л, на какое-то фуфло выменял. Так что, радуйся.
   Игорь переминался с ноги на ногу и не знал,  как ему пос-
тупить,  - все равно получается подарок. Да и вообще, неслы-
ханное дело:  Соловьева - по госцене!  Может,  парень  узнал
его, признал в нем бывшего коллегу. Но тот ничем себя не вы-
давал.
   - Ты вот что,  дружище,  выбрось всю дурь из головы, бери
книгу и топай себе. Я же вижу замерз, книга нужна...
   - Ну,  спасибо,  -  Игорь отсчитал ровно требуемую сумму,
сунул том за пазуху и крепко сжал парню руку.
   - Может,  увидимся когда, - сказал он неуверенно. Борода-
тый кивнул и отвернулся.  Он все так  же  притопывал  своими
мохнатыми огромными сапогами,  поглядывал поверх голов.  Де-
тективы его почему-то не покупались,  хотя цена на них  бала
пониже, чем у многих других завсегдатаев. Но Игорь не пытал-
ся докопаться до причины.  Он брел на трамвайную остановку и
вовсе  не испытывал никакой радости от сегодняшнего приобре-
тения.  Потихоньку смеркалось. И в голове крутилась навязчи-
вая мелодия.  Она пелась сама по себе,  без слов.  Игорь все
пытался вспомнить - из какого же отдела  этот  бородач,  под
кем он работал? Но вспомнить никак не мог.
   Впрочем, долго Игорь не терзался.  Его  сейчас  полностью
захватывало  другое.  Казалось,  что  он нащупывает ответ на
свои вопросы.  Вот-вот,  еще немного и...  Первым делом надо
отделить  читателя от хапуги.  Именно с этого начинать!  Все
другое уже многократно  испытано.  Сначала  надо  совершенно
точно выяснить - что выпускается для читателя, что для нако-
пителя. Надо совершенно точно определить - что издается лишь
для того,  чтобы получить прибыль,  пользуясь накопительским
бумом.  И стоит ли эта прибыль уничтожаемых лесов,  воздуха.
Временщики  мы,  готовые  в жажде стремительного обогащения,
сиюминутной прибыли сокрушать все под собой, лишь бы вырвать
у накопителя его рубли?! Или же все-таки думаем хоть немного
о своем народе, у которого не будет будущего, если все унич-
тожить вокруг, вырубить, заплевать, загадить ради того, что-
бы в домах накопителей появились, залегли мертвым грузом еще
тысячи томов в каждом,  несчитаные миллиарды закупоренных по
квартирам книг во всей стране.
   И разрешение проблемы,  тем более с наскоку,  не по силам
даже журналистам-международникам - Игорь усмехнулся про  се-
бя, молча, - незаменимым наставникам народа русского. За ка-
жущейся простотой  стоят  сложнейшие,  воистину  философские
вопросы.  И  хотелось бы,  чтобы на вопросы эти отвечали те,
кому верит народ,  кого уважает, к чьему слову чутко прислу-
шивается,  потому что знает - это слово правды и совести,  а
не "разоблачительства" и фразерства, слово, брошенное не для
того,  чтобы изумить и шокировать, привлечь внимание к своей
особе, возвыситься хоть на миг, а слово, выстраданное, выно-
шенное, изшедшее из народа и обращенное к нему, слово, исце-
ляющее своей правдой.  У нас есть кому, думал Игорь, сказать
это  слово без заискивания перед хозяевами совместных предп-
риятий. Но почему-то в чести и на виду оказались совсем дру-
гие люди, во многом оторвавшиеся от почвы родной, но и "того
берега" не достигшие,  а так и зависшие в воздухе где-то по-
середине...  свое для них - уже не свое,  на чужое глаза го-
рят,  да видно,  чужого даром не дают,  так и висят где-то в
пространстве,  восхваляя все, на чем импортная этикетка, - а
на пользу ли оно, во вред ли, им, похоже, и дела нет. Вот бы
что обсудить на телевидении,  в прессе.  Не все же мулить до
бесконечности какие-то пигмейские проблемки панков, рокеров,
металлистов  и  просто страдающих от безделья балбесов,  для
которых телевизионное время нисколько не жалеется. Будто нам
не о чем поговорить,  кроме как об острой нехватке развлече-
ний.  Как все это поверхностно, как глупо и бездарно на фоне
стольких безотлагательных проблем, назревших в обществе!
   А рядом с этим, Игорь видел явственно, появляется и наби-
рает  силу нечто иное,  рассчитанное на возбуждение животных
инстинктов,  ничего общего с литературой не имеющее. И пода-
ется все это в лакированной обложечке,  в красочном фантике.
Чего далеко ходить,  вон у ханыги в руке книжка  -  казалось
бы, разоблачающая и осуждающая повесть из жизни проституток,
наркоманов и  жуликов,  где  через  каждые  пятьдесят  строк
вставлена  казенная сентенция,  что быть нехорошим человеком
нехорошо. А на деле, он сам читал, изощренно и сладострастно
