ока откроются двери, прыгнул внутрь с криком: "Ну вот вы
и попались!", оказалось, что в лифте уже был Антон.
    - Я  их  раньше  поймал!  Они  на  моем этаже остановились, а я как схвачу
Мокренко за ногу, он аж заорал! - взахлеб рассказывал он.
    - Ладно,  давайте  теперь  меняться!  Мы  вас  с первой попытки накроем! -
недовольно заявил Коля.
    Мокренко с Егоровым хотели уже выскочить из лифта, как вдруг Филька Хитров
посмотрел на свои пустые руки и сказал:
    - Эй, постойте! А где мой рюкзак?
    - Наверное,  ты  его  где-нибудь  забыл,  когда  мы  по  этажам  бегали, -
предположил Антон.
    - Ага, точно! А на каком этаже я его забыл, не помнишь?
    - Откуда я знаю?
    - Вот  так  совпадение:  и  я  тоже не знаю! - сказал Филька. - Ну и дела!
Значит, придется обойти пешком все двадцать пять этажей и искать мой рюкзак.
    Филька  вышел  из  лифта  и, размышляя о своем хроническом невезении, стал
подниматься по лестнице.
    Внезапно на одной из площадок взгляд Фильки натолкнулся на колесо, похожее
на  велосипедное. Он поднял голову и понял, что колесо принадлежало инвалидной
коляске.  На  ней  с  ногами, прикрытыми пледом, сидела большеглазая девочка с
длинной косой и держала в руках его рюкзак. Филька замер.
    - Привет. Это твой? - спросила девочка, протягивая ему рюкзак. Голос у нее
был  вполне  независимый,  словно она с самого начала пресекала все попытки ее
жалеть.
    - Мой, - подтвердил Филька.
    - Я так и поняла. У тебя лицо было такое, будто ты что-то ищешь.
    Филька взял рюкзак и, помолчав, спросил:
    - Ты... это... тут чего, лифта ждешь?
    - Давно, но он почему-то все время занят.
    - Это  мы играли... ну бесились, короче... Двое уезжали, а мы их ловили...
по этажам за ними бегали... - буркнул Хитров, чувствуя себя виноватым.
    Он  ожидал,  что девочка будет возмущаться и ругать их, как ругали те люди
внизу, но она только вздохнула с легкой завистью.
    - Везет некоторым, - сказала она. - Я бы тоже, наверное, поиграла, если бы
смогла. Но с этой штукой не побегаешь.
    - А ты совсем не можешь ходить? - осмелев, спросил Филька.
    Девочка  серьезно  взглянула на него и, поняв, что он не хочет ее обидеть,
сказала:
    - Врачи говорят, чтобы я не отчаивалась, но я думаю, что они меня утешают.
Я ведь даже не чувствую ног.
    - А как это с тобой случилось? От рождения?
    Девочка покачала головой.
    - Нет,  я сама виновата. Когда я училась во втором классе, меня не пустили
гулять  и закрыли в комнате на ключ. Тогда я назло родителям решила спуститься
по  веревке...  Знаешь,  такой  бумажный  шпагат?  Он  оборвался,  а я упала с
третьего  этажа  на  спину  и сломала позвоночник. Что-то там не срослось... В
общем, с тех пор я не хожу.
    Голос  девочки  звучал  как  натянутая струна, а сама она смотрела куда-то
вниз,  и  Филька  понял, чего ей стоит это рассказывать. Это слушать про чужие
несчастия просто, а когда это произошло с тобой...
    - А ты в школу ходишь? - спросил он, помолчав.
    - Нет.  Ко  мне учителя домой приходят, дают задание, учебники приносят, а
потом проверяют.
    - А ты в каком сейчас классе?
    - В седьмом.
    - И я в седьмом! - обрадовался Филька. - Выходит, мы ровесники. А как тебя
зовут?
    - Настя.
    - А  меня  Филипп,  ну  это если полное. А ты можешь называть меня Филька.
