металлические
трубки различной формы,  похожие  на  что-то  ищущие  пальцы.  Из  полусферы
выходил кабель толщиной в человеческую руку, змеившийся вверх  по  скале.  В
одном месте он внезапно выпрямлялся и  поднимался  вертикально  в  небо  над
головами людей. Гальяс указал на него.
   - Я не знаю, каково назначение остальных частей, но готов поспорить,  что
это антенна, посылавшая сигналы, которые  мы  приняли,  когда  вошли  в  эту
систему.
   - Возможно, - согласился Хаутамяки, - но каково предназначение  остальных
частей устройства?
   - Одна из трубок, направленных в небо, напоминает маленький  телескоп,  -
заметила Чьонд. - Думаю, так оно и есть.
   Хаутамяки сердито пробормотал  что-то  и  попытался  остановить  женщину,
когда та встала на колени перед маяком, но опоздал. Она приникла к основанию
трубки и закрыла один глаз, пытаясь что-то рассмотреть.
   - Ну, конечно, это телескоп! - Она открыла глаз и взглянула в небо.  -  Я
отчетливо вижу там край облаков!
   Гальяс оттащил ее в сторону, но никакой опасности, похоже, не было. Чьонд
оказалась права - это был телескоп, и ничто иное. Они по очереди заглянули в
объектив. И тут Хаутамяки обнаружил, что он медленно поворачивается.
   - В таком случае должны поворачиваться все остальные,  поскольку  их  оси
параллельны друг другу, - сказал Гальяс, указывая на металлические трубки на
конце каждого стержня. На одном из них был еще  один  объектив,  похожий  на
объектив телескопа, но когда он заглянул туда, то ничего не увидел. - Ничего
не видно, - покачал головой Гальяс.
   - Может быть, он сделан таким образом, что ты и не должен ничего  видеть,
- пробормотал Хаутамяки, глядя на загадочное устройство и задумчиво  Дотирая
подбородок. Он склонился над рюкзаком, достал из коробки  мультирадиационный
тестер и приложил его к объективу, в который только что  смотрел  Гальяс.  -
Только инфракрасная радиация. Все остальные виды излучения отсекаются.
   Соседняя трубка пропускала одни ультрафиолетовые лучи, а  открытая  сетка
из металлических пластин служила источником радиоволн. И тут Чьонд  выразила
общую догадку:
   - Если я смотрю в телескоп, то, может быть, все  остальные  приборы  тоже
являются телескопами, только приспособленными  для  глаз  инопланетян!  Что,
если те, кто поставил здесь это устройство, не знали, кто  прилетит  сюда  и
станет изучать приборы? И позаботились о том, чтобы  телескопы  работали  на
самых  различных  длинах  волн.  Значит,  наши  поиски   закончены!   Мы   -
человечество - не одиноки во Вселенной!
   -  Не  следует  делать  поспешных  выводов,  -   нравоучительно   заметил
Хаутамяки, но тон его голоса противоречил словам.
   - Почему? - воскликнул Гальяс, прижимая к себе жену в порыве восторга.  -
Разве мы не  можем  оказаться  теми,  кто  сумел  обнаружить  представителей
инопланетной расы, отличающейся от человеческой? Если они существуют, то  не
могут не предполагать, что когда-нибудь мы нападем на их след! Галактика так
велика - и одновременно конечна. Ищите и найдете - сказано в древних книгах.
Именно эта фраза высечена над входом в академию!
   - Но у нас нет веских доказательств,  -  возразил  Хаутамяки,  безуспешно
пытаясь  скрыть  растущий  энтузиазм.  Ведь  он   руководитель   экспедиции,
напоминал себе Хаутамяки, и должен отстаивать противоположную точку  зрения.
- Это устройство могло быть изготовлено руками человека.
   - Вот доказательства, - начал Гальяс, загибая пальцы на руке. - Первое  -
устройство не похоже ни на что,  когда-либо  виденное  нами.  Второе  -  оно
изготовлено из необыкновенно прочного,  неизвестного  нам  сплава.  Наконец,
третье - мы  находимся  в  той  части  Вселенной,  которая  еще  никогда  не
исследовалась нашими кораблями. До ближайшей населенной системы много  сотен
световых  лет,  а  корабли,   способные   совершать   подобный   перелет   и
возвращаться, появились относительно недавно...
   -  А  вот  и  настоящее  доказательство,  безо  всяких  предположений!  -
воскликнула Чьонд, и мужчины подбежали к ней.
