Зам сочувственно  пошевелил  ресницами,  похлопал  Антона
Варфоломеевича по спине.
   - Эх,  послал бы я тебя своей властью домой,  отсыпаться,
да никак нельзя. - Заму казалось, что его приятель недомога-
ет не по причине ослабевшего вдруг здоровья,  а просто с пе-
репоя,  хотя и не замечал за Баулиным особенного пристрастия
к зеленому змию,  - но с кем не бывает. - Нет, никак нельзя.
Вчера под вечер прикатил-таки новый.  Не поверишь,  Антоныч,
но мы с ним до двенадцати ночи торчали в кабинете - любозна-
тельный, я тебе скажу, во всем-то он хочет разобраться прямо
с ходу.  Но вообще-то мужик основательный, знающий, энергич-
ный, - тут же добавил зам, давая понять, что он поддерживает
нового руководителя целиком и полностью.
   Слова доносились до Антона Варфоломеевича как сквозь ват-
ные затычки в ушах, впрочем, ничего хорошего он и не ожидал.
   -...ну и сегодня с утра,  - продолжал зам, - всех началь-
ников отделов,  замов - на оперативку. А потом, где-то после
обеда, с каждым по отдельности толковать будет. Твоя очередь
первая.
   И это не удивило Антона Варфоломеевича, сейчас он был го-
тов ко всему.  Главное,  не подвел бы Сашка,  подлец. А пока
суд да дело, пока новый вникнет - что к чему, Антон Варфоло-
меевич будет во всеоружии.
   Сашкин отчетик он полистал еще до оперативки и остался им
вполне доволен - коротко,  ясно,  видна работа.  Хотя голова
соображала после бессонной ночи  туговато,  общий  смысл  он
уловить сумел.  Теперь оставалось только подать подготовлен-
ный материал в таком виде, чтобы ни малейшего сомнения в ки-
пучей научной деятельности отдела у нового директора не воз-
никло ни при каких обстоятельствах. Уж в чем, в чем, а в ис-
кусстве  произносить пламенные,  зажигательные речи и умении
обаять собеседника, заставить его поверить каждому слову Ан-
тон Варфоломеевич был мастак.
   На оперативке,  проходившей в директорском кабинете, Бау-
лин сидел с краешку,  помалкивал, прислушивался да пригляды-
вался.  "Ох,  не прост,  - думал Баулин, мало вникая в смысл
слов, но чувствуя, что новый руководитель говорит по сущест-
ву,  - совсем не прост!" Короче,  как и предупреждал  Антона
Варфоломеевича дальновидный зам,  новая метла начинала мести
по-новому.
   После оперативки все разошлись по своим отделам, несколь-
ко обескураженные,  но бодрящиеся,  не показывающие  вида  -
дескать,  оботрется  "новый" малость,  и все встанет на свои
места, мало ли кто и как с пылу с жару куролесит.
   Направился в  свой  кабинет и Антон Варфоломеевич.  Уста-
лость навалилась на него новой волной. Превозмогая подступа-
ющий к глазам сон, он вызвал Сашку.
   Но выдавить из него ничего не смог,  кроме ненужных заве-
рений,  что,  мол,  такие,  как доктор Баулин, незаменимы и,
мол,  именно на них стоит отечественная наука, и никакие ад-
министраторы не смогут попрать прав тех, чьи заслуги по дос-
тоинству оценила страна.
   В общем, через десять минут такой беседы Антон Варфоломе-
евич выпер порученца и закрылся на ключ, попросив, чтобы его
без  особой  нужды  не беспокоили.  Однако некоторые Сашкины
высказывания все же затронули его душу. Он вспомнил утреннюю
беседу с женой.  Валентина Сергеевна, не понимая, что проис-
ходит с мужем, но ясно видя, что происходит что-то неладное,
забеспокоилась  не  на шутку о его здоровье.  Слезно умоляла
Антона Варфоломеевича,  чтобы тот хоть чуточку пожалел себя,
поберег, не так горел на работе. Исчерпав все аргументы, го-
ворящие, насколько он необходим ей, семье в целом и особенно
маленькому  внуку,  что без него они все просто-напросто по-
гибнут или вынуждены будут пойти по миру с сумой, она переш-
ла к высоким материям, заявив, что Антон Варфоломеевич, вер-
нее его драгоценная персона,  не принадлежит ему самому, что
он принадлежит отечеству в целом и потому,  как, в общем-то,
собственность государственная,  не имеет права так  наплева-
тельски относиться к себе и своему здоровью.