смакуется "шикарная", "импортная" жизнь отечественных подон-
ков,  такое впечатление, что авторы слюни роняли от зависти,
когда  описывали  до  мельчайших  подробностей  быт и наряды
преступников!  Сколько такого барахла появилось в  последнее
время.  Замаскированное якобы под "перестроечное",  оно зах-
лестнуло страницы журналов.  Молодежь читает,  захлебывается
ел восторгов,  от "смелости" и "шикарности",  пропуская сен-
тенции.
   Что же происходит,  думал Игорь.  Откуда выползли на свет
божий демагоги и рвачи? Чего же добьемся, есля мы сами будем
столь настойчиво,  всеми средствами, порой талантливо и мас-
теровито, уверять себя, общество, что живем в мире продажных
негодяев,  проституток, жуликов и извращенцев, в мире всеоб-
щего "русского бескультурья и дикости" - а уже и до того до-
ходит, особенно  в  публицистике?!  Рано или поздно наступят
момент, мы и сами его не заметим, когда наш мир, перессорен-
ный,  раздраженный  и  озлобленный,  доведенный до ненависти
каждого к каждому, и станет таким вот, описываемым миром, но
уже реальным,  произойдут необратимые процессы.  И кто тогда
скажет,  что Россия - это вместилище нравственности и духов-
ности, оплот подлинной культуры? Кто вспомнит, что существо-
вал великий российский народ с его трудной и славной истори-
ей?  Никто из наших друзей или недругов, ни злобствующие, ни
сочувствующие,  не смогут вернуть нам прежней чистоты,  если
мы  сами себя втопчем в грязь!  Так размышлял он по дороге к
остановке. И дернул же его черт вернуться назад!  Решил отк-
рыться  бывшему  коллеге,  потолковать с ним о том,  о сем о
своих догадках, рассказать новенькое о родной конторе.
   Когда Игорь вплотную подошел к толпе, случилось неожидан-
ное - не один человек и не близстоящие, а вся огромная толпа
вдруг неистово рванулась куда-то, отпрянула единой взбаламу-
ченной массой,  с криком,  чьим-то взвизгом,  руганью, будто
ошалелый табун лошадей, напуганный внезапным появлением стаи
волков.  Игорь оторопел,  не сумел сразу влиться в это общее
движение... и почувствовал на локте крепкую уверенную руку.
   - Ваши документы, пожалуйста.
   Сержант был на полголовы ниже Игоря.  Но смотрел свысока.
И  как им это удается,  подумал Игорь.  Рука сама залезла во
внутренний карман,  вытащила паспорт.  Сержант сунул  его  в
карман шинели,  не раскрывая. За какие-то секунды у магазина
стало безлюдно.  Тьма сгустилась окончательно, одиноко пока-
чивался вдалеке фонарь на косом столбе, да тускло посвечива-
ли витрины - улицы они не освещали.
   - Отойдите в сторонку...
   В сторонке  стоял  еще  один милицейский сержант и держал
коротышку в клетчатом кепаре,  того самого,  с авоськой. Они
смотрелись, как Пат и Паташон, - сержант был вдвое выше. Ко-
ротышка голосил плаксиво, рылся в карманах в поисках паспор-
та.  Тот, видимо, был запрятан глубоко, не находился, а воз-
можно, его и не было вовсе.
   - Так,  что будем делать,  - без вопросительной интонации
проговорил маленький сержант.
   Игорь знал,  что  он  ни в чем не виноват,  но внутри все
дрожало. Он даже боялся рот раскрыть - по голосу они поймут,
что взяли того, кого следует. Дыхание было учащенным, в гор-
ле застрял комок. Он молчал и пожимал плечами. А милиционеры
держались, как и обычно, уверенно, поглядывали чуточку снис-
ходительно. Коротышка оказался на редкость сообразительным.
   - Это он все,  вот этот,  спекулянт, жлобина! - вырвалось
из-под кепаря.  Скрюченный палец упирался Игорю в  грудь.  -
Это он мне продал двух Дрюонов,  Балашова.  По червонцу сод-
рал!  Последние гроши выбил,  а я и так  не  миллионер,  все
деньги на еду да на книжки.  Наживаются такие вот на любите-
лях чтения! У-у, жлоб!
   Оба сержанта смотрели не на коротышку. Они смотрели прямо
Игорю в глаза.  А тому было невыразимо стыдно  и  еще  более
противно ото всей этой гнусности: от поведения подлеца коро-
тышки, от бездействия и нежелания разобраться молодых парней
в форме.  Ему было обидно до слез,  что не хватает почему-то
голоса, чтобы объясниться.
   - Ну что молчим? - спросил маленький сержант.
   - А что ему сказать,  влип, жлоб! - выкрикнул коротышка с
авоськой.  - А ну гони назад тридцатку! Товарищи милиция, не
оставляйте обманутого в беде! - распалялся все больше.
   - Да бред это, что вы, не видите, что ли, ну какой я спе-
кулянт,  какие доказательства! Что, и поменяться книгами уже
нельзя,  что ли? - голос предательски дрожал, выдавал непоз-