   Она прошла вдоль толстого кабеля  до  того  места,  где  он  переходил  в
антенну. У ее  основания,  там,  где  кабель  крепился  к  скале,  виднелись
высеченные на скальной  поверхности  знаки.  Их  было,  вероятно,  несколько
сотен;  от  подножия  скалы  они  поднимались  вверх  высоко  над   головами
путешественников, причем каждый знак был четким и ясно различимым.
   -  Эти  знаки  не  принадлежат  представителям   человеческой   расы,   -
торжествующе заявила Чьонд. - Они  ничем  не  напоминают  ни  один  алфавит,
известный человечеству!
   - Почему ты в этом так уверена? -  спросил  Хаутамяки,  взволнованный  до
такой степени, что обратился прямо к ней.
   - Потому, капитан, что это  -  моя  профессия.  Я  изучала  сравнительную
филологию и специализируюсь в аббикиологии - истории алфавитов.  Думаю,  это
единственная наука, тесно связанная с Землей...
   - Но это невозможно!
   - Возможно. Земля находится на другом конце Галактики. Насколько я помню,
требуется примерно четыреста лет, чтобы получить  ответ  на  посланный  туда
запрос. Аббикиология - это наука, способная развиваться на  самых  удаленных
окраинах Галактики; мы изучаем четкие, весомые, неизменные  факты.  Алфавиты
древней Земли составляют часть истории и не могут меняться коренным образом.
Я изучила каждый  из  них,  все  буквы  и  остальные  подробности,  а  также
рассматривала их изменение на протяжении тысячелетий. Мы  обратили  внимание
на то, что, как бы ни менялись алфавиты,  они  сохраняют  основные  элементы
своих прототипов. Возьмем букву  "л",  адаптированную  для  программирования
компьютеров. - Чьонд нацарапала букву на скале острием ножа, затем начертала
рядом другую букву - волнистыми линиями. - А вот это - "ламед", буква "л"  в
древнееврейском   алфавите.   Видите,   как    они    похожи    очертаниями?
Древнееврейский язык - иврит - является протоалфавитом,  настолько  древним,
что этому почти невозможно поверить. И тем не менее  общая  форма  схожа.  А
взгляните на эти знаки - они ничем не напоминают любой алфавит, который  мне
когда-либо встречался.

***

   Воцарилась тишина. Хаутамяки смотрел на женщину, словно по  выражению  ее
лица пытался понять, насколько  правдивы  только  что  произнесенные  слова.
Наконец он улыбнулся.
   - Хорошо, верю на  слово.  Не  сомневаюсь,  что  ты  хорошо  знаешь  свою
профессию.
   Он нагнулся к рюкзаку и начал доставать оттуда всякие приборы.
   - Ты обратил внимание? - прошептала Чьонд на ухо  мужу.  -  Он  улыбнулся
мне!
   - Чепуха. Это была, по-видимому, невольная гримаса: у него замерзли губы,
- пошутил в ответ Гальяс.
   Хаутамяки приладил отвес к  корпусу  телескопа  и  замерил  скорость  его
вращения.
   -  Гальяс,  -  окликнул  он,  -  ты  помнишь,  каково   время   обращения
этой-планеты вокруг своей оси?
   - Примерно восемнадцать стандартных часов. Наши расчеты не  были  слишком
уж точными. А зачем это тебе?
   - Да, похоже на то.  Мы  находимся  сейчас  в  районе  восьмидесяти  пяти
градусов северной широты, что соответствует углу этих  стержней,  тогда  как
движение телескопов...
   - ..компенсирует вращение планеты, движущейся с такой же скоростью, но  в
противоположном направлении. Ну конечно! Как я сразу не догадался!
   - О чем вы говорите? - недоуменно спросила Чьонд.
   - Они постоянно направлены на одну и ту же  точку  в  небе,  -  продолжал
Гальяс. - На звезду.
   - Это, возможно, какая-то планета в этой системе,  -  заметил  Хаутамяки,
потом покачал головой. - Нет, не может быть. Точка,  на  которую  направлены
телескопы, где-то очень далеко, за  пределами  этой  звездной  системы.  Как
только наступит темнота, все станет ясно.
   В атмосферных скафандрах все трое чувствовали себя  удобно.  У  них  было
достаточно воды и пищи. Они сфотографировали неизвестное устройство со  всех
возможных ракурсов, осмотрели его и даже обсудили природу источника питания.
