го он является,  - со славянским Купалой? Может
быть,  напрасно мы принимаем его за простую  куклу,  которую
"хоронят"  каждый  год?  Сварог  и Даждьбог - божества более
позднего периода.  Корни Купалы нам пока неясны.  Лишь проч-
ность традиций, археологические находки древнейших культовых
кострищ, связь с землей и пастушеством  позволяют  судить  о
его  глубокой архаичности.  Вспомним,  мать Аполлона - Лето,
сестра - Артемида. Но и Купале Лада приходится матерью, ведь
она мать-роженица всего сущего,  в том числе и богов, а сле-
довательно,  Леля его сестра. На окраинах скифских поселений
археологами  найдены  остатки  огромных  кострищ  со следами
жертвоприношений и вырезанными из  земли  фигурами  лебедей.
Прыжки  через  костер  характерны для купальских праздников,
они же отличают обрядность италиков, с которыми мирно прижи-
лись энеты Энея (не их ли это занесенные обряды?).  Дары ги-
пербореев всегда завернуты в пшеничную солому - из соломы  и
чучело Купалы.  Гипербореи,  по Б.А.Рыбакову, земледельцы. У
праславян засвидельствовано сжигание двух кукол - мужчины  и
женщины,  вместе с тем в кострищах найдены человеческие кос-
ти. Вспомним,  что во время и ю н ь с к и х таргелий, посвя-
щенных Аполлону, "приносились человеческие жертвы: мужчину и
женщину,  увешав гирляндами,  гнали вокруг города,  а  потом
сжигали" (разрядка моя.  - Ю.П.).  "Возможно, что этнографи-
ческая кукла,  - пишет Б.А.Рыбаков, - отголосок исторических
человеческих жертвоприношений.  Об этом свидетельствуют пес-
ни,  сопровождающие похороны Купалы".  Как известно, Аполлон
каждый год отправляется на север в колеснице, влекомой лебе-
дями.  Это его ритуальные животные, они неразрывно связаны с
водой,  необходимейшей  частью  купальских  празднеств,  где
вступают в противодействие огонь и вода. По Евсевию, Аполлон
- "бессмертный огонь".  Таким огнем у славян назывался риту-
альный огонь,  добываемый трением специально  для  культовых
празднеств.  К  тому же Аполлон был рожден посреди воды - по
злому умыслу Геры земля не должна была его принять.  Интере-
сен  мотив лебедей.  Теперь самое время вернуться к союзнику
Энея,  вождю венетов Купавону.  Эта фигура также  далеко  не
случайна.  Не  случайно через его земли поступают на юг дары
гипербореев.  Вергилий изображает Купавона в шлеме с лебеди-
ными перьями. Его отец Кикн не что иное, как Лебедь, в кото-
рого он превращен.  Здесь можно  вспомнить  древнеславянский
женский  головной  убор  "кику",  глагол  "кикать" - кричать
по-птичьи,  и греческое "кикнос" -  лебедь.  Но  Купавон  не
просто вождь местного племени. Оказывается, на севере Италии
долгое время сохраняется культ божества Купавона, сходный со
славянским культом Купалы.  Наводит на размышления и близкое
к славянскому обозначение воды -  "вада".  Спутник  Аполлона
волк,  да и сам он носит эпитет "ликийский", т.е. волчий, он
выступает как повелитель волков, а то и оборотень, превраща-
ющийся в волка.  Мы хорошо знаем, что волк-оборотень один из
основных персонажей славянской мифологии, доживший в сказках
до  наших дней.  А в вышеупомянутых кострищах часто находили
кости,  напоминающие собачьи или волчьи. Аполлон покровитель
поэтов и музыкантов. По запискам Аристотеля и других авторов
известно,  что "варвары" слагали свои законы в виде  песен",
чтобы они не забывались, передавались из поколения в поколе-
ние - ведь письменность им  была  неизвестна.  Речь  шла  не
только о "законах", но и о исторических племенных преданиях,
обрядовых культовых  песнопениях,  эпических  произведениях.
Более поздние из них г былины,  читавшиеся нараспев, знакомы
и нам. Бог таких "варваров" естественно казался древним гре-
кам покровителем народных певцов,  боянов, а затем трансфор-
мировался в покровителей поэтов и музыкантов вообще.  Сходны
и светоносные функции Аполлона и Купалы, определяемые двойс-
твенной природой поклонения солнцу. Оба они являются божест-
вами солнца и света, и вместе с тем не олицетворяют небесно-
го светила - для этого есть соответственно:  Гелиос и  Хоре.
