я не замеченным
необычной личностью. Он взглядом остановил ее движение, уко-
ризненно покачал головой из стороны в сторону.
   - Вы совсем не щадите себя,  раздаете свою  энергию,  она
ведь тоже не бесконечна, - пыталась оправдаться она, - а это
такие жалкие крохи!
   - Мы же с вами интеллигентные люди,  Валентина Сергеевна,
- улыбнулся ей на прощание гость.  У него со  здоровьем  все
было в норме.
   На следующее утро вызвали врача из поликлиники, и тот вы-
писал Антону Варфоломеевичу больничный лист.
   Неделю он провалялся дома. Ежедневные "телефонные сеансы"
со  знатоком  восточной медицины вселили в него прежнюю уве-
ренность,  дело явно шло на  поправку.  Валентина  Сергеевна
окончательно воспряла духом.
   На работу Антон Варфоломеевич прибыл свежим,  окрепшим  -
последние ночи кошмары его не мучили,  вообще ничего не сни-
лось. И он посчитал себя совершенно выздоровевшим.
   Встретивший его зам долго тряс руку, приговаривал:
   - Вот так и горим,  работаем на износ, а потом бац! Но мы
с тобой еще повоюем, есть еще порох-то, а?
   Антон Варфоломеевич добродушно отшучивался, пытался найти
в заме какие-либо перемены в отношении к своей особе,  но не
находил их.  Сашенька тоже встретил его радушно и с ходу за-
метил,  что, несмотря на поданное заявление, Иван Иваныч еще
держится.  А верноподданные подчиненные даже  сбросились  по
полтиннику  и  купили  по случаю выздоровления шефа огромный
дефицитный торт и пару бутылок шампанского. В общем, все шло
как нельзя лучше.
   Испортил настроение  Антону  Варфоломеевичу  лишь  ученый
секретарь,  объявивший, что через три недели состоится науч-
но-технический совет института,  на котором будет рассмотрен
вопрос о сдвигах в работе отдела Баулина.
   Как он будет отчитываться,  Антон Варфоломеевич  пока  не
знал.  Но три недели - срок достаточный, и он, не теряя вре-
мени,  поднял на ноги всех своих людей. Сашка мотался словно
ошалелый,  разнося указания начальника. А к вечеру ближе Ан-
тона Варфоломеевича вызвал Нестеренко.
   - На  энтээсе,  -  сказал он,  - будет присутствовать сам
Петр Петрович из министерства, поэтому прошу вас - не подка-
чайте. В общем, как мы с вами договорились, хорошо?!
   Известие о  Петре  Петровиче  здорово  напугало  Баулина,
обычно  на таких советах,  да и то не всегда,  присутствовал
Иван Иванович. А тут было совсем другое дело.
   К концу  рабочего  дня  он  снова занемог душой.  Слепить
что-либо подходящее для Петра Петровича и Нестеренко из пус-
тоты  он  не мог.  Оставалось уповать на случай или какие-то
перемены. Правда, надежд на них не было.
   Домой он пришел усталый.  Ел плохо.  А ночью все началось
снова.  И продолжалось долго.  Не  смог  помочь  даже  цели-
тель-универсал.
   По утрам с большой неохотой Антон Варфоломеевич плелся на
работу.  В институте старался избегать знакомых, отсиживался
в своем кабинете и требовал от Сашки невозможного.  Но дове-
ренное лицо,  хотя и находилось постоянно в состоянии запар-
ки,  ничем облегчить участь Баулина не могло. Ничего не уда-
лось выжать и из сотрудников отдела.
   А роковой день приближался.  Приближался  неотвратимо,  с
каждой минутой нависая над головой Антона Варфоломеевича все
тяжелее и тяжелее.
   Заместитель директора, хотя и был давним приятелем Баули-
на,  тоже волновался всерьез - ведь темы, которыми занимался
отдел, были и его темами, отдел входил в направление, за ко-
торое он отвечал.  А отвечать по-крупному не хотелось. Заве-
рениям Антона Варфоломеевича он не слишком-то доверял,  зная
им цену.
   Пытался было уйти в отпуск - не отпустили,  заболеть - не
сумел.
   Накануне ответственного  дня они вдвоем с Баулиным проси-
дели до полуночи за подготовленными отделом бумагами. И каж-
дый сам,  своим умом, дошел - товар не получился. Сидение их
закончились взаимными упреками,  оскорблениями,  чуть не пе-
решло  в  драку.  Но все это уже было бессмысленно - до утра
оставались считанные часы - совет был назначен  на  половину
десятого.
