ал носом.
     - Ну, выкладывай! - дружелюбно предложил Грумс. - У ме-
ня сегодня времени побольше,  с удовольствием  выслушаю  все
твои сомнения, предположения, давай!
     - Не понимаю,  о чем вы,  комиссар,  - пробурчал Дик  и
состроил недовольную физиономию. Грумс тяжело вздохнул.
     - И не помнишь о своем визите ко мне?
     - Вы меня с кем-то спутали, точно! Я пойду, ладно?
     - Погоди, у тебя была подружка, мулаточка, верно?
     - Верно, комиссар! Она вчера окочурилась с перепою, та-
кие дела. Придется искать новую.
     - А что говорят медики?
     - Это вы у них спросите. Я думаю, пить меньше надо, вот
и все!  Это я могу выглушить три пузыря виски,  а ей хватило
одного, такие дела.
     Грумс поднялся  из-за  стола.  Подошел к Дику вплотную.
Заглянул в глаза.
     - А тебе не кажется, парень, - спросил он, - что и мы с
тобой можем завтра окочуриться, как ты думаешь, а?
     Дик пожал плечами.
     - Все под Богом ходим,  чего ж тут страшного,  может, и
мы откинем копыта,  комиссар. Только я не очень спешу с этим
делом!
     - Ладно, идите!
     У самой двери Грумс окликнул парня.
     - А  больше  никто из ваших не подозревал этого самого,
Кима? Не замечали?! - спросил он.
     - Комиссар,  вы перегрелись на солнышке, - сказал Дик и
улыбнулся.
     Грумс снова  плюхнулся в кресло.  Попробовал ногой при-
поднять стол.  Тот пошел вверх. Значит, стимулятор еще дейс-
твовал.  Грумс не стал упражняться далее,  опустил стол. Ему
было не до силовых фокусов сейчас.
     И все же он подошел к сейфу.  Вытащил один черный шарик
оттуда,  положил в карман.  Мало ли, сейчас ему могло приго-
диться все.  Он даже протер свой старый, давно не используе-
мый, ржавевший в сейфе револьвер. Сунул его за ремень, у по-
ясницы. Но все это было не то! Все это детский лепет!
     Он снова вызвал Кирика.
     - Слушай, старина, - сказал по-дружески, - ты только не
думай,  что я спятил! Выпиши мне автомат из хранилища, у ре-
бят  не бери,  не надо лишних разговоров.  И приволоки сюда,
ладно?
     - Ладно,  - ответил сухощавый и смуглый Кирик. - Но при
одном условии - если ты мне дашь честное слово,  что не меня
собираешься угрохать из этой штуковины, идет?!
     Грумс расхохотался. К нему вернулось присутствие духа.
     - Идет,  старый шут! Я тебе даю честное слово, что я не
угрохаю тебя из этого автомата!  Я тебя придушу собственными
руками! Давай, не тяни резину.
     Когда Кирик вышел.  Грумс принялся обдумывать план опе-
рации. Надо было перехватить инициативу, иначе добра не жди!
Старую мегеру Савинскую этот тип-невидимка  обработал.  Дика
тоже, его подружку вообще ухлопал. На "тропе" и в пещере ни-
каких следов,  нет их и на поляне,  и у склона горы. Остава-
лись вождь, Банта и сержант Ким. Последний был ближе всех. И
Грумс решил не затягивать дела.  Чего  ему  бояться?!  Пусть
только дернется этот желтолицый,  кем бы он ни был,  - Грумс
ему двумя пальцами хребет переломит!  Но только он не станет
доводить дела до таких крайностей, он старый и опытный поли-
цейский, он зайдет сбоку.
     Не прошло  и получаса,  как комиссар стоял за небольшим
заборчиком у самой стены казармы,  там, где его никто не мог
увидать,  и наблюдал за тем,  что творилось на плацу.  Он не
понимал, как можно в такую жарищу да еще в полном обмундиро-
вании  заниматься  строевой подготовкой.  Впрочем парни были
молодые - им все по зубам.
     Ким работал  с  рядовым  составом усердно,  на совесть.
Грумс пронаблюдал за ним минут двадцать и пришел  к  выводу,
что здесь все чисто - обычный солдафон, служака и ничего бо-
лее. Зарабатывает себе очередное звание! Выслужился из рядо-
вых. В части давно, все его знают как облупленного. Даже ес-
ли он чей-то агент,  если он  подставное  лицо  и  выполняет
чью-то  волю,  то  как  он мог оказаться у Савинской?!  Туда
только на вертолете и доберешься!  И никакие стимуляторы  не
помогут!  Нет,  враки! Этот Дик, может, и хороший парень, да
видно, слишком перебирает по части горячительного, или прос-
то мнительный. Хотя и его можно понять, ухлопали приятеля, а
тела не нашли,  и найти не могут.  Тут поневоле станешь мни-
тельным и запьешь!
