обралась к ним в контрольный пост, и теперь
разлеглась у его ног,  грызя плитку сулбамийского концентрата.
- Более того, я почти готов принести клятву не есть свинины до
конца моих дней.

          (с) 1991 перевод с английского А.Новикова





                                РЕМОНТНИК


     У Старика было невероятно злорадное выражение лица -  верный  признак
того, что кому-то предстоит здорово попотеть. Поскольку мы  были  одни,  я
без особого напряжения мысли догадался, что  работенка  достанется  именно
мне. И тотчас обрушился на него, памятуя, что  наступление  -  лучший  вид
обороны.
     - Я увольняюсь.  И  не  утруждайте  себя  сообщением,  какую  грязную
работенку вы мне припасли, потому что я уже  не  работаю.  Вам  нет  нужды
раскрывать передо мной секреты компании.
     А он знай себе ухмыляется. Ткнув пальцем в кнопку на пульте, он  даже
захихикал. Толстый официальный документ скользнул из щели к нему на стол.
     - Вот ваш контракт, - заявил Старик. - Здесь сказано, где и  как  вам
работать. Эту пластину из сплава стали с ванадием  не  уничтожить  даже  с
помощью молекулярного разрушителя.
     Я наклонился, схватил пластину и тотчас подбросил ее вверх. Не успела
она упасть, как в руке у меня очутился лазер, и от контракта остался  лишь
пепел.
     Старик опять нажал кнопку, и на стол к нему скользнул новый контракт.
Ухмылялся теперь он уже так, что рот его растянулся до самых ушей.
     - Я неправильно выразился... Надо было сказать не контракт,  а  копия
его... вроде этой.
     Он быстро сделал какую-то пометку.
     - Я вычел из вашего жалования тринадцать  монет  -  стоимость  копии.
Кроме  того,  вы  оштрафованы  на  сто  монет  за  пользование  лазером  в
помещении.
     Я был повержен и, понурившись,  ждал  удара.  Старик  поглаживал  мой
контракт.
     - Согласно контракту бросить работу вы не можете. Никогда. Поэтому  у
меня есть для вас небольшое дельце,  которое  вам  наверняка  придется  по
душе. Маяк в районе Центавра не действует. Это маяк типа "Марк-III"...
     - Что это еще за тип? -  спросил  я  Старика.  Я  ремонтировал  маяки
гиперпространства во всех концах Галактики  и  был  уверен,  что  способен
починить любую разновидность. Но о маяке такого типа я даже не слыхивал.
     - "Марк-III", - с лукавой усмешкой повторил Старик. - Я и сам  о  нем
услыхал, только когда архивный отдел откопал его  спецификацию.  Ее  нашли
где-то  на  задворках  самого  старого  из  хранилищ.  Из   всех   маяков,
построенных землянами, этот, пожалуй, самый древний. Судя по тому, что  он
находится на одной из планет Проксимы Центавра, это,  весьма  вероятно,  и
есть самый первый маяк.
     Я взглянул на чертежи, протянутые мне Стариком, и ужаснулся.
     - Чудовищно! Он похож скорее на винокуренный завод, чем на маяк...  И
высотой не меньше нескольких сотен метров. Я  ремонтник,  а  не  археолог.
Этой груде лома больше двух тысяч лет. Бросьте вы его и постройте новый.
     Старик перегнулся через стол и задышал мне прямо в лицо.
     - Чтобы построить новый маяк, нужен год и уйма денег. К тому  же  эта
реликвия находится на одном из главных маршрутов. Некоторые корабли у  нас
теперь делают крюк в пятнадцать световых лет.
     Он откинулся на спинку кресла, вытер  руки  носовым  платком  и  стал
читать мне очередную лекцию о моем долге перед компанией.
     - Наш отдел официально называется отделом эксплуатации и  ремонта,  а
на самом деле его следовало бы  назвать  аварийным.  Гиперпространственные
маяки делают так,  чтобы  они  служили  вечно...  или,  по  крайней  мере,
стремятся делать так. И если они выходят из строя, то тут всякий раз  дело
серьезное, заменой какой-нибудь части не отделаешься.
     И  это  говорил  мне  он  -  человек,  который  за  жирное  жалованье
просиживает штаны в кабинете с искусственным климатом.