   Дома Антон Варфоломеевич долго ворочался в постели, взды-
хал,  предчувствуя  предстоящий позор,  и заснул в четвертом
часу утра.
   И явился ему последний сон.
   Зал был заполнен до отказа.  Публика сидела молча, ожидая
начала  чего-то.  Чего  в  точности,  Антон Варфоломеевич не
знал. Да и вообще положение его было несколько странным - по
обычаю он должен был сидеть в зале,  в первых рядах, ожидая,
когда ему предоставят слово.  Сейчас же все  было  по-иному:
зал существовал вместе с сидящими в нем людьми отдельно, сам
по себе,  Антон Варфоломеевич находился в особом положении -
он сидел сбоку от президиума, если опять-таки его можно было
так назвать, на длинной скамье без спинки, а прямо перед ним
находились странные высокие,  почти до лица сидящего,  дере-
вянные перила.
   Тишина зловещим предзнаменованием давила на психику.  Ан-
тон Варфоломеевич поневоле съежился в комок.  Но он, превоз-
могая скованность, все же оглянулся назад. За его спиной, по
бокам,  стояли два человека в форме. В формах и знаках отли-
чия Антон Варфоломеевич не разбирался,  но сам факт присутс-
твия этих людей насторожил его,  если не  сказать  -  поверг
почти в паническое состояние.
   На помосте за столом президиума никого не  было.  Видимо,
сидящие  и ожидали появления тех,  кто должен был занять эти
места. Ожидание длилось долго, нестерпимо долго. И вдруг, за
стеной над президиумом зажглись крупные багрово-красные бук-
вы. Буквы сливались в слова,  и Антон Варфоломеевич с трепе-
том всматривался в надпись.  Она гласила: "Особая Чрезвычай-
ная Аттестационная Комиссия".  Разобраться что к  чему  было
невозможно, оставалось лишь отдать себя в руки судьбы. Минут
через пять после появления горящих букв по залу  прокатилось
подобно раскатам грома:
   - Встать! Суд идет!!!
   Антон Варфоломеевич  вскочил  на ноги первым,  не понимая
еще толком, о каком суде идет речь. Следом за ним, сопровож-
даемый  людским  гулом,  поднялся весь зал.  Лишь те двое за
спиной как стояли, так и продолжали стоять.
   Из боковой двери в президиум шла длинная процессия, в ко-
торой Антон Варфоломеевич усмотрел знакомые лица.  Там были:
Петр Петрович из министерства, Нестеренко, невысокий румяный
человек,  которого Баулин не знал по фамилии,  но хорошо за-
помнил после посещения его кабинета,  и многие другие.  Гла-
венствующее место занял Петр Петрович,  остальные  расселись
по  обе  стороны от него.  Никто из них не смотрел в сторону
Антона Варфоломеевича.
   Петр Петрович  взял со стола лежащий перед ним молоточек,
ударил им по небольшой круглой тарелочке, висящей на штатив-
чике сбоку,  и она оглушительно задребезжала. И снова кто-то
произнес:
   - Заседание суда считается открытым.
   Антон Варфоломеевич в надежде, что все это ему только ме-
рещится, энергично потер глаза и ущипнул себя за щеку, одна-
ко все оставалось на своих местах.  Он оглянулся еще раз на-
зад и тут же отдернул голову: ему показалось, что фуражки на
головах стоящих охранников стали чем-то похожи на чалмы, ли-
ца их потемнели, а в руках засверкали изогнутые хищные мечи.
Нет,  лучше было не оборачиваться. Антон Варфоломеевич поту-
пился.
   - Вызывается первый свидетель, - прозвучал голос.
   - Постойте,  -  оборвал его председательствующий,  - ведь
все должно быть по порядку - пусть зачитают обвинение.
   Голос, звучащий ниоткуда, безапелляционно заявил:
   - Обвинить всегда успеется, пускай люди скажут.
   Петр Петрович согласился с ним.
   Дверца в глубине зала раскрылась,  впуская первого свиде-
теля. Антон  Варфоломеевич с любопытством следил,  кто же им
мог оказаться.  Сгорбленная старческая фигурка прошла  между
рядами  кресел и остановилась на специально отведенном месте
перед президиумом.
   "Не может  быть!  - мысленно воскликнул Антон Варфоломее-
вич. - Он же умер пятнадцать лет назад!" Баулин собственными
глазами читал тогда некролог в газете.  Правда,  на похороны
не пошел,  счел это не первостепенной важности делом,  и вот
теперь...