     Грумс навел справки о поисковиках.  Ничего  вызывающего
подозрения  не было.  И он вернулся к себе.  Он не собирался
плестись в хвосте у невидимки.  Надо было опередить его.  Он
заказал  вертолет.  Но не маленькую "стрекозу",  а побольше,
повместительнее и посолиднее.  Поднял тихо,  без паники спе-
цотряд.  И  вылетел вместе с ним в лес,  к вождю.  Если этот
чистильщик куда и придет, так именно туда! И прямиком угодит
в западню!
     Так рассуждал Грумс.  План его был предельно прост.  Но
от сведущих людей Грумс не раз слыхивал, что все великое бы-
вает простым.  И он не сомневался. К вечеру, если потребует-
ся,  он вызовет подмогу. И на этот раз проклятущая тварь или
ее пособник не уйдут,  крышка им настанет!  Был,  конечно, и
риск! Но лучше уж так, чем сидеть в кресле и поджидать убий-
цу.  А что он заявится и уберет одного из последних свидете-
лей  или,  может,  просто слишком любопытного на его взгляд,
Грумс не сомневался.
     Он был готов к борьбе!

     Дхунго-бун Гханг  не  удивился,  когда с первыми лучами
солнца полог его пальмовой хижины откинулся и  внутрь  вошел
желтоглазый  и босой малаец в полувоенной форме.  Он привык,
что после двух- или трехдневной попойки  к  нему  захаживали
всякие типы.  И этот был не худшим вариантом - Дхунго учился
в Оксфорде на юриста,  а в Москве на врача-психиатра,  и  он
знал,  что галлюцинации могут быть самыми разными,  но лучше
на них не обращать внимания. И он прикрыл глаза.
     Его толстые и красивые жены спали. В хижине стоял мело-
дичный храп. Минуты через две, чтобы проверить, не испарился
ли призрак, Дхунго открыл один глаз.
     Малаец сидел прямо перед ним, скрестив ноги по-турецки.
И ждал.
     - Если ты пришел за моей душой,  - просипел  Дхунго,  -
так  это слишком рано,  приятель,  я не собираюсь пока туда!
Видал, сколько у меня баб? Их же всех надо содержать - и по-
ить, и кормить, и... - он хотел сказать про одежду, но сооб-
разил, что на его "бабах" практически ничего не было, и про-
молчал.
     - Нет, я пришел не за твоей душой. Она мне не нужна!
     Вождь приободрился.
     - Тогда будь добр, подкати ко мне вон ту бутылочку, а?!
     Малаец сходил в угол хижины за бутылкой.  Откупорил ее.
Поднес к губам Дхунго. Тот глотнул. И сразу ожил.
     - Меня интересует бнхгуро-нгхоро, - сказал малаец.
     Вождь сделал задумчивое лицо, потеребил пальцами подбо-
родок.  Он  уже понял,  что малаец никакая не галлюцинация и
что,  следовательно,  с него надо хоть что-то содрать за ин-
формацию.  А также и за нарушение покоя,  его собственного и
его любимых жен.
     - Не так-то все это просто, - проговорил он загадочно.
     Малаец выдернул из его руки бутылку. Наклонил ее горлом
вниз - драгоценная влага полилась на циновку.
     - Стой! Ты чего?! - встрепенулся вождь. - Так себя при-
личные гости не ведут, отдай бутылку!
     - Ты видел его сам?
     - Нет!
     - Так чего же болтаешь,  кому ни попадя?! Только теперь
вождь обратил внимание на острейшие когти гостя. И все сразу
понял - недаром он имел два диплома.
     - Его  видела только моя жена,  вон та,  что с краю!  -
проговорил он отчетливо и трезво.  - Если она тебе  нужна  -
забирай! А я ничего не слыхал, ничего не видал! - Дхунго-бун
Гханг состроил лицо законченного дурака, совершенно бессмыс-
ленное и наивно простецкое.
     - Хочешь, и бутылку забирай! Мы живем в глуши, нас ник-
то не видит, никто не слышит. Мало двух жен, бери трех!
     Малаец молчал.  Он смотрел прямо в глаза вождю. И Дхун-
го-бун Гханг прикрыл глаза, размяк, заснул. Ему снилось, что
малаец подошел к спящим женам, провел над ними когтистой ру-
кой,  прошептал что-то,  а потом вышел. Но этот сон сразу же
забылся, как забывается множество никчемных и пустых снов.
