трусил,  дистрофик! - восторжествовал Мокренко. Слово "дистрофик"
Петька услышал впервые только сегодня и рад был возможности его обновить.
    В  другое  время  Коля, возможно, и пропустил бы это мимо ушей, но теперь,
когда  рядом была Катя Сундукова, все пути к отступлению были отрезаны. Он сел
на стул и уперся локтем в парту.
    - Ну давай, толстяк, покажи, что ты умеешь! - сказал он Петьке.
    Мокренко  уселся  на  ту  же парту с другой стороны и сгреб ладонь Егорова
своей огромной ручищей.
    - Раз,  два,  три  -  начали!  -  скомандовал  вынырнувший откуда-то Антон
Данилов.  Он  недолюбливал Колю и рад был полюбоваться, как его руку прижмут к
парте.
    Мокренко  засопел и навалился. Коля напряг все силы, но их хватило лишь на
несколько  секунд  сопротивления.  Его  рука  неуклонно кренилась к парте. Еще
мгновение - и торжествующий Петька прижал ее к столу...
    - Недолго  мучалась старушка-дистрофушка! - издевательски сказал Мокренко,
отпуская его руку.
    - Дохляк!  Тебе  даже  не  за  удочку  прятаться,  а за эту... за леску! -
противно  расхохотался  Антон Данилов, и Коле захотелось наброситься на него с
кулаками.  На  Катю  Сундукову  он даже глаз не поднимал: боялся увидеть на ее
лице улыбку.
    Коля  вскочил, оттолкнул со своей дороги Антона и выбежал из класса. Перед
глазами  у него стоял красный туман, а вслед неслись басистый хохот Мокренко и
похожий на повизгивание смех Антона Данилова.
    - Ты  куда? А диктант! - крикнула ему вслед Катя Сундукова, но Коля ее уже
не слышал.
    Дома,  отшвырнув  школьную сумку в угол, он бросился в комнату родителей к
большому зеркалу. Коля стащил рубашку, майку и уставился на себя в зеркало. Из
зеркала  на  него  смотрел  долговязый  сутуловатый  подросток  с выступающими
ребрами  и ключицами. Коля выпрямился изо всех сил и постарался напрячь мышцы,
но ничего не изменилось, только ребра обрисовались еще отчетливее.
    "Дохляк,    старушка-дистрофушка!"   -   услужливо   выплыли   из   памяти
оскорбительные  слова.  Это  было так обидно, что Коля дал себе клятву, что не
съест  ни  одного  мороженого  и ни часу не станет играть в компьютер, пока не
сделается  сильнее  Мокренко  и  не  сможет на глазах у всего класса прижать к
парте его руку.
    И  Коля  решил  тренироваться. Первым делом он достал книгу по атлетизму и
прочитал  ее  от  корки  до  корки,  а  стены своей комнаты увешал плакатами с
культуристами, чтобы вид их мышц подстегивал его. Не прошло и недели, а Егоров
знал  уже  все  про  бицепсы, трицепсы, широкие мышцы спины, верхние грудные и
нижние грудные, а также про сгибатели бедер, голень и пресс.
    Потом  он  взял  толстую  тетрадь, составил себе график упражнений по дням
недели  и  стал упорно заниматься, делая нужное количество подходов и с каждым
разом   немного  увеличивая  вес.  Первые  несколько  дней  мышцы  ныли  после
тренировок, но постепенно боль становилось все слабее и слабее: тело привыкало
к  нагрузкам.  Особое внимание Коля уделял мышцам рук и плеч - ведь именно они
были нужны ему больше всего, чтобы справиться с Мокренко. По вечерам же, когда
его отец возвращался домой, Коля боролся с ним на руках, отрабатывая технику.
    Результаты  появились  не  сразу  - мышцы увеличивались ужасно медленно, и
несколько раз подростком овладевало отчаяние: казалось, что ничего не выйдет и
что  лучше  все  забросить  -  и  тогда  одно  только упрямство заставляло его
продолжать упражнения.
