привычным делом. Через некоторое время он взглянул на часы,  отложил
инструменты и пошел обедать.
   Первое, что он увидел, снова войдя в вестибюль, была банковская тележка.
   Невольно оказавшись совсем рядом, он не мог не заметить двух  охранников,
которые брали из тележки толстые конверты, укладывали их в ячейки на стене -
по одному в каждую ячейку - и захлопывали толстые дверцы. У  Карла  возникла
лишь одна реакция при мимолетном взгляде на  эти  деньги  -  чувство  острой
боли.
   И лишь возвращаясь с обеда,  он  остановился  от  поразившей  его  мысли.
Помедлив мгновение, он пошел дальше, никем  не  замеченный.  Войдя  снова  в
коридор, он украдкой взглянул на посыльного,  открывавшего  одну  из  ячеек.
Когда Карл снова закрыл за собой  дверь  и  оценил  относительное  положение
стены, он понял, что догадка его верна.
   То, что он принял за металлическую решетку с пластинами,  на  самом  деле
являлось задними стенами ячеек и поддерживающим их каркасом. Ячейки,  плотно
закрывающиеся в вестибюле, имели незащищенные задние  стенки,  обращенные  в
служебный коридор.
   Он сразу понял, что не следует ничего предпринимать и вообще  вести  себя
подозрительно. Однако он удостоверился, что служебные роботы проходят  через
другой конец коридора, выходящий в пустынную прихожую в задней части здания.
Карл даже заставил себя позабыть о ячейках более чем на полгода.
   Затем он начал планировать. Осторожные наблюдения, которые он  проделывал
время от  времени,  снабдили  его  всеми  необходимыми  фактами.  В  ячейках
хранилась зарплата нескольких крупных компаний, находящихся в  этом  здании.
Банковские служащие помещали туда деньги в полдень каждую пятницу.  Ни  один
из конвертов не вынимали раньше часа дня.  Карл  запомнил  наиболее  толстый
конверт и приступил к осуществлению своего плана.
   Все прошло как по часам. В пятницу  без  десяти  двенадцать  он  закончил
работу и вышел, прихватив с собой ящик с инструментами. Точно  через  десять
минут, никем не замеченный, он вошел через заднюю дверь коридора. На руках у
него были прозрачные и почти невидимые перчатки. В двенадцать десять он снял
панель и прислонил конец длинной отвертки к задней стенке намеченной ячейки,
прижав рукоятку к голове за ухом. Он не услышал звука открывающихся дверей и
понял, что банковские служащие закончили работу и ушли.
   Игольчато-тонкое пламя паяльной лампы разрезало стальную  панель,  словно
мягкий сыр, сделав в  металле  аккуратный  круг,  который  он  легко  вынул.
Загасив тлеющее пятнышко на конверте с деньгами, он  положил  его  в  другой
конверт, взятый из ящика с инструментами. Этот  конверт  с  уже  приклеенной
маркой он адресовал самому себе. Выйдя из здания,  он  через  минуту  бросит
конверт в почтовый ящик и станет богатым человеком.
   Тщательно все проверив, он сложил инструменты и конверт обратно в ящик  и
зашагал прочь. Точно в 12.35 он вышел через дверь заднего коридора и  закрыл
ее за собой. Коридор все еще был пуст, поэтому он потратил несколько секунд,
чтобы взломать замок вынутым из кармана ломиком. Многие имели ключи  к  этой
двери, но ему пойдет лишь на пользу, если число подозреваемых увеличится.
   Выйдя на улицу, Карл даже принялся насвистывать.
   И тут его схватил за руку полицейский.
   - Вы арестованы за кражу, - сказал ему офицер спокойным голосом.
   Он потрясенно застыл на месте и едва не пожелал, чтобы  его  сердце  тоже
остановилось. Он не  собирался  быть  пойманным  и  даже  не  задумывался  о
последствиях. Когда полицейский вел его к машине, Карл спотыкался от  страха
и стыда. Собравшаяся толпа пялилась на него с восхищенным изумлением.
   Лишь на суде, когда были представлены доказательства, он запоздало узнал,
в чем заключалась  его  ошибка.  Коридор  с  многочисленными  проводами  был
оборудован инфракрасными термопарами. Жар  его  паяльной  лампы  активировал
датчик тревоги, и дежурный в пожарной охране тут же осмотрел  коридор  через
одну из установленных в нем телекамер. Он ожидал увидеть короткое  замыкание
и очень удивился, разглядев вынимающего деньги Карла. Удивление, однако,  не
помешало ему уведомить полицию. Карл негромко проклял судьбу.