     Проснулся вождь  поздно.  Солнце  стояло  высоко.  Жены
сплетничали в тенечке,  грызли орехи.  А его самого тряс  за
плечо комиссар Грумс.  Еще вождь заметил, что в хижине стоят
два молодцеватых парня в маскировочных накидках и касках.
     - Чего там,  война,  что ли, началась? - спросил вождь,
протирая глаза.
     - На-ка,  глотни!  - предложил ему Грумс. Вождь покачал
головой.
     - Убери это мерзкое пойло. Говори, зачем пожаловал?!
     Грумсу уже надоело за  последние  сутки  удивляться.  И
все-таки  он  приподнял свои облезлые брови вверх.  Если сам
великий  предводитель  лесного  племени  Дхунго-бун   Гханг,
пристрастившийся к зелью еще лет двадцать назад то ли в анг-
лийских пабах, то ли в московских забегаловках, отказывается
от глотка джина поутру,  после явной вчерашней попойки,  то,
значит, или мир перевернулся, или что-то у него с мозгами не
так.
     - Бнхгуро-нгхоро! - процедил Грумс в лицо вождю.
     - Сам такой! - ответил тот. - Чего надо?
     - Кто у тебя был?
     - Никого!
     - Слушай,  я представитель власти!  Если ты не переста-
нешь паясничать, я вынужден буду тебя арестовать!
     - Попробуй,  Грумс!  Мои жены выцарапают тебе твои  ма-
ленькие свинячьи глазки! Говори, зачем пришел?
     - Что это? - комиссар сунул под нос вождю черный шарик.
     - Не знаю? Отвяжись!
     - Подумай хорошенько! Это же "слезы дьявола"?!
     Вождь почесал  переносицу,  потом  поскреб  ногтями под
мышками. После раздумий сказал глухо:
     - Наверное, Грумс, это твое собственное дерьмо!
     Комиссара начинало трясти.  Он был вне себя от  бешенс-
тва.  И он. злился не столько на вождя, сколько на того, кто
повсюду опережал его.  Он бы  придушил  собственными  руками
этого поганого ублюдка, он бы стер его с лица земли! Лишь бы
только он попался в его руки. Но похоже, на этот раз западня
останется пустой.  Пора сматывать удочки!  Эта тварь сделала
свое дело и больше сюда не заявится.  Надо искать новое мес-
то. И все же он еще раз переспросил:
     - Дхунго,  ты большой и хороший человек! Я тебе привезу
двадцать ящиков джина,  клянусь! Скажи прямо, не юли, неужто
ты ни черта не помнишь?! Ну! Я тебя прошу, ответь!
     Вождь улыбнулся открыто и простодушно.  Положил руку на
плечо Грумсу. Чуть сжал ладонь.
     - Комиссар,  мы же с вами интеллигентные люди, ну зачем
нам пудрить друг другу мозги, ну, подумайте, - проговорил он
с душевной теплотой и особой мягкостью в голосе. - Я вам то-
же клянусь, что моя твоя ни хрена не понимай!

     Если бы не эта дурацкая необходимость отбывать положен-
ные часы на плацу или в казарме,  Ким давно бы уже справился
со всеми делами и мог бы преспокойненько затаиться.
     Но с реальностью  приходилось  считаться.  Все  ниточки
вокруг  самого  себя  он  обрубил в течение двух дней - если
ищейки и заинтересуются чем-то,  так их интерес быстро угас-
нет, сами отвяжутся - поймут, что ловить им здесь нечего!
     Оставались, правда,  еще кое-какие свидетели, помнившие
о Проклятом.  Но Ким не спешил прочистить их мозги. Он знал,
что им и так ни один нормальный человек не поверит, ведь оба
свидетеля сидели в психушке - расположенной далеко за преде-
лами городка, в тихой сельской местности лечебнице, предназ-
наченной для тех,  у кого или  нервишки  подрасшатались  или
произошел  сдвиг по фазе.  Нерожденный,  вселившийся в Кима,
используя запасы его же мозга,  быстро овладел и специфичес-
кой  терминологией  и  жаргонными словечками - потому он все
называл своими именами.  Он вообще начинал забывать про  су-
ществование Системы, про тамошние порядки - на черта они ему
здесь, на земле - матушке?!
     - Ты чего,  заснул,  Ким! - сержант из соседнего взвода
ударил его по спине.  - Сегодня жалование выдают! Или ты хо-
чешь,  чтоб  твой конвертик так и остался лежать невостребо-
ванным?
