и
девиц,  которых  нередко  захватывали  во время своих нападений, и расчетливые
купцы иудейские, за все умевшие взять свою цену, продавали их рабами в Грецию,
а также магометанам.

    "ЗЕМЛЯ НАША ВЕЛИКА И ОБИЛЬНА..."

    Несмотря  на  то,  что  предки  наши принуждены были платить дать хазарам,
Земля Русская продолжала расти и становилась год от года вс„ прекраснее. Росли
и  множились города, почти отсутствующие по время скифские. К девятому веку на
Руси было уже много городов, весьма искусных в укреплениях своих и постройках.
Ладога  на  реке Неве, Изборск на Великом озере, Новгород на Ильмене, Смоленск
на  верхнем Днепре, Полоцк на реке Полоте, Чернигов на Десне - притоке Днепра.
На самом Днепре был Любеч, а затем возник и Киев.
    О возникновении Киева существует два предания.
    Первое,  что  построили его три брата - Кий, Щек и Хорив, жившие с сестрой
своей Лыбедью на горах приднепровских. Другое же предание сообщает, что был на
том  месте перевоз через Днепр, а перевозчиком на том перевозе долгие годы был
некто  Кий.  Говорили  славяне:  "Пойдем к Киеву перевозу", оттого и пошло имя
Киев.
    Перечисленные  города  лишь  немногие  из  существовавших  тогда  на Руси.
Недаром викинги, ходившие на Русь для войны и торговли, с восхищением называли
ее "Гардарикой", или страной городов.
    Не менее восторженно пишут о русичах и арабские летописцы:
    "Русь  имеет большое число городов и живет в довольстве на просторе. Любит
опрятность  в  одежде; даже мужчины носят золотые запястья на руках. Об одежде
своей  заботятся,  так  как  занимаются  торговлей,  и носят большие шаровары,
собирая  их  в  сборки  у  колен.  Некоторые  из руссов бреют бороду, а другие
свивают ее наподобие лошадиной гривы и окрашивают ее наподобие лошадиной гривы
и  окрашивают  в  желтый  или  черный  цвет.  Гостям  руссы  оказывают почет и
обращаются хорошо с чужестранцами, которые ищут у них покровительства...
    Когда же у кого из руссов родится сын, то отец новорожденного кладет перед
дитятею обнаженный меч и говорит: "Не оставлю в наследство никакого имущества.
Будешь  иметь только то, что приобретешь себе этим мечом"... Руссы мужественны
и храбры. Ростом они высоки, красивы и смелы в нападениях".
    * * *
    С  течением времени восточные славянские племена, расселившись на низовьях
южнорусских  рек  Днестра,  Буга  и Днепра, постепенно вышли к их верховьям, а
также  к  верховьям  и  других рек - Немана, Шелони, Ловати, к озеру Ильмень и
Ладожскому озеру.
    Славяне,  севшие  по Днепру, назывались полянами. В лесах сидели древляне.
Севернее, по реке Припяти, дреговичи; восточнее дреговичей по Соже-реки сидели
радимичи.  По  реке  же  Полоте жили полочане. В Волковском лесу, откуда брали
начало  все  главные  русские  реки,  селились  кривичи.  На  восход солнца от
кривичей  сидели  вятичи,  севернее  же кривичей, у Ильмень-озера - ильменские
славяне,  единственное  племя  славянское,  так себя именующее. Кроме того, на
Западном  Буге  сидели  бужане  или  волыняне,  между Южным Бугом и Днестром -
тиверцы, а у устья днестровского - уличи.
    Так  разошлись  разрозненные  племена  славянские, каждое из которых имело
свои  нравы  и  свои  обычаи,  из  которых  наименее дикими были обычаи полян.
Недаром на земле полян - на горах Днепровских, где встал Киев, некогда воздвиг
крест Господень апостол Андрей, о чем будет еще сказано.
    По   мере   того,  как  племена  славянские  становились  сильнее,  хазары
ослабевали, и все меньше и меньше было у них над славянами власти.
    Когда  однажды  хазары  обложили  славян  данью,  славяне,  вместо обычных
беличьих и куньих шкурок, дали им от каждого дыма по мечу. Получив такую дань,
хазары  были  весьма  смущены,  их  же князь, рассмотрев мечи славянские, стал
советоваться с мудрецами. Те же сказали ему:
    "Не  добрая  дань  эта, княже: мы добыли ее оружием, острым только с одной
стороны,  -  саблями, а у этих оружие обоюдоострое - мечи. Им суждено собирать
дань и с нас и с иных земель".
    Так вскоре и случилось.
    В 862 году славяне поднялись, и разом изгнали от себя всех, кто брал с них
прежде  дань.  Одолев  варягов  и  хазар, племена славянские, как бывало это и
прежде,  не  смогли  спрятать  мечей  своих  в ножны и обратили их друг против
друга.
    Пишет Нестор, первый наш летописец:
    "В  год 6370 от сотворения мира. Изгнали варяг за море, и не дали им дани,
и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и
была у них усобица, и стали воевать друг с другом".
    Тогда,  видя,  что  вновь  начинается  вражда  между родами их, славянские
старейшины  сказали:  "Поищем  себе  князя,  который бы владел нами и судил по
праву".
    Поразмыслив,  кто  может  быть  таким  князем,  послали славяне за море, к
племени  русь. Где именно сидело племя русь до призвания его славянами сказать
сложно.  Одни  говорят,  что  в Швеции, другие же - среди литовских племен, но
чаще  всего предполагают, что наши предки призвали родственное себе славянское
племя, хорошо знакомое им и сходное по духу, обычаям и языку.
    И  пошли  послы  славянские  за  море  к руси и, принеся им дары, сказали:
"Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть
нами".
    Трое  князей  племени  русь  вместе со своими родами собрались и пришли на
славянские  земли.  Были  они  братьями  и  звали  их  Рюрик, Синеус и Трувор.
Старший, Рюрик, сел в Новгороде, Синеус - на Белоозере, а Трувор - в Изборске.
    "И от тех варягов прозвалась Русская земля".

