лишь  одного  -
выжить. Каждые несколько лет с неба сваливаются какие-то дьяволы и  отнимают
у них детей. Они пытаются бежать, но бежать некуда. Они строят лодки,  но  и
уплыть тоже некуда. Никакого выхода.
   - А потом один умник взял да и  выкопал  в  земле  яму,  забросал  сверху
ветками и залез туда со всем своим семейством. Оказалось, это - выход.
   - С этого  началось,  -  кивнул  командир  Стейн.  -  Другие  тоже  стали
зарываться в землю, делать туннели все глубже и  все  искуснее,  потому  что
рабократы пытаются извлечь оттуда свою добычу. И наконец, рабы берут верх.
   Это была, наверно, первая планета, восставшая против Большой Рабократии и
не потерпевшая поражения. Рабов невозможно было выкопать из-под земли.
   Ядовитый газ просто убил бы их, а на что рабократам  мертвецы?  Посланные
за ними машины оказывались в западне, как наши  три  Глаза.  А  те,  кто  по
глупости сами спускались туда...
   У командира перехватило горло. Тело убитого перед ними было красноречивее
всяких слов.
   - Но откуда такая ненависть? - спросил Арнилд. - Ведь  девушка  предпочла
разбиться насмерть, только бы Долл ее не настиг.
   - Туннели заменили религию, - пояснил Стейн. - Это понятно.  В  те  годы,
что проходили от набега до набега, их надо  было  оберегать  и  содержать  в
полном порядке. Ну и ясно, детям внушали, что с неба приходят только демоны,
а спасенье - под землей! Как раз нечто противоположное  всем  старым  земным
верованиям. Ненависть и страх укоренились глубоко,  и  стар  и  млад  твердо
знали, что делать, если  в  небе  появлялся  корабль.  Наверно,  входы  были
повсюду,  и,  едва  завидев  корабль,  все  население  скрывалось  в   своих
лабиринтах. И раз мы тоже с неба, значит, мы тоже рабократы, тоже демоны.
   - Видимо, Долл кое о чем догадался. Но  думал,  что  сможет  из  убедить,
сможет объяснить им, что рабократов уже нет и прятаться больше незачем.
   Что с неба прилетают добрые люди. А для них все это - ересь, они  бы  его
убили за одни такие речи. Даже если бы стали слушать.
   Космонавты бережно отнесли Долла младшего на корабль.
   - Да, нелегко будет добиться, чтобы эти  люди  нам  поверили.  -  Они  на
минуту остановились передохнуть. - И все-таки я не понимаю, почему рабократы
непременно хотели взорвать эту планету.
   - Мы и тут искали какие-то слишком сложные объяснения, - ответил командир
Стейн. - Почему армия-победительница взрывает здания и разрушает  памятники,
когда ей приходится отступать? Да  просто  от  разочарования  и  от  злости.
Извечные человеческие чувства. Уж если  не  мне,  так  пусть  не  достанется
никому! Эта планета, видно, долгие годы стояла у рабократов  поперек  горла.
Мятеж, который им никак не удавалось подавить. Они снова  и  снова  пытались
переловить мятежников, не могли же они признать, что  рабы  взяли  над  ними
верх! А когда поняли, что проиграли  войну,  им  только  и  оставалось,  что
взорвать эту планету, просто чтобы отвести душу. Да ведь и  ты  почувствовал
нечто подобное, когда увидел труп Долла. Так уж устроен человек.
   Оба они были старые солдаты и,  когда  укладывали  тело  Долла  в  особую
кабину и готовили корабль к взлету, старались не давать воли своим чувствам.



   Гарри ГАРРИСОН
   ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА (ЧЕЛОВЕКА)



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


   Когда большинство людей слышат слово "робот", перед их  мысленным  взором
непроизвольно  появляется  некий  механический  человек  с   поскрипывающими
сочленениями и светящимися глазами. Карел Чапек,  изобретая  это  слово  для
пьесы "РУР", написанной вскоре после Первой мировой войны, вообще-то имел  в
виду совсем другое. Его роботы - "Россумовские Универсальные Роботы" -  были
существами из  плоти  и  крови,  но  созданными  искусственно,  и  ничем  не
отличались от обычных людей, кроме полного отсутствия  эмоций.  Новое  слово
"робот"   удовлетворило   существовавшую   тогда   потребность,    было    с
благодарностью  подхвачено  писателями-фантастами  и  очень  скоро  изменило
смысл, став синонимом механического человека со стальной кожей. (Чапековские
роботы из плоти и крови сейчас называются андроидами.) Одновременно инженеры
стали называть роботами целое новое семейство механизмов.