Тема солнца полностью пронизывает купальские обряды,  вплоть
до огненного колеса,  котрое спускают под откос в реку.  Для
Купалы  характерны темы целебных трав,  скота,  угадывания и
розыска кладов,  змей,  "близнечного мифа"  (брат  и  сестра
близнецы,  Иван-да-Марья и пр.). Аполлон - целитель, пастух,
гадатель, змееборец (он убивает чудовищного Пифона), и нако-
нец, он брат-близнец Артемиды. Причем именно позднее проник-
новение в Средиземноморье устраняет из  аполлоно-артемидовс-
кого мифа мотив инцеста.  Зато они оба,  Аполлон и Артемида,
"стреловержцы" и "луконосцы", что заставляет вспомнить и про
малоазийские  племена,  соперников  ахейцев,  и  про "варва-
ров)"-северян вообще - в сознании греков (да и на самом  де-
ле) они, "варвары", с древнейших времен и до поздних скифов,
искусные лучники.  Заслуживает внимание обязательное участие
и важная роль,  как в купальских обрядах,  так и аполлоновых
торжествах,  девушек - гиперборейки специально прибывают  на
Делос издалека, а на Купалу костер разжигают девушки и ходят
потом по полю с факелами в руках (обряд сохранился вплоть до
XX века).  Кстати,  в купальских песнях не только жертвенное
чучело,  но и сам костер называют "купалой",  что говорит  о
неоднозначности  и глубине этого образа.  Чучело может назы-
ваться  как  угодно,  в  частности.  Морена  (от  "мара"   -
"смерть").  И  если  внимательно  рассмотреть  всю обрядовую
сложность купальского празднества,  то без всякого  сомнения
можно сказать, что сравнивать Купалу как такового и соломен-
ную куклу можно только как целое и частное,  как божество  и
приносимую ему жертву.
   Вернемся еще раз к Купавону италийских венетов.
   Культ поклонения Купавону географически лежит между ареа-
лами поклонения Купале и Аполлону,  к тому же это середина и
связующая область на пути гиперборейских даров. А если прис-
лушаться к звучанию,  то можно заметить, что на слух Купавон
нечто среднее между Купалой и Аполлоном, которые сами по се-
бе кажутся не очень-то схожими.  Но лишь  на  первый  взгляд
между  ними нет лингвистического единства.  Распространенное
"Аполлон" попало в Россию через Францию,  а потому приобрело
свойственное французскому языку ударение на последнем слоге.
В греческом же языке "Аполлон" ('Аполлон) имеет ударение  на
втором слоге,  как и в английском - вспомним:  "Союз - Апол-
ло".  Сопоставление с английским  вариантом  звучания  слова
подтверждает мысль о нетвердости "н" на конце. Тем более что
славянское носовое "он",  "ан" при развитии языка постепенно
пропадало - отсюда Купала-Купало. Но во время переноса имени
на греческую почву оно ("он",  "ан") было и потому  сохрани-
лось в греческом варианте. Зафиксированное лингвистами прев-
ращение дифтонгов "оу",  "ау" в "у" и другие гласные, посто-
янный  переход  "а" в "о" и наоборот позволяют нам приблизи-
тельно реконструировать праславянское звучание имени Купала,
как Коуполо (н)-Кауполо(н), с носовым "н" (читается примерно
так:  Кополо-Каполо-Куполо). Удвоение - это свойство сонанты
"л" ("л"-"лл"). Утрата первой согласной характерна не только
для греческого языка - например, "Италия" первоначально зву-
чало как "Виталия" - Vitalia. В греческом же языке такие ут-
раты типичны,  и не только для одной  согласной,  но  и  для
двух.  Характерно и начальное "А", особенно для "занесенных"
богов и героев, имеющих негреческое происхождение (Афродита,
Арес,  Артемида,  Афина, Адонис и др.). Особо следует учесть
тот факт,  что имя нового божества воспринималось  на  новой
почве  не  по  смыслу (например,  Гея - "земля"),  а как имя
собственное, пришедшее уже готовым и не требующим осмысления
-  поэтому  оно  и не этимологизируется из греческого языка,
поэтому оно и подвержено искажениям. А вот сыновья Аполлона,
родившиеся  на  местной почве,  вполне объяснимы:  Аристей -
"наилучший", Кикн - "лебедь" и т. д. Из вышеизложенного ста-
новится  объяснимой трансформация праславянского "Кополо(н)"
- в русский как "Купала"; в древнегреческий, а затем гречес-
кий как "Аполлон".