    АНДРЕЙ ПЕРВОЗВАННЫЙ

    Днепр  устьем  своим  впадает в Понтийское море. Море это слыло у греков и
самих  славян Русским, ибо оттуда, из Днепровского устья, появлялись в великом
множестве стремительные славянские ладьи, шедшие воевать Царьград.
    По  берегам  Русского моря учил апостол Андрей Первозванный, не оставивший
наши  земли  без  евангельской  проповеди  в  первые же годы после Воскресения
Христова.
    Во  время  третьего  своего путешествия апостол после проповеди кавказским
горцам  проследовал  по восточному берегу Русского моря, посетил города Керчь,
Феодосию  и  Корсунь.  Оттуда,  движимый  озарением  Христовым, апостол Андрей
отплыл вверх по Днепру. Увидев с ладьи ненаселенные тогда еще горы близ Киева,
на  которых обитали тогда лишь звери и птицы, апостол Андрей велел причалить к
берегу.  Здесь,  на  горе, он воздвиг крест и долго стоял пред ним, молясь. По
лицу апостольскому текли слезы умиления, словно ведал нечто, неведомое другим.
    Окончив же молитву, Андрей сказал, обращаясь к бывшим с ним ученикам:
    "Видите  ли  горы  сии?  На  горах  этих воссияет благодать Божия, и будет
большой город, и много церквей будет воздвигнуто здесь по изволению Божьему".
    Затем  же,  по  преданию,  Андрей  Первозванный  прошел от устья Днепра до
Новгорода  и  Ладоги  по  нынешним русским землям. И здесь, на Руси, тогда еще
населенной  лишь  разрозненными и недружными племенами славянскими, предсказал
Андрей,   что  некогда  возникнет  на  этих  бескрайних  просторах  величайшее
христианское  государство,  которое  выстоит  даже  и в те времена, когда вера
повсеместно оскудеет.



