и полицейский.  Мне
платит  жалованье  не   какой-нибудь   дешевенький   бандитик.   Меня   тоже
интересовала личность Китайца Джо. Я  и  прежде  пытался  подобрать  к  нему
ключи, но узнать ничего не удалось. Любопытство все еще не покинуло меня.
   - Нед, присмотрись-ка к этому китайцу  в  вискозном  купальном  халате  и
скажи мне, кто он.
   Ну и быстро же работает эта электроника!  Нед  выпалил  ответ  мгновенно,
будто репетировал его несколько недель:
   - Это псевдоазиат, использующий естественную желтоватость  своей  кожи  и
усиливающий ее цвет краской. Он не китаец. Глаза  у  него  оперированы,  еще
видны шрамы. Это, несомненно, было сделано,  чтобы  попытаться  скрыть  свою
подлинную внешность, но обмер его ушей по Бертильону и другие признаки  дают
возможность  установить  личность.  Он  срочно  разыскивается  международной
полицией, его настоящее имя...
   Китаец Джо пришел в ярость - и было от чего.
   - Эта штука.., этот жестяной громкоговоритель... Мы слышали о нем,  мы  о
нем тоже позаботились!
   Толпа отшатнулась и очистила помещение,  и  я  увидел  в  дверях  малого,
который, стоя  на  одном  колене,  целился  из  базуки.  Наверно,  собирался
стрелять специальными  противотанковыми  ракетами.  Это  я  успел  подумать,
прежде чем он нажал на спуск.
   Может  быть,  такой  ракетой  и  можно  подбить  танк.  Но   не   робота.
Полицейского  робота  по  крайней  мере.  Нед  пригнулся,  и  задняя   стена
разлетелась на куски. Второго выстрела не было. Нед сомкнул руки  на  стволе
орудия, и он стал похож на старую мятую водосточную трубу.
   Тогда Билли решил,  что  человек,  стреляющий  из  базуки  в  полицейском
участке, нарушает закон, и пустил в ход дубинку.  Я  присоединился  к  нему,
потому что не хотел отказываться от потехи. Нед очутился где-то внизу, но  я
был уверен, что он за себя постоит.
   Раздалось несколько приглушенных выстрелов,  и  Кто-то  вскрикнул.  После
этого никто не стрелял, потому что у нас получилась куча  мала.  Громила  по
имени Бруклинский Эдди ударил  меня  по  голове  рукояткой  пистолета,  а  я
расквасил ему нос.
   После этого все как  бы  заволокло  туманом.  Но  я  отлично  помню,  что
потасовка продолжалась еще некоторое время.
   Когда туман рассеялся, я сообразил, что на ногах остался я один.  Вернее,
я опирался о стенку. Хорошо, что было к чему прислониться.
   Нед вошел в дверь с измочаленным  Бруклинским  Эдди  на  руках.  Хотелось
думать,  что  именно  я  его  так  отделал.  Запястья  Эдди   были   скованы
наручниками. Нед бережно положил его рядом с телами других головорезов  -  я
вдруг  заметил,  что  все  были  в  наручниках.  Я   еще   полюбопытствовал,
изготавливает ли Нед эти наручники по мере надобности или  у  него  в  полой
ноге имеется порядочный запас.
   В нескольких шагах от себя я увидел стул. Я сел, и мне полегчало.
   Кругом все было испачкано кровью, и,  если  бы  некоторые  из  громил  не
стонали, я бы подумал, что это трупы. Вдруг я заметил настоящий  труп.  Пуля
попала человеку в грудь, большая часть пролитой крови принадлежала ему.
   Нед копался в телах и вытащил Билли. Он был без сознания. На лице застыла
широкая улыбка, в кулаке зажаты  жалкие  остатки  дубинки.  Некоторым  людям
нужно очень мало для счастья. Пуля попала ему в ногу, и он не пошевельнулся,
даже когда Нед разорвал на нем штанину и наложил повязку.
   - Самозваный Китаец Джо и еще один человек бежали  в  машине,  -  доложил
Нед.
   - Пусть это тебя не беспокоит, - с усилием прохрипел я. - Он  от  нас  не
уйдет.
   И только тут я сообразил, что начальник все еще сидит в кресле в  той  же
самой позе, в какой  он  сидел,  когда  началась  заваруха.  Все  с  тем  же
отсутствующим видом. И только начав разговаривать с ним, я понял, что Алонцо
Крейт, начальник полиции Найнпорта, мертв.