Меня все друзья так называют.
    В  этот  момент  на  их  этаже  остановился лифт, дверцы его разъехались и
выглянуло длинное лицо Антона Данилова.
    - Вот  ты где, олух пучеглазый! А мы тебя орали, орали! Кольке с Мокренкой
надоело  тебя  ждать,  и  они  домой  ушли. Ну что нашел свой чемодан? - начал
тараторить Антон, но, увидев девочку на коляске, осекся и нелепо открыл рот.
    - Закрой жевательный инструмент и вылезай! - строго сказал ему Филька.
    - Зачем? - спросил Антон.
    - На спрос, а кто спросит, тому в нос! - пробурчал Филька.
    Он  вытащил  Антона из лифта и помог Насте въехать в него. Широкая коляска
заняла всю кабину, и в лифте больше ни для кого не осталось места.
    - Знаешь  что,  ты  поезжай вниз, а я к тебе по лестнице спущусь! - сказал
Филька девочке и стрелой помчался к лестнице.
    Девочка  удивленно  посмотрела  на  него, а потом нажала на кнопку и двери
лифта закрылись.
    - Эй,  ты  куда?  На  что  она  тебе сдалась? Влюбился ты в нее, что ли? -
закричал Антон, догоняя Фильку.
    - А тебе какое дело? - огрызнулся на него Хитров.
    - Мне  никакого.  Но  она же того... больная! Видел, как она колеса руками
крутит? Разве в таких влюбляются? Я тебя как друга предупреждаю.
    Филька  остановился,  с  перекошенным  лицом  повернулся к Антону, а потом
схватив его за куртку, вытер его спиной оштукатуренную стену.
    - Ты  чего,  псих?  Я  тебе  как другу... Я тебя на лифте искал, а ты... -
пораженно забормотал Антон.
    - Это  ты  больной,  а  не она... У тебя вместо сердца - толстая мозоль! -
Филька оттолкнул Антона так, что тот сел на ступеньки, а сам быстро побежал по
лестнице. Данилов недоумевающе смотрел ему вслед и крутил у виска пальцем.
    - Псих! - крикнул он тонким испуганным голосом. - Тебе лечиться надо!
    Сбежав  с двенадцатого этажа, Филька порядком устал и запыхался. Настя уже
ждала его на площадке возле лифта.
    - Уф!  -  сказал  Филька.  -  Я  не  очень опоздал? Думал, ты уже на улицу
выехала! Давай я тебя свезу!
    - Мне  не  нужно  на  улицу!  -  сказала  девочка.  - Я ехала к бабушке на
двадцатый этаж.
    Тут только Хитров сообразил, что девочка без куртки, в одном только тонком
свитере - а в таком виде зимой на улицу не выбираются.
    - А зачем же ты вниз ехала? - удивленно спросил Филька.
    - Здрасьте,  а кто мне сказал: "Ты поезжай вниз, а я по лестнице спущусь?"
Я даже ничего объяснить не успела, вот и поехала вниз! - весело сказала Настя.
    - Тогда  поезжай  снова  наверх! - сказал Филька, вкатывая девочку назад в
лифт.
    - А ты? - спросила Настя.
    - А я пешком, все равно мы вместе не поместимся! - сказал Филька.
    - Может,  тебе  подождать,  пока  я  поднимусь,  и еще раз лифт вызвать? -
спросила Настя.
    - Нет, - замотал головой Филька. - Пешком быстрее! Ну пока! Наверху я тебе
кое-что скажу!
    И  он  снова  помчался  к  лестнице.  На  этот раз бежать уже было проще -
сказывалась   тренировка.   Где-то   на  уровне  восьмого  этажа  ему  попался
спускавшийся  Антон, но, увидев Хитрова, он сразу отвернулся в другую сторону:
видно  было, что обижен. Однако Фильке это было безразлично, ведь на двадцатом
этаже его ждала Настя.
    Как  и  внизу,  она  сидела  в коляске у лифта и смотрела на Фильку своими
серьезными большими глазами.