   - Я не мог отказать Варфоломею Антоновичу,  своему  одно-
кашнику, товарищу еще со школьной скамьи. - Надтреснутый го-
лос свидетеля дрожал.  - Маленький Антоша был таким  славным
пареньком, правда, в школе он дальше троек...
   - Эйнштейн, Эдисон - да я вам десятки фамилий перечислю -
тоже были двоечниками и троечниками! - раздалось справа, от-
туда, где должен был сидеть адвокат.
   И Антон  Варфоломеевич  только теперь разглядел,  что это
место занимал Сашенька. Да и кому же, как не ему, было защи-
щать шефа.
   Петр Петрович сурово поглядел на адвоката, и тот смолк.
   - Вам дали взятку?! - почти прокричал, обращаясь к стари-
ку,  прокурор. Кто им был - со скамьи, на которой сидел Бау-
лин, видно не было. Голоса он тоже не узнал.
   - Нет,  нет, - перепугался свидетель, - я принял Антошу в
свой институт по товарищеским соображениям, я повторяю, мы с
его отцом...  Я никогда,  как вы смеете?!  -  Бывший  ректор
смотрел на прокурора с гневом, праведным и неподдельным, ис-
пуг его куда-то девался,  и он перешел в  наступление:  -  Я
двадцать девять лет!..
   - Вопрос исчерпан! - прозвучал голос ниоткуда.
   Старичок ректор  покорно  смолк,  зашаркал по навощенному
паркету и опустился в одно из кресел в середине зала.
   - А я считаю необходимым добавить,  - прозвучало с проку-
рорского места,  - что при всех  обстоятельствах  совершенно
непонятно - как подсудимый умудрился получить "красный" дип-
лом?!
   Петр Петрович  замешкался,  но опять-таки его выручил го-
лос:
   - Будет воду-то в ступе толочь, если вам не ясно это, то,
может быть, вы бы лучше заняли место адвоката?
   Зал одобрительно загудел. А голос добавил:
   - Бюрократические методы оставим бюрократам,  а мы собра-
лись здесь по делу, будем же им и заниматься. Следующий!
   Выступлений трех следующих свидетелей Антон Варфоломеевич
не слышал.  До него стало доходить происходящее, и он просто
не мог поверить в то,  что это происходит с ним. Мысли в го-
лове  путались,  разбегались  по  темным закоулкам сознания.
"Почему,  почему?! - мучительно свербил его вопрос. - Почему
я?"  В зале он видел немало своих прежних друзей и знакомых,
которые с таким же успехом могли занять его нынешнее  место,
однако  они  оставались на своих местах и оживленно хлопали,
сообща возмущались каким-то фактами  из  биографии  Баулина,
которую разматывали по ниточке. Ни одного доброго, поддержи-
вающего, ободряющего взгляда в его сторону! Антон Варфоломе-
евич совсем приуныл, опустил голову к коленям, сжал ее рука-
ми. И тут он почувствовал,  что его пышная шевелюра  куда-то
пропала,  а голова противно колола ладони. Он еще раз провел
рукой ото лба к затылку.  "Остригли!" - мелькнуло в мозгу. И
почему-то  одно  это повергло его в отчаяние более,  чем все
выступления свидетелей,  настрой судей и  недоброжелательная
атмосфера в зале.
   - Значит,  вы утверждаете,  что способствовали гражданину
Баулину в распределении после института, - донесся до Антона
Варфоломеевича голос Петра Петровича.
   - Да,  благодаря мне он остался не только в Москве,  но и
поступил именно в наше конструкторское бюро. Я получил о нем
блестящий  отзыв  и просто посчитал долгом не упустить такую
личность.
   - Вы получили взятку?! - Прокурор воспользовался паузой.
   - Да уймите вы его,  - обратился свидетель к Петру Петро-
вичу. - Что он все со своими взятками?
   Петр Петрович бросил  неодобрительный  взгляд  в  сторону
прокурора.
   - О взятках речь впереди,  - прозвучал голос ниоткуда,  -
не  тормозите  процесса,  иначе вас вынуждены будут сменить!
Продолжайте, свидетель.
   - На своем месте Баулин внес большой вклад в наше дело, я
не боюсь громких слов, большой вклад в отечественную и миро-
вую науку.
   Неожиданно из первого ряда  поднялся  смуглый  человек  с
пышными  усами и маслеными глазами,  он твердо и внушительно
произнес с легким кавказским акцентом:
   - Чэловек,  нэ способный принэсти сэбя в жертву науке, нэ
может внэсти никакого вклада!