   Убит одним выстрелом.  Из  маленького  пистолетика.  Пуля  прошла  сквозь
сердце, кровь пропитала одежду. Я прекрасно знал, кто стрелял из  пистолета.
Маленького пистолета, который удобно прятать в широких китайских рукавах.
   Усталость и дурман как рукой сняло. Осталась одна злость. Пусть начальник
не был самым умным и самым честным человеком в мире. Но он заслуживал лучшей
участи. Отправлен на тот свет грошовым гангстером,  который  вообразил,  что
ему стали поперек дороги.
   И тотчас я понял, что мне надо принять важное  решение.  Билли  вышел  из
строя, Фэтс удрал, из найнпортской полиции остался я один.  Чтобы  выбраться
из этой заварухи, мне надо было только выйти за дверь и не  останавливаться.
И я оказался бы в сравнительной безопасности.
   Рядом жужжал Нед, подбирая громил и разнося их по камерам.
   Не знаю, что  повлияло  на  мое  решение.  Возможно,  синяя  спина  Неда,
маячившая перед глазами. Или мне просто надоело увиливать? Внутренне  я  был
подготовлен к этому решению. Я осторожно отцепил золотой значок начальника и
прицепил его на место своего, старого.
   - Новый начальник полиции Найнпорта, - сказал я, ни к кому не обращаясь.
   - Да, сэр, - проходя мимо, сказал Нед. Он опустил арестованного  на  пол,
отдал мне честь и снова взялся за работу. Я тоже отдал ему честь.
   Больничная  машина  умчалась  с  ранеными  и  покойниками.   Я   злорадно
игнорировал любопытные взгляды санитаров. После того как врач забинтовал мне
голову, все стало на свои места. Нед вымыл пол. Я проглотил десять  таблеток
аспирина и ждал, когда перестанет колотиться сердце и я  обрету  способность
обдумать, как быть дальше.
   Собравшись с мыслями, я  понял,  что  двух  мнений  быть  не  может.  Это
очевидно. Решение пришло мне в голову, когда я перезаряжал пистолет.
   -  Пополни  запас  наручников,  Нед.  Мы  идем.  Как  и  всякий   хороший
полицейский, он не задавал вопросов. Уходя, я запер дверь и отдал ему ключ.
   - На. Весьма вероятно, что к вечеру, кроме  тебя,  других  полицейских  в
Найнпорте не будет.
   Я ехал к дому Китайца Джо как можно медленней. Пытался найти другой выход
из положения. Его не было. Убийство совершено, и притягивать к  ответу  надо
было именно Джо. А для этого необходимо его арестовать.
   Из предосторожности я остановился за углом  и  коротко  проинструктировал
Неда:
   - Эта  комбинация  бара  и  воровского  притона  является  исключительной
собственностью того, кого мы будем называть Китайцем Джо до тех пор, пока ты
не выберешь времени сказать мне, кто  он  на  самом  деле.  С  меня  хватит,
надоело! Нам надо войти, разыскать Джо и передать  его  в  руки  правосудия.
Ясно?
   - Ясно, - суховатым профессорским тоном ответил Нед. - Но не  проще  было
бы арестовать его сейчас, когда он отъезжает от дома вон в той машине, а  не
ждать его возвращения?
   Машина мчалась по боковой улице со скоростью шестьдесят миль в час. Когда
она проезжала мимо нас, я увидел Джо, сидевшего на заднем сиденье.
   - Останови их! - закричал я главным образом самому себе, потому что сидел
за рулем. Я одновременно нажал на акселератор и  рванул  рычаг  переключения
скоростей, но толку от этого не было никакого.
   Остановил их Нед. Крик мой  прозвучал  как  приказ.  Нед  высунул  голову
наружу, и я сразу понял, почему большая часть приборов смонтирована у него в
туловище. Наверно, мозг тоже. В голове, разумеется, оставалось  мало  места,
раз там была запрятана такая пушка.
   Семидесятимиллиметровое безоткатное орудие.  Пластинка,  прикрывавшая  то
место, где у людей бывает нос, скользнула в сторону,  и  показалось  большое
жерло. Здорово сделано, если подумать. Точно меж глаз,  чтобы  было  удобней
целиться. Орудие помещено высоко, лазать за ним не надо.
   БУМ! БУМ! Я чуть не оглох. Разумеется, Нед был  прекрасный  стрелок  -  я
тоже был бы прекрасным,  имей  я  вычислительную  машину  вместо  мозга.  Он
продырявил задние скаты, и машина, зашлепав по мостовой, встала. Я  медленно
выбирался наружу, а Нед рванулся вперед со спринтерской скоростью.  На  этот
раз они даже не пытались бежать. Остатки их мужества улетучились, когда  они
увидели меж глаз у Неда дымящееся жерло  орудия.  Роботы  аккуратны  в  этом
отношении, и, надо думать, он нарочно не убрал торчавшую  пушку.  Видимо,  у
них в школе роботов проходят психологию.
