вка.
   Ответа не было.
   Он вжался в землю.  Ему стало страшно -  как  никогда  до
этого!  Положение складывалось серьезное. И кончиться шуткой
или розыгрышем не могло - Славка это нутром чуял. Он вскинул
вверх руки, готовый защищаться насколько хватит сил.
   Клюв приближался.
   И тут упыря вдруг раздуло.  Он превратился в какое-то по-
добие шара,  оторвался от дна ямы и стал подниматься  вверх,
заполняя  собой  все  отверстие.  Поднимался он неторопливо,
будто каждое движение стоило ему больших усилий. Но главное,
он потихоньку вытеснял это смертоносное,  ужасное жало-труб-
ку, чем бы оно там ни было.
   Упырь продолжал светиться, и потому Славка все хорошо ви-
дел.  Светящийся шар забил отверстие у самой поверхности, не
пропуская устроителя ловушки внутрь.
   А Славка принялся рыть в стене нишу. Работал он отчаянно,
не жалея перчаток.  Потом скинул их, ковырял пальцами, обди-
рая в кровь. Дело продвигалось медленно.
   Он постоянно вскидывал голову, поглядывал на шар. Тот вел
себя странно. Казалось, он с трудом сдерживает натиск - под-
рагивает,  подается то вверх, то вниз. Надо было спешить. Но
что Славка мог поделать!
   В отрытую  нишу  пока можно было спрятать лишь сброшенные
перчатки.  О том, чтобы укрыться самому, не могло быть и ре-
чи.  Да  и тварь эта могла бы с легкостью его достать,  даже
если бы он спрятался в углублении...
   Шар прорвало! И снова над Славкой навис ужасный трубчатый
клюв.  Почему он опускается так медленно,  ну почему?!  Крик
чуть не вырвался из горла. Стало светлее.
   Вдруг кто-то оттолкнул Славку,  начал вгрызаться в землю,
выбрасывая  ее  комьями прямо в лицо.  Неужто упырь?  Славка
отступил к стене,  стал с напряжением ожидать развязки. Ско-
рее! Только бы скорее!
   Земли становилось все больше,  она уже засыпала Славку по
пояс. Клюв опускался - медленно и неотвратимо.
   В последнюю секунду Славка юркнул  в  вырытое  отверстие,
вцепился, не глядя, во что-то вибрирующее, плотное, выскаль-
зывающее. И его потянуло наверх!
   От свежего воздуха закружилась голова. Славка даже не по-
верил своему освобождению.  Он лежал возле огромной кучи вы-
вороченной земли. Рядом крутилось нечто неописуемое, на гла-
зах обретавшее очертания упыря.  Он, точно, он! Славка готов
был броситься ему на шею. И только теперь заметил, что непо-
далеку,  метрах в пяти, прямо над предательской лужайкой по-
качивается ядовито-желтый бочонок на тоненьких ножках. Это и
был его враг!
   Он подхватил здоровущий сук, сбитый еще чудищем, ломившим
здесь словно танк,  и со всей силы  ударил  им  по  бочонку.
Внутри твари что-то хлюпнуло.  Второй удар нанес упырь. И он
оказался решающим - бочонок прорвало, потекла зеленая жижа с
аммиачным запахом. Славка зажал нос и отскочил в сторону. Ах
ты клоп!
   Он вернулся на тропу.  О перчатках,  брошенных в яме,  не
жалел. Главное, сам спасся - чего хорошего оказаться в утро-
бе такого бочонка:  высосет и не поймет,  кого высосал,  что
наделал! Но упырь! Молодец! Славка поглядывал на него с вос-
хищением и не знал,  как отблагодарить. Но сначала надо было
попасть домой.
   Камни в  карманах иногда попискивали.  Но Славка внимания
на них не обращал. Долго сдерживаемое напряжение все же ска-
залось, и он вприпрыжку бросился по тропе.
   Он бежал,  все мелькало в глазах, и было совсем не страш-
но,  а  даже весело - накатила какая-то странная бесшабашная
удаль...  Он не заметил широко раскрытой  редкозубой  пасти,
вынырнувшей из-за угла. Лишь увидал тень упыря, скользнувшую
вперед. Пасть с оглушительным лязгом захлопнулась.
   Мелкий гравий заскрипел, полетел из-под рифленых подошв -
Славка припустился так,  как он никогда еще не бегал.  Он не
оглядывался назад. Да и впереди себя ничего толком не видел.
Остановился,  когда чаща осталась позади.  Замер. Вдалеке на
поляне маячила станция.  Четыре биолокатора языческими исту-