И все-таки часы перед наступлением темноты казались нескончаемыми. Появились
облака, но исчезли до  заката.  Когда  на  небе  загорелась  первая  звезда,
Хаутамяки наклонился к окуляру телескопа.
   - Ничего не вижу, только небо. Слишком светло... Ага, вот в  поле  зрения
появилась какая-то  светящаяся  координатная  сетка  -  пять  тонких  линий,
радиально уходящих от окружности. Вместо того чтобы пересечься в центре,  по
мере сближения они угасают.
   - Может быть, таким образом линии указывают на звезду, которая появится в
центре, дабы не мешать обзору?
   - Пожалуй. Да, я вижу звезду.
   Это оказалась звезда седьмой величины, одиноко светившаяся рядом с  краем
Галактики. Она выглядела как обычное небесное тело, если  не  считать  того,
что поблизости от нее  не  было  никаких  звезд.  Исследователи  по  очереди
смотрели на нее, определяя координаты, чтобы не ошибиться и не перепутать  с
какой-нибудь другой.
   - Значит, мы отправляемся туда? - спросила Чьонд, хотя ее  слова  звучали
больше как утверждение, чем вопрос, на который требуется ответ.
   - Разумеется, - ответил Хаутамяки.

Глава 3

   Как только корабль покинул пределы атмосферы, Хаутамяки послал  сообщение
на  ближайшую  ретрансляционную  станцию.  Ожидая  ответа,   путешественники
занялись анализом собранного материала.
   У них были все  основания  для  энтузиазма.  Металл  оказался  ничуть  не
тверже, чем применяемые ими прочные сплавы, но  его  химический  состав  был
совершенно незнаком, как и процесс обработки металла, в результате  которого
молекулы поверхностного слоя уплотнились до удивительной  твердости.  Знаки,
из  которых  была  составлена  надпись,  ничем   не   напоминали   известные
человечеству  алфавиты.  Да  и  звезда,  на  которую  был  направлен   маяк,
находилась  далеко  за  пределами  пространства,  исследованного   кораблями
Галактики.
   Как  только  пришел  ответ,  гласивший:  "Сообщение  получено",   корабль
немедленно совершил прыжок по заранее рассчитанному и введенному в компьютер
курсу. Еще перед вылетом в экспедицию  были  получены  инструкции,  согласно
которым им надлежало исследовать все, что можно, и докладывать о  полученных
результатах. Именно этим астронавты сейчас и  занимались.  Передав  на  базу
сообщение о своих планах, теперь они были свободны. Им, только им предстояло
вступить в первый контакт с представителями инопланетной  расы  -  ведь  эти
трое людей уже изучили один из приборов, созданных инопланетянами.  Неважно,
что произойдет дальше, - заслуга  этого  величайшего  открытия  принадлежала
отныне только им. И  потому  вполне  естественно,  что  обед  превратился  в
праздничный. Хаутамяки смилостивился до  того,  что  выдал  из  корабельного
погреба  несколько  бутылок  вина.  Последствия   оказались   едва   ли   не
катастрофическими.
   - Хочу произнести тост! - Чьонд поднялась из-за стола, с трудом  сохраняя
равновесие. - Выпьем за Землю и человечество, которое больше не  одиноко  во
Вселенной!
   - Больше не одиноко во Вселенной! -  хором  повторили  все,  и  тут  лицо
Хаутамяки омрачилось, а наигранное веселье исчезло.
   - Прошу вас вместе со мной выпить за человека, которого вы не  знали,  но
который должен был быть сейчас здесь, вместе с нами, чтобы отпраздновать это
величайшее достижение, - торжественно произнес он.
   - За Киискинена! - поднял бокал Гальяс. Он уже познакомился  с  архивными
материалами и знал о трагедии, еще жившей в памяти Хаутамяки.
   - Спасибо. Итак, за Киискинена. Все трое дружно подняли бокалы.
   - Он был хорошим человеком, - сказал Хаутамяки,  не  в  силах  удержаться
теперь, когда имя его бывшего партнера было впервые упомянуто вслух. -  Один
из самых лучших. Мы провели с ним на этом корабле двенадцать лет.
   - У вас были.., дети? - спросила Чьонд.
   - Твое любопытство неуместно! - резко оборвал Гальяс жену. - Думаю, будет
лучше, если мы оставим этот...