    - Что ты мне хотел сказать? - спросила Настя.
    - Я... уф... хотел... уф... сказать: "Давай с тобой дружить!" - отдуваясь,
сказал Филька.
    Девочка звонко засмеялась:
    - А внизу ты мне этого не мог сказать?
    - Внизу было бы не то, - сказал Хитров. - Ну так: да или нет?
    Настя еще раз взглянула на него.
    - Да, конечно, да! - сказала она, чуть помедлив.
    - Вот и хорошо! - обрадовался Филька. - Я буду с тобой уроками заниматься:
объяснять тебе домашнее задание и все такое прочее.
    - В самом деле? А ты как учишься? - спросила Настя.
    - Очень  по-разному. В основном балансирую между тройками и четверками. Но
не  потому,  что  я  глупый,  просто у меня как-то руки до учебы не доходят, -
неохотно признался Филька.
    - Все  равно  будет здорово, если ты со мной позанимаешься! - улыбнувшись,
сказала Настя.
    - А у тебя какие оценки? - подозрительно спросил Хитров.
    - Э-э...  Неважные...  Больше  двоек,  но  бывают  и  тройки! - замявшись,
сказала Настя.
    - Ничего... До четверки как-нибудь вытянем! - великодушно пообещал Филька.
Ему было приятно, что Настя учится еще хуже, чем он.
    Договорившись  зайти  к  ней  завтра  после  школы,  Филька как на крыльях
полетел  домой.  Лифтом  он  снова  не стал пользоваться: ему вдруг захотелось
пробежаться.  Он  чувствовал  необыкновенный  душевный  подъем  и  безотчетную
радость, заставлявшую его прыгать через три ступеньки.
    А  Настя  тем  временем  сидела  у  бабушки и улыбалась, глядя в окно. Она
представляла,  как завтра троечник Филька будет с ней заниматься, не зная, что
она круглая отличница и опережает программу на добрых полгода.
    "Не буду ему ничего говорить, пока не буду!" - решила она.


    Рассказ двадцать восьмой.
    УЖАСНАЯ НОЧЬ

    В  сентябре  учитель физкультуры Андрей Тихоныч решил организовать в школе
секцию туризма.
    - Внимание,  7  "А"!  Это  даже  не  столько секция туризма, сколько школа
выживания  в  ествественных  условиях!  - горячо рассказывал он на уроке. - Мы
будем  ходить  в  походы  в  неосвоенный  лес,  ночевать в палатках, разводить
костры, печь картошку. Будем учиться находить дорогу с компасом и без компаса,
строить шалаши, укрываться от дождей, охотиться!
    - Как  это мы будем охотиться? Нам что оружие выдадут? - стал допытываться
Антон Данилов.
    - Оружия  нам  не  выдут,  но  у  нас  будет  моя  двустволка. Возможно, я
кому-нибудь   дам   из   нее   пострелять,   разумеется,  при  соблюдении  мер
безопасности... - туманно пообещал Андрей Тихоныч.
    Перспективы были столь заманчивыми, что Филька Хитров, Коля Егоров, Петька
Мокренко и Антон Данилов соблазнились и записались в секцию.
    - Вот и отлично, я всегда знал, что вы настоящие мужчины! - Андрей Тихоныч
крепко пожал каждому из них руку.
    - Мы  тоже  хотим  ходить в походы! Нам можно? - спросили Катя Сундукова и
Аня Иванова.
    - Нельзя!  Девчонок  не  брать,  они  будут  только мешаться и проситься к
мамочке! - завопил Петька Мокренко.
    - Кого  брать  и  кого не брать, я сам решу! - нахмурился Андрей Тихоныч и
записал Катю с Аней в секцию.
    - А когда первый поход? - жадно спросил Филька Хитров.
    - Поход будет в субботу. Собираемся у школы в шесть утра! Возьмите с собой
только  самое  необходимое.  Скажете  родителям, что вернемся мы в воскресенье
вечером.
    - В  воскресенье через сколько недель? - уточнил Коля, решивший почему-то,
что они уходят в лес чуть ли не на месяц.
    - В  воскресенье  на  другой  день.  Первый  поход  будет  только  с одной
ночевкой. Ко всему надо привыкать постепенно, - сказал Андрей Тихоныч.
    - А-а! - разочарованно протянул Коля.
    И  вот в субботу рано утром на школьный двор стали подтягиваться участники
похода.  Первым  примчался  все тот же Коля, который, боясь опоздать, поставил
себе  будильник  аж  на  четыре часа утра и уже в пять был у школы. В половину
шестого явился Петька Мокренко, жуя на ходу большой бутерброд с колбасой.
    - Чтобы меньше нести, - объяснил он Коле.
    Филька  Хитров  и  Аня  Иванова  пришли  без пятнадцати шесть. Аня вела на
поводке  Мухтара  -  большого  бестолкового кобеля немецкой овчарки. Мухтар не
понимал,  куда  они  идут,  но все равно радовался и от нетерпения крутился на
месте.
    - Иванова, зачем собаку притащила? - крикнул Мокренко.
    - Чтоб ты спросил! - вызывающе ответила Аня.
    Ровно  к шести подошла обязательная Катя Сундукова и почти сразу после нее
Андрей  Тихоныч.  Учитель  был  в  толстом  свитере, с рюкзаком и двуствольным
ружьем.
    - Ну что, все собрались? - бодро спросил он.
    - Антона Данилова нет! - осмотревшись, сказал Филька.
    - Проспал,  наверное.  Ладно,  ждем десять минут и идем без него, - сказал
Андрей Тихоныч.
    Они  прождали  десять минут, но Антон так и не появился. Думая, что он уже
не придет, они пошли к остановке, чтобы ехать в сторону Устюжанского леса, как
вдруг откуда-то до них донесся крик и ребята увидели догонявшего их Антона.
    Данилов  пошатывался  под  тяжестью громадного рюкзака, пригибавшего его к
земле.  Он  был  в  зимней  куртке  с  капюшоном,  из-под  которой выглядывали
горловины по меньшей мере трех свитеров, в высоких сапогах и в толстой вязаной
шапке,  будто  собрался  не  в Устюжанский лес, а по крайней мере в тундру. На
бегу  Антон  все  время  испуганно  оглядывался  и, едва добежав до остановки,
первым взгромоздился в подошедший автобус.
    - Уф! - выдохнул он, когда двери автобуса закрылись. - Не догнала!
    - А кто за тобой гнался? - спросила Аня Иванова.
    - Мама.  Она  хотела  дать  мне еще шерстяное одеяло с подушкой и кофту на
пуговицах. Мало мне будто двадцати банок тушонки, кастрюли, термоса, спального
мешка,  двух  буханок  хлеба и топора, и это не считая всякой запасной одежды,
пяти пар носок и банки с бульоном.
    - Какой банки с бульоном? - спросила Катя.
    - Ясно  какой, трехлитровой. "Сыночек, проголодаешься, перельешь бульончик
в  кастрюльку,  подогреешь  и  поешь,"  -  передразнивая маму, ответил Антон и
отвернулся к окну.
    Вскоре  автобус остановился на краю шоссе. Ребята вышли из него и, помахав
знакомому  шоферу,  зашли  в  лес.  Первым  по засыпанной листвой тропинке шел
Андрей  Тихоныч,  а  последним,  согнувшись  под  тяжестью  огромного рюкзака,
тащился Антон Данилов.
    Погода   стояла   солнечная,  сухая,  листья  только-только  были  тронуты
желтизной,  а в воздухе была разлита та необычайная ясность, какая бывает лишь
ранней  осенью.  Прогулка  по лесу всем, кроме навьюченного Антона, доставляла
удовольствие.  Андрей  Тихоныч  изредка поправлял на плече ружье и внимательно
оглядывал   траву:  в  этой  траве  он  нашел  уже  два  белых  гриба  и  один
подберезовик. Другие грибы, всякие там чернушки и свинушки, он не брал.
    Коля  Егоров  то  и  дело посматривал на компас и важно записывал что-то в
блокнот, очевидно воображая себя первопроходцем. Филька болтал с девчонками, а
Петька,   до  этого  долго  выпрашивающий  ружье  у  Андрея  Тихоныча,  теперь
развлекался  тем,  что то и дело с воплями выскакивал из-за деревьев, стараясь
кого-нибудь напугать.
    Внезапно  Антона  озарило,  как  не тащить с собой кучу ненужного барахла.
Отстав  от  остальных,  он выкопал под елью яму и положил в нее банки тушонки,
батон  колбасы, буханку хлеба, один из пакетов с бутербродами, топор, две пары
запасных ботинок, носки, спортивные штаны и кастрюлю. Теперь из вещей у Антона
остались   только   термос,   спальный  мешок,  спички  и  банка  с  бульоном.
Поразмыслив,  Данилов  вылил  бульон в траву, а пустую банку забросил в кусты.
Завалив  спрятанные вещи листьями и решив забрать их на обратном пути, Антон в
самом хорошем настроении помчался догонять остальных.
    В полдень туристы устроили часовой привал.
    - Костра  разводить  не  будем!  Перекусим,  отдохнем  немного и в путь! И
смотрите,  не  жадничайте!  Помните,  что  туристический  стол общий! - сказал
Андрей Тихоныч.
    Аня  Иванова  и Катя расстелили на траве скатерть, и все стали выкладывать
на нее взятую в дорогу провизию, чтобы потом честно разделить ее. В стороне от
общего стола остался только Петька Мокренко.
    "Как же! Буду я делиться! Нашли дурака!" - подумал Мокренко и, прихватив с
собой пакет с бутербродами, незаметно укрылся за большой елью.
    Петька  надеялся  подкрепиться  в одиночестве, но не тут-то было. Голодный
Мухтар  учуял  запах  колбасы  и помчался к Петьке. Тот вскочил, и, вопя, стал
улепетывать со всех ног, держа пакет с бутербродами над головой.
    - Убери собаку, ду-ура! - вопил Мокренко, петляя между елками.
    - Брось ему бутерброд! - кричала ему Аня.
    - Не брошу!
    В этот момент Петька зацепился ногой за корень и растрянулся во весь рост,
а подбежавший Мухтар вырвал у него пакет и утащил куда-то за елки. Вернулся он
только   через  десять  минут,  виновато  виляя  хвостом  и,  разумеется,  без
бутербродов.
    - Я  же  кричала тебе: "Бросай бутерброд!" Надо было от него откупиться! -
сказала Аня.
    - Тупой  у  тебя пес! Дрессировать его надо было! - проворчал раздраженный
Мокренко.
    - Его дрессировали! Он и "сидеть" и "лежать" знает! - обиделась за Мухтара
Аня. - Просто у него слабость к вареной колбасе. Мясо оставляй хоть на столе -
не тронет, а колбасу обязательно стащит.
    Подкрепившись,  туристы  продолжили  свой  путь. Довольный и сытый, Мухтар
бежал  теперь  рядом  с  Андреем Тихонычем, видимо, выбрав его своим временным
хозяином  и,  выслуживаясь,  громко  облаивал  всех  ворон и все мышиные норы.
Изредка  Мухтар  с  презрением  оглядывался на остальных, будто желая сказать:
"Вот мы делом занимаемся, охотимся, а вы-то тут зачем?"
    - Ты  бы  лучше  зайцев  искал,  чем  ворон распугивать! - говорил Мухтару
Андрей  Тихоныч, но пес не понимал и по-прежнему лаял на каждую мышиную нору и
на  каждую  скользнувшую  в ветках белку. Ему было все равно за кем охотиться,
лишь бы был сам процесс.