канами охраняли ее, будто древнее капище.
   Оставалось пройти несколько десятков метров, и он будет в
безопасности. Но Славка не мог пошевельнуться.
   Он стоял,  растерянно оглядываясь по сторонам.  Чегото не
хватало.  А вот чего,  сразу сообразить не мог. Вытащил одну
пищалку,  бросил  ее  в серый мох.  Пищалка замерла - камень
камнем.
   И тут Славка понял, чего не хватало, - нигде не было вид-
но упыря.  Он даже протер глаза и тряхнул  головой.  Но  его
вечный  спутник  не объявился.  Неужели погиб в этой мерзкой
пасти? Не может быть,  ведь он такой,  такой... неистребимый
он, вот какой! Комок подкатил к горлу. И Славка уже не знал,
что ему делать:  возвращаться на станцию или бежать снова  в
чащу,  разыскивать несчастного дубля. Эх ты, Пятница! Славка
медленно побрел к станции.  Рыскать по чаще бесполезно -  он
понял это как-то неожиданно и четко.
   Сдернув маску на шею,  он еле плелся,  ничего не  замечая
вокруг,  размазывая по лицу слезы. Так и забрел на огуречную
плантацию. Там был страшный беспорядок. И Славка машинально,
как робот,  долго возился с огурцами,  втыкал в землю. Спру-
токрокодил Кеша мешал ему,  терся о ногу,  щурил  выпученный
белый глаз, норовил щупальцем с присоской залезть в карман.
   Славка вспомнил про пищалку.  Пришлось бросить  огурцы  и
идти к биолокатору. Кеша плелся следом, семеня пятью бугрис-
тыми конечностями,  и жевал на ходу огурец.  Тот был зажат в
трех щупальцах сразу.
   Пищалку Славка запихнул в приемную камеру,  набрал код. И
стал ждать.  Даже уселся на траву, чтобы дать покой уставшим
ногам.  Спрутокрокодил усиленно натирал спину между  лопаток
шершавым боком,  сладостно урчал. А Славка не мог избавиться
от охватившей его апатии.
   Он лишь немного удивился, когда из выходной ниши выкатил-
ся большой клубящийся ком и  с  ходу  превратился  в  упыря.
Сердце вздрогнуло. Славка чуть было не подпрыгнул. Но вовре-
мя сдержался - упырь был не тот, совсем новенький, без дырок
и  мигалок,  да  к тому же еще не умевший добиваться полного
сходства с оригиналом - у упыря было три ноги и  одна  рука.
Но он тут же исправил ошибку,  превратился в нечто более че-
ловекообразное и скромно уселся на траве в метре от  Славки.
Из щели вылезла карточка.  Славка, не глядя, сунул ее в кар-
ман.  И стал ждать, что же скажет классификатор. Упырь-нови-
чок тоже слушал с большим интересом.
   - Дубль-хамелеон обыкновенный,  свернутый, код ХС 7657, -
монотонно выдавал скрытый динамик, - приведен в рабочее сос-
тояние...
   Славка сорвался.
   - Ты толком говори - кто такой!  -  почти  выкрикнул  он,
приподымаясь на коленях.
   - Группа сложности 00, высший индекс, - бубнил свое клас-
сификатор,  -  автор-проектант пожелал остаться неизвестным,
модель представлена на конкурс под девизом  "Доброжелатель",
предназначена для охраны гуманоидных членов экипажей на пла-
нетах с повышенной агрессивностью среды,  Научным Советом не
утвержден как средство малоэффективное,  энергоемкое, к мас-
совому производству не допущен...
   Славка ткул  пальцем  в выключатель,  всхлипнул - на него
опять накатило.  Новенький упырь сидел рядом и совсем  нату-
рально рыдал заодно со Славкой.
   Через полчаса Славка,  отогнав обнаглевшего Кешу, вошел в
станцию. Сбросил прямо на пол костюм и подбежал к столу. Так
и есть - силовик лежал закладкой в книге.  Славка вынул его,
вяло перелистнул страницы, остановился на одной.
   С полуистертой картинки на Славку смотрел бородатый чело-
век в шкурах.  Он был в меховой шапке и с меховым зонтиком в
руках.  И снова накатило - заискрилось  миллионами  огоньков
море, донесло откуда-то соленые брызги... и качалась над го-
ловой пальма,  и завис  в  ослепительной  вышине  настоящий,
всамделишный орел... Славка вздохнул.
   До конца практики оставалось еще полмесяца.  Целых полме-
сяца до начала школьных занятий.