   В славянском "Купала" заключен  более  ранний,  индоевро-
пейский  корень  "кир-"  со значением "кипеть",  "вскипать",
"страстно желать".  Этот корень прослеживается и в латинском
"cupidb":  "вожделение".  Такая этимология соответствует как
Купале с его брачными обрядами,  так и архаичному  Аполлону,
далекому от сдержанности и воздержания. Аполлон вечно молод,
молод и Купала вместе со своими поклонниками, приходящими на
купальские  игрища не в качестве зрителей,  а участников,  -
оба божества юных.  Мотив умирания и воскрешения Купалы, как
символа  плодородия,  воплощен  и  в олитературенном мифе об
Аполлоне,  который спускается в Аид (умирает), а затем возв-
ращается обратно (воскресает) . Б.А.Рыбаков называет Аполло-
на "сезонным богом",  связывая основу мифа с  идеей  зимнего
перерыва  в  развитии семян и растений,  а затем их расцвета
весной.
   В том,  что Купала не только исторически, но и этимологи-
чески старше Аполлона,  нет ничего странного.  В лингвистике
есть версия (не менее обоснованная, чем остальные), по кото-
рой славяне,  как прямые наследники  древних  индоевропейцев
(прародина  славян созпадает с областью формирования индоев-
ропейской общности), сохраняют больше архаических черт, и их
отрыв  от  праязыка не носит такого характера,  какой бывает
при дальних переселениях,  ведущих к изоляции от  прародины.
Но  язык  не отделим от народа-носителя,  а потому архаичные
представления о внешнем мире и архаичные божества  в  памяти
славян сохранились,  если можно так выразиться, в более пер-
возданном виде. Пример тому Кополо-Купала.

                        ДОРОГИ БОГОВ

   Так откуда все-таки пришел Аполлон в Грецию  -  с  севера
или с востока? Для того, чтобы прояснить этот вопрос необхо-
димо перейти от богов к людям,  к народам,  пронесшим  своих
кумиров через пространство и время.  Для начала отправимся в
Северное Причерноморье середины II тысячелетия до  н.э.,  не
забывая о том,  что ираноязычных племен в тех краях, по всей
видимости,  еще не было.  Они пришли позже,  вслед за другим
народом, и потому называли себя по отношению к нему "пара" -
"младшие".  По свидетельству Страбона, оба побережья Черного
моря,  и  Северное  и Южное,  были тесно связаны между собой
напрямую через море еще со времен позднебронзового века.  Не
были  закрыты для контактов и торговли другие пути:  морские
вдоль побережий и сухопутные в обход моря с обеих  сторон  -
западной и восточной.  Для Ахилла не составило труда сменить
родину на "далекую" Фессалию,  основательно прижиться там, а
позже возвращаться в свои края.  Напомним заодно, что малоа-
зийские венеты жили не только в Троаде, их география доволь-
но-таки широка,  скажем,  Аятенор со своим войском пришел из
Пафлагонии,  области,  расположенной на южном берегу Черного
моря непосредственно напротив Таврии (нынешнего Крыма). Сто-
ит ли удивляться наличию Лады в Малой Азии, если культ коня,
свойственный малоазийским венетам,  присутствует в более от-
даленных местах - у венедов Прибалтики  и  славян  по  всему
ареалу их расселения.
   Неслучайно наш поиск начался с Трои,  с Малой Азии.  Общ-
ность культур протославян и малоазийцев прослеживается еще с
энеолита, и позже она не пропадает, не заглушается ни време-
нем,  ни контактами с иными этническими группами. Погребение
Гектора, описанное в "Илиаде", тризна, погребальный костер и
все  сопровождающее  это действо не могут не привести на па-
мять славянские погребальные обряды,  сохранявшиеся до Х-XII
веков  н.э.  и имевшие почти трехтысячелетнюю историю,  т.е.