    Ельник  наконец  закончился  и начался просторный березняк. Катя Сундукова
догнала физкультурника и пошла рядом с ним.
    - А Устюжанский лес большой? - спросила она.
    - Ты же знаешь, что большой, - ответил Андрей Тихоныч.
    - И заблудиться в нем можно? - Катя продолжала гнуть свою линию.
    - Еще как!
    - Мы  не  заблудимся,  мы  идем  по  азимуту!  - важно заявил Коля Егоров,
показывая компас.
    Катя с недоверием покосилась на него.
    - Вот  сам и иди по азимуту! А я ногу натерла! - сказала она жалобно. Весь
предыдущий  разговор  она затеяла только для того, чтобы пожаловаться, что она
натерла ногу.
    - Ха!  Андрей  Тихоныч,  пристрелите  ее,  чтобы  не мучалась! - захохотал
Антон.
    - Кать, хочешь я тебя понесу? - предложил Коля Егоров.
    - А  ты не уронишь? Давай неси! - не заставляя себя долго упрашивать, Катя
забралась к нему на спину и крепко ухватилась руками за шею.
    - Я  тоже  ногу  натерла!  -  Аня  Иванова  капризно повернулась к Фильке,
которому, как она знала, она нравилась.
    Филька  со вздохом подставил свою спину, но не успела она забраться на нее
верхом,  как  Коля  Егоров,  споткнувшись,  упал  вместе со своей взвизгнувшей
ношей.
    - Вообще-то  у  меня  уже  прошла  нога!  Я и сама дойду! - быстро сказала
осторожная  Аня,  убедившаяся, что ездить верхом на тринадцатилетних мальчиках
опасно для жизни.
    Часам  к пяти туристы вышли на небольшую поляну. Андрей Тихоныч оценивающе
взглянул на уставших ребят и сбросил свой рюкзак в траву.
    - Ладно, на сегодня хватит. Здесь мы остановимся на ночевку! - сказал он.
    - Ура! - радостно завопили все.
    Но   отдохнуть   удалось  не  сразу.  Филька  вместе  с  Антоном  остались
раскладывать  палатки,  а  Коля  с  Петькой  были посланы в лес за хворостом и
дровами.
    Тем  временем Андрей Тихоныч решил немного попрактиковаться в стрельбе. Он
отошел  на другой конец поляны, поставил на упавшее дерево пустую банку из-под
консервов и, отойдя шагов на тридцать, стал целиться.
    - БАБАХ! - загрохотало ружье.
    - Недолет! - пробормотал Андрей Тихоныч.
    - БАБАХ! - загрохотало ружье второй раз.
    - Перелет! - пробормотал Андрей Тихоныч.
    Услышав  выстрелы,  из  леса  выскочили Петька с Колей. Коля держал в руке
топор.
    - Где они? - закричал он.
    - Кто "они"? - удивился учитель.
    - Бандиты!
    - Нет тут никаких бандитов!
    - Да?.. А я думал, на вас напали! - разочарованно сказал Коля.
    Петька подозрительно уставился на ружье в руках Андрея Тихоныча.
    - Вы куда стреляли? - спросил он.
    - А тебе-то что? В мишень!
    - И попали?
    Физкультурник замялся было, но его выручила Анька Иванова.
    - Конечно,  попал!  Я  сама  видела!  Знаете, как Андрей Тихоныч стреляет!
Почти не целясь, как снайпер!
    Услышав  это  подтверждение  меткой  стрельбе  учителя,  все уставились на
Андрея  Тихоныча  с  уважением, а тому осталось только скромно пожать плечами.
Вспомнив  о своем обещании, он позволил ребятам выстрелить по одному разу. Как
они не хорохорились мальчишки и как не хохотали над неудачами тех, кто стрелял
до них, никто так и не смог сбить банку.
    - Я  всего  на  милиметр  промахнулся!  Вот  так  вот  рядом  пролетело! -
утверждал Коля.
    Андрей Тихоныч перезаряди