                              Дмитрий Емец

             Медленное размышление о жизни, смерти, судьбе


    В  бурное  и стремительное время сознание всегда нуждается в замедлении, в
защите  от неважного и второстепенного, что пугает переплетенным хаосом ничего
не  значащих  событий. Все войны, политические события, вс„ пустое мельтешение
наших  жизней  -  ничего  более,  как колебание огромных масс, не имеющих иной
цели,  кроме  цели  благополучного  существования и иного страха, кроме страха
смерти и страдания.
    По  какой причине человечество век за веком совершает одни и те же ошибки,
что  заставляет  его  спотыкаться  на  том,  ошибочность чего многократно была
показана судьбами многих его предшественников? Напрашивается лишь один вывод -
вывод  банальный,  но  верный,  состоящий в том, что никакого человечества как
всеобщей,  мудрой,  расселенной  в  веках  и  дополняющей отдельные свои части
совокупности  не  существует,  а  существуют лишь отдельные "человеки" - сотни
миллионов  и  даже  миллиардов людей, каждый из которых проходит один и тот же
путь от рождения до смерти.
    На  пути  же  этом,  общем  для всех, расположено множество ям и капканов,
которые  давно  уже  нанесены на карты и всем известны. Но, несмотря на это, в
эти  ямы  и  капканы  попадает  большинство  живущих и, если и удается кому-то
выбраться  из  одной,  но  непременно попадает в следующую. Многие с гордостью
зовут это "личным опытом".
    При  этом  каждый  из  нас  в этой земной жизни - не буду говорить о жизни
вечной,  очертания которой могу лишь смутно предугадывать - заключен в границы
и  рамки  своего  тела и воспринимает весь остальной мир лишь из своих глазных
прорезей. Все же остальное - весь остальной чуждый мир, существующий вне нас и
нам  не  повинующийся,  мы принимаем уже опосредовано, пропущенным сквозь свое
восприятие.
    Вера  же  в  некую  высшую  мудрость, присущую всему человечеству в целом,
коренится в том, что каждый человек существует обособленно, на своем отдельном
участке.  Он  не может видеть и объять разумом всего происходящего, видит лишь
очень  небольшую  часть  мира  вокруг  себя, ощущая себя лишь каплей в людском
океане,  что  позволяет  ему  говорить  или  надеяться,  во  всяком случае, на
мудрость  мира  вообще,  в  совокупности всех живущих в нем людей. На самом же
деле очевидно, что если бы такая всеведающая совокупность существовала, то она
не  позволяла  бы  свершаться  тому,  что свершается и многократно повторяемые
ошибки не повторялись бы.
    Таким  образом,  понятие  "человечество"  становится  абстрактным и скорее
идеальным,  чем рабочим. На первое же место выдвигается каждый отдельно взятый
человек и его путь к жизни вечной, к Богу, либо, напротив, путь от Него.
    Любое  изменение  или малейшее улучшение несовершенного мира и приближение
его  хотя  бы незначительно к Царствию Божию, может начинаться только отсюда -
из души, из разума, из помыслов всякого отдельного человека. Иного пути нет.
    Время  от  времени  во  всяком  мыслящем  человеке возникает потребность в
некоем  душевном  зеркале,  встав  перед которым он может увидеть, осмыслить и
найти самого себя - то есть совершить то главное действо, к которому он всегда
стремится, но от которого неосознанно убегает.
    * * *
    Слышал  где-то, что Россия - очень и очень маленькая страна. Нас всего 150
или что-то в этом роде миллионов. Мы больше не правим бал. Мы маленькая, очень
маленькая  нация,  которая  внутренне  -  это  я  сужу  по  себе  - по причине
литературы  нашей,  великой  нашей  истории  продолжает  быть  себе огромной и
великой.  Общее  веяние  такое, что русская культура должна влиться в культуру
общемировую, универсальную и вненациональную. Некую культуру абсолюта.
    Должно  быть,  нечто  подобное  ощущали  римляне  в  эпоху  своего упадка,
страшную  эту  двойственность  -  с  одной  стороны  близость и неперерезанную
пуповину с великой своей историей, частью которой они себя ощущали, с другой -
слабеющей  нацией,  на  которую  все  теснее наваливаются воинственные соседи.
Страшно,  ох  страшно  - и одновременно злорадно как-то от этой мысли. Соблазн
сказать:  "трын-трава" и разжать руки, расслабиться, наконец, сбросив величие,
сбросив  тяжкую  ношу,  которая  лежит  и  лежала на нашем народе. Но можно ли
сбросить  эту ношу, нашу суть? Можно ли отказаться от себя, оставшись при этом
собой. Возможно ли вообще предать себя, оставшись самим собой?
    А никого другого, кроме себя, предать вообще нельзя.
    Не-а, еще повоюем!