   Хаутамяки поднял руку:
   - Нет, пожалуйста. Мне  понятен  ваш  вполне  естественный  интерес.  Мы,
Мужчины, заселили пока всего дюжину  планет,  и  наши  обычаи,  по-видимому,
непонятны для вас: пока мы все еще  в  меньшинстве.  И  если  эта  тема  вас
смущает, ищите  причину  у  самих  себя.  Скажите,  вам  кажутся  необычными
двуполые  отношения?  Вот  ты,  Гальяс,  смог  бы  поцеловать  свою  жену  в
присутствии других?
   - Конечно, - кивнул он и тут же подтвердил свои слова, поцеловав Чьонд.
   - Тогда ты понимаешь, что я имею в виду. Мы испытываем такие же чувства и
ведем себя точно так же, хотя наше общество является однополым. В  этом  нет
ничего странного. Таков естественный процесс эктогенеза.
   - Вовсе нет, -  возразила  Чьонд,  покраснев.  -  Естественный  эктогенез
нуждается в оплодотворенной яйцеклетке. Яйцеклетки вырабатываются в  женском
организме, поэтому эктогенетическое общество по своей  природе  должно  быть
женским. Чисто мужское общество, где отсутствуют женщины, неестественно.
   -  Все  наше  поведение  является  неестественным,  -  спокойно   ответил
Хаутамяки. - Человек - это животное, меняющееся в зависимости от  окружения.
Все  люди,  живущие  за  пределами  Земли,  находятся   в   "неестественном"
окружении. В подобных условиях эктогенез представляет собой ничуть не  более
неестественное  явление,  чем  наша  жизнь  здесь,  в   этой   металлической
скорлупке, без  влияния  космического  времени.  Таким  образом,  проявление
эктогенеза,  при  котором  оплодотворенная  плазма  создается  в  результате
слияния  двух  мужских  клеток  вместо  оплодотворения  яйцеклетки   мужской
спермой, является столь же обычным, как твои рудиментарные груди.
   - Как ты смеешь оскорблять меня! - залилась краской Чьонд.
   - Это совсем не оскорбление. Женские груди утратили  свою  первоначальную
природную функцию, следовательно, они дегенерируют. Вы,  двуполые  существа,
ничуть не более естественны, чем мы.  Мужчины.  Никто  из  нас  не  является
жизнеспособным за пределами  "неестественной"  окружающей  среды,  созданной
нами.
   Волнение недавнего открытия все еще владело людьми; может быть,  алкоголь
и раздражение тоже содействовали  тому,  что  Чьонд  утратила  контроль  над
собой.
   -  Да  как  ты  смеешь  называть  меня  неестественным  созданием..,  ты,
который...
   -  Ты  забываешься,  женщина!  -  прозвучал   резкий   голос   Хаутамяки,
заглушивший последние слова Чьонд. Он  вскочил  из-за  стола.  -  Ты  хочешь
проникнуть в интимные подробности моей жизни и считаешь  себя  оскорбленной,
когда я затрагиваю некоторые ваши  запрещенные  темы.  Мужчины  были  правы,
отказавшись от таких, как ты! - Он сделал глубокий вдох, повернулся и вышел.
   После этого вечера Чьонд не выходила из своей  каюты  почти  неделю.  Она
изучала буквы незнакомого алфавита, а Гальяс приносил ей еду.  Хаутамяки  ни
словом не обмолвился о происшедшем, а когда Гальяс попытался  извиниться  за
поведение жены, резко его оборвал. Однако когда Чьонд снова, спустя  неделю,
появилась в рубке управления, он не высказал никаких возражений и вернулся к
своему обычаю говорить только с Гальясом, не обращаясь прямо к Чьонд.

***

   - Неужели он действительно захотел, чтобы я тоже присутствовала, и сказал
об  этом?  -  недоверчиво  спросила  Чьонд,  выдергивая  щипчиками  волосок,
портивший совершенно гладкий череп и лоб цвета слоновой кости. - Ты заметил,
какие у него брови? Прямо здесь, над глазами? И даже у основания черепа и на
голове растут волосы. Отвратительно, правда? Готова поспорить, что одной  из
главных характеристик их генетического кода является волосатость  и  Мужчины
специально   выбирают   для   продолжения   своего   рода   наиболее   ярких
представителей. Но ты не ответил на мой вопрос - он пригласил меня?
   - Ты не дала мне рта открыть, - произнес Гальяс, улыбкой смягчая резкость
ответа. - Нет, он не назвал твоего имени - нельзя ожидать  слишком  многого.