   В зале захлопали.
   Петр Петрович застучал молоточком по тарелочке. Оживление
стихло.  Следующий свидетель был из того же КБ, один из быв-
ших подчиненных Антона Варфоломеевича.  Узнал он его не сра-
зу.
   - Через год после института и прихода к нам  Баулин  стал
руководителем группы, еще через полтора начальником сектора,
в котором я работал.
   - Все это происходило во время написания гражданином Бау-
линым кандидатской диссертации?
   - Да, - свидетель уточнил, - во время ее написания мною и
еще двумя сотрудниками подчиненного ему сектора.
   - Это бездоказательно!  - выкрикнул со своего места Антон
Варфоломеевич.
   На что  Петр Петрович не среагировал вообще,  а свидетель
вытащил из большого потертого портфеля пухлую папку и  поло-
жил ее перед председательствующим.
   - Прошу провести графологическую экспертизу, - сказал он.
   - В этом нет нужды, - откликнулся голос ниоткуда.
   - А я настаиваю! - заявил со своего места Сашенька.
   "Идиот!" - мысленно простонал Антон Варфоломеевич.  Крыть
ему было нечем.  От Сашки-адвоката помощи,  судя  по  всему,
ждать не стоило.
   - Я прошу назначить другого адвоката,  - заявил он,  при-
поднимаясь над перилами.
   Петр Петрович согласно кивнул, и вслед за этим неожиданно
появившийся  человек в медной каске и форме пожарника подбе-
жал к Сашке и, не считаясь с тем, что тот является не только
доверенным  лицом,  но  официальным представителем,  пинками
согнал его с адвокатского места,  тем же способом прогнал по
проходу и вытурил из зала, после чего вышел и сам.
   На помост нехотя,  оглядываясь по сторонам,  взошел  зам.
Чувствовалось,  что роль адвоката была ему чем-то неприятна.
Антон Варфоломеевич подумал:  "Час от часу не легче!"  -  но
отводить вторую кандидатуру не решился.
   - За время работы в КБ, - продолжил председательствующий,
-  гражданином  Баулиным было сделано двенадцать изобретений
и...  - он заглянул в дело,  лежащее перед ним, - и написано
четырнадцать научных статей,  так?  - Вопрос его был обращен
все к тому же свидетелю.
   - Так, - подтвердил тот.
   - Ну и как же вы относитесь к этому - факт налицо?
   - Налицо факт использования служебного положения, - отве-
тил свидетель, - а отношусь я к этому так же, как и к упомя-
нутой диссертации,  - Антон Варфоломеевич ставил только свою
подпись.  Правда, следует отдать ему должное - частью преми-
альных и гонораров за статьи он делился с нами.
   - То есть с теми, кто выполнял за него... - Петр Петрович
замялся.
   - Да.
   - Мне  кажется,  что  в свидетеле говорит обычная зависть
мелкого исполнителя к человеку большой науки,  - подал  свой
голос зам.
   Свидетель оторопел,  растерялся,  видно было,  что ему не
часто приходилось участвовать в подобных процессах, да и во-
обще в словопрениях. Выручил его все тот же голос ниоткуда:
   - О зависти мы поговорим позже, вернемся и к этому вопро-
су, как и к взяточничеству.
   - В  конце  концов,  кто тут председатель?!  - возмутился
Петр Петрович.  - Почему вы постоянно прерываете ход заседа-
ния?
   - Страницы сто пятьдесят четвертая тире двести  восемьде-
сят шестая дела подсудимого,  - ответствовал голос,  - озна-
комьтесь с ними повнимательнее, уважаемый Петр Петрович.
   "Все раскопали!" - с горечью подумал Антон Варфоломеевич,
пока председательствующий копошился в деле. Сам он почти за-
был обо всех этих историях и искренне считал все труды толь-
ко своими и ничьими иными.  Но память настойчиво нашептывала
ему - неправда, Антон, неправда, и свидетель, и голос правы,
тем более что это твой же голос.  "Как это мой?!" -  перепу-
гался Антон Варфоломеевич, никогда не страдавший раздвоением
личности. Ответа не последовало.
   - Жертвэнность, наука трэбуэт жертвэнности! - выкрикнул с
места масленоглазый усач.  - Бэз жертвы нэт истинного учено-
го!
   - Я вас выведу из зала, - спокойно предупредил его секре-
тарь суда, и усач замолк, завертел головой, ловя одобритель-
ные взгляды.