                             Дмитрий Емец

                     Рецензии за ноябрь и декабрь


    КОЕ-ЧТО
    Сразу  оговорюсь:  это  рецензия  не  на  Ваши произведения, а рецензия на
рецензии...  По  опыту пребывания на сайте - ноябрь, начала декабря в качестве
неизвестного  немого  читателя  - с рабочего и домашнего компьютеров и в своем
качестве - с 6 или 5 декабря - после регистрации.
    Так же это рецензия не на м о и рецензии и не полученные м н о й рецензии,
а  на  рецензии вообще, которые я с интересом (и без) читал все это время... В
большей  степени  это  даже  ноябрьский  опыт,  когда  я  был  еще НЕИЗВЕСТНЫЙ
ЧИТАТЕЛЬ.
    Возможно,  я  во  вред  себе  выкладываю  этот  файл, но все равно. Просто
надоело читать у многих явно дутые отзывы, вот и решил поэкспериментировать.
    Предложить  что-то  новенькое  тем,  кто  пишет рецензии просто от страсти
писать или зарабатывает очки.
    Их  вниманию я предлагаю несколько рецензий для копирования и размножения.
Сохраните  их в макросе и шпарьте "insертом" или "контрл - В". Женский пол для
краткости  далее  обозначаю  Ж, мужской - М. (Где я еще это встречал, никак не
вспомню.)
    В  самом  деле,  запишите. Этот файл забудется, да и прочитает его от силы
человек десять - зато столько можно потом рецензий отшлепать!

    ЗАГОТОВКИ РЕЦЕНЗИЙ:

    п о л о ж и т е л ь н ы е р е ц е н з и и

    Рецензия мужская занудная: (М - М; М - Ж)
    Уважаем(ый, ая) (имя)!
    Особенное  впечатление  на меня произвел один из Ваших последних абзацев -
смысловой  центр  всего  произведения. Как говорил Монтель (Пропп, Фортунатов,
А.Белый),  подобная лаконичность и отточенность слога достигается только путем
долговременных  упражнений  и  природного  дара. С нетерпением жду Ваших новых
опытов.
    Искреннее Ваш,
    (подпись)

    Пускай ищет у себя предпоследний абзац. Наверняка найдет.

    Р е ц е н з и я м у ж с к а я с у р о в а я (М - М)
    Ну брат! Силен, твою мать... Завидую...
    (особенно отметьте эту - печатать быстро, а человеку приятно)

    Рецензия мужская заигрывающая (М - Ж):
    Ты  - гениальна, я тоже не ногой сморкаюсь. У нас могли бы быть прекрасные
дети.
    Мои произведения для ответного комплимента, ты найдешь, щелкнув мышкой вот
тут...

    (Что  может  быть  лучше  возвышенного  романа двух писателей, желательно,
впрочем, разного пола...)

    Р е ц е н з и я м у ж с к а я е щ е б о л е е к р а т к а я.

    Уровень! Вот с кем бы я выпил!
    (печатается вообще одним пальцем, зато какой кайф читать!)

    Дальше поехали:

    р е ц е н з и я д а м с к а я в о с т о р ж е н н а я (Ж пишет М)

    "Ах, ох, уф! (только не все вместе, обидите)
    Гениально!  Никак  не  отдышусь!  Вы  кудесник!  Я влюблена в Вас. То, что
выходит из-под Вашего пера чудно и неповторимо! Нет, мне никогда не осмелиться
так.  Хотя  в  моем  рассказике  (название) я робко осмелилась затронуть ту же
тему... Нет, нет, право не смею..."

    (ответная  рецензия как минимум обеспечена. И если она будет отрицательная
- пусть у меня интернет-карта закончится в самый неподходящий момент).

    Приятное впечатление также производят рецензии вдогонку. Фокус заключается
в  том,  чтобы  часа  через два вновь зайти в сеть и скинуть по тому же адресу
следующее:

    "Это снова я. Простите, мэтр... Но никак не могу забыть вашу вещь. Не могу
заснуть (если ночью) или сосредоточиться на работа (если днем). Какая глубина!
Прочитала Вашу вещь семи человекам - все в восхищении."

    Можно  еще  добавить:  "Кстати, работу я заканчиваю в шесть", а можно и не
добавлять. По желанию. В любом случае пять очков в плюс.

    р е ц е н з и я д а м с к а я з а н у д н а я (Ж пишет Ж; или Ж - М)

    Вещь хорошая, не спорю)- (побольше всяких таких знаков ))))---).
    Ваши  тропы,  синтагмы,  парадигмы - сущая герменевтика! А какое овладение
стихией  гипертекста,  не встречала такого со времен Сартра! Смущает несколько
диссонанс центральной группы персонажей в отношении к общему построению модели
сюжета  и  психологическая  немотивированность поступка главного героя, однако
это полностью затеняется другими достоинствами.
    Ах!  Простите,  меня за философию, дорогой (имя)! На какие странные мысли,
однако,  навела  меня  Ваша  проза.  Еще  раз  простите.  Ваша  (имя). Видите,
подписываюсь настоящим именем, а не ником. Это в знак доверия и уважения.