     Старик продолжал болтать:
     - Эх, если бы можно было заменять детали!  Был  бы  у  меня  флот  из
запчастей и младшие механики, которые бы вкалывали без разговоров! Так нет
же, все наоборот. У меня флотилия дорогих кораблей, а на них  чего  только
нет... Зато экипажи - банда разгильдяев вроде вас!
     Он ткнул в мою сторону пальцем, а я мрачно кивнул.
     - Как бы мне хотелось  уволить  всех  вас!  В  каждом  из  вас  сидит
космический бродяга, механик, инженер, солдат, головорез и еще черт-те кто
- все, что нужно для настоящего ремонтника. Мне приходится запугивать вас,
подкупать, шантажировать, чтобы заставить выполнить простое задание.  Если
вы сыты по горло, то представьте  себе,  каково  мне.  Но  корабли  должны
ходить! Маяки должны работать!
     Решив,  что  этот  бессмертный  афоризм  он   произнес   в   качестве
напутствия, я встал. Старик бросил мне документацию "Марка-III" и  зарылся
в свои бумаги. Когда я был уже у самой двери, он  поднял  голову  и  снова
ткнул в мою сторону пальцем:
     - И не тешьте себя мыслью, что вам удастся  увильнуть  от  выполнения
контракта. Мы наложим арест на ваш банковский счет  на  Алголе-II,  прежде
чем вы успеете взять с него деньги.
     Я улыбался так, будто у меня никогда и в мыслях не было держать  свой
счет в секрете. Но, боюсь, улыбка  получилась  жалкой.  Шпионы  Старика  с
каждым днем работают все эффективнее. Шагая к выходу из здания, я  пытался
придумать, как бы мне незаметно взять со счета деньги. Но я  знал,  что  в
это самое время Старик подумывает, как бы ему обхитрить меня.
     Все это не настраивало на веселый лад, и потому я сперва  заглянул  в
бар, а уж оттуда отправился в космопорт.
     К тому времени, когда корабль подготовили к полету,  я  уже  вычертил
курс. Ближе всех от неисправного маяка на Проксиме Центавра  был  маяк  на
одной из планет Беты Цирцинии, и я сначала направился туда.  Это  короткое
путешествие в гиперпространстве заняло всего лишь девять дней.
     Чтобы   понять   значение   маяков,    надо    знать,    что    такое
гиперпространство. Немногие разбираются в этом, но довольно легко  усвоить
одно:  там,  где  отсутствует  пространство,  обычные  физические   законы
неприемлемы.  Скорость  и  расстояния  там  понятия  относительные,  а  не
постоянные, как в обычном космосе.
     Первые  корабли,  входившие  в  гиперпространство,  не  знали,   куда
двигаться, невозможно было даже определить, движутся ли они вообще.  Маяки
разрешили эту проблему и сделали доступной всю Вселенную. Воздвигнутые  на
планетах, они генерируют  колоссальное  количество  энергии.  Эта  энергия
превращается в излучение, которое  пронизывает  гиперпространство.  Каждый
маяк  посылает  с  излучением  свой  кодовый   сигнал,   по   которому   и
ориентируются в гиперпространстве.  Навигация  осуществляется  при  помощи
триангуляции и квадратуры по маякам - только правила здесь  свои,  особые.
Эти правила очень сложны и непостоянны,  но  все-таки  они  существуют,  и
навигатор может ими руководствоваться.
     Для прыжка через гиперпространство  надо  точно  засечь,  по  крайней
мере, четыре маяка. Для длинных прыжков навигаторы используют  семь-восемь
маяков. Поэтому важен каждый маяк, все они  должны  работать.  Вот  тут-то
беремся за дело мы, аварийщики.
     Мы путешествуем в кораблях, в которых есть  всего  понемногу.  Экипаж
корабля состоит из одного человека - этого достаточно, чтобы управляться с
нашей сверхэффективной ремонтной аппаратурой. Из-за характера нашей работы
мы проводим  большую  часть  времени  в  обыкновенных  полетах  в  обычном
пространстве. Иначе как же найти испортившийся маяк?
     В гиперпространстве его не найдешь.  Используя  другие  маяки,  можно
подойти как можно ближе к испорченному -  и  это  все.  Далее  путешествие
заканчивается в обычном пространстве. И на  это  частенько  уходят  многие
месяцы.
     На сей раз все получилось не так уж плохо. Я взял направление на маяк
Беты Цирцинии и с помощью навигационного блока стал решать сложную  задачу
ориентации  по  восьми  точкам,  используя  все  маяки,   которые   засек.