                  ЮРИЙ ДМИТРИЕВИЧ ПЕТУХОВ

                          ЧУДОВИЩЕ

               Издается в авторской редакции
           Художественный редактор А. Г. Чувасов
            Технический редактор Т. С. Казовская

Сдано в набор 09.02.90. Подписано к псчсти 04.05.90. А03083.
Формат 84 "108 1/32. Бумага газетная. Гарнитура Тип "таймс".
Печать  высокая.  Усл.  печ.  л.  20,16.  Учизд.л.20,90.'Ги-
раж71 000 экз. Заказ ј314. Цена Юр.

"Метагалактика", приложение к журналу "Приключения,  фантас-
      тика". 111123, Москва, 2-я Владимирская, а/я 40.


Отпечатано с готовых диапозитивов в Московской типографии  ј
  13 ПО "Периодика". 107005, Москва, Денисовский пер., 30

--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 25.07.2002 17:15




ЮРИЙ ПЕТУХОВ

                            БОЛЬ

   Мужчины моего поколения попали в мясорубку войны, защищая
Родину.  Но кто ответит за следующие поколения, за наших сы-
новей и мужей, которых спаивали умышленно?
   Да, дело  движется действительно очень медленно и трудно.
Срываются сроки открытия новых точек, графики их работы, ас-
сортиментные нормы.

                                                Из газет.