Просто сказал, что в девятнадцать часов состоится совещание всей команды.
   Чьонд  наложила  на  мочки  ушей  бледно-розовый  крем,  прикоснулась   к
крошечным ноздрям и закрыла косметичку.
   - Я готова. Ну что, пойдем узнаем, что хочет от нас капитан?..
   - Через  двадцать  часов  мы  выйдем  из  субпространства  -  наш  прыжок
заканчивается,  -  начал  Хаутамяки,  когда  все  трое  собрались  в   рубке
управления. - И вполне возможно, что мы встретим  инопланетян  -  незнакомых
нам существ, - оставивших на той планете радиомаяк. Будем исходить из того -
если не будет доказательств противоположного, -  что  они  настроены  к  нам
дружелюбно. У тебя вопрос, Гальяс?
   - Капитан, на протяжении длительного периода шли  дискуссии  относительно
намерений  тех  гипотетических  рас,  которые  могут  встретиться  с  нашими
экспедициями. Единое мнение так и не было достигнуто...
   - Это  не  имеет  значения.  Я  -  командир  экспедиции.  Доказательства,
имеющиеся в нашем распоряжении, указывают на  то,  что  эта  раса  стремится
установить контакт с другими, которые могут населять  Вселенную.  Не  думаю,
что у них господствует стремление покорить других. Я смотрю на эту  проблему
таким образом. У нас богатое и древнее прошлое, культура, уходящая корнями в
тысячелетия. Пока мы пытались найти во Вселенной иную разумную форму  жизни,
одновременно во  время  экспедиций  мы  регистрировали  огромное  количество
информации. Не такая многочисленная и богатая раса, как человеческая,  может
испытывать нехватку разведывательных кораблей,  которые  можно  отправить  в
космос, - отсюда установка автоматических радиомаяков.  Один  корабль  может
легко установить множество автономных маяков в разных уголках Вселенной. Нет
сомнения в том, что где-то, на других планетах, куда  еще  не  ступала  нога
человека,  установлены  и  другие.  И  все  они  должны  привлечь   внимание
исследователей к одной-единственной звезде, установить там место рандеву.
   - Но это совсем не значит, что у инопланетян мирные  намерения.  А  вдруг
это ловушка?
   - Сомневаюсь. Существует  немало  более  простых  способов  удовлетворить
инстинкт завоевания, чем подобные  изощренные  ловушки.  Короче  говоря,  по
моему мнению, у них мирные намерения - и лишь это имеет значение. Поэтому  я
уже принял меры и сбросил в космос все корабельное вооружение...
   - Ты разоружил корабль?
   - ..И теперь прошу вас сдать личное оружие, которое у вас имеется.
   - Ты подвергаешь опасности наши жизни - даже не поинтересовавшись, что мы
думаем об этом, - недовольно заметила Чьонд.
   - Нет, - ответил Хаутамяки, не глядя на нее. - Вы  подвергли  свои  жизни
опасности в тот момент, когда приняли служебную клятву  в  Исследовательском
корпусе. Теперь ваша обязанность - исполнять мои приказы. Все личное  оружие
должно быть сдано не позже чем через час; нужно, чтобы корабль был полностью
разоружен еще до того, как  мы  покинем  субпространство.  Мы  встретимся  с
инопланетянами, вооруженные только миролюбивыми  намерениями,  свойственными
человеческой расе...  Вот  вы  думаете,  наверно,  что  мы,  Мужчины,  ходим
обнаженными по какой-то причине извращенного характера, но это  не  так.  Мы
отказались от одежды, поскольку считаем, что она мешает  полному  общению  с
окружающей нас средой - наша нагота одновременно символична и практична.
   -  Надеюсь,  ты   не   предложишь   и   нам   раздеться?   -   язвительно
поинтересовалась Чьонд, все еще рассерженная.
   - Это ваше дело. Поступайте, как считаете нужным. Я  всего  лишь  пытался
объяснить свою  мотивировку,  чтобы  попробовать  достичь  единодушия  перед
встречей с разумными существами, установившими маяк. Мы сообщили на  базу  о
своей находке, и Исследовательский корпус знает, где мы находимся.  Если  мы
не вернемся, за нами последует другая  экспедиция,  которая  будет  защищена
всеми  вооруженными  силами  человечества.   Так   что   предоставим   нашим
инопланетянам все возможности убить нас - если они стремятся именно к этому.
Расплата после