Вычислительная  машина  выдала  мне   курс   до   примерного   выхода   из
гиперпространства.  Блок  безопасности,  который  я  все  никак  не   могу
размонтировать и выбросить, внес свои коррективы.
     По мне, так уж лучше выскочить  из  гиперпространства  поблизости  от
какой-нибудь звезды, чем тратить время, ползя как черепаха сквозь  обычное
пространство,  но  видно,  технический  отдел  тоже  это  сообразил.  Блок
безопасности  встроен  в  машину  накрепко,  и  как  бы  ты  ни  старался,
погибнуть, выскочив  из  гиперпространства  внутри  какого-нибудь  солнца,
невозможно. Я уверен, что гуманные соображения  тут  ни  при  чем.  Просто
компании дорог корабль.
     Прошло двадцать четыре часа по корабельному  времени,  и  я  очутился
где-то в обычном пространстве. Робот-анализатор что-то  бормотнул  и  стал
изучать все звезды, сравнивая их спектры со  спектром  Проксимы  Центавра.
Наконец он дал звонок и замигал лампочкой. Я прильнул к окуляру.
     Определив с помощью фотоэлемента истинную величину, я  сравнил  ее  с
величиной абсолютной и получил расстояние. Совсем  не  так  плохо,  как  я
думал, - шесть недель пути,  плюс-минус  несколько  дней.  Вставив  запись
курса  в  автопилот,  я  на  время  ускорения  привязал  себя  ремнями   в
специальном отсеке и уснул.
     Время прошло быстро. Я в двенадцатый раз перемонтировал свою камеру и
проштудировал заочный курс  по  ядерной  физике.  Большинство  ремонтников
учатся. Компания повышает жалованье за овладение  новыми  специальностями.
Но такие заочные курсы ценны и  сами  по  себе,  так  как  никогда  нельзя
заранее сказать, какие еще знания  могут  пригодиться.  Все  это,  да  еще
живопись и гимнастика помогали коротать  время.  Я  спал,  когда  раздался
сигнал тревоги, возвестивший о близости планеты.
     Вторая планета, где согласно старым картам находился  маяк,  была  на
вид сырой и пористой, как губка. Я с великим трудом разобрался  в  древних
указаниях  и  наконец  обнаружил  нужный  район.  Оставшись  за  пределами
атмосферы, я послал на разведку  "Летучий  глаз".  В  нашем  деле  заранее
узнают, где и как придется рисковать собственной шкурой. "Глаз"  для  этой
цели вполне подходит.
     У предков хватило соображения сориентировать маяк на  местности.  Они
построили  его  точно  на  прямой  линии  между  двумя  заметными  горными
вершинами. Я легко нашел эти вершины и пустил  "глаз"  от  первой  вершины
точно в направлении второй. Спереди и сзади у "глаза" были радары, сигналы
с них поступали на экран осциллографа в виде амплитудных кривых. Когда два
пика совпали, я стал крутить рукоятки управления "глазом", и он  пошел  на
снижение.
     Я выключил радар, включил телепередатчик и сел перед  экраном,  чтобы
не упустить маяк.
     Экран замерцал, потом изображение  стало  четким,  и  в  поле  зрения
вплыла... гигантская пирамида. Я  чертыхнулся  и  стал  гонять  "глаз"  по
кругу. просматривая прилегавшую к пирамиде местность.  Она  была  плоской,
болотистой, без единого пригорка. В десятимильном круге только и была  что
пирамида, а уж она определенно никакого отношения к маяку не имела.
     А может, я не прав?
     Я опустил "глаз" пониже. Пирамида была грубым  каменным  сооружением,
без всякого орнамента, без украшения. На вершине  ее  что-то  блеснуло.  Я
пригляделся. Там был бассейн, заполненный водой. При виде его в  голове  у
меня мелькнула смутная догадка.
     Замкнув "глаз" на круговом курсе, я покопался в чертежах  "Марка-III"
и... нашел то, что мне было нужно. На самом верху маяка были площадка  для
собирания осадков и бассейн.  Раз  вода  есть,  значит,  и  маяк  все  еще
существует... внутри пирамиды. Туземцы, которых  идиоты,  конструировавшие
маяк, разумеется, даже не заметили, заключили  сооружение  в  великолепную
пирамиду из гигантских камней.