***

   Его позорные воспоминания прервал скрежещущий голос из динамика:
   - Семнадцать тридцать. Вам пора отправляться на работу.
   Карл неохотно напялил ботинки,  проверил  адрес  и  отправился  на  новую
работу. Он добирался до нее пешком чуть ли не полчаса и ничуть не  удивился,
когда по указанному адресу оказался Департамент санитарии.
   -  Работенка  нехитрая,  сообразишь  быстро,  -  сказал  ему  пожилой   и
потрепанный жизнью нарядчик. - Прочитай пока этот список, ознакомься, что  к
чему. Твой грузовик сейчас подъедет.
   Список оказался целой толстой книгой  из  разных  списков,  перечисляющих
всевозможные отходы. У Карла создалось впечатление, что в книге  упоминалось
буквально все, что  только  можно  было  выбросить.  Каждой  позиции  списка
соответствовал кодовый номер, от одного до тринадцати. Ради них, в сущности,
и был составлен этот том. Пока Карл  ломал  голову  над  значением  номеров,
сзади  неожиданно  взревел  мощный  мотор.  По  эстакаде  поднялся  огромный
грузовик с роботом-водителем и остановился рядом с ним.
   - Мусоровоз, - бросил нарядчик-- Теперь ты им командуешь.
   Карл всегда знал, что мусоровозы существуют, но, разумеется, ни  разу  их
не видел. Тот оказался объемистым блестящим цилиндром длиной метров двадцать
со встроенным в кабину  роботом-водителем.  По  бокам  на  подножках  стояли
тридцать других роботов. Нарядчик подвел его  к  задней  части  грузовика  и
указал на зияющую пасть приемника.
   - Роботы подбирают мусор и хлам и грузят его сюда, - пояснил он. -  Потом
нажимают одну из тринадцати  кнопок  в  зависимости  от  того,  в  какой  из
тринадцати отсеков приемника уложен мусор. Эти роботы - просто грузчики и не
шибко сообразительные, но у них хватает ума распознать почти  все,  что  они
поднимают. Но не всегда. Тут в дело и вступишь ты. Вот твое рабочее место.
   Грязный палец показал на кабинку с прозрачными стенами,  выступающую  над
задней частью грузовика. В кабинке имелось сиденье и  панель  с  тринадцатью
кнопками.
   - Ты сидишь себе в кабине, уютно, словно жук в норке,  и  готов  в  любой
момент исполнить свою обязанность. А в чем твоя обязанность?  Иногда  роботы
находят нечто такое, что не могут опознать, тогда они кладут  это  нечто  на
подставочку возле  твоей  кабины.  Ты  внимательно  рассматриваешь  предмет,
проверяешь по списку его категорию, если не уверен, нажимаешь нужную кнопку,
и все -  дело  сделано.  Поначалу  работа  кажется  трудной,  но  ты  быстро
освоишься.
   - Да, очень сложная работа, - подтвердил Карл, но поднимаясь в кабинку  и
ощущая непонятную тоску, - но я постараюсь делать ее хорошо.
   Вес его тела замкнул встроенный в сиденье контакт, и грузовик с  рычанием
двинулся вперед. Сидя сзади под прозрачным куполом. Карл  хмуро  смотрел  на
медленно выползающую назад из-под колес  ленту  дороги.  Грузовик  выехал  в
ночной город.
   Скучно оказалось до омерзения. Мусоровоз плелся  по  запрограммированному
маршруту через коммерческие и транспортные магистрали города. В этот  ночной
час на улицах попадались лишь редкие грузовики, да и теми управляли  роботы.
Карл не увидел ни единого человека. Он чуть  ли  не  физически  ощутил  себя
букашкой - человечком-блохой, которого гонят с  места  на  место  шестеренки
сложного   городского   механизма.   Каждые   несколько   минут    мусоровоз
останавливался, роботы с лязгом разбредались по сторонам  и  возвращались  с
мусором. Загрузив отсеки приемника, они снова занимали места на подножках, а
грузовик отправлялся дальше.
   Прошел час, прежде чем настал его черед принимать решение.  Робот  замер,
не донеся груз до приемника, потом уронил  на  выступ  перед  Карлом  дохлую
кошку. Карл уставился на нее с ужасом, а  широко  раскрытые  незрячие  глаза
кошки уставились на него. Это был первый увиденный им за всю жизнь труп.  На
кошку упало что-то тяжелое и  расплющило  заднюю  часть  ее  тела  до  почти
бумажной толщины. Карл с усилием отвел глаза и распахнул книгу.