   Само собой,  что после стольких горячих уверений с разных
сторон Антон Варфоломеевич, никогда не страдавший комплексом
неполноценности, еще более уверился в себе. Да, он и вправду
сослужит еще державе немалую службу. И что там, в конце кон-
цов,  какой-то директор,  и шаткое положение Иван Иваныча, и
прочие пустяки,  и тем более нелепые, абсолютно беспочвенные
сновидения?!
   Уверенность придала  ему бодрости.  Предстоящая встреча с
Нестеренко не пугала, наоборот, подзадоривала даже сама воз-
можность схлестнуться с ним.
   Обедать в этот день,  изменив своей многолетней привычке,
Антон Варфоломеевич не пошел. Но зато с большим удовольстви-
ем выпил подряд три стакана крепчайшего и  горяченного  чая.
После этого голова его окончательно прояснилась. И когда его
вызвали "на ковер",  он был в полной боевой  готовности.  Он
горел, рвался к схватке, испытывая необъяснимый азарт, какой
испытывает опытный солдат перед боем.
   Только перед  самой директорской приемной Антону Варфоло-
меевичу испортил настроение появившийся будто  из-под  земли
Сашка.
   - Иван Иваныч подал заявление,  - шепнул он на ухо  шефу,
состроив на лице трагическую гримасу. Баулин молча уставился
на порученца.
   - Святая  правда!  -  подтвердил  тот свои первоначальные
слова. - Две минуты назад мне из министерства...
   - Уйди-и-и, - со стоном протянул Антон Варфоломеевич.
   Опаздывать на прием к директору не полагалось.  Сашка ис-
чез так же незаметно, как и появился, оставив Баулина наеди-
не с Рубиконом,  который ему во что бы то ни стало надо было
перейти,  -  наедине  с массивной,  обитой натуральной кожей
дверью, отделяющей его от будущего.
   Поединок длился  около полутора часов.  Полностью убедить
директора в исключительной и неотложной важности работ, про-
водимых  отделом,  Антону  Варфоломеевичу не удалось.  Но на
многое "новый" клюнул. И уже это окрылило Баулина.
   - Мне  кажется  -  мы с вами сработаемся,  - сказал он на
прощание, - нашему институту требуются именно такие энергич-
ные,  знающие люди,  как вы. И не беда, если придется иногда
поработать сверхурочно.  Как записано в законе, рабочий день
у научных сотрудников не нормирован, - директор улыбнулся, -
это я не о формальной стороне,  вы понимаете?  Возьмемся  за
дело - по-настоящему!  А рутину всю накопившуюся - долой! Вы
согласны со мной?
   В глазах  Антона Варфоломеевича застыло восхищение,  сме-
шанное с преданной готовностью тут же перевернуть все  вверх
тормашками и вырваться на широкий научный простор.
   - Я со своей стороны, товарищ директор, не подведу. Любое
задание,  Семен Анатольевич,  выполним.  А инициативы нам не
занимать. Давно пора!
   За дверью выражение его лица резко переменилось - сверка-
ющая уверенная улыбка покинула его,  брови съехались к пере-
носице.  Шатающейся походкой,  придерживаясь за стену, Антон
Варфоломеевич направился к себе в кабинет.
   - Антон  Варфоломеевич!  Антон Варфоломеевич!  Вы слышите
меня? - увязался за ним Сашка.
   Но тот не обращал на него ни малейшего внимания. И только
опустившись в кресло,  он зло поглядел на порученца и проце-
дил:
   - Сгинь!
   Сашку как ветром сдуло.
   Антон Варфоломеевич вытащил беленькую коробочку из  внут-
реннего кармана пиджака,  выколупал из упаковки три таблетки
и разом проглотил их.  Еще с полчаса он сидел  не  шевелясь,
погруженный в мрачные думы.  А потом, что случилось с ним на
работе впервые, уснул.
   Во сне  он  оглушительно  храпел,  чем привел в полнейшее
смятение своих подчиненных,  находящихся за  стенкой.  Сашка
пытался их успокоить, вызвав этим легкий, но непрекращающий-
ся смех.  Тогда он вошел в кабинет к шефу,  сел на стульчике
напротив него и принялся тихонько насвистывать.  Храп поуба-
вился.  Смолк и смех за стеной. Но Сашке это далось нелегкой
ценой  трехчасового беспрерывного бдения на страже мирно по-
чивающего и горячо любимого даже в сонном состоянии шефа.