   Подобно тому как инструменты и оружие - молотки, пилы, мечи  и  прочее  -
непосредственно расширяют физические возможности человека,  роботы  являются
расширениями его высших  и  более  абстрактных  функций.  Автопилот,  он  же
робот-пилот, ведущий самолет гораздо  дольше,  чем  пилот-человек,  обладает
такими тонкими способностями, как оценка ситуации и принятие  решения.  Даже
первые  несовершенные  модели  умели  улавливать  отклонения   самолета   от
горизонтали раньше, чем пилот их вообще замечал, а новые усовершенствованные
автопилоты даже разворачивают самолет после  нажатия  одной  кнопки.  Именно
способность  чувствовать   и   принимать   решения   отличает   роботов   от
бесчувственных  машин.  Будильник,  взятый  сам  по  себе,  -   машина,   но
автоматический будильник, встроенный в радио, - уже робот. Пусть он даже  не
похож на робота, но его функции выполняет. Он убаюкивает  хозяина  спокойной
музыкой, затем отключает звук до утра, когда хозяина следует разбудить.  При
желании расширить его функции не составит большого труда. Вместо радио такая
машина может воспроизводить записи: Брамса вечером, Соуса утром.  Отключение
вечером через заданное время можно заменить  на  воспроизведение  музыки  до
момента, когда хозяин уснет, - робот сам определит его при помощи встроенной
в  кровать  термопары,   которая   отметит   понижение   температуры   тела,
сопровождающее сон. Если хозяин пожелает вставать на рассвете, ему вовсе  не
обязательно каждый день заглядывать в  астрономический  альманах,  определяя
время пробуждения, - простейший фотоэлемент справится  с  задачей  сам.  Все
перечисленные  устройства  можно  встроить  не  в   черный   корпус,   а   в
металлический торс, термопару насадить на кончик  пальца,  а  фотоэлементами
заменить глаза. Музыку робот станет включать рукой, а если хозяин  пожелает,
доже поднимет занавески.
   Лично я не горю желанием, проснувшись ночью,  увидеть  склонившегося  над
моей кроватью металлического человека, тыкающего в меня пальцем  и  ловящего
недремлющими глазами первые проблески рассвета. Хотя по  сути  он  останется
все той же машиной, предназначенной для включения и выключения музыки.
   Можете назвать мое отношение эмоциональным - но только не исключительным.
Мы уже давно склонны очеловечивать  окружающие  нас  механизмы;  даем  своим
автомобилям имена, проклинаем, уговариваем -  а  иногда  избиваем  -  упорно
сопротивляющиеся машины. Мы даже начинаем  привыкать  к  услугам  роботов  и
принимать их за должное. Какого ребенка не приводил в восхищение робот-идиот
в холодильнике, выключающий в нем свет, когда закрывают дверцу? А всегда  ли
он  его  выключает  ?  Цепочка  подобных  размышлений  может   наградить   и
несколькими бессонными ночами, потраченными на изобретение способа  выяснить
это раз и навсегда.
   Не доводилось ли вам ездить в тех  полностью  автоматизированных  лифтах,
которые сейчас начали устанавливать  в  высотных  зданиях,  где  расположены
многочисленные учреждения ? Единый блок управления запускает и останавливает
целую цепочку кабинок, пуская их чаще в часы пик и реже в  периоды  затишья.
Пассажиры подсчитываются, при заполнении кабины закрывается дверь. Разгон  и
торможение  подстраиваются  под  нагрузку  кабины,  поэтому   двери   всегда
открываются  точно  напротив  уровня  этажа.  В  некоторых   лифтах   чей-то
записанный  голос  с  достаточной  суровостью  даже  приказывает  неуклюжему
пассажиру отойти от двери, если тот мешает ее  закрыть.  Управляющий  лифтом
робот встроен в стену и все команды  получает  и  отдает  по  проводам.  При
желании мы могли бы подогнать его облик под внешность классического  робота,
выполняющего ту же работу - возможно, и с меньшей эффективностью, -  получив
в  результате  механического  человека,  пощелкиванием   пальцев   отдающего
приказания   металлическим   лифтерам.   Картина   получилась   бы    весьма
впечатляющая, но ни на  йоту  не  изменила  бы  самой  сути  автоматического
управления.