волительную слабость.
   - В установленных местах - можно, а вот у магазина... по-
рядки надо знать,  - сержант смотрел прозрачно, безразлично.
Ему,  наверняка,  давным-давно  уже надоели все эти злостные
нарушители общественного порядка,  и он на них свою  нервную
систему  не растрачивал.  - Значит,  тридцать рублей взяли с
этого? За три книжки?
   Кепарь утвердительно  закачался,  быстро-быстро,  в  такт
трясущейся голове.  Длинный милиционер придерживал коротышку
за воротник. Игоря пока руками не трогали.
   - Да врет он все,  у меня в кармане...  -  он  неожиданно
вспомнил,  что  в  кармане у него именно тридцать рублей.  И
осекся.
   - Вот видите,  видите! - осклабилось гнилозубо из-под ке-
паря.
   - Да что с ними говорить, пойдем в отделение, - предложил
длинный сержант маленькому.
   - За что? - возмутился Игорь.
   - Там разберутся, - успокоил его маленький сержант. - Не-
хорошо продавать книжки по спекулятивным ценам, вы это знае-
те.
   Если бы  паспорт  не  лежал в кармане сержанта,  Игорь бы
рванул от них во всю мочь. Пускай думают, что хотят. Догнать
не догонят, стрелять, разумеется, изза таких пустяков не бу-
дут!  Но паспорт-то был у сержанта! Коротышка и тут перехит-
рил его - своего документа он так и не нашел, и про это, ка-
залось, позабыли.
   - Кто по спекулятивным,  вы что?!  - Игорь повысил голос,
от возмущения он захлебывался словами. И знал заранее - нич-
то не поможет. - Вы видели, вы доказать сможете?! За что не-
виновного человека задерживаете!
   Оба сержанта  заулыбались.  Маленький  прихватил Игоря за
локоть снова, проговорил тихо:
   - Пройдемте.
   Игорь сделал шаг, из-за пазухи вывалилась книга.
   Сержант подцепил ее на лету.
   - Философией интересуетесь, или это тоже на продажу?
   Игорь промолчал.  Ему стало на все наплевать - пускай ве-
дут, куда хотят, и делают, что хотят - он больше ни слова не
проронит. Они зашли за магазин. Там было совсем темно. Коро-
тышка в кепаре испуганно озирался,  норовил выскользнуть  из
руки длинного милиционера.
   - Что молчите? - повторил сержант свой вопрос. Если бы не
форма,  Игорь  врезал  бы  по лоснящейся морде этому наглому
парню. Но приходилось сдерживаться.
   - Интересуюсь, - ответил он.
   - И сколько за него просили? Небось, тоже не меньше трид-
цати рублей?
   Игорь молчал и думал - почему они остановились, почему не
идут в отделение? Огонек предательской слабой надежды вспых-
нул в нем - только не связываться, только...
   - Значит,  не признаете,  что взяли у гражданина тридцать
рублей?
   - Взял, взял! - подтвердил коротышка.
   Игорь сжимал рот крепче,  но все равно зубы мелко и  про-
тивно стучали,  в голове горячо и нудно пульсировала тяжелая
кровь.
   - Не хотите сознаваться - ваше дело.  Но учтите: и прода-
вец у нас в руках и покупатель. Свидетеля не нужно. Задержа-
ли вас на месте,  так сказать, преступления. Протокол соста-
вить пара пустяков.  А там пусть народный суд разбирается. А
может, вы и вправду не виноваты!
   Сержанты снова заулыбались.  Заулыбался с ними  заодно  и
коротышка.  Бессилие,  невозможность сделать что-нибудь, оп-
равдаться - Игорь готов был голову расшибить о стену.
   - Так  значит,  не хотите вернуть товарищу его деньги?  -
спросил печально длинный.
   - Да  пускай  подавится!  - Игорь выхватил из кармана три
десятки, швырнул в лицо коротышке.
   Тот ловко подхватил деньги, не дал им рассыпаться по сне-
гу.
   - Зачем так нервничать? Извинитесь перед гражданином...
   Игорь отвел глаза, зубы выбили дробь.
   - Извините,  ради бога, гражданин! - выдавил он с сарказ-
мом. - А вам, товарищи блюстители, огромное спасибо за все и
низкий поклон!
   - По-моему, он издевается, - предположил длинный.
   - Да,  наверное, хочет все-таки в отделение, - согласился
маленький.
   Игорь решил перехватить инициативу, дернулся.
   - Простите,  погорячился,  - проговорил он.  - Только раз
ему деньги отданы, пускай я книги возвращает - Дрюонов и Ба-
лашова!
   Коротышка прижал  авоську к груди,  замешкался.  Но потом
вытащил книги.
   - Бери, жлоб!
   Игорь не успел протянуть руку. Длинный перехватил книги.
   - А вот товар,  как лишний соблазн для вас обоих, конфис-
куется! - книги мгновенно исчезли за отворотом его шинели. И
даже  не заметно было,  что там что-то есть - грудь как была
колоколом,  так и осталась. Коротышка явно не жалел об утра-
те, ухмылялся злорадно.