   В кабинете было темно, задвинутые шторы разгоняли мрак по
его углам. А от бьющей в глаза яркой настольной лампы и вов-
се казалось, что вокруг свинцово-непроглядная чернота.
   Свет лампы был направлен на Антона Варфоломеевича.  Собе-
седника, если того можно было так назвать, Баулин не видел -
на месте его лица расплывалась лишь серая бесформенная  мас-
ка.  Зато голос он слышал преотлично. И голос тот был хорошо
поставленный,  твердый.  В основном пока были вопросы. Антон
Варфоломеевич  добросовестно  отвечал  на  каждый из них.  К
счастью,  они не касались ни его личной жизни, ни способов и
путей,  какими он пробивал себе дорогу в этой жизни. Вопросы
были анкетного порядка.
   Но вот  они  кончились,  и Антон Варфоломеевич заметил на
расплывчатом лице тень улыбки.
   - Мы и не сомневались, что вы именно тот человек, который
нам нужен, - сказало лицо, - теперь дело за пустяками, я ду-
маю, с вашей стороны возражений не будет? Вы ведь догадывае-
тесь, о чем я говорю?
   - Как бы вам сказать,  - начал деликатничать Баулин, - не
то чтобы совсем...
   - Хорошо,  - оборвало его лицо,  - я поясню вам вашу мис-
сию.
   - Миссию? - недоуменно переспросил Антон Варфоломеевич.
   - Не в словах суть,  пусть это назовется заданием,  смысл
от этого нисколько не меняется.  Так вот,  скажу прямо,  вам
выпала огромная честь. Да-да, я не оговорился, именно честь.
И пускай ваше имя так и останется неизвестным для миллионов,
все равно и тогда оно будет вписано в историю золотыми  бук-
вами!
   - Теперь я окончательно сбит с толку и честно  вам  заяв-
ляю, что ничего не понимаю, - промямлил, бессмысленно хлопая
глазами, Антон Варфоломеевич.
   - Подробно  со спецзаданием вас ознакомят в другом месте.
Я же объясню лишь суть.  Не волнуйтесь - у вас  впереди  еще
два  месяца  особой подготовки - вникнете во все до мелочей,
и,  кроме того,  вас обучат всему необходимому - мало ли что
там может случиться.
   - Где это там?! - заволновался Баулин.
   - Не спешите.  Слушайте меня внимательно. - Лицо встало и
оказалось рослым, подтянутым человеком спортивного вида, не-
определенных лет. Заложив руки за спину, человек стал мерить
кабинет шагами, в такт им произнося слова. Антону Варфоломе-
евичу ничего не оставалось делать, как вертеть головой слева
направо и наоборот, следя за движениями говорящего, и внима-
тельно слушать его.
   - Нам потребовалось шесть лет для того,  чтобы  выйти  на
этот центр.  Десятки лучших наших людей отдали свои жизни. И
вот наконец мы у цели. Теперь дело за специалистом. Не прос-
то было отобрать подходящего кандидата,  собственно,  не так
уж и много их было - я говорю именно о вашей  специализации.
В итоге мы пришли к выводу, что вы тот единственный человек,
который справится с заданием. Выбора у нас нет.
   Антон Варфоломеевич заерзал на стуле.
   - Я поясню,  - медленно и четко произнес человек,  - слу-
шайте, уважаемый Антон Варфоломеевич, а точнее... вам предс-
тоит теперь довольно-таки долго жить под другим именем,  так
скажем сразу,  чтобы и вы привыкли, - Майкл Дэвидсон, да-да,
не удивляйтесь.  Слушайте, уважаемый Майкл Дэвидсон. В одной
из стран,  не будем пока называть какой именно, в невероятно
засекреченной лаборатории ведется, а точнее, почти завершена
разработка новейшего оружия,  по сравнению с которым ядерное
и нейтронное, скажем, просто-напросто детский лепет. Вы меня
понимаете? Упредить их - вот в чем наша задача. И должны бу-
дете сделать это вы.  Второго такого ученого, который мог бы
разобраться в этой чертовой штуковине, у нас нет. Вы понима-
ете всю ответственность, которая возлагается на вас?
   Антон Варфоломеевич обреченно склонил голову.
   - Через два месяца вас забросят в этот  исследовательский
центр,  вы будете снабжены всем необходимым,  специально для
вас разработана  тщательно  проверенная  легенда.  Время  не
ждет.  Если мне удастся,  я постараюсь сократить срок вашего
обучения.  Но не будем забегать вперед,  уважаемый Майкл Дэ-
видсон,  будь то через два месяца или ранее,  но придет час,
когда все будет зависеть только от  вас,  вы  должны  будете
вступить  в  схватку  с опытным и безжалостным противником и
одержать верх. Вы один!