    Тем  временем  в  7 "А" во всю развернулось увлечение борьбой на руках. На
каждой  перемене  устраивались  настоящие  турниры,  на  которых  определялись
чемпионы класса. Вторые, третьи, четвертые места могли чередоваться, первое же
место  крепко  удерживал  Петька  Мокренко,  которому ничего не стоило уложить
любого из класса и даже некоторых старшеклассников.
    - Я  от  природы  мощный!  -  часто  хвастался Мокренко. - У меня весь род
такой. Мой дед в одиночку колесо от трактора поднимал.
    - Подумаешь,  колесо! Его каждый осел поднимет, - фыркнул как-то Антон, но
точас пожалел об этом.
    Петька схватил его за шиворот и, как морковь с грядки, сдернул со стула.
    - Отвечаешь  за  свои  слова?  К  твоему  сведению  колесо  без  шины  сто
восемьдесят килограммов весит, - мрачно спросил Петька.
    - Я  чего...  я  ничего...  Если  сто  восемьдесят, тогда дело другое... -
залебезил Антон.
    - То-то  же! Попробуй обычный человек поднять сто восемьдесят килограммов,
у  него  грыжа вылезет и позвоночник в узел завяжется, - уже миролюбиво сказал
Мокренко, отпуская его.
    Но  несмотря на то, что ему частенько доставалось, Антон Данилов постоянно
вертелся рядом с Петькой: ему все хотелось выведать секрет его силы.
    - А ты как тренируешься? - спрашивал он.
    - Никак, - говорил Мокренко. - Я ем.
    Он  доставал  огромный  пакет с бутербродами, с которыми не справился бы и
десяток голодных туристов, и спокойно пожирал их один за другим.
    - Шлегка  подзакушу,  а  пошле  уроков уже дома пообедаю, - с набитым ртом
заявлял Петька, и глаза у Антона тихо лезли на лоб.
    Прошло  пять  месяцев.  Все  это  время Коля Егоров много тренировался, не
говоря об этом никому из одноклассников. Если же кто-то порой и удивлялся, что
плечи  у Коли стали как будто шире, то в одежде разница была не так заметна, и
Егорова продолжали по привычке считать слабаком.
    И  вот  однажды  Андрей Тихоныч, от которого не укрылось увлечение седьмых
классов  борьбой  на  руках,  решил устроить в физкультурном зале чемпионат по
армреслингу.  Он  отыскал  даже  где-то кубок - большую медную чашу с завитыми
ручками, на которой было выгравировано: "Победителю состязаний."
    Посмотреть на чемпионат собралась добрая половина школы и многие родители.
Все  родные  Петьки  Мокренко  явились  в  полном  сборе:  пришла  и его мать,
работавшая заведующей булочной, и его пузатый папа-милиционер, и даже дедушка.
Антон  Данилов  сразу  жадно уставился на петькиного дедушку, словно проверяя,
нет  ли  у  него с собой тракторного колеса. Колеса у дедушки не было, и Антон
почувствовал разочарование.
    Петька  был  уверен  в  своей  победе.  Он по-хозяйски подошел к столу, на
котором стоял кубок и стал вертеть его в руках, рассматривая со всех сторон.
    - Считай,  что  он у меня уже в кармане. Не правда ли, дистрофик? - заявил
он, покровительственно похлопав по плечу стоявшего рядом Колю.
    Тот  ничего  не  ответил, а только сбросил со своего плеча руку Мокренко и
отошел   к   своей   бабушке,   тоже   пришедшей   на  соревнования  и  теперь
разговаривавшей с Катей Сундуковой.
    - А  мой-то Колька уж несколько месяцев тяжести тягает. Как-то подметала в
его  комнате, так о гантель споткнулась и едва лоб не расшибла, - рассказывала
Кате бабушка.