   Так, "каблуки"... "кирпичи"... "кошки (мертвые)"... Очень, очень мертвые.
Напротив значился номер отсека - девятый. За каждую жизнь по  отсеку.  После
девятой жизни - девятый отсек. Эта мысль не показалась Карлу очень  смешной.
Он злобно ткнул пальцем в кнопку номер девять, кошка провалилась в приемник,
махнув напоследок лапой. Карл с трудом сдержал неожиданно возникшее  желание
помахать ей вслед.
   После эпизода с кошкой скука, словно в отместку,  невыносимо  затянулась.
Медленно проползал час за часом, а выступ  перед  Карлом  оставался  пустым.
Грузовик  проезжал  заданное  расстояние  и   останавливался,   проезжал   и
останавливался. Карл устал, движение стало его  убаюкивать.  Он  наклонился,
мягко опустил голову на перечень разновидностей мусора и закрыл глаза.
   - Спать на работе запрещается. Это первое предупреждение.
   Карл вздрогнул,  услышав  до  ненависти  знакомый  голос,  рявкнувший  из
динамика возле уха. Он не заметил возле двери  телекамеру  и  динамик.  Даже
здесь, когда он ехал на мусоровозе по бесконечному лабиринту улиц, машина за
ним наблюдала. Горькая злость не давала ему заснуть до конца смены.
   После этого потянулись серые монотонные дни, большой календарь  на  стене
его комнаты отсчитывал их один за другим. Но не так быстро, как ему хотелось
бы. Сейчас он показывал 19 лет, 322 дня, 8  часов  и  16  минут.  Да,  очень
медленно. Жизнь потеряла для него интерес. Осужденный мало  чем  мог  занять
свободное время, потому что все формы развлечений были для  него  запрещены.
Он мог лишь зайти через заднюю дверь в одну конкретную секцию библиотеки, но
после первого же раза, порывшись в душеспасительных  книжонках  и  моральных
наставлениях, никогда в нее не возвращался.
   Каждый вечер он отправлялся на работу. Вернувшись, спал столько,  сколько
ему хотелось.  Потом  лежал  на  койке,  курил  сигареты  из  своей  скудной
ежедневной  порции  и  прислушивался  к  тиканью  календаря,  отсчитывающего
оставшийся ему срок.
   Карл пытался  убедить  себя,  что  сможет  вынести  двадцать  лет  такого
существования, но  постоянно  нарастающая  внутри  напряженность  утверждала
обратное.
   Но так было до аварии. Авария изменила все.
   То  была  ночь,  неотличимая  от  предыдущих.  Мусоровоз  остановился   в
промышленном пригороде, роботы разбежались собирать мусор. Неподалеку  стоял
грузовик-дальнобойщик, принимавший в цистерну какую-то жидкость через гибкий
шланг. Карл скользнул по нему скучающим взглядом, и то лишь потому,  что  за
рулем  сидел  водитель-человек.  Это   означало,   что   груз   представляет
определенную опасность, а по закону роботам запрещалось перевозить некоторые
грузы. Карл равнодушно отметил, что водитель открыл дверцу и начал  вылезать
из кабины, но на полпути о чем-то вспомнил и полез обратно.
   И тут человек на мгновение коснулся кнопки  стартера.  Грузовик  стоял  с
включенной передачей и, когда мотор  завелся,  рывком  проехал  пару  футов.
Человек тут же отодвинулся от стартера, но было уже поздно. Этих  нескольких
футов  хватило,  чтобы  шланг  натянулся,  смял  подпорку  и   вырвался   из
соединительной муфты. Конец шланга задергался, обливая зеленоватой жидкостью
грузовик и кабину. Насос автоматически отключился.
   Все происшествие заняло лишь секунду-другую, Шофер обернулся и  с  ужасом
уставился на капот, залитый  слегка  дымящейся  жидкостью.  С  гулким  ревом
жидкость вспыхнула, всю переднюю часть грузовика охватило  пламя,  скрыв  за
собой водителя.
   До приговора Карл всегда работал с роботами-помощниками  и  потому  знал,
что и как следует сказать, добиваясь их мгновенного подчинения. Выскочив  из
своей кабинки, он схватил  одного  из  роботов-мусорщиков  за  металлическое
плечо и выкрикнул приказ. Робот бросил бачок с мусором, подбежал к грузовику
и нырнул в пламя.