   Стул под  Антоном  Варфоломеевичем заходил ходуном.  Язык
его свело судорогой, и он не смог выговорить ни слова.
   - Мне нравится, что вы с мужеством и хладнокровием ведете
себя,  - продолжал человек,  - прямо скажем,  не  каждый  бы
воспринял поручение с такой твердостью, как вы! Но в сторону
комплименты, надо обговорить маленькие детали.
   Он снова сел за стол и отвел отражатель лампы от лица Ан-
тона Варфоломеевича.
   - Вот  вам  лист  бумаги  - вы должны написать завещание.
Знаете ли - формальность, но все-таки необходимая. И второе.
-  Он  достал  из ящика стола бархатную папку и выразительно
постучал по ней костяшкой указательного пальца. - Это указ о
вашем награждении.  Он уже подписан. Когда придет срок, указ
и награды вручат вашей жене и детям.
   - А почему не мне лично? - встрепенулся Антон Варфоломее-
вич.
   Человек устало пожал плечами.
   - К сожалению, - сказал он приглушенно, - с нами произой-
ти может всякое.  И хотя надежды практически нет,  будем все
же надеяться на лучшее!
   Антона Варфоломеевича затрясло в мелком ознобе.
   - Как это - практически никакой надежды?  Это значит, что
меня могут?.. - Он заплакал, не договорив. - И другого выхо-
да нет?
   - Вы меня правильно поняли. - Человек подошел к Баулину и
положил ему руку на плечо,  печально поглядел  в  мокрые  от
слез  глаза.  - Не только ваше здоровье,  но и сама жизнь...
Вас ждет вечная благодарность потомков!
   На этом беседа кончилась,  и Антона Варфоломеевича вывели
из кабинета.
   Очнувшись, Антон Варфоломеевич неожиданно для себя увидел
склоненное над ним внимательно-озабоченное лицо Сашки. Впро-
чем,  он и не сразу понял,  что это Сашка, - ему показалось,
что это какое-то продолжение одного из его кошмарных снов, и
он в ужасе закричал.
   - А-а-а-у-у!!! - разнеслось по всему этажу.
   Сашка от неожиданности отпрянул, что-то залепетал. Но Ан-
тон Варфоломеевич уже справился с минутной слабостью. Он тя-
жело дышал, грудь вздымалась как кузнечные мехи. Затылок за-
тек, глаза еле различали окружающее, хотелось сорвать с себя
что-то липкое, противно тяжкое и отбросить все это как можно
дальше, но что - Антон Варфоломеевич не знал.
   Воспоминание о  разговоре  с  директором  породило  в нем
внутренний стон и повергло в бездонную,  безысходную печаль.
Захотелось бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше.
   Окончательно добили Антона Варфоломеевича всплывшие в па-
мяти  Сашкины слова об уходе Иван Иваныча.  Он вдруг почувс-
твовал,  что в самом прямом смысле теряет почву под  ногами,
все вокруг поплыло, и Антон Варфоломеевич потерял сознание.
   Домой его отвезли на служебной машине,  когда он очнулся.
До конца рабочего дня оставалось полтора часа.
   Вечером того же дня Валентина Сергеевна пригласила на дом
известного в определенных кругах невропатолога. По совмести-
тельству он был также знатоком восточной медицины и  целите-
лем-универсалом,  чем  и снискал себе шумную,  но устойчивую
популярность.
   Целитель был  давним знакомым их семьи и при случае поль-
зовался некоторыми услугами Баулиных, за что питал к ним са-
мые теплые чувства.
   Без лишних слов,  по-деловому, он приступил к осмотру па-
циента - щупал его, стучал молоточками, тыкал в живот метал-
лической палочкой и делал множество других вещей,  недоступ-
ных  рядовым  гражданам даже с высшим образованием и остепе-
ненным.  Лишь после этого он перешел к  расспросам,  которые
продолжались не меньше часа и не дали ожидаемого результата.
   - Вам,  Антон Варфоломеевич,  - подытожил он работу, - на
тяжелоатлетических подмостках выступать бы.
   Антон Варфоломеевич поперхнулся и зашелся в долгом кашле.
Его  выпученные глаза уставились на целителя с таким детским
удивлением и оторопью,  что тот не смог выдержать взгляда  и
отвел свои черные проницательные очи в сторону.