    Смущенный Егоров бросил на бабушку раздраженный взгляд, что-то пробурчал и
поспешно  отступил,  воспользовавшись  тем,  что Андрей Тихоныч стал объявлять
участников соревнования.
    И вот совернования начались. Они проводились по олимпийской системе, когда
проигравший  выбывал  из  борьбы, а выигравшие сражались между собой. В первом
туре  Филька  Хитров  завалил Рому Сухарева, а Мокренко притиснул к столу руку
Кости Дементьева, а затем Коля услышал свое имя:
    - Коля Егоров и Антон Данилов!
    Антон  вышел к столу и, сев на свой стул, выставил локоть. В классе он был
четвертым по силе и поэтому рассчитывал на легкую победу.
    - Ну что, хиляк, может сразу сдашься? - поинтересовался он.
    Коля  ничего не ответил, он лишь слегка прищурился и крепко ухватил ладонь
Антона. Из регулярных тренировок с отцом он знал, что удачный захват - это уже
полдела.
    - Начали!  -  скомандовал  Андрей Тихоныч, и в ту же секунду ладонь Антона
оказалась припечатанной к столу.
    - Это нечестно! Я не успел приготовиться! - завопил Данилов.
    - Хорошо! Давай еще! - согласился Коля.
    На  этот  раз  Данилов  схитрил и стал давить даже раньше команды. Коля не
успел  приготовиться  и  его  рука  наполовину  сместилась к парте. Но Коля не
собирался  сдаваться,  он  собрался  с  силами, и, отыграв преимущество, легко
приложил руку пыхтящего Антона к столу.
    Данилов  снова  стал  было  возмущаться,  но острый на язык Андрей Тихоныч
присек его возмущение в самом корне.
    - А  ну  катапультируйся  отсюда!  Иди  есть манную кашу! - посоветовал он
Антону.
    Продолжая  качать  свои  права,  Антон  отправился  на  свое место. Ему не
верилось, что Коля, всегда казавшийся ему слабаком, так легко с ним справился.
    - Желаю тебе спрятаться за леской, Данилов! - не удержавшись, крикнула ему
вслед Катя Сундукова.
    Во  втором  туре  дело  пошло еще быстрее. После короткой схватки Мокренко
положил  руку  Фильки  Хитрова,  а  Коля  Егоров  справился  с  Пашей Суховым,
считавшимся  прежде  вторым  по  силе  после Мокренко. Теперь и Андрей Тихоныч
посматривал на Колю с уважением.
    - Третий  финальный  тур!  -  торжественно  объявил  он.  -  Первое  место
оспаривают Петр Мокренко и Николай Егоров!
    Мокренко вразвалку вышел к столу и презрительно уставился на Колю.
    - Ты хоть понял, на кого полез? Забыл, как я тебя заваливал?
    - Хватит  разговаривать!  Приготовились!  -  скомандовал  Андрей  Тихоныч,
проверяя правильность захвата.
    - Внимание! Начали! - крикнул он.
    Так как Мокренко не ожидал серьезного сопротивления, в первую секунду Коле
удалось немного накренить его руку, но дальше дело не пошло. Задетый за живое,
Мокренко  навалился  всем  своим  весом  и их руки вновь вернулись к исходному
положению, а потом рука Коли стала медленно склоняться к столу.
    - Ну  вот  и  вс„! Кранты тебе! - просопел Мокренко, уже уверенный в своей
победе.
    На мгновение Колей овладело отчаяние: он почти перестал верить, что сможет
справиться с великаном Мокренко.
    - Держись же! Ты можешь! - крикнула Катя Сундукова.
    Ее  поддержка придала Коле сил. Он напрягся, вспомнил все дни тренировок -
и  произошло  невероятное:  огромная лапища Мокренко вдруг дрогнула и медленно
поползла в противоположную сторону.
    Состязания  достигли  накала,  болельщики,  разделившись  на  два  лагеря,
ободряюще вопили, родители привстали со своих стульев.
    На  лице  Мокренко  появилось  удивление,  он  пыхтел, потел - но его рука
кренилась  все  сильнее  и  сильнее.  В  тот  миг, как она коснулась стола, из
десяток глоток вырвался изумленный крик.
    - Это  нечестно, тут какой-то мухлеж! - стал было вопить Антон Данилов, но
его никто не слушал.
    - А  ну  заглохни!  Все  было  по правилам! - цыкнул на Антона Мокренко, и
Данилов, знавший как опасно сердить приятеля, сразу куда-то испарился.
    Тем  временем физкультурник взял кубок и свистнул в свисток, призывая всех
к тишине.
    - Внимание!  Первое  место в турнире седьмых классов занял Николай Егоров!
Поздравим  его!  У этого парня бульдожья хватка! - Андрей Тихоныч крепко пожал
Коле руку и вручил ему кубок.
    В  тот  же  миг  Коля  получил  еще  один  подарок:  Катя  Сундукова бысто
поцеловала  его  в  щеку  и почти сразу, покраснев, скрылась где-то за спинами
поздравляющих.  "Ради  этого стоило пыхтеть с гантелями!" - подумал счастливый
победитель.


    Рассказ двадцать пятый.
    УЧЕНИК САНСЭЯ

    В   четверг   на  доске  с  расписанием  появилось  размашисто  написанное
объявление:  "15  МАРТА  В  13  ЧАСОВ  В  СПОРТИВНОМ  ЗАЛЕ НАШЕЙ ШКОЛЫ ПРОЙДЕТ
СОСТЯЗАНИЕ  ПО РУКОПАШНОМУ БОЮ В РАМКАХ РАЙОННОЙ СПАРТАКИАДЫ "НАДЕЖДЫ РОССИИ".
ДЛЯ УЧАСТИЯ В СОСТЯЗАНИИ ОТ КАЖДОГО КЛАССА ТРЕБУЕТСЯ ЗАЯВИТЬ ОДНОГО УЧАСТНИКА.
СПОРТИВНЫЙ КОМИТЕТ."
    Прочитав это объявление в 7 "А" крепко озадачились.
    - И что будем делать? Кого пошлем? - поинтересовался Антон Данилов.
    - Тебя! - предложил толстяк Петька Мокренко.
    - Мне  еще  жить  не  надоело! - испугался Антон. - Засветят пяткой в нос,
челюсть сломают - очень мне это надо. Сам иди, ты же у нас самый здоровый.
    - Я...  э-э...  у меня дыхание короткое... Я вообще я - кхе-кхе - ангина у
меня... - замялся Петька.
    - Может,  все это несерьезно? Выставят против нас какого-нибудь слабака, и
мы напрасно волнуемся, - сказал Филька Хитров.
    - Ага,  слабака!  Держи  карман  шире!  -  фыркнул Антон. - Я узнавал, нас
выставят  против  сто  пятой  школы,  а  она  спортивная  с  уклоном по самбо.
Соображаешь, что это значит?
    - А ведь в самбо, по-моему, ударов нет. Там у них только броски и захваты,
-  задумчиво  сказал Коля Егоров, трогая свой бинт. Недавно, пытаясь научиться
отжиматься  на  пальцах, он вывихнул себе запястье и теперь правая рука у него
была забинтована.
    Антон выразительно постучал себя костяшками пальцев по лбу:
    - Ты  что,  дурак?  У  них  при  школе еще две секции - бокса и карате. Уж
наверное они выставят на турнир самых лучших.
    Слова  Антона заставили ребят крепко задуматься. Воображение нарисовало им
мощного,  легко  сидящего на шпагате соперника, который с одинаковой легкостью
наносил удары руками и ногами и которому не терпелось сделать из них котлету.
    - А если нам от класса вообще никого не выставлять? - предложил Мокренко.
    - Так  нельзя... Решат, что струсили. Если у меня снимут бинты, я пойду! -
серьезно  сказал  Коля  Егоров,  и в его словах никто не усомнился, потому что
точно знали, что так бы и было.
    - Да  ладно  тебе.  Лечись...  Я  пойду!  - вдруг решительно сказал Филька
Хитров.
    Ребята уставились на него с удивлением.
    - Ты? Да ты же драться не умеешь!
    В глазах Фильки зажглась едва уловимая хитринка.
    - Ничего, выкручусь как-нибудь, - сказал он. - Только мне нужна будет ваша
помощь...
    - Хоть  мы  и  не  знаем,  что  ты  задумал, можешь на нас рассчитывать, -
пообещал Колька Егоров.
    - Отлично, тогда идите сюда и слушайте, что нужно делать! - Хитров поманил
друзей к себе и стал что-то быстро шептать им.
    И  вот  наступил  день  состязаний.  За  час до начала соревнований Петька
Мокренко стоял у стены школы и зорко высматривал среди собирающихся участников
того,  кто был ему нужен. Заметив широкоплечего парня примерно их возраста, он
подошел к нему и, кашлянув, спросил:
    - Слышь, пацан, ты не из сто пятой?
    Парень  приостановился  и всем корпусом повернулся к Мокренко. Лицо у него
было  широкоскулым,  уверенным  и задиристым. Видно было, что он умеет за себя
постоять.
    - Ну, из сто пятой. Дальше что? - вызывающе спросил он.
    - А не из седьмого класса? - продолжал Петька.
    - Ну, из седьмого...
    - А зовут тебя как?
    - А тебе какое дело? Ну, допустим, Рома... - сказал парень.
    Мокренко сплюнул себе под ноги и, покачиваясь с носка на пятку, сказал:
    - Слышь,  Рома,  я  тебе не завидую. Сегодняшний день не кончится для тебя
ничем хорошим.
    - Ты  чего?  Нарываешься?  -  парень  схватил  Петьку  за  грудь свитера и
встряхнул.
    - Эй,  эй,  я-то  тут  причем?  - Мокренко миролюбиво выставил ладони. - Я
только хочу предупредить. Ты знаешь, с кем будешь драться?
    - С кем?
    - С самим Филькой Хитровым.
    - А мне как-то по барабану! - сказал парень. - Я вашему Фильке так вломлю,
что он и через год не забудет.
    - Ну ты даешь! - воскликнул Мокренко. - Ты что про Хитрова не слышал? Он с
родителями   семь   лет   прожил  в  Китае  и  все  это  время  занимался  там
единоборствами  в школе одного мастера. Он по два кирпича кулаком разбивает, а
ногой в прыжке ломает толстую доску. Я сам видел... Так что считай, что я тебя
предупредил.
    Петька  высвободил свой свитер из рук парня, еще раз сплюнул себе под ноги
и  удалился.  Самбист  из  сто  второй школы некоторое время постоял на месте,
задумчиво  глядя ему вслед, а потом повернулся и пошел ко входу в школу. Вид у
него был уже не такой самоуверенный.
    Поднимаясь  по лестнице к залу, самбист случайно услышал обрывок разговора
между   Антоном   Даниловым   и  Анькой  Ивановой  и,  заинтересованный,  чуть
приостановился, чтобы дослушать.
    - Слышала, что вчера в парке было? - громко говорил Антон.
    - Нет, не слышала. А что? - удивлялась Анька.
    - Ну  ты  даешь!  Об  этом  сегодня  все говорят! Два каких-то здоровенных
мужика напали на женщину, хотели у нее сумку отнять, да тут Филька Хитров мимо
проходил  и  вступился. И вот результат: один мужик в больнице с переломами, а
второго он в милицию сдал. Тоже, разумеется, отделал его за милую душу.
    - А он не боялся? Они ведь взрослые, а он ребенок! - спросила Анька.
    - Кто? Хитров боялся? - фыркнул Антон. - Да он просто бешеный! А техника у
него такая, что с ним и пятерым взрослым не справиться.
    Словно  только  сейчас  заметив,  что  какой-то  чужой  парень  слушает их
разговор,  ребята посторонились, давая ему пройти, и продолжили говорить уже о
чем-то другом.
    Порядком напуганный услышанным, самбист дошел до раздевалки и опустился на
скамейку.  Предстоящая  схватка уже не казалась ему пустяковой и он жалел, что
вообще согласился участвовать в этом дурацком соревновании.
    В  полупустой  раздевалке  сидел  Коля  Егоров  с  забинтованной  рукой и,
морщась, поправлял развязавшийся бинт.
    - Ты мне не поможешь узел затянуть? - попросил он самбиста.
    - А что у тебя с рукой? - спросил тот, приходя к нему на помощь.
    - Да вот, сложный перелом. Врачи даже не знают, срастется ли...
    - А где тебя так угораздило? - сочувственно спросил самбист.
    - Это  все Филька Хитров. Уговорил меня с ним потренироваться. Обещал, что
не  будет  наносить  ударов,  а  будет  их  только блокировать, а потом взял и
какой-то  бросок  провел.  Я  даже  понять  ничего  не  успел. Лежу на полу со
сломанной  рукой, а он мне говорит: "Извини, Колян, я нечаянно, у меня рефлекс
сработал." Вот свинья!
    Самбист слушал его, и у него медленно отвисала челюсть.
    - Это все правда? Хитров тебе руку сломал? - спросил он.
    - Думаешь,  я бинты для красоты намотал? - возмутился Коля. - А ты кстати,
что в нашей школе делаешь? Чего-то я тебя раньше не видел.
    - Я  на  соревнования  пришел.  С  Хитровым вашим дерусь, - уныло объяснил
самбист.
    - С  Хитро-о-вым?!  Ну  я тебе не завидую: у него на тебя зуб! Он поклялся
котлету  из тебя сделать! Говорит, иначе, чем на носилках ты ринг не покинешь!
- Егоров с состраданием посмотрел на самбиста.
    - Как поклялся? Почему? - опешил парень.
    - Видишь,  тут какое дело... Ему кто-то наговорил, будто ты обещал ему шею
намылить,  а  он эти дела не любит. Уж очень он на тебя зол, никто никогда его
таким злым не видел.
    - И что мне теперь делать? - с мелкой дрожью в голосе спросил самбист.
    - Я уж и не знаю что, сам думай... - протянул Егоров. -
    Он скучающе посмотрел в окно и как бы про между прочим сказал:
    - Вообще-то есть у меня один план... Как только бой начнется, ты ему сразу
поддайся. Упади на пол и притворись, будто бы ты без сознания. Тогда ему сразу
засчитают победу, и он тебе ничего не сможет сделать.
    Дав  этот  совет,  Коля  как  будто вспомнил о каком-то деле, хлопнул себя
ладонью по лбу и куда-то ушел.
    И вот состязание началось.
    - Роман   Балабан  -  Филипп  Хитров!  Весовая  категория  до  шестидесяти
килограммов! - громко объявил судья.
    Услышав свое имя, самбист робко продлез под натянутые канаты и остановился
в своем углу, ожидания соперника. Его била мелкая дрожь. Филька Хитров пока не
появлялся  -  и от этого бедняге было еще страшнее. Внезапно дверь в зал резко
распахнулась  и  появился  Хитров.  Он  был  босиком  и одет в короткое черное
кимоно,  завязанное  на  поясе  веревкой.  На лбу у него была темная повязка с
иероглифами.
    Филька  подлез  под  канаты,  мрачно  посмотрел  на  своего  соперника  и,
усмехнувшись  одним  углом  рта,  отвесил  ему  низкий церемониальный поклон в
лучших  традициях  востока. Все это навеяло на его самбиста такой ужас, что он
едва не убежал с ринга.
    Пока  секунданты  одевали  на  них  перчатки,  шлемы  и  смягчающие  удары