уходившие в середину II тысячелетия до н.э.  Они более,  чем
похожи, они совпадают до мелочей, как, например, курган Пат-
рокла (товарища Ахилла,  тоже "тавроскифа")  и  черниговский
курган  Х века н.э.  "Черная Могила" или описание погребения
русса у Ибн-Фадлана.  В Х веке н.э.  мы встречаем  в  войске
Святослава  под  Доростолом то же трупосожжение с жертвами и
возлиянием вина.  Причем Лев Диакон Калойский, описавший со-
бытия русско-византийской войны,  так и говорит, что приняли
они, руссы, эти "эллинские таинства"* от товарищей Ахилла.
   Мы уже  останавливались на присутствии в Северном Причер-
номорье скелетов.  Этноним этот дожил до середины V века  до
н.э.,  когда его засвидетельствовал Геродот. Но история ско-
лотов значительно древнее - вспомним про воинственные племе-
на,  упоминаемые Х.Коте.  И если праславянские племена Поду-
навья шли на Балканский полуостров с севера, то их сородичи,
обитавшие восточнее, продвигались в Малую Азию в том же нап-
равлении,  с севера на юг,  используя все вышеназванные пути
или один из них, наиболее удобный. В принадлежности сколотов
к праславянам сомневаться не приходится, это убедительно до-
казал  академик Б.А.Рыбаков.  Присутствие предков в Северном
Причерноморье и Таврии глубоко  залегло  в  народной  памяти
славян - именно там располагался так называемый "ирий", заг-
робный мир более поздней славянской мифологий, "райская зем-
ля", лучше которой ничего на свете нет". А ведь именно в та-
кой форме сохраняется память о прародине у народов,  выходя-
щих из последней стадии доклассового общества.
   На юг с одной обширной прародины вели два пути,  а значит
существовало два основных направления проникновения в Среди-
земноморье славянских народов, а с ними и культов славянских
богов.  При таком объяснении проблемы - откуда пришли в Гре-
цию чуждые боги, с севера или с востока, из Подунавья или из
Малой  Азии  - становится ясно:  с обеих сторон и примерно в
одно время - в середине II тысячелетия  до  н.э.  Однако  не
следует понимать, наверное, этот процесс как великое пересе-
ление народов.  Значительно большая,  основная масса прасла-
вянства оставалась на прародине.  Но наиболее подвижная, мо-
лодая,  раннедружинная прослойка устремлялась в оживленные и
богатые приморские области. Процесс характерный для всех ин-
доевропейских народов того  времени,  и  исключать  из  него
представителей  праславян,  одного  из крупнейших этнических
массивов древней Европы,  нет оснований, тем более что и ар-
хеологические данные позволяют нам судить об этом. Современ-
ные исследователи показали, что на долгом, мно-

     * "Эллинские" - в смысде "языческие".

готысячелетнем пути славянства были и взлеты  и  падения,  и
раннегосударственные  образования  задолго до Киевской Руси.
Лингвисты также вычленяют тот период, как историческую эпоху
со значительными сдвигами в экономике и социальной структуре
племен (выделение воинов и вождей). Славянские термины, свя-
занные  со скотоводством,  в частности,  для той эпохи расп-
ространены "от Адриатики до Архангельска".
   Итак, по всей видимости,  носителями культа божества (Ко-
поло), сохранившего в себе основные черты покровителя пасту-
хов и земледельцев,  была племенная молодежь. Отметим сразу,
Б.А.Рыбаков считает,  "что исходная точка многообразного об-
лика Аполлона связана со скотоводческой пастушеской средой".
Молодые воины-пастухи двигались на юг, вовлекая в это движе-
ние другие народы, точнее, соответствующую им часть этих на-
родов (возможно, они сами в качестве субстрата были вовлече-
ны  в это движение).  Правильнее было бы говорить не об еди-
ном, одновременном переселении, а о целом ряде малых вторже-
ний  на протяжении веков.  Вовлеченные в процесс "культурной
интеграции" и оседая на новых землях, пришельцы частично ас-
симилировали местное население,  подвергались сами ассимиля-
ции, привнося при этом элементы своей культуры.