   Роботы уже появились и твердо намерены  остаться  в  искусствах  войны  и
мира, успев глубоко в них внедриться. Маленький антисоциальный и склонный  к
самоубийству  робот  по  имени  контактный  взрыватель  путешествует  внутри
пушечных снарядов и не переносит близости с кем бы то  ни  было.  Коснувшись
чего-либо, он взрывается. Другой робот уменьшает яркость фар в вашей машине,
снова увеличивая ее после того, как встречная машина проедет  мимо.  Правда,
он немного туповат и  начинает  радостно  мигать,  завидев  ярко  освещенный
дорожный знак. Роботы-телефонисты  лучше,  дешевле  и  быстрее  людей,  хотя
спорить с ними труднее.  На  автостоянках  появились  роботы,  уволакивающие
куда-то вашу машину, если им скормить  монету,  и  возвращающие  ее  обратно
(надеюсь) после предъявления жетона. А роботы, управляющие  электроплитой  у
нас дома, стали настолько обычными, что мы даже перестали их замечать.
   Ладно, деваться от роботов нам уже некуда - но какое влияние  они  окажут
на человеческое общество? Принесут ли они нам смерть и  разрушение,  подобно
творению  Виктора   Франкенштейна?   Или   захватят   весь   мир,   как   их
предшественники в "РУРе" ? Или же, действуя более тонко, они обеспечат  наши
физические потребности до такой степени, что человечество погрязнет в  лени,
дегенерирует и погибнет ? Разумеется, возможно все, и в  своих  рассказах  я
поведу  речь  лишь  о  немногих  вероятностях.  Некоторые  их  них  приятны,
некоторые весьма неприглядны. Выбирайте сами...



   Гарри ГАРРИСОН
   БЕЗРАБОТНЫЙ РОБОТ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


   Джон Венэкс вставил ключ в дверной  замок.  Он  просил,  чтобы  ему  дали
большой номер - самый большой в гостинице, и заплатил портье лишнее.  Теперь
ему оставалось только надеяться, что  его  не  обманули.  Жаловаться  он  не
рискнет, а о том, чтобы попросить деньги назад, конечно,  не  могло  быть  и
речи.
   Дверь распахнулась, и он вздохнул с облегчением; номер был  даже  больше,
чем он рассчитывал, - полных три фута в ширину и пять  в  длину.  Места  для
работы было вполне достаточно. Вот сейчас он снимет ногу, и к  утру  от  его
хромоты не останется и следа.
   На задней стене был стандартный передвижной крюк.  Джон  просунул  его  в
кольцо под затылком и подпрыгнул так, что  его  ноги  свободно  повисли  над
полом. Он отключил энергию ниже пояса, и ноги, расслабившись,  стукнулись  о
стенку.
   Перегревшемуся ножному мотору надо дать остыть и только потом уже браться
за  него,  а  пока  можно  будет  просмотреть  газету.   С   нетерпением   и
неуверенностью,  обычными  для  всех  безработных,  он  раскрыл  газету   на
объявлениях  и  быстро  пробежал  колонку   "Требуются   (роботы)".   Ничего
подходящего в разделе "Специальности".  И  даже  в  списках  чернорабочих  -
ничего. В этом году Нью-Йорк был малоподходящим местом для роботов.
   Отдел объявлений, как всегда, наводил  уныние,  но  можно  было  получить
заряд бодрости, заглянув в колонку юмора.  У  него  был  даже  свой  любимый
комический персонаж, хотя  он  стыдился  себе  в  этом  признаться:  "Робкий
робот", неуклюжий механический дурак, который то и дело попадал  в  дурацкое
положение по собственной глупости. Конечно,  отвратительная  карикатура,  но
иногда такая смешная! Он начал читать подпись под первой картинкой,  но  тут
плафон в потолке погас.
   Десять вечера, комендантский час  для  роботов.  Свет  гаснет  -  и  сиди
взаперти до шести утра. Восемь часов скуки и темноты для всех, кроме горстки
ночных рабочих. Но существовало немало способов обходить закон,  который  не
содержал точного  определения,  что  именно  понимать  под  видимым  светом.
Отодвинув один из щитков, экранировавших его атомный генератор, Джон повысил
напряжение. Когда генератор чуть-чуть нагрелся, он начал испускать  тепловые
волны, а Джон обладал способностью зрительно воспринимать инфракрасные лучи.
