дивана с красной броской обивкой, пара столиков, трюмо. Рядом суетливо прохаживались хозяева, которым доставка силами магазина сулила увидать приобретенную вещь в своей квартире не ранее, чем через два-три дня. Витюня подмигнул Николаю. - Вот он, народец, измученный материальным благополучием. Стоят, родненькие, нас дожидаются. Но когда Николай сделал попытку выйти из-за угла, Витюня одернул его, приструнил: - Ну чего ты, как первый раз замужем. Приглядеться же на- до. А то захапают за милую душу, оглянуться не успеешь! Николай находился в том блаженном расположении духа, ког- да ему было совершенно безразлично, что с ним будет дальше. Но Витюню он послушался, спрятался за кирпичную стену и даже вытащил из кармана очки, надел их. Окружающий мир сразу же приобрел четкие очертания. - Вроде тихо, нет никого, - проговорил наконец Витюня. Но тут пришла очередь Николаю одернуть приятеля. То, что он увидел, выбило его из колеи. Но все же решил приглядеться повнимательнее - вдруг ошибся. Он чуть приподнял очки и отодвинул их на сантиметр от переносицы, так было резче, лучше видно. Нет! Ошибки никакой не было - это она, его же- на, Ольга. Что могло привести ее в этот час сюда? Николай точно знал, что живет она совсем в другом районе. За два с половиной года разлуки он не только не встречался с ней ни умышленно, ни случайно, но даже не звонил ни разу. Сердце защемило. Подойти? Николаю до невозможности захо- телось сделать это. Услышать хоть слово из ее уст. Вглядеть- ся в лицо. Ведь он, несмотря ни на что, продолжал любить, думал о ней. Подойти сейчас же! Николай уже сделал первый шаг, но вовремя опамятовался - ничего, кроме отвращения, жа- лости, а может, и презрения, он не мог вызвать своим тепе- решним видом. Он ударил ребром ладони в стену. Лицо исказила гримаса боли. Но боль была не физическая, не от удара о кир- пичи. - Да чего ты? - Витюня был удивлен. - Молчи! Поняв, что тот не шутит, Витюня прикусил язык и уселся у стены на корточках, прислонившись к ней спиной. Он сидел и поцокивал языком, будто осуждая приятеля за раздражитель- ность, пустую и бестолковую, на его взгляд. А Николай следил за каждым движением Ольги. Он и радовал- ся, замечая, что она совсем не постарела, даже, напротив, изменилась в лучшую сторону, стала женственнее, стройнее, вновь обрела свою, знакомую со студенческой скамьи живость, и злился одновременно, чувствуя, что пропасть, разделяющая их, становится все глубже, все шире. Он различал даже ее го- лубые, сияющие глаза, когда она поворачивала лицо в их сто- рону. Ольга его не видела. И Николая вдруг ожгла мысль - а узнала бы, если даже и подошла совсем близко, вплотную? А вдруг нет? Вдруг скользнула бы равнодушным взглядом и отвер- нулась, приняв за одну из тех теней, что маячат в подворот- нях и боятся дневного света? Могло быть и так. Он уже совсем успокоился, и все чувства, овладевшие им поначалу, перелились в одно - в режущую, томительную печаль, когда произошло то, что его окончательно добило. Из магазина вышел лысоватый мужик в синей футболке с надписью "Адидас" и джинсах, под мышкой он держал две чешские книжные полки в пенопластовой упаковке и с яркой зеленой наклейкой. Николай сперва не придал значения этому покупателю. Но когда тот по- дошел к Ольге, поставил полки на асфальт, придерживая их те- лом, и взял его жену, его Ольгу за локоть, а та в ответ чмокнула незнакомца в щеку, Николай не выдержал. Он отвер- нулся, зашел за угол. И опустился рядом с Витюней. - Да чего ты в самом деле? - Витюню не на шутку встрево- жило поведение приятеля. - Жена... - выдохнул Николай, ничего не поясняя. - А-а-а-а, - многозначительно, с уважением протянул Витю- ня, - тогда другое дело. Он не смог сдержать любопытства, выглянул за угол. - Это беленькая-то? С фрайером этим? С полками? Николай кивнул. Причем кивнул он один раз, но голова сама по себе склонилась второй, третий, задрожала будто лист ло- пуха под порывами ветра. И он не сразу смог унять дрожь. - Ушли. Полки купили и ушли. А ты чего переживаешь, расс- тались, и бог с ней! Николай промолчал. Он смотрел вдаль и ничего там не ви- дел. - Знаешь, Коляня, как говорят англичане, - снова подсел к нему Витюня, - если леди выходит из дилижанса, дилижанс едет быстрее. Хе-хе! И сам же засмеялся первым. Один из грузчиков, вышедший покурить и случайно подслу- шавший разговор, придвинулся ближе, долго смотрел на Витюню и вдруг, поперхнувшись дымом, залился высоким пронзительным смехом. - Ну, пошли, что ли? Николай не прореагировал, казалось, что он заснул. - Да не бабься ты! Пошли, пока работенку не увели из-под носа, - настаивал Витюня. - Не пойду! - ответил Николай. Он встал и направился во двор, к беседке. Витюня вприп- рыжку следовал за ним, жужжал на ухо: - С тобой не разбогатеешь. Пить-то хочешь! А вкалывать - тебя нету, книжки продавать - нельзя! Я что тебе, в няньки нанялся? Николай резко повернулся к нему: - А ты вспомни - сколько моего добра пропили, а? Ты тогда по-другому что-то пел. А сейчас, как у меня пустые стены ос- тались, так в няньки, говоришь? Витюня стушевался. Он знал, что когда Николаю попадет шлея под хвост, с ним лучше не связываться. Они молча вошли в беседку, сели. До открытия магазина оставалось чуть больше трех часов. Надо было что-то предпринимать. Предпринимать сейчас, пока в жилах после выпитого играет кровь. Позже будет тяжелее, при- дет надоевшее бессильное уныние, тоска, которую недаром на- зывают зеленой. И оба прекрасно это понимали. Но каждый по-своему: Витюня горел от нетерпения, ерзал на лавочке, че- сался, пыхтел; Николай, напротив, оттягивал всяческую суету на потом - хотелось продлить блаженное ничегонеделание, сладкую пустоту. Он сидел, прижмурив глаза, радуясь утренне- му ласковому солнышку, переваривая свои ощущения. Долго ему пребывать в таком состоянии не пришлось. - Лафа! - радостно всхлипнул Витюня и вскочил с лавки. - Вот это, корешок, то, что нужно! Николай разлепил веки. Долг

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору