ющим показались ему самыми знакомыми и
безопасными.
    В  первый  день  прогулки  Филька  ограничился  тем,  что  дважды обошел с
волчонком  вокруг  пятиэтажки.  Черные  Уши прижимался пузом к земле, старался
спрятаться  в высокой траве и настороженно прислушивался к каждому незнакомому
звуку. Филька смотрел на него и ему казалось, он понимает, чем волк отличается
от  собаки:  нет,  ни  прямым хвостом, ни темными полосками на лбу и ни другим
выражением  морды  -  это  все  неважно,  главное его отличие - в душе. Собака
зависима  от  человека.  Она  знает, что все ее заботы возьмет на себя хозяин,
волк  же свободен и ни на кого, кроме себя, не расчитывает. Именно поэтому так
сложно  заставить  волчонка  подчиняться  -  он  сам  всегда  решает,  как ему
поступить.
    Филька  уже  собирался возвращаться домой, как вдруг из соседнего подъезда
выскочила  его  одноклассница  Анька Иванова, ведя на поводке Мухтара. Мухтар,
крупный  кобель немецкой овчарки, обычно относился к Фильке хорошо и вилял ему
хвостом.  Но  сейчас с собакой что-то произошло. Увидев волчонка, огромный пес
зарычал и стал рваться с поводка. Филька и раньше читал, что обычные собаки не
выносят  волков, но никогда не понимал почему. Если бы Мухтар охранял стадо, а
Черные  Уши  крал  из стада баранов, тогда все было бы ясно, но Мухтар вырос в
поселке  и никогда в жизни не видел ни стада, ни волков - откуда же вскипела в
нем вдруг ненависть к маленькому волчонку?
    - Нельзя!  Пошел  вон!  Фу,  фу!  -  одноклассница повисла на поводке, но,
остервенев от лая, овчарка не слушалась и продолжала вырываться.
    - Беги! Я его не удержу! - крикнула Анька, которую Мухтар мотал из стороны
в сторону.
    Дорога  к  подъезду была перекрыта овчаркой. Тогда Хитров, не задумываясь,
схватил волчонка под мышку, вскочил ногами на скамейку, и оттуда перебрался на
росший  рядом  клен,  одна  из  боковых ветвей которого изгибалась как конская
спина.  Сорвавшийся Мухтар лаял внизу и царапал ствол дерева передними лапами,
но достать волчонка не мог.
    Черные  Уши, не понимая, зачем мальчик его схватил, вцепился ему в палец и
глубоко  прокусил  его, но Филька, не отпуская волчонка, ухитрился перехватить
его другой рукой за шкирку так, что тот уже мог дотянуться до него зубами.
    - Убери Мухтара! Скорее! - крикнул он Аньке.
    - Он  не  убирается!  Он  сильнее меня! Мухтар, фу, фу! - Иванова пыталась
оттащить собаку, но овчарка сопротивлялась.
    Филька  сообразил, что пока Мухтар видит волчонка, он не сможет его забыть
и будет держать его на дереве, пока он с него не свалится.
    - Завяжи Мухтару глаза свитером! - скомандовал он.
    Совет  оказался  подходящим.  Анька  стащила  с  себя свитер, натянула его
овчарке  на  морду  и  сумела затащить ошалевшего пса в подъезд. Заперев его в
квартире,  она выскочила на балкон. Филька как раз спустился с дерева и теперь
разглядывал  свой  прокушенный  палец. У его ног, запутавшись лапой в поводке,
тревожно скулил перепуганный волчонок.
    - Не  пойму,  что нашло на Мухтара. Он словно взбесился! Никогда раньше на
щенят не бросался, а этого просто разорвать хотел! - крикнула сверху Анька.
    Филька  хотел разъяснить, что у него не щенок, а волчонок, но подумал, что
кричать  об этом на весь дом не стоит. Люди встречаются разные, и многим волк,
даже и маленький, может не понравится.
    - Пойдем,  Черные Уши! Лучше нам будет посидеть дома! - сказал Филька и за
поводок потянул волчонка в подъезд.
    К  зиме  Черные  Уши вырос, окреп, грудь у него расширилась, и он покрылся
густой  темной  шерстью. Филька думал, что волки должны быть светло-серыми, но
прочитал в книжке, что сереют только взрослые волки, шерсть же молодых темная.
Волчонок  по-прежнему  остался  диким,  не  слушался никаких команд, и из всех
домашних признавал только Фильку, а на остальных рычал. По ночам, когда в окне
становилась  видна  луна,  волчонок поднимал морду, приокрывал пасть и пытался
выть, но вой у него был прерывистым и каким-то неуверенным.
    Хотя  Филька  старался  гулять  с ним лишь ранним утром и поздним вечером,
вскоре  скрывать, что у него волк, а не собака стало невозможно. Слухи об этом
стали  расползаться по дому, и Хитров не знал, то ли проболтался Колька, то ли
молодого волка выдавал его вид.
    Но  слухи  - это было еще полбеды, самое страшное произошло позже. Как-то,
когда  Филька  поднимался  с  Черными  Ушами  по лестнице, соседка снизу стала
кричать  на  волчонка  и замахнулась на него палкой, а он вцепился ей зубами в
полу полушубка.
    - Убивают! Помогите! - заголосила женщина.
    Филька оттащил Черные Уши за поводок, а соседка, сыпля угрозами, метнулась
вниз по лестнице.
    Когда  на  другой  день  вечером  папа  зашел  к  Фильке в комнату и молча
остановился у порога, мальчик уже по его лицу понял, о чем тот будет говорить.
    - Ты о Черных Ушах? - виновато спросил Филька.
    Отец сел на стул и строго посмотрел на сына:
    - Ты обманывал нас, что это щенок. Врать плохо, но я еще могу тебя понять.
Дело  в  другом. Соседи по подъезду требуют, чтобы мы немедленно избавились от
него.  Сегодня  днем  я  встретил  участкового. Он сказал, что если мы сами не
уберем волчонка, он завтра вызовет ветеринара и его усыпят.
    Филька  почувствовал, как ему на глаза наворачиваются слезы. Он бросился к
волчонку и загородил его:
    - Что? Усыпить Черные Уши! Я им не разрешу! Я их сам всех поусыпляю!
    - Веди себя как мужчина! - твердо сказал отец. - Мы должны решить, что нам
делать с волком, если не хотим, чтобы его убили...
    Он  встал  и прошелся по комнате, а потом, как и его сын в трудные минуты,
прижался лбом к холодному стеклу:
    - Я  предлагаю  увезти его в город и отдать в зоопарк, хотя не уверен, что
его  возьмут.  Волк  не  настолько редкое животное, и в зоопарке от него могут
отказаться.
    Филька  представил,  как Черные Уши понуро сидит в клетке и ему дают еду в
железной миске и бросают булки, и почувствовал, как у него в горле встает ком.
Зоопарк  -  это тюрьма для животных, а в тюрьме никому не может быть хорошо. В
ней нет главного, без чего жизнь перестает быть жизнью, а становится прокисшим
киселем - свободы.
    - Не надо зоопарка! Я отпущу его в лес, - решительно сказал Филька.
    - В лес зимой? Он не привык заботиться о себе и может погибнуть! - покачал
головой отец.
    - Он приспособится, ведь он волк.
    Несмотря  на  то,  что  был уже поздний вечер, Филька оделся, пристегнул к
ошейнику  волчонка  поводок  и  потянул его к дверям. Оглядываясь на мальчика,
Черные Уши доверчиво затрусил за ним.
    - Хочешь я пойду с тобой? - спросил отец.
    - Не надо, я хочу сам, - не оборачиваясь, ответил сын.
    Они  с  волчонком  медленно  спустились  по  лестнице и вышли из подъезда.
Недавно выпал глубокий снег, и земля казалась сплошной белой равниной без улиц
и дорог.
    Мальчик  и  волк  вышли  из  поселка  и  отправились  к  темневшему  вдали
Устюжанскому   лесу.  Филька  знал,  что  Устюжанский  лес  тянется  на  сотни
километров, и зимой становится непроходимым для человека. В лесу много зверья:
зайцы, лисы, лоси, медведи. Где-то там должны быть и сородичи волчонка. Филька
надеялся, что Черные Уши найдет их и сумеет выжить.
    Снег  набивался  в  ботинки,  шее  было  холодно  без шарфа, но мальчик не
замечал  этого.  Засидевшийся  дома волчонок настойчиво тянул к лесу, хотя его
лапы и проваливались в сугробы.
    Двадцать   минут  спустя  они  были  уже  на  опушке  леса.  Здесь  Филька
остановился.  Подавшись  вперед,  Черные  Уши  стоял  рядом и принюхивался, не
обращая  внимания  на падавшие сверху снежные хлопья. Взгляд его был неотрывно
обращен между темных елей, а уши насторожены.
    - Скоро  я  тебя  отпущу,  и ты сам выбирай, как поступишь! - сквозь слезы
сказал  ему Филька. - Если пойдешь за мной, мы вернемся домой, а утром отвезем
тебя в зоопарк. Если останешься - никогда не выходи из леса и не приближайся к
людям: они испугаются тебя и пристрелят.
    Пока  мальчик  говорил,  волчонок  внимательно  прислушивался,  точно  все
понимал.  Потом  Филька наклонился и закоченевшими пальцами отстегнул ошейник.
Волчонок сделал несколько прыжков в сторону и, не почувствовав веревки, обычно
дергавшей его за шею, удивленно оглянулся на мальчика.
    - Иди! Иди же! - плача, крикнул ему Филька.
    Черные  Уши  понюхал  снег, несколько секунд простоял в нерешительности, а
потом  быстро  побежал  к лесу. Уже у самой его кромки, он повернул морду, еще
раз оглянулся на Фильку, точно прощаясь, и скрылся между елями.
    Филька  долго  смотрел  на его следы на снегу, а после зашвырнул ошейник в
сугроб и побежал к поселку.


    Рассказ двадцать третий.
    ДРЕССИРОВЩИК

    Коля  Егоров  посмотрел  по телевизору выступление Куклачева - знаменитого
дрессировщика  кошек,  и  ему  тоже  захотелось  стать дрессировщиком. Так как
своего  кота  у  них  не  было  - у мамы была алергия на кошачий пух - то Коля
кликнул клич на весь 7 "А":
    - Люди!  У  меня  к  вам просьба! У кого есть кошки, принесите их ко мне в
субботу!
    - А  котов  тоже  приносить? - спросил двоечник Петька Мокренко, известный
тем, что всегда задавал идиотские вопросы.
    - И котов тоже, - подтвердил Егоров.
    - А  зачем  тебе  наши  кошки?  - спросила Ритка Самойлова, обладательница
роскошного кота-перса, которого звали Барон де Круазан.
    - Я  буду  их  дрессировать,  как  Куклачев.  А  когда  выдрессирую,  буду
выступать с ними по всему миру, - объяснил Коля.
    - А   деньгами   делиться   будешь?  Хочешь  наших  кошек  за  просто  так
использовать, без всякой материальной компенсации? - спросил Антон Данилов.
    - Я  о  деньгах  пока  не  думал. Я, наверное, буду бесплатно выступать! -
сказал Коля.
    - У  меня  тоже  вопросец! Ты наших котов насовсем просишь или на время? -
поинтересовался Филька Хитров.
    - На  время.  Я  с ними буду в выходные заниматься, а вечером вы их будете
снова домой забирать.
    - Ладно, - кивнул Филька. - Посмотрим, что из этого получится!
    В  субботу  в  двухкомнатной  квартире  Егоровых собралось сразу несколько
кошек. Хорошо, что родителей не было дома, иначе им стало бы плохо. На маминой
подушке,  брезгливо щурясь, сидел благородный Барон де Круазан. Черный с белым
кот  Тимошка,  принесенный  Филькой, с подозрительной настойчивостью обнюхивал
шторы   и  углы.  На  столе  рядом  с  компьютером,  обозревая  с  высоты  все
происходившее  в  комнате,  сидел  Васька  -  крупный,  короткошерстный  кот с
расцарапанным  носом  и  прокушенным ухом. Это был кот Петьки Мокренко, первый
забияка, крысолов и попрошайка во всем поселке.
    Диана,  маленькая  аккуратная  кошечка,  принадлежавшая  Антону  Данилову,
благоразумно лакала молоко из блюдца.
    Сами  хозяева  кошек  стояли  в  дверях комнаты и с нетерпением готовились
наблюдать, как Коля будет дрессировать их питомцев.
    - Трюк первый! Прыжки в обруч! - торжественно провозгласил Егоров.
    Он  взял  обруч,  приблизил  его  к  Барону  де  Круазану  и, поманив того
сосиской,  крикнул:  "Алле-ап!" Но вместо того, чтобы прыгнуть, персидский кот
соскочил  с подушки и спрятался под шкаф. Сколько Коля не кричал: "Алле-ап!" и
не  размахивал  обручем, Барон де Круазан не покинул своего убежища. Не манила
его  и  сосиска:  Коля  подносил  ее  к  самому  носу  Барона,  а  тот  только
отворачивался.
    - Он  у  нас сосиски не любит. Он только гусиную печенку ест и специальные
деликатесные консервы для кошек, - сообщила Ритка.
    - Ха!  Во  дурак-то! - сказал Петька Мокренко. - А наш Васька даже морковь
лопает  и говяжьи кости. А позавчера поймал крысу и всю ее сожрал, кроме лап и
хвоста.
    - Крыса - это мясо, а оно нужно для мышц! - назидательно сказал Антон.
    - Тьфу! Вы не могли бы о чем-то другом говорить? - поморщилась Ритка.
    Отчавшись  добиться  чего-то  от  Барона  де Круазана, Коля Егоров занялся
филькиным котом Тимошкой.
    - Трюк  второй! - возгласил он. - Хождение между ног! Смотри, Тимошка, это
очень  просто:  я делаю шаг, и ты пробегаешь у меня под ногой, делаю еще шаг и
ты повторяешь то же самое.
    Но  несмотря  на  такое  внятное  объяснение,  Тимошка все равно ничего не
понял.  Закончив  обнюхивать  штору,  он  вспыгнул на подоконник и стал нюхать
горшки с цветами.
    - Он ради сосиски ничего не будет делать! Все равно мы его рыбой кормим! -
сказал  Филька.  -  Ты  сделай  бантик из бумаги и попробуй заинтересовать его
бантиком.
    Коля сделал бантик, привязал его к нитке и, шагая, стал протаскивать его у
себя под ногой. Тимошка покосился на бантик и продолжал нюхать горшки.
    - Он  сейчас не в настроении играть. Без настроения он не играет! - сказал
Филька.
    - Хорошенькое дело! - фыркнул Коля. - Представь, будет у меня выступление.
Людей  соберется  полный  цирк,  а  твой  Тимошка будет бездельничать. И что я
зрителям скажу: "Простите, уважаемые зрители, но у кота нет настроения!"
    - Оставь  его  в  покое!  Попробуй  моего  подрессируй! - предложил Петька
Мокренко.  - Мой ужасно сообразительный. У нас сосед с рыбалки вернулся, живых
карасей  на  балконе  в  таз положил, а наш Васька по перилам перебрался и все
украл.  Сосед  заметил,  выскочил,  а  наш с последним карасем в зубах на свой
балкон перебежал и там карася сожрал.
    - А что сосед? - спросил Антон.
    - Что  он  сделает?  Между  балконами  загорожено,  а  лезть  по перилам -
сорваться можно.
    Коля выкатил из-под кровати игрушечный грузовик.
    - Трюк  третий!  Я его сам придумал! - гордо объявил он. - Нужно поставить
передние лапы в кузов, а задними перебирать и толкать машину вперед.
    Коля  поднес  сосиску  к носу кота Васьки, показывая тому, что он получит,
если  выполнит  трюк.  Он уже хотел убрать ее, как вдруг Васька сделал быстрое
движение  головой,  вцепился  в  сосиску, выхватил ее из рук у дрессировщика и
утащил за компьютер.
    - Отдай! Ты ее не заслужил! - кричал на него Коля, но кот только шипел.
    - Не  отдаст!  -  убежденно  сказал  Мокренко.  -  И  руку к нему лучше не
засовывай, а то поцарапает!
    Тем  временем  кошка  Антона  Данилова  допила все молоко и теперь трогала
лапкой  пустое блюдце. Внезапно у Коли возникла идея. Он схватил блюдце, налил
в  него  молока  и  поставил  в кузов грузовичка. Кошка немедленно поставила в
кузов передние лапы и стала лакать. Неустойчивый грузовичок тронулся и поехал,
и  Диана,  продолжавшая лакать, вынуждена была перебирать задними лапами. Если
смотреть со стороны, похоже было, что кошка его толкает.
    - Получилось! У меня получилось! - радостно завопил юный дрессировщик.
    - Деньги делим пополам! Или нет, не пополам! Мне девяносто процентов, тебе
- десять. Кошка ведь моя! - закричал Антон Данилов.
    В этот момент грузовичок столкнулся с ножкой стула под которым сидел Барон
де  Круазан  и  опрокинулся.  Испуганная  Диана  метнулась  под шкаф. Барон де
Круазан,  перепугавшийся  не меньше, чем она, вспрыгнул на подоконник и свалил
два  горшка  с  цветами.  Кот  Тимошка, приняв это за нападение, выгнул спину,
зашипел  и  сцепился с персом. Вначале коты обменялись ударами передних лап, а
потом упали на бок, зажмурились и стали драть друг другу животы когтями задних
лап. Они скатились с подоконника и продолжали схватку уже на полу.
    Доевший сосиску кот Васька был не из тех, кто пропускает хорошую драку, не
вмешиваясь.  Он  спрыгнул  со стола и принял участие в схватке. Теперь уже три
кота царапали и кусали друг друга, мяукая при этом дурным голосом.
    В  драке  не  принимала  участия  только  Диана, наблюдавшая за ней из-под
шкафа.
    - Разнимите  их!  Вашим  беспородным  кошакам  ничего, а моего породистого
подерут! Он никогда в жизни не дрался! - перепугалась Ритка.
    Коля  и  Филька  бросились  к перекатывающемуся по полу клубку и стали его
растаскивать.  Но  вошедшие в азарт коты вырывались и бросались друг на друга.
Наконец  Петька  Мокренко  догадался  схватить лейку и разлить их водой. Коты,
шипя, разбежались по разным углам комнаты.
    - Ты  что  сделал?  Персов  нельзя мочить! Если вода попадет ему в ухо, он
оглохнет! - всполошилась Ритка.
    Она  схватила  в  охапку  своего  Барона  фон Круазана и выбежала с ним из
комнаты.
    - Хватит  с  меня! Чтобы я еще раз согласилась принести вам своего кота! И
не надейтесь! - крикнула она напоследок.
    - На  мою Диану тоже не рассчитывай! Я сам буду ее дрессировать и делиться
ни с кем не собираюсь! - заявил Антон и тоже ушел.
    Петька  хотел  было  остаться,  но  его кот Васька воспользовался тем, что
входная дверь открыта и улизнул на лестницу.
    - Стой,  паразит!  Стрелять  буду!  -  закричал  Мокренко, бросаясь за ним
следом.
    В комнате остались только Филька Хитров и Коля Егоров.
    Коля уныло сел на диван и подпер руками подбородок.
    - Вот все и накрылось медным тазом! - сказал он грустно.
    - Не  унывай!  - сказал Филька. - Кошки - животные для дрессировки слишком
капризные.  Попробуй  кого-нибудь  попроще.  Кстати  я  тут  недавно читал про
тараканьи бега.
    - Про какие тараканьи бега?
    - Бега  гоночных  тараканов,  -  пояснил Хитров. - Их наши эмигранты после
гражданской   войны   изобрели.   Берешь   большую   коробку,  внутри  ставишь
перегородки,  вроде  беговых  дорожек,  и  запускаешь тараканов. Какой таракан
первым пересечет финишную черту, тот и победил.
    Коля  с  сомнением  посмотрел  на Фильку, а потом, моментально загоревшись
новой идеей, схватил спичечный коробок и помчался в ванную ловить тараканов.


    Рассказ двадцать четвертый.
    БИТВА ТИТАНОВ

    Почти  каждый  месяц  по  7  "А"  -  да что там по 7 "А", по всей школе! -
прокатывались волны увлечений. Эти волны захлестывали повально всех, и не было
никого,  кто  остался  бы  в  стороне. Вначале увлекались роликовыми коньками,
затем  постепенно  перешли  на  резиновые  маски  монстров,  с  них на водяные
пистолеты  и  брызгалки, а потом внезапно вся мужская половина седьмых классов
увлеклась  армреслингом, то есть борьбой на руках. Правила этой борьбы просты:
нужно  поставить  локоть  на стол, взять ладонь соперника и, не отрывая локтя,
прижать ее к столу. Естественно, соперник тебе в этом нисколько не помогает, а
напротив старается прижать к столу твою ладонь.
    Начало  новому  увлечению  положил  физкультурник  Андрей  Тихоныч. Он был
бывший  штангист,  пузатый,  широкоплечий,  на  животе у него на желтом шнурке
всегда     висел     свисток.     К     своим     ученикам     он    относился
полупокровительственно-полупрезрительно.
    - Эх вы, дистрофики, вам только за удочками прятаться! Посмотрите на себя:
спины  сутулые,  животы  вперед, вместо мышц какие-то фигли-мигли! - сказал он
как-то после футбола, обозрев выстроившуюся перед ним шеренгу семиклассников.
    - Я что тоже дистрофик? - обиженно спросил толстяк Петька Мокренко.
    Андрей Тихоныч окинул его оценивающим взглядом.
    - Ты не дистрофик, но мышцы тебе не мешает наростить!
    - Мне  и так силы хватает! - Петька похлопал себя по бицепсу. Хоть толстяк
и не мог подтянуться ни разу, его кулаков боялись все одноклассники.
    - Сейчас  проверим,  какой  ты  сильный.  А  ну иди сюда! - Андрей Тихоныч
подошел к своему столу и поставил на него локоть.
    Петька  тоже  поставил  свой  локоть,  и  они  стали  бороться  на  руках.
Разумеется,  сколько  Мокренко  не пыхтел и не наваливался, победа осталась за
учителем. Но Петька все равно был горд, потому что Андрей Тихоныч одобрительно
похлопал его по плечу и сказал: "А ты ничего, не дохляк!"
    И  вот  на  одной из перемен Петька подошел к Коле Егорову, который в этот
момент  стоял  рядом  с  Катей  Сундуковой и набирался храбрости пригласить ее
погулять после школы, и толкнул его в плечо.
    - Чего тебе? - спросил Коля.
    - Давай на руках бороться!
    - Не сейчас, в другой раз! - отмахнулся Егоров.
    - Ага!  С