   Что же двигало переселенцами?  И почему они отрывались от
своего народа,  от "своей земли" и  устремлялись  в  далекие
края?  У  них не было как таковой своей земли,  а сама жизнь
мыслилась бесконечным,  медленным движением.  В середине  II
тысячелетия до н.э. закончилось расселение по Европе кочевых
пастушеских племен, в том числе и праславянских. Земли Поду-
навья,  бассейны Одера, Вислы, Днепра, а также Северное При-
черноморье были ими прочно заняты,  включая и  промежуточные
территории. Благодаря длительным контактам древних индоевро-
пейцев,  еще не успевших резко обособиться друг от  друга,**
земли  к югу не были неведомыми краями (вспомним о направле-
нии балканских экспансий), и они всегда представлялись прив-
лекательными.  В  то  же время резкое увеличение численности
пле-

     * Подробнее о выделении "воинской касты" в III-II  тыс.
до н.э.  у индоевропейцев,  в т.ч.  праславян, см. "Знание -
сила",  N 11,  1986 г.  Э.Берзин "Сивка-бурка,  вещая  Каур-
ка...", с.45 и далее.
     ** См. статью Э.Берзина (ссылка на с.21).

мени, происходившее на фоне возрастающего материального бла-
гополучия  как  результата оседлости,  заставляло отправлять
часть молодежи  "на  новые  места  жительства".  Безусловно,
действовал  и фактор,  определяемый для более поздних времен
термином "казачество". Не исключено, что в пограничных райо-
нах происходило слияние с иными этническими группами, напри-
мер,  фракийцами или венедами.  Последние или сами  являлись
частью славянского мира или были в значительной мере ославя-
ненными кельтами. Некоторые ученые считают, что уже на самых
ранних  этапах своего развития праславяне были смешанным на-
родом, чем объясняется в дальнейшем их отличительная черта -
способность к ассимиляции и ассимилированию.
   Единство праславянского населения на огромной  территории
подтверждается  как  ареалом распространения археологической
культуры "шнуровой керамики" (она же культура "боевых  топо-
ров") и культуры "курганных погребений", связанной с культу-
рой тшинецко-комаровской XV-XIII веков до н.э.,  так и более
поздних  пшеворской  и  зарубинецкой.  Заслуживает внимание,
что, скорее всего, даже на юге между скелетами и праславяна-
ми Подунавья ни территориального,  ни этнического разрыва не
было.  В промежутке между ними лежали  земли  "таинственных"
агафирсов. Но настолько ли они таинственны? Попробуем разоб-
раться с ними,  как с частным случаем  "культурной  интегра-
ции".  Геродот  доносит до нас греческую версию легенды,  по
которой Геракл, в поисках потерянных им С ясов Гериона, при-
бывает в скифские земли, где встречается с женщинойзмеей. От
нее у Геракла рождаются трое сыновей: Агафирс, Гелон и Скиф.
Исходя из легенды, в родстве этой троицы сомневаться не при-
ходится.  В этнической принадлежности гелонов и скифов  того
времени  тоже  сомнений  нет  -  это праславяне с возможными
включениями и иных этносов.  Скифы-кочевники,  ираноязычные,
появятся в здешних местах значительно позднее.  Нет сомнений
и в сколотской версии легенды:  суть прежняя,  хотя братья и
носят другие имена - племена их родст-

     * Теснейшая связь между славянами,  венетами, кельтами,
прослеживающаяся во все времена с III  тыс.  до  н.э.  и  до
Средневековья, отсутствие между ними четкой этнической и ге-
ографической  границы  отражено  в  работах  А.Г.Кузьмина  и
А.Л.Никитина.

венны. Приглядимся  к агафирсам внимательнее.  Геродот пишет
об общности жен у них,  обычае наносить на тело татуировку и
красить волосы в синий цвет. Последнее возможно только в том
случае, если агафирсы светловолосы. Стоит вспомнить Юлия Це-
заря,  упоминавшего бриттов, у которых также был обычай кра-
ситься в синий цвет. Еще в прошлом веке А.К. Толстой обратил
внимание  на то,  что в Британию заодно с Генгистой и Горсой
попал славянский Чернобог.  Как мы знаем, боги сами не ходи-
ли.  Толстой  призывал  "отказаться от формального понимания
истоков русской культуры и мироощущения и обратиться к  глу-
бинной истории индоевропейских народов".  Но вернемся к ага-
фирсам.  По Геродоту, татуировка и ее густота, плотность ри-
сунка на теле,  говорили о знатности и социальном положении.
В описании русов Ибн-Фадланом,  в котором много  сходного  с
геродотовскими заметками по части