   В машине сидели три человека,  и  все  они  задрали  руки  вверх,  как  в
последнем кадре ковбойского фильма.  Пол  машины  был  уставлен  любопытными
чемоданчиками.
   Сопротивления никто не оказал.
   Китаец Джо только заворчал, когда Нед сказал мне, что настоящее имя Джо -
Стэнтин  и  что  на  Эльмире  его  ждут  не  дождутся,  чтобы  посадить   на
электрический стул. Я  обещал  Джо-Стэнтину,  что  буду  иметь  удовольствие
доставить его на место в тот же день. Пусть он и не  пытается  увильнуть  от
наказания при помощи местных властей. Остальных будут судить в Канал-сити.
   День был очень хлопотный.
   С тех пор наступило спокойствие. Билли выписался из больницы и носит  мои
сержантские нашивки. Даже Фэтс вернулся, хотя теперь  он  время  от  времени
трезв и избегает встречаться со мной взглядом. Дел у нас мало, так как город
наш стал не только тихим, но и честным.
   Нед по ночам патрулирует по городу,  а  днем  работает  в  лаборатории  и
подшивает бумаги. Возможно, это не по правилам, но Неду, кажется, все равно.
Он замазал все пулевые царапины и непрерывно начищает значок. Не знаю, может
ли быть счастливым робот, но Нед, видимо, счастлив.
   Могу  поклясться,  что  иногда  он  жужжит  что-то  себе  под  нос.   Но,
разумеется, это шумят моторы и прочие механизмы.
   Если  задуматься,  то  мы,  наверно,  создали  прецедент,  сделав  робота
полноправным полицейским. С завода еще никто  не  приезжал,  и  я  не  знаю,
первые мы или нет.
   Скажу еще кое-что. Я не собираюсь оставаться  навечно  в  этом  захудалом
городишке. Приискивая новую службу, я уже написал кое-кому.
   Поэтому некоторые будут  очень  удивлены,  узнав,  кто  станет  их  новым
начальником полиции после моего отъезда.



   Гарри ГАРРИСОН
   Я ТЕБЯ ВИЖУ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


    Судья  производил  глубокое   впечатление   своей   черной   мантией   и
безграничными знаниями, скрытыми в хромированном  совершенстве  черепа.  Его
звучный и пронзительный голос прогремел гласом судьбы:
   - Карл Тритт, суд признает вас виновным а том, что в 218-й день 2423 года
вы умышленно и злонамеренно украли у "Корпорации Маркрикс" заработную  плату
на общую сумму 318 тысяч  кредитов  и  пытались  присвоить  себе  упомянутые
деньги. Приговор - двадцать лет.
   Черный молоток судьи опустился с резкостью  копра,  забивающего  сваи,  и
этот звук отдался в голове  Карла.  Двадцать  лет!  Он  стиснул  побелевшими
пальцами стальной барьер ложи правосудия  и  взглянул  в  электронные  глаза
судьи. Возможно, в  них  мелькнула  вспышка  сострадания,  но  не  прощения.
Приговор вынесен и занесен в Центральную Память. Без права апелляции.
   Перед судьей щелкнула панель, открылась,  и  стальной  стержень  бесшумно
вытолкнул на нее вещественное доказательство "А" - 318 тысяч кредитов, все в
тех же конвертах для выплаты зарплаты. Карл медленно сгреб их к себе.
   - Вот деньги, которые ты украл. И ты должен сам вернуть их тем, кому  они
принадлежат, - приказал судья.
   Карл вышел из зала суда нетвердой походкой и  с  безнадежностью  в  душе,
слабо прижимая к груди сверток. Улицу омывал золотой солнечный свет,  но  он
не замечал его - уныние заслонило мир угрюмой тенью.
   Горло его пересохло, глаза горели. Он заплакал бы, не будь  он  взрослым,
двадцатипятилетним гражданином. Но взрослые мужчины не  плачут,  и  он  лишь
судорожно глотнул несколько раз.
   Двадцать лет - невозможно поверить! Почему я?  Столько  людей  в  мире  -
почему он получил столь суровый приговор? Сознание мгновенно выдало ответ.
   Потому что ты украл деньги. Напуганный этой  горькой  мыслью,  он  побрел
дальше.