   Стекло в троллейбусе заиндевело, и Ивану пришлось выскре-
бать  в инее луночку,  чтобы не пропустить нужной остановки.
Ледяное сиденье заставляло думать  о  будущем  радикулите  и
прочих радостях. Но будущие они и есть будущие - Иван мерз и
не вставал.
   Остановки он не пропустил, выскочил первым. И тут же раз-
вернулся, собираясь запрыгнуть обратно в троллейбус. Миг не-
решительности  - и двери захлопнулись,  машина отъехала.  Но
Иван уже понял,  что не ошибся,  сошел там,  где нужно.  Вот
только...  Все здесь было совсем другое,  не такое, каким он
помнил.  Где маленькие уютные домишки по краям ямщицкой ули-
цы,  где  памятный  белый столбик с надписью "до Москвы одна
верста", где все это и где сама улица? Ряд уходящих в подне-
бесье серо-голубых "коробок заслонял все.  Осмотревшись вни-
мательнее,  Иван сообразил - не только заслонял,  но и стоял
на тех местах,  где прежде взбегали по крутобокой улице раз-
ноцветные причудливые домишки,  и один, запомнившийся особо,
с  васнецовскими  тремя  богатырями  на фасаде.  Иван стоял,
смотрел. Понимал, что, конечно, жильцам удобнее в этих новых
квартирах, в этих свеженьких серо-голубых домах, да и больше
их там разместится,  чем в былых ямщицких, раз в сорок боль-
ше, а значит, и квартирная проблема перестает быть проблемой
для многих людей. Но ему было жаль прежние двухэтажки, врос-
шие в землю.  И не только их, жаль было вида, который откры-
вался с площади на старую Москву,  на могучую  заросшую  де-
ревьями  и  кустами колокольню,  оторвавшуюся от рублевского
музея и стоявшую наособицу... Теперь только серая высоченная
стена.  Со  временем она совсем посереет,  потекут по блокам
коричневатые разводы. А может, и не потекут, может, так луч-
ше?  Какое-такое у него моральное право судить проектировщи-
ков,  ведь знали же, что делали, ведь специалисты. А если бы
взялся судить,  так сказал бы или хотя бы подумал просто:  а
почему не на заброшенных пустырях,  ведь не надо куда-то да-
леко бежать их разыскивать,  не надо, все в том же районе? И
ямщицкие домишки целы б были - в одном ателье,  в другом ма-
газинчик,  в  третьем мастерскую какую,  в четвертом кафе...
Его вдруг передернуло и развернуло. Нет, не та Рогожка, сов-
сем не та! Вон там пивнуха стояла - мимо не пройдешь, только
в обход.  А напротив автопоилка была, "жемчужина" района, не
золотое,  бриллиантовое  дно:  за  двугривенный  - почти сто
грамм девятнадцатиградусной плодово-ягодной  тормозной  жид-
кости. Тормозило так,  что,  без шуток, приходилось обходить
за полквартала.  Плодовая тормозуха била фонтаном,  особенно
когда смены на заводах заканчивались.
   Иван, хрустя примороженным  снегом,  подошел  ближе,  еще
ближе.  Он теперь не мог точно определить места,  где стояла
голубенькая хибарка с бордовой надписью над входом:  "ВИНО".
Но это было где-то тут, под ногами - на месте автопоилки по-
чему-то не воздвигли сероголубого гиганта. Но и то дело, что
саму снесли.
   Люди торопливо шли, почти бежали по делам своим, кутались
в воротники, шарфы, стоящие притопывали, ежились - таких бы-
ло мало,  лишь двое-трое у остановки. Зима стояла игривая, с
перепадами  чуть  ли  не в сорок градусов:  от трех тепла до
тридцати пяти холода.  Как-то неожиданно,  то ли от холодов,
то ли от еще чего повывелись вдруг в городе вечные,  не уле-
тающие воробышки.  Зато резко прибавилось ворон,  видно,  им
были  подобные перепады нипочем.  Все менялось,  но перемены
шли незаметно,  растянутые во времени,  и потому глаз их  не
замечал.  И  почти  всегда казалось,  что вчера было чуточку
лучше,  чем сегодня, а позавчера было и вовсе распрекрасней-
шее  времечко  - в суете и мельтешений дней стиралось недоб-
рое, тяжкое, лишнее.
   А Иван стоял.  Сейчас минус двадцать пять, а тогда... Что
же было тогда?  А была жара лютая, город плавился и задыхал-
ся, ползли удушливые дымы из торфяных болот, горело все, что
могло гореть,  и самосвалы с прочими грузовиками как никогда
не жалели выхлопных газов для прохожих, будто сговорились.
   Иван добирался в троллейбусе с работы домой  и  проклинал
все на свете. Дышать в жестяном прокаленном нутре машины бы-
ло нечем,  рубаха намокла на спине и под  мышками,  вдобавок
дергало и трясло как тачку по булыжнику. Иван был злой, хро-
нически невыспавшийся,  с  похмелья,  раззуженного  стаканом
портвейна,  - в конце рабочего дня с двумя полузнакомыми ин-
женерами соседнего отдела в  спешке  осушили  малопрозрачную
бутыль с суровой этикеткой: "красное крепкое". Из троллейбу-
са на тридцатиградусную жару он вывалился словно из  парилки
на  снег.  И  уже от самой остановки увидал,  что на сегодня
легкой жизни не предвидится - очередина была, будь здоров!
   Но лишь  на  первый взгляд все это сборище людей казалось
очередью. Иван знал точно - никакой очередности нет, автопо-
илку берут штурмом:  кто смел,  тот и съел.  Точнее,  выпил.
Двое таких,  вволю выпивших, блаженно почивали метрах в пяти
от входа.  Один  все открывал глаза и одновременно вскидывал
вверх руки - то ли просто от восторга, то ли удивляясь коли-
честву  выпитого.  Распаренные счастливчики,  уже побывавшие
внутри, но потверже лежащих, отдувались, закуривали и тут же
двигали напротив, в пивнуху, там у дверей очередь вилась чин
чинарем, штурм начинался возле розлива.
   Иван пожалел,  что вылез из троллейбуса. Но деваться было
некуда,  к тому же он всегда был настырным - если что прихо-