   Антон Варфоломеевич  готов  был  сорвать с ноги ботинок и
запустить им в масленоглазого. Но не смел. Приходилось пере-
терпевать все.
   - Впустите следующего свидетеля!
   И снова  все  смешалось  в  голове  у  Баулина - говорили
что-то о покровительстве,  о  втирании  очков  в  отчетах  и
справках,  о  злоупотреблениях.  Говорили без передышки один
свидетель за другим - казалось, весь белый свет восстал про-
тив Антона Варфоломеевича. Когда речь зашла о его докторской
диссертации,  Антон Варфоломевич с удивлением обнаружил, что
рядом  с ним на скамье оказался сидевший минуту назад в зале
профессор Тудомский.
   - Перерыв, - закричал Баулин, - прошу перерыва - я не мо-
гу больше выдерживать всего этого!
   Петр Петрович насупил брови,  помедлил и,  пожав плечами,
сказал:
   - Суд удаляется на совещание. Перерыв.
   Хлопанье сидений кресел,  хруст затекших ног,  оживленный
говор - все сразу же заполнило зал.  Народ повалил к выходу,
и оттуда потянулся сигаретный дым.
   Антона Варфоломеевича и Тудомского увели в маленькую ком-
нату без окон.  Между собой они не разговаривали.  Охранники
встали у дверей.
   Чем все это закончится,  Антон Варфоломеевич не мог  даже
предположить.  Но  хорошего ждать не приходилось.  Он сел на
стул в углу комнаты и постарался расслабиться,  как его учил
целитель, представить себя этакой легкой тучкой в прозрачном
голубом небе. Но как он ни старался, воспарить ему не удава-
лось. Одно успокаивало - тишина в комнате. После затянувшей-
ся говорильни она казалась блаженством,  ниспосланным свыше.
Сколько  времени будет длиться перерыв,  Антон Варфоломеевич
не знал, но ему хотелось, чтобы он длился вечно.
   В тот момент, когда Баулин почти уже сумел сбросить с се-
бя нервное напряжение,  дверь бесшумно распахнулась и в ком-
нату вошел человек неопределенного возраста, спортивного ви-
да, с совершенно не запоминающимся лицом. Антону Варфоломее-
вичу показалось даже, что такового у человека и нет вовсе.
   - Да-да,  - сказал вошедший,  - как же  вы  нас  подвели,
гражданин Баулин.  А ведь судьба человечества была почти что
в ваших руках.
   - Куда там!  - неопределенно отмахнулся Антон Варфоломее-
вич.
   - А это правда,  ну все то,  что про вас говорили там?  -
спросил человек без лица.
   Баулин сделал вид, что не понял вопроса.
   - Ловко же вы нас за нос водили! - сказал человек с долей
восхищения.  - А может,  этого послать, как его? - он бросил
взгляд в сторону профессора Тудомского,  над которым  труди-
лись неизвестно откуда и когда появившиеся парикмахеры.  Од-
новременно с двух сторон они  ловко  лишали  Тудомского  его
знаменитой седой гривы. И тот не роптал.
   - А-а... - протянул Антон Варфоломеевич и махнул рукой.
   - Понятно.  Вы только не волнуйтесь,  Майкл...  простите,
Антон Варфоломеевич. Может, обойдется?
   - Лучше бы вы меня послали без подготовки, сразу же!
   - Поздно,  - устало проговорил человек и вышел. рстрижен-
ный Тудомский неприязненно посмотрел в сторону Антона Варфо-
ломеевича и выдавил из себя напряженно:
   - Доигрался?!
   После этого он опять отвернулся,  уставился в стенку. Пе-
рерыв  кончился.  И  вновь  вспыхнули над столами президиума
багровые зловещие буквы.  Снова  заполнился  зал.  Все  было
по-прежнему,  кроме одного - место председательствующего за-
нял плотно скроенный невысокий румянолицый человек,  облада-
тель приятного тенорка. Он начал без предисловий:
   - А теперь мы рассмотрим другую сторону жизни  гражданина
Баулина,  с  которой,  видимо,  не все присутствующие хорошо
знакомы.
   Зал оживленно загудел, глаза сидящих засверкали любопытс-
твом.
   Даже сам  Антон  Варфоломеевич  поднял голову,  навострил
уши.
   - За последние тридцать лет своей деятельности, - продол-
жил новый председатель,  - гражданин Баулин нанес убыток го-
сударству,  в качестве выплаченных ему зарплат, премий, пре-
миальных за изобретения  и  ра