     Ким широко улыбнулся, затряс головой - так, что длинный
козырек его форменного кепаря тоже затрясся в такт  движени-
ям.
     - Не бойся, дружище, чего-чего, а про деньжата я никог-
да не забуду!
     И он направился к штабному зданию.  Все было как нельзя
кстати.  Он ведь и на самом деле забыл, что сегодня не прос-
той день,  а пятница,  что сегодня жалованье выдают - а зна-
чит, после трех гуляй, служивая братия! Большинство из поис-
ковиков направится в бордели и бары, на дискотеки и в прочие
увеселительные места. А с ними пойдет и он, Ким...
     Конвертик был потолще,  чем раньше. После смерти Тукина
это была первая выплата,  первая Кимова сержантская получка.
И к нему, разумеется, тут же привязались парни из отряда.
     - Это дело надо обмыть,  Ким,  не жмись! - сказал один,
преграждая путь. Другой зашел сбоку.
     - Повышения не каждый день бывают,  с тебя причитается,
старина!
     Остальные помалкивали.  Но  на  их лицах было все и так
написано достаточно ясно.  Выпендриваться не стоило.  И  Ким
сказал, громко сказал, чтоб все слышали:
     - В семь вечера у "Веселой вдовушки", лады?!
     Упрашивать никого  не пришлось.  От него тут же отвяза-
лись.  Ким все рассчитал, к семи он должен был полностью ос-
вободиться,  даже пораньше на часок. Но этот час он оставлял
на всякий пожарный случай,  мало ли чего!  К тому же, сейчас
был день - по воздуху не полетишь,  десятиметровыми прыжками
по шоссе или обочине не помчишься!  Все надо было делать са-
мым обычным образом,  по-человечески. Но в любом варианте он
уложится в отведенное время. До психушки сорок минут езды на
автомобиле, а это сущие пустяки.
     И все-таки он забежал в казарму,  быстро  переоделся  в
штатское - черную майку с желтой надписью "Колорадо", корот-
кие белые шорты,  кроссовки.  Перекинул через плечо сумку, в
которой было все необходимое. И выскочил наружу.
     Он не пошел к контрольно-пропускному  пункту.  Оглядев-
шись внимательно и проверив себя с помощью анализатора,  ут-
вердившись в мысли,  что за ним не следят,  он перемахнул  в
глухом местечке через ограду.
     Остановить машину на шоссе удалось не сразу - народ по-
шел  недоверчивый,  да  и банда ведь продолжала шалить в ок-
рестностях,  а потому и поводов для особой доверчивости ни у
водителей,  ни у пешеходов не было.  Но, наверное, сороковая
или даже пятидесятая по счету машина,  из проезжавших  мимо,
притормозила.
     - Залезай, парень! - сказал небритый и мордастый владе-
лец легковушки.  - Только учти,  я задаром не подвожу!  Куда
тебе?
     - Да тут по пути, - Ким назвал нужное место, но чуток с
переездом, на всякий случай.
     - Двенадцать монет!
     - Ладно, трогай!
     Легковушка дернулась, затарахтела - она была старой мо-
дели. Но для Кима это не имело никакого значения.
     - Слушай,  парень, - полуобернулся к нему водитель, - я
тут не часто бываю, только проездом. Но слыхал одну залепуху
про вас,  в центре слыхал,  там болтают,  что у склона черти
завелись,  а может, инопланетяне! Ты мне растолкуй это дело,
а?
     Теперь Ким повернул к нему свое желтое скуластое лицо.
     - Годится! Только ты учти, я даром информацию не выдаю,
понял?
     - Сколько? - по-деловому спросил небритый.
     - Двенадцать монет, - ответил Ким и улыбнулся еще шире.
     - Идет!
     Небритый был явно свойским парнем.  С таким можно  было
иметь дело. Но в другой раз.
     - Тут и вправду завелись инопланетяне,  ты прав! - ска-
зал Ким.
     - Да ну?!
     - Вот тебе и ну!
     - Сам-то видал?
     - И видал и слыхал.
     - Ага,  загинай!  Еще скажи и на одном толчке сидел?! -
небритый рассмеялся собственной остроте.  Ким его не поддер-
жал.
     - Тут есть инопланетяне, - проговорил он, только ты от-
веть мне честно, как настоящий мужик, чего бы сделал, если б
повстречался с пришельцем, а?
     Водитель поскреб большим пальцем левой  руки  недельную
щетину, задумался. Потом сказал:
     - А черт его знает,  может, донес бы в бюро расследова-
ний, а может, попросил бы чего.