     Я снова посмотрел на экран и понял,  что  "глаз"  у  меня  летает  по
круговой орбите всего футах в двадцати  над  пирамидой.  Вершина  каменной
груды теперь была усеяна какими-то ящерами,  местными  жителями,  наверно.
Они швырялись палками, стреляли из самострелов, стараясь сбить "глаз".  Во
всех направлениях летели тучи стрел и камней.
     Я увел "глаз" прямо вверх, а затем в  сторону  и  дал  задание  блоку
управления вернуть разведчика на корабль.
     Потом я пошел в камбуз и принял добрую дозу спиртного. Мало того, что
мой маяк заключен в каменную гору,  я  еще  умудрился  разозлить  существ,
построивших пирамиду. Хорошенькое начало для работы - такое заставило бы и
более сильного человека, чем я, приложиться к бутылке.
     Наш брат ремонтник старается обычно  держаться  подальше  от  местных
жителей. Общаться с ними смертельно опасно. Антропологи, возможно,  ничего
не имеют против принесения  себя  в  жертву  своей  науке,  но  ремонтнику
жертвовать собой вроде бы ни к чему. Поэтому большинство  маяков  строится
на  необитаемых  планетах.  Если  маяк  приходится  строить  на  обитаемой
планете, его обычно воздвигают где-нибудь в недоступном месте.
     Почему этот маяк построили в пределах досягаемости местных жителей, я
еще не знал, но со временем  собирался  узнать.  Первым  делом  надо  было
установить контакт. А для того, чтобы установить контакт, необходимо знать
местный язык.
     И на этот случай я уже давно разработал безотказную систему.  У  меня
было  устройство  для   подглядывания   и   подслушивания,   я   его   сам
сконструировал. По виду  оно  походило  на  камень  длиной  с  фут.  Когда
устройство лежало на земле, никто на него не обращал  внимания,  но  когда
оно еще  парило  в  воздухе,  вид  его  приводил  случайных  свидетелей  в
некоторое  замешательство.  Я  нашел  город  ящеров  примерно   в   тысяче
километров от пирамиды и ночью сбросил туда  своего  "соглядатая".  Он  со
свистом понесся вниз и опустился на берегу большой лужи, в которой  любили
плескаться местные ящеры. Утром, с  прибытием  первых  ящеров,  я  включил
магнитофон.
     Примерно через пять местных дней в  блоке  памяти  машины-переводчика
было  записано  невероятно  много  всяких  разговоров,  и  я  уже  выделил
некоторые выражения. Это довольно  легко  сделать,  если  вы  работаете  с
машинной памятью. Один из ящеров что-то пробулькал вслед  другому,  и  тот
обернулся. Я ассоциировал эту фразу с чем-то вроде человеческого  "эй!"  и
ждал случая проверить правильность своей догадки. В тот же  день,  улучшив
момент, когда какой-то ящер остался в одиночестве, я  крикнул  ему:  "Эй!"
Возглас был пробулькан репродуктором на местном языке, и ящер обернулся.
     Когда в памяти накопилось достаточное число таких опорных  выражений,
к делу приступил мозг машины-переводчика, начавший заполнять пробелы.  Как
только машина стала переводить мне все услышанные разговоры, я решил,  что
пришло время вступить с ящерами в контакт.
     Собеседника я нашел весьма легко. Он был чем-то вроде  центаврийского
пастушка, так как на его попечении находились  какие-то  особенно  грязные
низшие  животные,  обитавшие  в  болотах  за   городом.   Один   из   моих
"соглядатаев" вырыл в крутом склоне пещеру и стал ждать ящера.
     На следующий день я шепнул в микрофон проходившему мимо пастушку:
     - Приветствую тебя, мой внучек! С тобой говорит  из  рая  дух  твоего
дедушки.
     Это не противоречило тому, что я узнал о местной религии.
     Пастушок остановился как вкопанный. Прежде, чем он пришел в  себя,  я
нажал кнопку, и из пещеры к его ногам выкатилась горсть  раковин,  которые
служили там деньгами.
     - Вот тебе деньги из рая, потому что ты был хорошим мальчиком.
     "Райские" деньги я предыдущей ночью изъял из местного казначейства.
     - Приходи  завтра,  и  мы  с  тобой  потолкуем!  -  крикнул  я  вслед
убегающему ящерку. Я с удовольствием отметил,  что  захватить  "монеты"  с
собой он не забыл.