   Слезы наполнили глаза, просочились в нос и  попали  в  горло.  Охваченный
жалостью к себе, он забыл, где находится, и поперхнулся, затем сплюнул.
   Едва плевок коснулся безупречно чистого тротуара, урна в  двадцати  футах
от него зашевелилась. Карл в ужасе зажал рот  рукой,  но  слишком  поздно  -
сделанного не изменить.
   Гибкая рука стерла плевок и  быстро  очистила  тротуар.  Мусорник  присел
наподобие механического Будды, и в его металлических внутренностях  захрипел
оживший динамик.
   -  Карл  Тритт,  -  продребезжал  металлический  голос,  -   сплюнув   на
общественный  тротуар,  вы  грубо  нарушили  местное   Постановление   номер
ВД-14-668. Приговор - два дня. Ваш общий срок теперь - двадцать  лет  и  два
дня.
   Двое прохожих, остановившихся возле Карла,  разинули  от  удивления  рты,
услышав приговор. Карл почти прочел их мысли. Осужденный  человек.  Подумать
только - более двадцати лет! Они уставились на него  со  смешанным  чувством
любопытства и отвращения.
   Покраснев от стыда, Карл бросился  прочь,  прижимая  к  груди  сверток  с
деньгами. Осужденные, когда их показывали по видео, всегда  выглядели  очень
смешными. Они так  забавно  падали  или  изумлялись,  когда  перед  ними  не
открывались двери.
   Сейчас это не казалось таким смешным.
   Медленно прополз остаток дня, наполненный туманом  подавленности.  Смутно
запомнилось посещение "Корпорации Маркрикс", возвращение  украденных  денег.
Они отнеслись к нему с  пониманием  и  добротой,  и  он  убежал,  охваченный
смущением. Доброта всего мира не смогла бы отсрочить исполнение приговора.
   Потом он бесцельно бродил по улицам, пока не устал. И тут он увидел  бар.
Яркие огни, табачный дымок; он выглядел веселым и уютным. Карл дернул дверь,
затем еще раз. Люди в баре прекратили разговоры и уставились на  него  через
стекло. И тут он вспомнил о приговоре и понял - дверь не откроется.  Люди  в
баре засмеялись, и он убежал. Хорошо еще, что обошлось без нового приговора.
   Когда он  добрался  до  своего  жилища,  то  всхлипывал  от  усталости  и
унижения. Дверь открылась от прикосновения большого пальца и захлопнулась за
ним. Наконец-то он обрел хоть какое-то прибежище!
   И тут он увидел ожидающие его упакованные сумки.
   Загудев, ожил экран видео. До сих пор Карлу не приходило в голову, что им
можно управлять из Центра. Экран остался темным, но  он  услышал  привычный,
искаженный вокодером голос Контроля за приговором:
   - Одежда и личные вещи, полагающиеся осужденному, уже отобраны. Ваш новый
адрес указан на сумках. Следуйте туда немедленно.
   Тут они хватили через край. Не заглядывая в сумки, Карл и без того понял,
что его камера, книги, модели  ракет  и  сотни  других,  значимых  для  него
мелочей в сумки не попали. Он ворвался в кухню, выдавив неподдающуюся дверь.
Из репродуктора, спрятанного над плитой, прозвучал голос:
   - Ваши действия нарушают закон. Если вы остановитесь сейчас же,  то  срок
приговора не будет увеличен.
   Слова уже ничего  не  значили  для  него,  он  не  хотел  их  слышать.  С
бешенством он рванул дверку буфета  и  потянулся  к  бутылке  виски,  но  та
исчезла  за  потайной  дверцей,  которой  он  раньше  не  замечал,  дразняще
скользнув по пальцам при падении.
   Он побрел обратно в комнату, а голос за спиной монотонно пробубнил:
   - К сроку прибавлено еще пять дней за попытку  употребления  алкогольного
напитка.
   Карла уже ничто не волновало.
   Машины и автобусы не останавливались для него, и автомат подземки, словно
поперхнувшись, выплюнул его монету обратно. Пришлось долго плестись,  волоча
ноги, до нового жилища, оказавшегося в той  части  города,  о  существовании
которой он даже не подозревал.
   Квартал умышленно создавал впечатление запустения. Специально изломанный,
растрескавшийся тротуар, тусклые огни, пыльная паутина,  висевшая  в  каждом
углу, явно появились тут не  сами  собой.  До  своей  комнаты  ему  пришлось
карабкаться два лестничных пролета, под каждым его шагом ступеньки  скрипели
на разные лады. Не включая света, он бросил сумки и  побрел  вперед.  Голени
стукнулись о металлическую кровать, он благодарно опустился на нее и  заснул
в блаженном изнеможении.