   - Есть, конечно, некоторые отклонения, - сказал он, разг-
лядывая ногти,  - но так,  пустяки. Попейте на ночь и с утра
по таблеточке седуксена или элениума - и все как рукой  сни-
мет.
   - Пил, - буркнул Баулин, - не помогает.
   - Поможет! - твердо заверил его целитель. - Сейчас я про-
веду с вами небольшой сеансик, и все встанет на свои места.
   Валентина Сергеевна  с полчаса наблюдала из угла комнаты,
как не признанное наукой светило манипулировало своими  под-
вижными  руками  над головой и другими частями большого тела
Антона Варфоломеевича.  Наблюдала и благоговела,  боясь  ше-
вельнуться, чтобы, не дай бог, не спугнуть таинственного би-
ополя или как там все это называлось.
   А после  того как Антон Варфоломеевич преспокойненько ус-
нул сном младенца на широкой постели, в другой комнате у Ва-
лентины  Сергеевны  состоялся с приглашенным продолжительный
разговор.
   - Никаких оснований для беспокойства,  - настаивал тот на
своем,  - в пятьдесят пять - организм как у  тридцатилетнего
спортивного  парня.  Грузноват  немного,  но при его могучем
сердце это ничего не значит.
   - И  все-таки  я вас умоляю - правду,  профессор,  только
правду!
   Целитель вздыхал и брался опять за старое.
   - Поле жизнедеятельное,  такого бы на троих хватило,  и с
аурой все в порядке,  как у Иисуса Христа, сияет эдаким ним-
бом,  знаете ли.  Чуть-чуть,  конечно,  не так ярко,  как  у
вас...
   Валентина Сергеевна зарделась и благосклонно, немного за-
искивая, улыбнулась доктору.
   - ...но дай бог! Милейшая Валентиночка, - он позволял се-
бе иногда с женщинами фамильярность,  зная,  что они это лю-
бят,  - надо отвлечь его от дел, от этих, знаете ли, буднич-
ных хлопот.  Покой, отдых, съездите в Прибалтику, развейтесь
- ничего более.
   Он уже встал,  собираясь уходить.  От Валентины Сергеевны
было не так-то легко отвязаться.  Но то,  что она  услышала,
несколько снизило ее уважение к целителю.
   - Хотите начистоту?  - разговорился тот. - Случай не еди-
ничный, но по нашим временам очень-очень редкий. Прошу толь-
ко вас никому не говорить о моем диагнозе,  - он замялся,  -
понимаете ли,  это,  м-мэ-э,  может где-то сказаться на моей
репутации.
   Валентина Сергеевна  заверила  его в своей лояльности так
горячо, что целитель выложил то, что думал.
   - Не могу понять причины,  даже, точнее сказать, что пос-
лужило толчком,  но в вашем муже,  не посчитайте наивностью,
ах,  как все это старомодно звучит!..  - в вашем муже неожи-
данно  проявились  некоторые  атавистические  признаки,  что
ли...
   Валентина Сергеевна сделала испуганные глаза и  прислони-
лась к стенке.
   - Может,  я не совсем правильно выразился,  вопрос  очень
тонкий,  но в нем, простите меня, проснулось то, что принято
называть совестью. - Теперь пришла очередь краснеть гостю. -
В  медицине такого понятия и даже термина,  конечно,  не су-
ществует - это что-то настолько неопределенное, что даже нам
не под силу, - он развел руками и согнал усилием воли краску
с лица,  - тут важно докопаться до  причины.  Тогда  мы  все
быстро  устраним.  И  вам,  Валентина Сергеевна,  как самому
близкому человеку,  мне кажется,  это будет  сделать  проще.
Прощупайте  его - с чего началось и так далее,  вы понимаете
меня?
   Валентина Сергеевна поспешно кивнула, хотя не поняла ров-
ным счетом ничего.  Этот бред насчет совести еще подорвал ее
доверие  к  целителю.  Но  тот сумел сохранить свое влияние,
видно, недаром слыл кудесником.
   - А за Антона Варфоломеевича берусь, - твердо, но без на-
жима сказал он, - две-три встречи в течение месяца и, конеч-
но, ежедневные телефонные сеансы, знаете, направленные пучки
энергии, концентрация... - тут он засыпал Валентину Сергеев-
ну  такой терминологией,  что она уверовала бесповоротно,  -
такой может все!
   Перед уходом целителя-универсала хозяйка попыталась неза-
метно всунуть ему в карман конвертик с двумястами рублями  в
новеньких купюрах.  Но этот ее жест не осталс