   - Можете идти!  - сказал маленький сержант. - И смотрите,
не нарушайте больше.
   Игорь развернулся в полнейшей прострации.  Тут  же  снова
стал лицом к милиционеру, преграждая тому путь.
   - А мой Соловьев? - спросил он, теряя остатки голоса.
   - Соловьев тоже конфискован. У вас есть возражения?! - он
пристально поглядел Игорю в глаза.
   Возражения, если они и были, тут же испарились. Только не
связываться,  только не связываться!  Он развернулся,  пошел
прочь.
   - Стойте! Вот ваш Соловьев! - сержант протягивал книгу. -
Держите!
   Игорь взял ее.
   - Чтоб я вас тут больше не видел! - донеслось в спину.
   Не внходя на свет,  к фонарю,  Игорь остановился - у него
не было сил идти дальше.  Надо было постоять, прийти в себя.
Он пронаблюдал, как оба милиционера скрылись из виду в даль-
ней  подворотне.  Вздохнул.  Надо бы пойти в отделение,  все
рассказать...  и тогда... А что тогда? Ничего! Он отмахнулся
от пустой мысли. Что-то клетчатое прошмыгнуло перед глазами.
И откуда только силы взялись - в два прыжка он настиг  гаде-
ныша-коротышку, уцепил его за ворот.
   - Стой, паскудина!
   Коротышка пригнулся со страху.  Видимо, он совсем не ожи-
дал,  что обманутый может быть где-то поблизости,  надеялся,
что тот без памяти несется к дому,  счастливый от того,  что
избежал наказания.
   - Давай сюда, гнида!
   Игорь не ждал,  пока коротышка сам  достанет  деньги.  Он
держал его одной рукой, другой шарил по карманам, в авоське,
за пазухой.  Деньги нашлись под кепарем.  Коротышка, почувс-
твовав,  что лишается тридцатника,  заверещал, принялся бры-
каться,  грызть Игореву руку зубами.  Было очень  больно,  и
Игорь  выпустил  подонка.  Но  деньги уже перекочевали в его
карман.  Оставалось только дать хорошего пинка.  Игорь занес
ногу...  Сзади  его цепко захватили под локти.  Он не мог ни
развернуться,  ни нагнуться - хватка была железная. Коротыш-
ка, почувствовав себя на коне, первым делом вырвал из карма-
на бумажки,  комкая сунул их под кепарь. Потом размахнулся и
ударил Игоря по подбородку, выше достать не смог.
   - Получи,  падла! - прошептал почему-то уже без вереска и
плаксивости, зло и ехидно.
   Отбежав на три шага, он разогнался и с силой ударил ногой
в живот. Метил ниже, но Игорь пригнулся слегка, спас себя от
страшной боли.  Удар был сильный,  несмотря на  всю  видимую
хлипкость коротышки.  Но злил сейчас Игоря вовсе не жестокий
и мерзкий обладатель кепаря.  Его бесило другое -  державший
за локти не давал ему сделать ни единого движения,  не давал
даже обернуться назад.  И все время колотил не слишком силь-
но, но упорно, в затылок чем-то тяжелым и твердым, наверное,
собственным лбом.  Лишь один раз подал голос, сиплый, пропи-
той:
   - Шапку с него сыми!
   - Пускай подавится! - отозвался коротышка, будто речь шла
о его собственной шапке, подаренной Игорю.
   И бил.  Без остановки - то руками, то ногами. Когда у из-
биваемого стали подгибаться ноги,  его оставили в покое. По-
держали немного на всякий случай.  Потом проявили благородс-
тво, прислонили к стеночке.
   - Отдыхай,  малый!  - провоняло перегаром в лицо. Разгля-
деть державшего Игорь так и не смог,  в глазах у него  туман
стоял  красный,  да дергались,  мельтешили желтые точки - то
вспыхивая звездами, то угасая ненадолго.
   - Еще  только покажись здесь,  сучара!  - злобно прошипел
коротышка, плюнул в лицо. - Живым не уйдешь, понял. И бороде
передай - попадется, я ему за все пинки отсчитаю сполна, по-
нял?!
   Игорь ничего не слышал и ничего не понимал, слова доходи-
ли до него с трудом. Не было сил вытереть залитое кровью ли-
цо. Он не заметил, как мучители оставили его. Стоял, обжига-
ясь колючим,  морозным воздухом.  Потом присел на корточки и
уткнулся в шапку.
   Способность видеть, понимать, соображать вернулась к нему
лишь через несколько минут,  когда рядом уже никого не было.
Он сидел и смотрел,  как в свете далекого кособокого  фонаря
вился,  будто  побелевший  рой  пчел,  падаюыщй и взмывающий
снег.  Ни злости, ни возмущения, ни тем более обиды не было.
Было только немного тоскливо и пусто.  Мутило.  Игорь набрал
снега в пригоршни,  тщательно протер лицо. Мимо, шагах в со-
рока,  прошли  неторопливой,  важной  походкой оба сержанта,
длинный и маленький, но Игоря они не заметили.
   Он сидел тихо,  все так же на корточках, одной рукой опи-
раясь о колено, другой прижимая к груди толстую книгу в тем-
но-зеленом переплете.