     - Ну, из бюро бы тебя, знаешь, куда послали?!
     - Догадываюсь!
     - А просить бы чего стал? Небритый снова задумался.
     - Как это чего,  - произнес после минутного замешатель-
ства,  - машину новую,  мешок монет,  бабу другую... ну чего
еще?  А-а,  вон, - он оттопырил губу, - чтоб три зуба заново
выросли... Да нашел бы чего попросить, встретился бы только!
     Ким поглядел на него очень серьезно.
     - Ты что,  думаешь,  инопланетянин-пришелец это золотая
рыбка, что ли? - спросил он.
     - Тут ты прав,  парень!  - отозвался небритый.  - Это я
загнул, точняк! Я те вот что скажу, я б от него драпанул бы,
чтоб не сожрал или еще чего не сотворил...  Ну,  а если б он
меня  поймал,  тогда б чего-нибудь точно выпросил,  что ж я,
болван последний, чтоб такой случай упускать!
     - Ну, тогда не упускай, проси, - предложил Ким.
     - Это у тебя-то?!
     - У меня!
     - Кончай загибать!  Ты лучше рассказывай,  как  услови-
лись!
     Ким поднял руку на уровень лица небритого.  На ней, ра-
зумеется, уже не было никаких когтей.
     - Ну,  в таком случае я тебя попрошу кое о чем, хорошо?
- проговорил он.
     - Чего-то ты мне не нравишься,  парень! - буркнул води-
тель, но ходу не сбавил.
     - Это дело вкуса,  - отозвался Ким.  - Так вот,  я тебя
очень попрошу, чтобы ты забыл о нашей встрече, забыл обо мне
и нашем разговоре.  А еще я тебя попрошу,  чтобы ты перестал
трепаться о всякой ерунде! Ну сам подумай, какие в наше вре-
мя черти и инопланетяне!  Правда ведь?! Зачем распространять
ложные слухи?! Не надо этого делать! Понял?
     Водитель молчал.
     - Вот и договорились,  ты обо всем забыл!  И меня здесь
нет!
     Водитель не ответил.  Да он и не мог ответить.  Он  был
один в машине.  Ему это не просто казалось,  а он совершенно
точно знал,  что едет от самого Дронкса один, едет уже четы-
реста миль,  что он никого не подсаживал и никогда ни за ка-
кие коврижки не подсадит - была охота связываться  с  незна-
комцами,  сейчас любой из них мог оказаться убийцей и граби-
телем на черта ему искать на свою задницу приключений!
     Так он и добрался до дальних загородных поселений  -  в
полной уверенности, что едет один. Высадил там Кима, даже не
взглянув в его сторону,  тут же газанул,  умчался. И если бы
кто-нибудь спросил его,  зачем он приостановил машину, прое-
хав на полторы мили дальше психушки, он бы посмотрел на воп-
рошающего как на сумасшедшего и не счел бы нужным даже отве-
тить ему.
     Часы показывали  половину четвертого.  Но Ким не следил
за стрелками и цифрами. У него были свои, внутренние часы.
     До психушки он добирался пешком, задворками.
     Перемахнул через двухметровый забор с шипами поверху. В
мозгу  попискивало  -  это анализатор предупреждал о наличии
следов,  оставленных Проклятым и о возможной  опасности.  Но
Ким и без него знал, куда он идет и зачем.
     Внутренняя территория лечебницы была обсажена  ровными,
доходящими до пояса человека кустиками. Они шли рядами. Раз-
розненно торчали одинокие деревья.  Спрятаться за ними  было
непросто.  Но пока и не было нужды прятаться.  В этом глухом
местечке жили,  видно, спокойно, не таясь и не боясь никого,
даже буйных пациентов лечебницы. Наверное, те находились под
строгим контролем. А может, персонал и не слишком много вре-
мени  уделял слежению да наблюдению за посетителями и посто-
яльцами совсем по другой причине. Для Кима это было не столь
важно.  Он шел к цели,  и уже ничто не смогло бы его остано-
вить.  Даже сам он захоти вдруг повернуться и уйти без явной
причины,  ничего бы не вышло. Программа, заложенная в Нерож-
денного, работала. И она гнала его вперед.
     Вышедшего из-за  угла пристройки санитара Ким усыпил на
месте,  сразу.  Тот даже не увидал его, закрыл глаза, присел
на корточки, а потом и завалился набочок. Он не проснется до
вечера, если кто-нибудь не растормошит его.
     Входов было несколько - основной,  черный,  хозяйствен-
ный, подвальный. Ким шмыгнул в хозяйственный - там было про-
ще пройти и остаться незамеченным.