   Гораздо важнее водителя был открытый люк на вершине цистерны. Если  пламя
до него доберется, грузовик взорвется и всю улицу зальет пылающей жидкостью.
   Охваченный пламенем, робот взобрался по лесенке на цистерну. Его пылающая
рука протянулась вперед и захлопнула самозапирающуюся  крышку.  Робот  начал
спускаться сквозь пламя, но неожиданно остановился - яростный жар  вывел  из
строя его схемы. Несколько секунд он еще подергивался, словно мучимый  болью
человек, потом рухнул.
   Карл уже бежал к грузовику, направляя к нему  еще  двоих  своих  роботов.
Кабину окутывало пламя, просачивающееся сквозь приоткрытую  дверцу.  Изнутри
слышались пронзительные крики водителя.  Выполняя  приказы  Карла,  один  из
роботов распахнул дверцу, а второй проник в  кабину.  Согнувшись  пополам  и
защищая человека собственным телом, робот  вытащил  водителя  наружу.  Пламя
превратило его ноги в бесформенные столбики,  одежда  полыхала.  Едва  робот
отнес водителя в сторону, Карл принялся руками сбивать с него пламя.
   Когда вспыхнул пожар, сработала система аварийного оповещения.  Вскоре  -
Карл едва успел погасить одежду  потерявшего  сознание  водителя  -  прибыли
пожарники и  спасатели.  Фонтан  пены  мгновенно  сбил  пламя  с  грузовика.
Взвизгнув тормозами, рядом  остановилась  машина  "Скорой  помощи",  из  нее
выскочили с носилками два робота-санитара, а следом и  врач-человек.  Бросив
взгляд на обгоревшего водителя, тот свистнул:
   - Бедняга совсем поджарился!
   Врач схватил с носилок баллончик  и  покрыл  ноги  водителя  желеобразной
противоожоговой  мазью.  Пока  он  этим  занимался,  робот  откинул   крышку
чемоданчика с медицинскими принадлежностями и протянул его врачу. Тот набрал
комбинацию препаратов на универсальном шприце и сделал  инъекцию.  Все  было
проделано быстро и эффективно.
   Едва санитары отнесли обгоревшего водителя в машину, та рванула с  места.
Врач пробормотал в рацию инструкции для госпиталя и лишь после этого обратил
внимание на Карла.
   - Дай-ка взглянуть на твои руки, - сказал он. События произошли  с  такой
быстротой, что Карл даже не  заметил  собственных  ожогов.  Он  лишь  сейчас
посмотрел на спаленную кожу рук и ощутил острую боль. От его лица  отхлынула
кровь, он пошатнулся.
   - Не волнуйся, - успокоил врач, помогая ему сесть на землю. - Не такие уж
у тебя страшные ожоги, как кажется. Через пару дней нарастим  на  них  новую
кожу.
   Разговаривая, он деловито орудовал в чемоданчике. Карл неожиданно  ощутил
укол в руку. Боль постепенно утихла.
   После укола все вокруг  стало  казаться  словно  в  тумане.  Карл  смутно
припоминал поездку в госпиталь на полицейской машине,  потом  восхитительное
прикосновение к прохладным простыням. Наверное, ему сделали еще  один  укол,
потому что проснулся он уже утром.
   Неделя в госпитале оказалась для Карла чем-то вроде отпуска. Персонал  то
ли не знал о его статусе приговоренного, то ли для них он не имел  значения.
С ним обращались точно так же, как с любым другим пациентом. Пока  на  руках
приживалась пересаженная кожа, он расслабился, наслаждаясь  роскошью  мягкой
постели и разнообразного питания.  Лекарства,  которые  ему  вводили,  чтобы
снять  боль,  одновременно  снимали  и  тревогу,  возникающую  при  мысли  о
возвращении во внешний мир. Он был рад узнать, что обгоревший водитель выжил
и теперь выздоравливает.
   Утром восьмого дня дерматолог пощупал его новую кожу и улыбнулся.
   - Отлично прижилась, Тритт, - сказал он. -  Похоже,  сегодня  можно  тебя
выписывать. Пойду заполню бумаги и распоряжусь, чтобы тебе принесли одежду.
   При мысли о том, что ждет его за стенами госпиталя, Карл снова  напрягся.
Сейчас, когда он ненадолго отвлекся, возвращение казалось вдвое тяжелей,  но
не в его силах было что-либо изменить. Карл начал нехотя переодеваться,  изо
всех сил растягивая последние минуты свободы.
   Когда он вышел из  палаты  и  зашагал  по  коридору,  ему  махнула  рукой
медсестра.