     Потом дедушка из рая не раз вел сердечные  разговоры  с  внучком,  на
которого божественные дары подействовали неотразимо. Дедушка интересовался
событиями, происшедшими после его смерти, и пастушок охотно просвещал его.
     Я  получил  все  необходимые  мне  исторические  сведения  и  выяснил
нынешнюю обстановку, которую никак нельзя было счесть благоприятной.
     Мало того, что маяк заключили в пирамиду, вокруг  этой  пирамиды  шла
небольшая религиозная война.
     Все началось с перешейка. Очевидно, когда строился маяк, ящеры жили в
далеких болотах, и строители не придавали им  никакого  значения.  Уровень
развития ящеров был низок, и водились они на другом  континенте.  Мысль  о
том, что туземцы могут сделать  успехи  и  достичь  этого  континента,  не
приходила в голову инженерам, строившим маяк. Но именно это случилось.
     В  результате  небольшого  геологического  сдвига  на  нужном   месте
образовался болотистый перешеек, и ящеры стали  забредать  в  долину,  где
находился маяк. И обрели там религию. Блестящую  металлическую  башню,  из
которой непрерывно изливался поток волшебной воды (она, охлаждая  реактор,
лилась вниз с крыши, где конденсировалась из  атмосферы).  Радиоактивность
воды дурного воздействия на туземцев не оказывала. Мутации, ею вызываемые,
оказались благоприятными.
     Вокруг башни был построен город, и за  много  веков  маяк  постепенно
заключили в пирамиду. Башню обслуживали специальные жрецы. Все шло хорошо,
пока один из жрецов не проник в башню и не погубил источник святой воды. С
тех пор начались мятежи, схватки,  побоища,  смута.  Но  святая  вода  так
больше и не текла. Теперь вооруженные толпы сражались вокруг башни  каждый
день, а священный источник стерегла новая шайка жрецов.
     А мне надо было забраться в эту самую кашу и починить маяк.
     Это было бы легко  сделать,  если  б  нам  разрешили  хоть  чуть-чуть
порезвиться. Я мог бы стереть этих  ящериц  в  порошок,  наладить  маяк  и
удалиться. Но "местные живые существа" находились под надежной защитой.  В
мой корабль вмонтированы электронные шпионы - я отыскал еще не  все,  -  и
они донесли бы на меня по возвращении.
     Оставалось прибегнуть к дипломатии. Я вздохнул  и  достал  снаряжение
для изготовления пластиковой плоти.
     Сверяясь с объемными снимками, сделанными с пастушка, я придал своему
лицу черты рептилии. Челюсть была немного коротковата - рот мой мало похож
на зубастую пасть. Но и так сойдет. Мне не было нужды в точности  походить
на ящера  -  требовалось  небольшое  сходство,  чтобы  не  слишком  пугать
туземцев. В этом есть логика. Если  бы  я  был  невежественным  аборигеном
Земли и встретился с жителем планеты Спик, который похож  на  двухфунтовый
комок высушенного шеллака, то я бы задал стрекача. Но если бы на  спиканце
был костюм из пластиковой плоти, в котором он хотя бы отдаленно походил на
человека, то я бы, по крайней мере, остановился и поговорил с ним. Так что
мне  просто  хотелось  смягчить  впечатление  от  своего  появления  перед
центаврийцами.
     Сделав маску, я стянул ее с головы и прикрепил к красивому хвостатому
костюму из зеленого пластика. Я  искренне  порадовался  хвосту.  Ящеры  не
носят одежды, а мне надо было взять с собой много электронных приборов.  Я
натянул пластик хвоста на металлический каркас, пристегнув  его  к  поясу.
Потом заполнил каркас  снаряжением,  которое  могло  мне  понадобиться,  и
зашнуровал костюм.
     Облачившись,  я  встал   перед   большим   зеркалом.   Зрелище   было
страшноватое, но я остался доволен.  Хвост  тянул  мое  туловище  назад  и
книзу, отчего походка у меня  стала  утиной,  вперевалку,  но  это  только
усиливало сходство с ящером.
     Ночью я посадил корабль в горах поблизости от пирамиды на  совершенно
сухую площадку,  куда  земноводные  никогда  не  забирались.  Перед  самым
рассветом "глаз" прицепился к моим плечам, и мы взлетели.  Мы  парили  над
башней на высоте  две  тысячи  метров,  пока  не  стало  светло,  а  потом
спустились.
     Наверное,  это  было  великолепное   зре