Используя теплый ясный свет, струящийся из его живота, он дочитал газету.
   Тепломером в кончике левого указательного пальца он проверил  температуру
ноги. Нога уже достаточно  остыла,  и  можно  было  приниматься  за  работу.
Водонепроницаемая оболочка снялась без всякого  труда,  обнажив  энерговоды,
нейропровода и  поврежденный  коленный  сустав.  Отсоединив  проводку,  Джон
отвинтил коленную чашечку и осторожно положил ее на полку рядом с собой.  Из
набедренной сумки он бережно, с нежностью достал сменную деталь. В  нее  был
вложен трехмесячный труд - деньги, которые он  заработал  на  свиноводческой
ферме в Нью-Джерси.
   Когда плафон в потолке замигал и разгорелся, Джон стоял  на  одной  ноге,
проверяя новый коленный сустав. Половина шестого! Он успел как раз  вовремя.
Капля масла на новое сочленение - вот и все. Он спрятал инструменты в  сумку
и отпер дверь.
   Шахта ненужного лифта использовалась  вместо  мусоропровода,  и,  проходя
мимо, он сунул газету в дверную щель. Держась поближе к стене, он  осторожно
спускался по закапанным смазкой ступеням. На семнадцатом этаже  он  замедлил
шаг,  пропуская  вперед  двух  других  роботов.   Это   были   мясники   или
разделыватели туш - правая  рука  у  обоих  кончалась  не  кистью,  а  остро
отточенным резаком длиной в фут. На втором этаже они остановились  и  убрали
резаки в пластмассовые ножны, привинченные к их грудным пластинам. Вслед  за
ними Джон по скату спустился в вестибюль.
   Помещение было битком набито роботами всех размеров,  форм  и  расцветок.
Джон Венэкс был заметно выше остальных и через их  головы  видел  стеклянную
входную дверь. Ночью прошел дождь, и под лучами восходящего солнца  лужи  на
тротуарах отбрасывали красные блики. Три робота  белого  цвета,  отличающего
ночных рабочих, распахнули дверь и вошли в вестибюль. Но на улицу  никто  не
вышел, так как комендантский час еще не кончился. Толпа  медленно  двигалась
по вестибюлю, слышались тихие голоса.
   Единственным человеком здесь был ночной портье,  дремавший  за  барьером.
Часы над его головой показывали без пяти шесть. Отведя взгляд от циферблата,
Джон заметил, что какой-то приземистый  черный  робот  машет  ему,  стараясь
привлечь его внимание. Могучие руки и компактное туловище указывали, что  он
принадлежит к  семейству  Копачей,  одной  из  самых  многочисленных  групп.
Пробившись через толпу, черный робот с лязгом хлопнул Джона по спине.
   - Джон Венэкс! Я тебя сразу узнал, как  только  увидел,  что  ты  зеленым
столбом торчишь над толпой. Давненько мы с тобой  не  встречались  -  с  тех
самых дней на Венере!
   Джону незачем было смотреть на номер,  выбитый  на  исцарапанной  грудной
пластине черного робота. Алек Копач был его единственным близким другом  все
тринадцать нудных лет в поселке  Оранжевого  Моря.  Прекрасный  шахматист  и
замечательный  партнер  для  парного  волейбола.  Все  свободное  время  они
проводили вместе.  Они  обменялись  рукопожатием  особой  крепости,  которая
означала дружбу.
   - Алек! Старая ты жестянка! Каким ветром тебя занесло в Нью-Йорк?
   - Захотелось наконец увидеть что-нибудь, кроме дождя  и  джунглей.  После
того как ты выкупился, не жизнь стала, а сплошная тоска. Я начал работать по
две смены в сутки в этом чертовом алмазном карьере, а последний месяц - и по
три смены, только бы  выкупить  контракт  и  оплатить  проезд  до  Земли.  Я
просидел в шахте так долго, что фотоэлемент в моем правом глазу не  выдержал
солнечного света и сгорел, едва я вышел на поверхность. - Алек придвинулся к
Джону поближе и хрипло прошептал:
   - По правде говоря, я  запрятал  за  глазную  линзу  алмаз  в  шестьдесят
каратов. Здесь,  на  Земле,  я  продал  его  за  две  сотни  и  полгода  жил
припеваючи. Теперь деньги закончились, и я иду на биржу труда. -  Голос  его
снова зазвучал на полную мощность:
   - Ну а ты-то как?