                  ЮРИЙ ДМИТРИЕВИЧ ПЕТУХОВ

                          ЗАПАДНЯ

                    В авторской редакции

            Технический редактор О. Яроспавцева
                   Корректор И. Лебедева

Сдано в набор 31.07.90.  Подписано в печать 29.10.SO. Формат
84х1081/32.  Бумага  книжно-журнальная  для офсетной печати.
Гарнитура "Тип Тайме".  Печать офсетная. Усл. печ. л. 20,16.
Усл.  кр.-отт. 20,58. Уч.-иэд. л. 21,25. Тираж 100 000. экз.
                   Заказ ј 397. Цена 8 р.

"Метагалактика", приложение к журналу "Приключения", фантас-
      тика", 111123, Москва, 2-я Владимирская, а/я 40.

Набрано на  ПЭВМ  в  ордена Трудового Красного Знамени Изда-
тельстве "Художественная литература".  107882,  ГСП, Москва,
                 Б-78, Ново-Басманная, 19.

Отпечатано и изготовлено в Московской типографии ј 13 П.  О.
"Периодика" Государственного комитета СССР по печати.  Моск-
           ва, 1070 05 Денисовский пер., дом. 30.




ЮРИЙ ПЕТУХОВ

                        ГНЕВНЫЙ БОГ


   В отличие от греческой мифологии, которая уже с VII в. до
н.  э.  стала объектом,  а может быть,  в какой-то степени и
жертвой)  литературной  обработки  и  творческого обогащения
жрецами,  поэтами,  писателями и  специальными  мифографами,
славянская мифология,  как "жизнь богов", осталась неописан-
ной.

           Д.Л.Рыбаков "Язычество древних славян", с. 335


   За три десятилетия до новой эры в Римской империи из офи-
циального пантеона богов неожиданно выдвинулся один,  далеко
не самый приметный и могущественный.  Еще да  этого  римляне
отождествили своих абстрактных богов с антропоморфными  гре-
ческими:  Юпитера с Зевсом, Марса с Аресом, Венеру с Афроди-
той и т.  д.  Но не для всех нашелся эквивалент  на  местной
почве  - Аполлон,* бог солнца и света,  покровитель поэтов и
музыкантов,  встал рядом с "коренными римлянами"  под  своим
прежним именем,  с каким и прибыл извне. Выдвинуться ему по-
мог не случай и не божественные силы, а вполне реальный, об-
леченный  императорской  властью  человек - Август Октавиан.
При нем Аполлон приобрел значение,  какого не имел ни д