дило на ум,  не успокаивался,  пока не исполнялось желанное,
даже если оно во вред шло.  Как-то раз один приятель  назвал
его  алчным бессребреником,  желающим всего и раздающим все.
Иван с ним,  конечно,  не согласился,  но внутренне вынужден
был признать - имеется малость.
   Забегаловка трещала,  не хватало еще  небольшого  усилия,
чтоб ее разорвало,  словно бочку с забродившими огурцами. Да
видно,  крепкими стены были,  на  совесть  строили,  правда,
строили-то еще задолго до того,  как здесь "точка" образова-
лась,  задолго до рождения Иванова да и рождения  его  отца,
скорее  всего,  лишь  покойный дед в малолетстве мог застать
начало возведения домика-крепыша,  обшитого лишь  при  Иване
досочками голубенького цвета, да и то навряд ли.
   Иван пристроился сбоку,  знал, что так быстрее окажется у
цели.  Хоть и неважнецкая,  а все ж таки цель! Ближе к углу,
шагах в восьми от штурмующих  вход,  у  бледной  обшарпанной
стеночки стоял плотный смуглый толстяк в белом халате на го-
лое мясистое тело, с засученными рукавами, открывавшими жир-
ные волосатые,  но все-равно какие-то бабьи, руки. Он задум-
чиво смотрел вдаль, при этом в его неподвижно-блестящих чер-
ных глазах да и во всем лице, на котором особый тон задавали
пухлые,  кривящиеся брезгливо губы и внушительно  изогнутый,
но небольшой нос, читалось нескрываемое презрение к окружаю-
щим и вальяжная, этакая царственная лень.
   - Ди-рек-тор! - раздельно и с придыханием проговорил один
из стоящих,  перехватив взгляд Ивана и  почтительно  вздымая
палец вверх. - Фигура! Говорят, за место пять тыщ отстегнул,
во!  Это не из нашей вшивой братии.  У его братан,  слышь, в
дипломатах гдей-то,  черт его знает,  в Италии, что ли?! Это
те не хухры-мухры,  че-ло-век!  Он сам тута редко бывает-то,
гляди, парень, не завсегда такую знатную личность да так вот
запросто углядеть-то можно, лови момент! Эт-то че-ло-ве-ек!
   - Все понял,  отец, - раздраженно пробурчал Иван, - успо-
койся!
   "Человек" медленно и протяжно зевнул во весь рот,  отвер-
нулся от стоящих. Ивану было глубоко наплевать и нз директо-
ра  и на его братана,  где бы тот ни был "в дипломатах".  Он
заходил сюда прежде всего два раза,  но тогда было  поменьше
народа.  Его  выдержки  в  обоих случаях хватало лишь на то,
чтобы выглотать залпом по два стакана бормотени - и вон!  На
этот раз решил, коли прорвется, так запросто не уйдет. С по-
добным же настроем, судя по всему, шли на приступ и другие.
   - Чего прешь,  чего!  - орал в голос вислогубый, злой му-
жик, к которому Иван пристроился. - Чего?!!
   Было в нем нечто схожее с "человеком" в халате,  как если
бы последнего месяца три-четыре подержали бы на воде с  чер-
нягой, да ободрали бы две трети волос на голове, да застави-
ли бы с полгодика подавиться в троллейбусах и очередях.  Ко-
роче,  это  был  несколько уменьшенный и обтрепанный вариант
эдакого подвергшегося длительному измождению "человека", ва-
риант,  к  которому подошло бы название "человеко-неудачник,
без места, без братана... и без прочих благ, само собой, без
вальяжной  и  царственной  лености,  зато с явной пристраст-
ностью к крепкому дешевому зелью.
   Иван саданул его локтем по ребрам,  и мужик утихомирился,
понял, что на глотку не возьмешь, а схлопотать можно запрос-
то.  Сзади подвалила компания,  поднажала - Иван продвинулся
метра на два и завис в воздухе, поддерживаемый разгоряченны-
ми телами,  еле-еле доставая одной ногой земли.  Минут двад-
цать пять он парил,  будто в невесомости, раскачиваемый воз-
бужденной толпой.  Заветная дверь была рядом, но в ней проб-
кой торчали одни и те же спины, не продвигаясь ни на вершок.
На  розовую  плешь вислогубого сверху,  с самого края крыши,
густо капнул голубь - потекло меж жидких темных кудерьков  к
уху. Вислогубый мотал головой, не мог освободить рук, злился
- даже побагровел весь.  Иван с опаской поглядывал наверх  -
голубей-дармоедов  здесь  было  пруд пруди:  все объедки их.
Шумными стаями и поодиночке перепархивали  через  дорогу  от
одного заведения к другому, на самой же дороге валялась пара
раздавленных - Иван еще на подходе подметил.  Тут же  корми-
лись с  полдесятка  драных,  шелудивых  псов с подозрительно
блестящими проплешинами в шерсти. Эти были поосторожнее, жа-
лись  по  углам,  поглядывая изнизу с недоверием и малой лю-
бовью к двуногим большие.  братьям своим.  В общем,  случись
потоп,  а автопоилка окажись ковчегом, местному Ною не приш-
лось бы долго бегать,  чтобы набрать "каждой твари по паре",
тем более,  что в городе-то "тварей" раз,  два и обчелся,  а
ежели сосчитать и воробьев-нахалюг, еще не скрывшихся к тому
времени  в неизвестности,  да двух блудливых кошечек у пере-
полненной урны - так и весь полный набор будет.
   И пекло!  Пекло так, что можно было пальцем асфальт ковы-
рять, а уж мозги и тем более плавились.
   Вислогубый исхитрился,  извернулся,  вытер  плешь и ухо о
чью-то спину и получил тут же еще один удар локтем,  да  по-
сильнее предыдущего.  Аж задохнулся,  бледнея и по виду чуть
не теряя  сознания.  Но  перемог,  стерпел.  Оставалось  еще
чуть-чуть, совсем мало, главное, выдержать - последние мину-
ты самые тяжелые, Иван знал. Но и они пройдут!
   Спины медленно поползли из проема, с натугой, с сопротив-
лением. Лопнула на одной клетчатая розовая рубаха. И из две-
рей вывалила партия удовлетворенных.  Вид у них был еще тот,
с каким,  если рассказам верить,  из