    Смелее  валите  в кучу все термины... И герменевнику почаще приплетайте. А
Фрейда не надо. Они с Райхом и вообще со всеми этими пестиками и тычинками лет
десять как проехали...

    Особенно  подчеркиваю,  что  эти  рецензии  универсальны. Их можно дать на
любое произведение - любое, не читая его.
    Но  положительные  рецензии  всегда  писать нельзя. Легковесно да и вообще
несолидно.  Уважать  перестанут, мол, сопляк, соглашенец. Для этого существует
рецензия отрицательная. Образцы прилагаются.

    Р  е  ц е н з и я о т р и ц а т е л ь н а я (М - Ж, Ж - М, М - М, Ж - Ж) -
неважно

    Рецензия н е г о д у ю щ а я.
    Вещь  насквозь  несамостоятельна. Создается впечатление, что автор недавно
перечитывал  Толстого  (Андреева,  Достоевского - шпарьте кого вспомните). Что
стоит хотя бы этот кусок:
    (сюда  копируете  любой кусок побольше или два куска - первые попавшиеся -
вводите пароль и вперед...)

    Рецензия и с п е п е л я ю щ а я.
    Не  хочу  показаться  невежливым,  но  не  засоряйте, пожалуйста, интернет
своими писульками!!!!

    Рецензия с в ы з о в о м.
    За такие вещи раньше по мордасам били!

    Рецензия о р ф о г р а ф и ч е с к а я, оскорбительная.
    Берете  чужой  текст,  загоняете в "Ворд" и ищете опечатки (по опыту, есть
всегда). Указываете два три места и пеняете на неграмотность.
    Р  е  з  ю  м  е:  Что,  каких  открытий  можно ждать от человека, который
"вскользь" пишет с одним мягким знаком!

    Еще бы мог штук десять придумать, но хватит. Достаточно.
    Ладно,  закроем  тему.  Как  бы  не  был  ясен сам трюк, все равно приятно
получать рецензии. Согласитесь же, что приятно? Разумеется, не все - от многих
просто несет фальшью. Но и она умная рецензия стоит десяти глупых.
    На  всякий  случай  прошу  прощения,  если  было  зло  и  несправедливо по
отношению к кому-то. Знаю, что было.

    О ХОРОШЕМ

    О  хорошем  всегда  почему-то кратко выходит. Ругаться можно долго, а тут:
нравится да и все...
    Есть ли хорошие рецензенты? Есть. Человек шесть. Назвать их не буду, как и
плохих.
    В конце концов, я же не судья, а такой же участник литпроцесса. Мое мнение
субъективно и верить мне не обязательно.
    Вся  же дрянь явно из-за дурацкой системы подсчета очков... Сбивают только
людей  с  толку.  Заходишь  на странички горе-рецензентов: видишь - нормальные
вещи  у  многих,  сильные,  интересные, только рецензии слабые. Из-за этой вс„
арифметики.
    И из-за закона петуха и кукушки, разумеется...



                              Дмитрий Емец

                   О публикациях в толстых журналах
                       (или не верьте рецензиям)

             (рассказ бывало редактора, записан и обработан мною)


    Некогда  на  третьем  курсе  филологического  я подрабатывал летом в одном
толстом  журнале - очень известном - на рецензиях. Никто не хотел браться, а у
меня практика была незачтеная. В общем, пришлось...
    Привели.  Показали стол. На столе громоздилась кипа величины неописуемой -
почти  упиралась  в  лампы  дневного света на потолке - и все больше повести и
романы. За сто лет не одолеть, а надо практику отработать за неделю и ехать на
юг в который раз устраивать личную жизнь...
    Стал  честно  читать. Зарылся. Запутался. Штук тридцать романов, пятьдесят
повестей  и всякая мелочь страниц по двадцать пять - очерки, рассказы, стихи -
штук  за сто. (Стихи-то за что? Я-то все про заек! Заек рожаю, про заек пишу.)
К  концу  дня  написал  три  честных  рецензии  и  понял,  что сейчас умру или
кого-нибудь прикончу.
    Пошел  в  другую  комнату  на  предмет  поискать  кого убить. Сидит дама с
родинкой  -  редактор  одного  из  отделов  (всего