   Джон  Венэкс  усмехнулся  -  такой  прямолинейный  подход  к  жизни   его
позабавил.
   - Да все так же: брался за любую работу, пока не попал под автобус  -  он
разбил мне коленную чашечку. Ну  а  с  испорченным  коленом  мне  оставалось
только кормить свиней помоями. Но тем не менее я заработал достаточно, чтобы
починить колено.
   Алек ткнул пальцем в сторону трехфутового робота ржавого  цвета,  который
тихонько подошел к ним.
   - Ну, если ты думаешь, что тебе туго пришлось, так погляди на Дика -  это
на нем не краска. Знакомьтесь: Дик Сушитель, а это Джон Венэкс,  мой  старый
приятель.
   Джон нагнулся, чтобы пожать руку маленького  робота.  Его  глазные  щитки
широко разошлись, когда он понял, что металлическое  тело  Дика  покрыто  не
краской, как ему показалось вначале, а тонким слоем ржавчины. Алек  кончиком
пальца процарапал в ржавчине сверкающую дорожку. Он сказал мрачно:
   - Дика сконструировали для работы в пустынях Марса. О влажности там и  не
слыхивали,  и  поэтому  его  скаредная  компания  решила  не  тратиться   на
нержавеющую  сталь.  А  когда  компания  обанкротилась,  его  продали  одной
нью-йоркской фирме. Он стал ржаветь, работать медленнее, и тогда они  отдали
ему контракт и вышвырнули беднягу на улицу.
   Маленький робот заговорил скрипучим голосом:
   - Меня никто не хочет нанимать, пока я в таком виде, а пока я без работы,
я не могу сделать себе ремонт. - Его руки скрипели и скрежетали  при  каждом
движении. - Я сегодня думаю опять заглянуть  в  бесплатную  поликлинику  для
роботов: они сказали, что попробуют что-нибудь сделать.
   Алек Копач прогрохотал:
   - Не очень-то ты на них надейся. Конечно, капсулу смазки  или  бесплатный
кусочек проволоки они тебе дадут. Но на настоящую помощь не рассчитывай.
   Стрелки показывали уже начало седьмого, роботы один за другим выходили на
тихую улицу, и трое собеседников двинулись вслед за  толпой.  Джон  старался
идти медленнее, чтобы  его  низенькие  друзья  от  него  не  отставали.  Дик
Сушитель шел, дергаясь и спотыкаясь, и голос у него был такой  же  неровный,
как и походка:
   - Джон... Венэкс... А что значит.., эта  фамилия?  Может  быть..,  как-то
связана.., с Венерой...
   - Правильно. "Венеро-экспериментальный". В нашем семействе нас было всего
двадцать два. У нас водонепроницаемые тела, выдерживающие большое давление -
для работы на морском дне. Конструктивная идея была правильной, и мы  делали
то, что от нас  требовалось.  Только  работы  для  нас  всех  не  хватало  -
расчистка дна не приносила больших  прибылей.  Я  выкупил  мой  контракт  за
полцены и стал свободным роботом.
   Ржавая диафрагма Дика задергалась.
   - Свобода - это еще не все. Я  иногда  жалею,  что  Закон  о  равноправии
роботов все-таки введен. В..,  в..,  владела  бы  мной  сейчас  какая-нибудь
богатая фирма с механической мастерской и.., горами запасных частей...
   - Ну это ты несерьезно, Дик. - Алек Копач опустил тяжелую черную руку ему
на плечо. - Многое еще скверно, кто этого не знает, но все-таки куда  лучше,
чем в старые времена, когда мы были просто машинами.  Работали  по  двадцать
четыре часа в сутки, пока не ломались. А тогда нас  выбрасывали  на  свалку.
Нет уж, спасибо. Нынешнее положение меня больше устраивает.
   Перед биржей труда Джон и Алек попрощались с  Диком,  и  маленький  робот
медленно побрел дальше по улице. Они протолкались сквозь толпу  и  встали  в
очередь к регистрационному окошку. Доска объявлений рядом с окошком пестрела
разноцветными карточками с названиями компаний, которым требовались  роботы.
Клерк прикалывал к доске новые карточки.
   Венэкс скользнул по ним взглядом и сфокусировал  глаза  на  объявлении  в
красной рамке:

   ТРЕБУЮТСЯ РОБОТЫ
   СЛЕДУЮЩИХ КАТЕГОРИЙ:

   Крепильщики
   Летчики
   Атомники
   Съемщики