   Когда утром он проснулся, ему  не  хотелось  открывать  глаза.  "Я  видел
кошмарный сон, - сказал он сам себе, - и  он  благополучно  закончился".  Но
холодный  воздух  в  комнате  и   сумрачный   свет,   пробивающийся   сквозь
полуоткрытые веки, говорили  о  другом.  Вздохнув,  он  оставил  фантазии  и
осмотрел свое новое жилище.
   Было чисто - вот, пожалуй, и все впечатления. Кровать, стул, встроенный в
стену шкаф - вот и вся мебель. Единственная лампочка без абажура  свисала  с
потолка. На противоположной стене висел большой металлический календарь. "20
лет, 5 дней, 17 часов, 25 минут", - прочел  он  и  тут  же  услышал  щелчок.
Последнее число изменилось на "24".
   Накануне эмоции настолько истощили Карла, что теперь ему было все  равно.
Значимость  перемены  все  еще  переполняла  его.  Ошеломленный,  он   снова
опустился на постель, но тут же подпрыгнул, услышав гулкий голос из стены:
   - Завтрак сейчас накрывается в общественной столовой этажом выше.  У  вас
десять минут.
   На сей раз привычный уже голос послышался из огромного  громкоговорителя,
не меньше пяти футов в диаметре, и утратил прежний  жестяной  оттенок.  Карл
повиновался, не раздумывая.
   Пища оказалась однообразной, но  сытной.  В  столовой  сидели  мужчины  и
женщины, всех их интересовала только еда. Внезапно он  понял,  что  все  они
осужденные. Уставившись в тарелку, он поел и быстро вернулся к себе.
   Войдя  в  комнату,  он  увидел,  что  видеокамера  над  громкоговорителем
нацелилась на него и, когда он проходил по комнате, следила за  ним,  словно
ствол ружья. Такой камеры ему еще не доводилось  видеть  -  поворачивающаяся
хромированная труба, на конце которой  блестела  линза  величиной  с  кулак.
Осужденный человек одинок, но его  никогда  не  оставляют  наедине  с  самим
собой.
   Внезапно громкоговоритель снова взревел. Карл вздрогнул.
   - Ваша новая работа начнется сегодня в восемнадцать часов. Вот адрес.
   Из прорези под календарем  выскочила  карточка  и  упала  на  пол.  Чтобы
поднять ее. Карлу пришлось нагнуться. Адрес ему ни о чем не говорил.
   До работы оставалось еще несколько часов, но убить их  было  не  на  что.
Кровать приглашающе стояла рядом, и он устало на нее опустился.
   Зачем он украл те  проклятые  деньги?  Он  знал  ответ:  потому  что  ему
хотелось иметь те вещи, которые он никогда  не  мог  бы  позволить  себе  на
жалованье  телефонного  техника.  Кража  казалась  такой  заманчивой,  такой
безопасной! Он проклинал  случайность,  соблазнившую  его  на  преступление.
Воспоминание о нем все еще мучило его.

***

   Он занимался привычной работой, монтируя дополнительные линии в одном  из
больших деловых зданий.
   Предварительные обследования он проводил самостоятельно, для роботов дело
найдется потом. Телефонные линии шли по служебному  коридору,  начинавшемуся
от главного  вестибюля.  Он  открыл  неприметную  дверь  ключом-пропуском  и
включил свет. Стену покрывала мешанина проводов  и  соединительных  коробок,
подключенных к кабелям, исчезавшим из виду далеко в коридоре.  Карл  раскрыл
схемы проводки и начал отслеживать  провода.  Задняя  стена  показалась  ему
идеальным местом для крепления новых коробок. Он постучал по ней,  проверяя,
выдержит ли она нагрузку. Стена оказалась полой.
   Сперва Карл скривился - если придется наращивать провода, работа окажется
вдвое сложнее. Но затем ему стало любопытно -  для  чего  здесь  стена?  При
более внимательном осмотре он  понял,  что  это  панель,  смонтированная  из
подогнанных друг к другу секций,  скрепленных  защелками.  Вскрыв  отверткой
одну из секций, он увидел  стальную  решетку,  поддерживающую  металлические
пластины. Их назначение  ему  было  неясно,  но  теперь,  удовлетворив  свое
любопытство, он тут же перестал о них думать. Установив панель на место,  он
занялся