   - С вами хочет увидеться мистер Скарви. Пройдите сюда.
   Скарви. Так звали водителя грузовика. Карл  вошел  следом  за  сестрой  в
палату, где на койке сидел злосчастный водитель. Его крупное тело  выглядело
каким-то странным. Приглядевшись, Карл понял, что  прикрытая  одеялом  часть
слишком коротка - у человека не было ног.
   - Чикнули обе ноги по самые  бедра,  -  пояснил  Скарви,  заметив  взгляд
Карла, и улыбнулся. - Да ты не волнуйся, мне приживили регенерационные почки
и сказали, что года не пройдет, как у меня  вырастут  новые  ноги,  не  хуже
прежних. А я не против - пусть  лучше  так,  чем  остаться  в  грузовике  да
сгореть.
   Скарви поерзал, лицо его стало серьезным.
   - Мне показали фильм - пожарники сняли его на месте пожара. Я все  видел.
Меня чуть не вывернуло, когда я увидел, каким  ты  меня  вытащил.  -  Скарви
протянул сильную ладонь и от души стиснул руку Карла.  -  Я  это..,  словом,
спасибо тебе за то, что ты сделал. Ты ведь тоже рисковал.
   Карл смог лишь глуповато улыбнуться в ответ.
   - Захотел пожать тебе руку, - сказал Скарви. - Мне все едино,  осужденный
ты или нет.
   Карл выдернул ладонь и  вышел,  решив  промолчать,  чтобы  не  сорваться.
Прошедшая неделя воистину оказалась сном. И сном дурацким. Он как был, так и
остался осужденным и пробудет им еще многие годы. Изгоем  общества,  которое
не даст ему об этом забыть.
   Когда он пинком ноги распахнул дверь своей каморки, из  динамика  тут  же
послышался знакомый до тоскливости голос:
   - Карл Тритт! Ты пропустил семь  назначенных  тебе  рабочих  дней.  Кроме
того, один день был отработан лишь частично.  Обычно  пропущенное  время  не
вычитается из срока  приговора,  однако  существует  прецедент,  позволяющий
снижать срок, поэтому эти дни будут зачтены.
   После этих слов на календаре быстро замелькали цифры.
   - Спасибо хоть за это, - буркнул Карл, плюхаясь на койку.
   Монотонный голос, проигнорировав его замечание, послышался вновь:
   - Кроме того,  тебе  назначено  поощрение.  Согласно  Кодексу  исполнения
приговоров, твой  акт  личного  героизма,  во  время  которого  ты  рисковал
собственной  жизнью  ради  спасения  жизни  другого   человека,   признается
просоциальным  и   соответственно   истолковывается.   Поощрение   равняется
уменьшению срока на три года.
   Карл вскочил, изумленно уставившись на динамик. Это что, шутка? Но на его
глазах в календаре завертелись  шестеренки,  а  цифры,  отсчитывающие  годы,
начали медленно меняться. Восемнадцать.., семнадцать.., шестнадцать.
   Вот это да! Три года  долой.  Карл  никак  не  мог  в  это  поверить,  но
доказательство было у него прямо перед глазами.
   - Контроль приговора! - крикнул он. -  Выслушайте  меня!  Что  произошло?
Каким образом поощрения сокращают срок? Почему я не знал о такой возможности
раньше?
   - Общественность  не  информируют  о  возможностях  сокращения  срока,  -
ответил механический голос. -  Это  может  побудить  людей  нарушать  закон,
поскольку  страх  перед  наказанием  считается   фактором,   предотвращающим
преступления. Как правило, осужденному не говорят о такой возможности,  пока
он не отбудет первый год наказания. Но ваш случай - исключение, поскольку вы
были поощрены до окончания первого года.
   - Как я могу узнать больше о  сокращении  срока?  -  нетерпеливо  спросил
Карл.
   Динамик на секунду смолк, потом голос продребезжал снова:
   - Вашего Советника зовут Присби. Он даст вам  все  необходимые  советы  и
пояснения. Вы записаны к нему на прием завтра на тринадцать часов.  Вот  его
адрес.
   Машина щелкнула и выплюнула карточку. На этот раз Карл  ждал  наготове  и
подхватил ее прежде, чем она упала на пол.  Он  держал  карточку  осторожно,
почти с любовью. Его срок уже уменьшился на три года, а  завтра  он  узнает,
что можно сделать, чтобы уменьшить его еще больше.

***

   Разумеется, он пришел рано, почти на  час  ра